Пиратские и военно-морские экспедиции

 

Френсис Дрейк. – Томас Кавендиш. – Оливер Ван-Ноорт. – Уолтер Ралей.  

Во второй половине XVI века, кроме заморских экспедиций, снаряжавшихся правительствами для завоевания новых земель или торговыми компаниями с коммерческими целями, в далекие плавания пускались также частные лица – по тогдашней терминологии «авантюристы», – занимавшиеся морским разбоем и контрабандной торговлей, часто с ведома властей и при их тайном покровительстве.

Ожесточенная борьба между Англией и Испанией из-за торгового преобладания на морях закончилась грандиозным столкновением 1588 года: английская эскадра нанесла сокрушительное поражение испанской «непобедимой Армаде». Но еще задолго до этого знаменательного сражения английские пираты подрывали силу противника внезапными нападениями на караваны испанских судов, возвращавшихся в метрополию с ценными грузами золота, серебра и всевозможных колониальных товаров, и отчаянно смелыми налетами на испанские гавани и форты, разбросанные вдоль побережья Центральной и Южной Америки. При этом авантюристы или погибали, или неслыханно обогащались, делясь затем своей добычей с вельможами, министрами и с самой королевой Елизаветой, принимавшими негласное участие в снаряжении пиратских экспедиций. Некоторые английские флибустьеры (пираты) совершали такие замечательные плавания, что память о них сохранилась в истории мореходства и географических открытий.

Одним из таких «королевских пиратов», способствовавших расширению познаний своих современников о земле, был знаменитый Френсис Дрейк. Он родился около 1540 года в графстве Девоншир, в семье бедного деревенского священника. Отец Френсиса, обремененный многодетной семьей, вынужден был избрать для своего сына морскую профессию и определил его юнгой на небольшой корабль, совершавший торговые рейсы из Англии в Голландию. Трудолюбивый, настойчивый, расчетливый, Френсис Дрейк вскоре приобрел все необходимые для моряка теоретические знания и практические навыки. Хозяин так полюбил молодого матроса, что, умирая, завещал ему свое судно.

Однажды, возвращаясь в Англию из очередного рейса, он подвергся нападению испанцев, которые конфисковали его корабль вместе со всеми товарами. Все протесты Дрейка ни к чему не привели, и тогда он поклялся отомстить испанцам за свое разорение. Как мы увидим дальше, он сумел сдержать эту клятву.

В 1567 году, то есть спустя два года после упомянутого случая, флотилия из шести кораблей с разрешения королевы покинула Плимут и направилась к берегам Мексики. Френсис Дрейк командовал кораблем в 50 тонн. Прежде всего англичане высадились в Африке, у островов Зеленого мыса, где занялись охотой на негров. Захватив несколько сот невольников, английские торговцы «живым товаром» продали их испанским колонистам на Антильских островах, после чего совершили лихой набег на порт Рио-де-ла-Гаша и завладели городом. Затем, после страшной бури, они появились в порту Сан-Хуан на мексиканском берегу, близ Веракрус. Здесь на них неожиданно напала испанская эскадра, и Френсис Дрейк, с трудом ускользнув от преследования, после долгого и трудного плавания вернулся на родину в январе 1569 года.

После того как этот смелый пират отличился в подавлении ирландского восстания и начал уже приобретать известность, он был представлен королеве Елизавете. Дрейк изложил королеве свой план опустошения западных берегов Южной Америки и вместе с титулом адмирала получил пять кораблей с экипажем из ста шестидесяти отборных матросов.

15 ноября 1577 года флотилия Дрейка покинула Плимут, взяв курс на юго-запад. Через месяц с небольшим корабли достигли Могадора, портового города в Марокко, на берегу Атлантического океана. Здесь англичане взяли заложников и обменяли их на целый караван всевозможных товаров. Затем у островов Зеленого мыса Дрейк пополнил запасы продовольствия и после пятидесятидневного плавания по Атлантическому океану благополучно добрался до Бразилии. Потом он спустился вдоль бразильского берега до эстуария Ла-Платы, где сделал короткую остановку. Продолжая плыть дальше на юг, англичане охотились на пингвинов и вступали в торговые отношения с туземцами.

«Некоторые патагонцы, которых мы видели 13 мая несколько ниже Тюленьей бухты, – пишет один из спутников Дрейка, – украшают голову птичьими перьями и разрисовывают тело разными красками. Каждый туземец был вооружен луком, из которого при выстреле вылетали одновременно две стрелы. Патагонцы отличаются большой ловкостью, очень смышлены в ратном деле. При движении они умеют соблюдать такой строй, что создается впечатление, будто их очень много, тогда как в действительности их гораздо меньше, чем кажется».

Во время сильного шторма корабль Дрейка угнало к югу от Огненной Земли до 57°30′' южной широты, где ему удалось стать на якорь среди островов и переждать непогоду. Следовательно, Дрейк был первым европейцем, достигшим мыса Горн и пролива, названного впоследствии его именем (пролив Дрейка). Когда буря улеглась, Дрейк начал свое изумительное плавание по Тихому океану.

После того как Дрейк совершил несколько набегов у берегов Перу, ему стало известно, что испанцы готовят против него карательную экспедицию. Не дожидаясь встречи с противником, он почел за благо вернуться в Англию. Перед ним были открыты три дороги: негостеприимный Магелланов пролив, обычный путь через Тихий океан и мимо мыса Доброй Надежды и третий, неизведанный путь: вдоль берегов Америки, через Ледовитое море. Дрейк предпочел выбрать этот третий путь в надежде найти Северо-западный проход из Тихого в Атлантический океан. Дрейк направился на север вдоль американского побережья, пока не достиг таких высоких широт, где в июне земля была еще в снегу и снасти покрывались ледяной коростой. Так и не найдя пролива, он повернул на юг и высадился под 38° северной широты у берегов нынешней Калифорнии (залив Сан-Франциско).

В «Важнейших плаваниях» английского географа XVI века Ричарда Хаклюйта приведены интересные подробности о том, как Дрейк и его спутники были встречены калифорнийскими индейцами.

Торжественно вступив от имени королевы во владение этой страной и назвав ее «Новым Альбионом», Дрейк повел свой корабль к экватору, с намерением достигнуть Молуккских островов и возвратиться в Англию мимо мыса Доброй Надежды.

Пройдя мимо Филиппинских островов, 14 ноября Дрейк высадился на острове Тернате (Молуккские острова) и на следующий день встретился с местным властителем. Он приблизился к кораблю с флотилией из четырех лодок, в которых сидели его приближенные, одетые в парадное платье. После обмена приветствиями и подарками, англичане получили рис, сахарный тростник, кокосовые орехи и саговую муку.

На следующий день отпущенные на берег матросы были приглашены во дворец и присутствовали на праздничном приеме. «Впереди властителя несли зонт, богато вышитый золотом. Одет он был по обычаю страны, но очень пышно. С плеч до земли спускался длинный плащ из золотой парчи. Голова его была покрыта красивым тюрбаном, украшенным драгоценными камнями; шею обвивала прекрасная золотая цепь с массивными застежками; пальцы были унизаны перстнями с необыкновенно большими камнями, а обут он был в сафьяновые башмаки».

Нагрузив корабль пряностями, Дрейк возобновил путешествие, но 9 января 1580 года возле острова Целебес наскочил на подводную скалу. Ради спасения жизни пришлось бросить за борт восемь пушек и часть съестных припасов.

Через месяц путешественники достигли небольшого острова, который туземцы называли Баратива. Дрейк занялся здесь починкой корабля и закупил по дешевке новую партию пряностей.

Вскоре Дрейк узнал от местных жителей, что неподалеку стоит большой флот. Опасаясь встречи с испанцами, он немедленно снялся с якоря и в первых числах июня благополучно обогнул мыс Доброй Надежды. 3 ноября 1580 года Дрейк высадился в Плимуте, закончив свое кругосветное плавание, длившееся почти три года.

Прием, оказанный ему в Англии, сначала был весьма сдержанным. Его нападения на испанские корабли и города в Америке в то время, когда обе нации официально находились в состоянии мира, нельзя было расценить иначе, как пиратские набеги. Многие англичане по справедливости считали Дрейка морским разбойником, попирающим человеческие права. Но королева, по-видимому, судила иначе, хотя и не решалась в течение пяти месяцев открыто выразить Дрейку свое благоволение. Затем, когда отношения с Испанией ухудшились, она послала за адмиралом и милостиво выслушала его подробный рассказ о проделанном путешествии. Она приказала перевести его легендарный корабль из Плимута в устье Темзы – в Дептфорд, взошла на палубу и в торжественной обстановке возвела Дрейка в звание рыцаря.

Осыпанный почестями и облеченный высокими полномочиями, Дрейк умер на море 28 апреля 1596 года во время очередного похода против испанцев.

Френсис Дрейк знаменит тем, что он совершил второе после Магеллана кругосветное плавание и впервые обогнул Огненную Землю, открыв группу островов у мыса Горн, на месте предполагавшегося материка.

Из мореплавателей, последовавших примеру Дрейка, самым знаменитым и самым удачливым был, бесспорно, Томас Кавендиш. Поступив еще в юности на службу в английский военный флот, Кавендиш бурно провел молодые годы и быстро растратил свое небольшое наследство. Потому он и решил возместить потери за счет испанцев. В 1585 году Кавендиш ушел со службы и отправился в Америку за добычей. В Англию он вернулся богачом и, поощренный легкой фортуной разбойника морских дорог, решил приобрести на этом поприще славу и приумножить состояние. И тогда он купил три корабля в двадцать, сорок и шестьдесят тонн водоизмещения, подобрал экипаж из ста двадцати бывалых матросов и солдат и 22 июля 1586 года снова пустился в море.

Кавендиш миновал Канарские острова и добрался до Сьерра-Леоне, португальской колонии в Западной Африке. Разграбив город, он поплыл дальше, пересек Атлантический океан и достиг гавани Пуэрто-Десеадо, где бросил якорь 27 ноября. Здесь оказалось бесчисленное множество морских собак, очень крупных и таких сильных, что четыре человека с трудом одолевали одного зверя. Здесь же обитала масса бескрылых птиц, питающихся рыбой. Это были пингвины. Считая себя в этой удобной гавани в полной безопасности, Кавендиш вытащил свои суда на берег для починки. Но вскоре англичане не поладили с патагонцами, «людьми гигантского роста, у которых ступни достигают восемнадцати дюймов». Патагонцы тяжело ранили двух матросов стрелами, снабженными каменными наконечниками.

7 января 1587 года Кавендиш вступил в Магелланов пролив и в самой узкой его части встретил и принял на борт двадцать три испанца (среди них были две женщины) – уцелевших обитателей колонии Вилья-Фелипе, основанной за три года до того испанским капитаном Педро Сармьенто[15]. В этом селении, построенном испанцами с одной только целью – воспрепятствовать проходу иностранных судов через пролив, были возведены четыре форта и одна церковь. К тому времени город уже представлял собой жалкое зрелище. От фортов и церкви остались одни развалины. Жители поселка, лишенные возможности заниматься обработкой земли, так как на них непрерывно нападали огнеземельцы, быстро вымирали от голода и болезней. Многие погибли на пути к испанским селениям в Чили. От всей колонии только и уцелела эта жалкая горстка людей. Забрав на свои суда несчастных колонистов, Кавендиш изменил название Вилья-Фелипе на Голодный Порт (Пуэрто-Хамбре). Так именуется и поныне это печальное место.

21 января Кавендиш посетил другую бухту, названную им в честь английской королевы – Элизабет (бухта Елизаветы). В этом месте протекала быстрая река, по берегам которой обитали дикари, по уверению путешественников – людоеды. Они часто нападали на испанских колонистов и тщетно пытались завлечь матросов Кавендиша внутрь страны.

24 февраля при выходе из пролива в Южный океан маленькая эскадра была рассеяна страшной бурей. Флагманский корабль, потеряв всех своих спутников, дал сильную течь и едва удерживался на волнах. Только 15 марта Кавендиш соединился со своими судами у того самого острова Чилоэ, но не смог там высадиться. высадиться и Кавендишу. Несмотря на то что остров Чилоэ и другие прилегающие острова давно уже привлекали испанцев, они так и не смогли покорить вольнолюбивых островитян, отважно защищавших свою свободу. После неудачной попытки высадиться на острове Чилоэ Кавендишу пришлось добираться до острова Санта-Мария, где покоренные индейцы, приняв англичан за испанцев, в изобилии снабдили их маисом, курами, бататами, свиньями и другими припасами.

30 марта Кавендиш бросил якорь в бухте Кинтеро под 32° 50' южной широты и во главе отряда из тридцати стрелков двинулся в глубь страны. Атакованный испанцами, он вынужден был вернуться назад, потеряв при этом десять человек. Затем, продолжая плыть вдоль побережья, Кавендиш грабил и сжигал испанские города и селения. Так он разорил Писко, Кальяо, Пайту и опустошил остров Пуну, где ему удалось захватить одной только золотой монеты на сумму 645 000 ливров. Потопив после этого свой флагманский корабль, окончательно вышедший из строя, Кавендиш продолжал свое прибыльное крейсерство на двух судах. У берегов Новой Испании он сжег неприятельский корабль в сто двадцать тонн, разграбил и поджег несколько портовых городов и после шестичасового боя завладел огромным галионом в семьсот восемь тонн, груженным дорогими тканями и ста двадцатью двумя тысячами песо золота. Наконец, довольный одержанными победами, английский пират решил найти для своей добычи надежное убежище. Он прошел мимо Разбойничьих (Марианских) островов, миновал Филиппины, Яву, благополучно обогнул мыс Доброй Надежды и 9 сентября 1588 года прибыл в Плимут после двухлетнего путешествия, сопровождавшегося бесконечными набегами и сражениями.

Но недаром говорится в пословице: «Что легко наживается, легко и проживается». Уже через два года Кавендиш умудрился спустить все свои награбленные богатства и не без труда сколотил сумму, необходимую для снаряжения третьей экспедиции, которой суждено было стать последней.

6 августа 1591 года он пустился в океан с флотилией из пяти кораблей. У берегов Патагонии буря рассеяла суда, которым снова удалось соединиться только у Пуэрто-Десеадо. Застигнутый затем страшным ураганом в Магеллановом проливе, покинутый тремя дезертировавшими судами, Кавендиш вынужден был с полпути повернуть в Англию. Но на этот раз беда следовала за бедой. Голод, холод и всякого рода лишения сильно сократили экипаж. Всем попыткам англичан пристать к бразильскому берегу решительно противились португальцы. Так и носился корабль Кавендиша по волнам океана, пока сам он и большая часть его команды не умерли с голоду. Таков был конец этого знаменитого пирата, совершившего третье в мире кругосветное плавание.

 

Прошел год после возвращения спутников Баренца с Новой Земли. 2 июля 1598 года четыре голландских корабля с экипажем из двухсот сорока восьми человек покинули Амстердам. Командиром этой флотилии был назначен Оливер Ван-Ноорт, опытный моряк лет тридцати – тридцати двух, уже зарекомендовавший себя далекими путешествиями. Экспедиция Ван-Ноорта, снаряженная амстердамскими купцами с помощью Генеральных Штатов, была одновременно и торговой и пиратской.

Задачей Ван-Ноорта было не только проложить для своих соотечественников путь, открытый Магелланом, но и причинить по дороге как можно больше неприятностей испанцам и португальцам. В то время Филипп II, от ига которого Нидерланды избавились в результате освободительной войны, присоединил Португалию к своей империи и запретил всякие торговые отношения с ««нидерландскими мятежниками». Поэтому Голландии, не желавшей подорвать свое торговое могущество и вновь подпасть под владычество Испании, оставался только один выход – проторить дорогу к островам пряностей.

Начало путешествия не предвещало ничего хорошего. На острове Принсипе в Гвинейском заливе португальцы, дружественно встретившие голландских путешественников, затем совершили на них вероломное нападение и убили нескольких человек. Пылая жаждой мести, Ван-Ноорт высадил на остров сто двадцать человек; но португальцы воздвигли там надежные укрепления, и после жаркой схватки, в которой голландцы потеряли убитыми и ранеными семнадцать человек, Ван-Ноорт должен был сняться с якоря, так и не отомстив за гибель своих спутников.

Достигнув берегов Бразилии, Ван-Ноорт остановился в бухте Рио-де-Жанейро и высадил нескольких матросов, чтобы они запаслись водой и закупили у туземцев провизию. Однако португальцы воспротивились высадке. В завязавшемся сражении голландцы потеряли еще одиннадцать человек. Страдая от недостатка продовольствия и пресной воды, голландцы хотели было достигнуть острова Святой Елены, но буря опять пригнала их корабли к берегам Бразилии. Наконец отчаявшийся Ван-Ноорт решил зазимовать на пустынном острове Санта-Клара, у которого голландские корабли очутились по прихоти волн.

Эта зимовка сопровождалась всевозможными бедствиями. Прежде всего, адмиральский корабль наскочил на мель, да с такой силой, что только чудом уцелел. На этом острове, удаленном от материка всего на одно лье, Ван-Ноорт находился до 21 июня. Перед отплытием он приказал сжечь одну из яхт, так как не хватало матросов, чтобы управлять всеми четырьмя кораблями.

23 ноября флотилия была уже в Магеллановом проливе.

29 февраля 1600 года Ван-Ноорт вышел в Тихий океан, потратив на блуждания и борьбу с ветрами в Магеллановом проливе девяносто девять дней. В Тихом океане бурей разметало корабли, и Ван-Ноорт потерял еще одну яхту. Как и его предшественники – англичане, он пристал для отдыха к острову Чилоэ, где арауканы, вопреки своему обыкновению, на этот раз оказали белым людям хороший прием.

Отсюда Ван-Ноорт поплыл вдоль чилийского берега, приобретая у индейцев съестные припасы в обмен на нюрнбергские ножи и топоры, рубашки, шляпы и другие дешевые изделия. Опустошив, спалив и разграбив несколько испанских поселений на берегах Чили и Перу, ограбив и пустив ко дну много испанских кораблей, Ван-Ноорт собрал богатую добычу. Но когда он узнал, что в погоню за ним послана большая эскадра, он счел за лучшее направиться к Разбойничьим (Марианским) островам, куда и прибыл 16 сентября. «Наши корабли, – сказано в отчете о плавании, – были окружены более чем двумястами лодок; в каждой сидели по три, по четыре или по пять человек и кричали во все горло: “Hierro, hierro!” – требуя железа, ибо они уже научились его ценить. Туземцы с Разбойничьих островов чувствуют себя на воде так же хорошо, как на суше, они отлично плавают и ныряют, в чем мы могли удостовериться, бросив в воду несколько кусков железа, которые они достали со дна». Ван-Ноорт убедился также, что Разбойничьи острова недаром были так названы Магелланом. Пока корабли стояли на причале, островитяне похищали все, что попадалось им под руку, вытаскивая даже гвозди из бортов. Один туземец, поднявшись по якорному канату на палубу, забрался в капитанскую каюту и, сорвав со стены меч, бросился с ним в воду.

14 октября Ван-Ноорт миновал Филиппинские острова, где он несколько раз высаживался, не преминув сжечь, разграбить и потопить несколько испанских и португальских кораблей и китайских джонок. Когда он направлялся к Манильской бухте, на него напали два больших испанских корабля. В последовавшем сражении у голландцев было убито пять матросов и двадцать пять ранено; кроме того, они потеряли последнюю яхту, захваченную неприятелем вместе со всем экипажем из двадцати пяти человек. Испанцы же вышли из боя с несравнимо большими потерями: голландцы подожгли и потопили их адмиральский корабль, на котором находилось более двухсот офицеров и матросов.

После этой кровавой и бесплодной победы Ван-Ноорт остановился для отдыха на острове Борнео, затем взял на Яве богатый груз пряностей и, благополучно обогнув мыс Доброй Надежды, 26 августа высадился в Роттердаме. Из четырех голландских кораблей вернулся один, а из двухсот сорока восьми человек экипажа на берег родной земли сошли только сорок восемь человек. Тем не менее голландские купцы, снарядившие эту экспедицию, остались довольны результатами трехлетнего плавания Ван-Ноорта: привезенные им пряности и награбленная добыча с лихвой окупили все расходы. Признавая заслуги Ван-Ноорта как первого голландского мореплавателя, совершившего кругосветное путешествие, мы не можем в то же время не осудить со всей резкостью его варварские действия и невероятную жестокость.

Теперь мы перейдем к рассказу о мореплавателе, обладавшем одновременно и самыми высокими качествами и равными им по силе недостатками, проявившем себя в разных областях деятельности, достигшем в своем отечестве высших почестей и, в конце концов, обвиненном в государственной измене и сложившем голову на плахе. Речь идет о человеке по имени Уолтер Ралей (1552–1618).

Сэр Уолтер Ралей (или Роли) был для своего времени человеком весьма образованным и разносторонним. Придворный и государственный деятель, философ и поэт, воин и моряк, колонизатор и путешественник, предприниматель и пират, он прожил бурную жизнь, полную приключений и превратностей.

В 1585 году вместе со своими тремя сводными братьями, носившими фамилию Гилберт, он отплывает за океан, обследует восточный берег Северной Америки и основывает первую английскую колонию на американском материке – Виргинию. Из Америки он вывозит табак и картофель, вводит в моду курение и выращивает в своих ирландских поместьях картофель, который становится вскоре чуть ли не единственной пищей ирландцев.

В ту эпоху Англия переживала экономический кризис. Отсюда возникло стремление к колонизации девственных американских земель.

Северо-американский берег Атлантического океана считался владением Англии еще со времен Каботов. Ралей и его братья деятельно принялись за колонизацию американских земель, причем сам Ралей вложил в это предприятие 40 000 фунтов стерлингов, выговорив себе пятую часть всех будущих доходов от колонии. Однако суровая жизнь колонизатора заокеанских владений наскучила ему довольно быстро, и, продав свои права на обширные области в Северной Америке, он снарядил эскадру для пиратских набегов на испанские города. Затем мы опять застаем его в Англии, на сей раз в качестве участника исторического сражения английского флота с испанской «непобедимой Армадой». После окончания войны с Испанией Уолтер Ралей навлек· на себя немилость королевы Елизаветы, попал в тюрьму и потом удалился в изгнание в свой родовой замок.

Здесь он замышляет и обдумывает на досуге план путешествия в Гвиану. Он нисколько не сомневался, что изумительные результаты этой гигантской экспедиции должны будут привлечь к нему внимание всего мира и вернуть благосклонность королевы. Разве предстоящее открытие и завоевание Эльдорадо, рассуждал он, этой страны, где, по словам Франсиско де Орельяны, не только храмы покрыты золотом, но из золота сделана даже домашняя утварь, – разве завоевание такой сказочно богатой страны не принесет смельчаку «больше славы, чем Кортесу – открытие Мексики и Писарро – открытие Перу»?

9 февраля 1595 года Уолтер Ралей вышел из Плимута с пятью кораблями и сотней солдат, не считая судовой команды и нескольких десятков будущих поселенцев. После четырехдневной стоянки у Фуэртевентура, одного из Канарских островов, где экипаж запасся дровами и водой, он достиг острова Тринидад и там соединился с ожидавшим его капитаном Уайдоном, который взялся провести флотилию к устью реки Ориноко.

Ралей отплыл к устью Ориноко и, лавируя среди бесчисленных островков и протоков, поднялся на сто десять лье вверх по течению. Здесь он и занялся поисками легендарного Эльдорадо. Но сведения, сообщаемые Ралеем с развязностью гасконца, впервые очутившегося на берегах Темзы, до того баснословны, что нет никакой возможности отделить крупицу истины от груды лжи.

Некоторые испанцы, видевшие индейский город Маноа, утверждали, что это будто бы и есть Эльдорадо. Ралей сообщает с их слов, что этот город превосходит своей величиной и богатством все города мира и все, что конкистадорам доводилось до сих пор видеть в Америке. Полагая, что он уже находится на подступах к Эльдорадо, Ралей восторженно описывает местность у берегов Ориноко.

Дальнейшая судьба Уолтера Ралея сложилась довольно плачевно. После смерти королевы Елизаветы он был обвинен ее преемником, королем Яковом I, в государственной измене и в ожидании смертной казни двенадцать лет провел в заточении в замке Тауэр. Затем ему удалось соблазнить алчного короля, нуждавшегося в деньгах, проектом новой экспедиции в Гвиану. В 1617 году Ралей получил свободу и снова отправился в Америку. И на сей раз не найдя Эльдорадо с его легендарными сокровищами, он попытался компенсировать себя пиратскими нападениями на испанские корабли, что ухудшило огношения между обеими странами. Этого самоуправства король Ралею не простил и, когда тот вернулся в Англию, приказал привести в исполнение уже много лет тяготевший над ним смертный приговор.

 

Глава пятая