Этика как необходимое и достаточное условие динамической эффективности

 

Большая часть представлений о распределительной справедливости и социальной этике, господствовавших до настоящего времени и сформировавших «этический фундамент» влиятельных политических и общественных движений («социалистического» или социал‑демократического характера), основана на статическом понимании экономической эффективности. Сложившаяся парадигма неоклассической экономической теории базируется на представлении о том, что информация объективна и дана (в том смысле, что ее либо можно знать точно, либо оценить с определенной вероятностью); это позволяет неоклассикам использовать анализ затраты – выгоды. Как мы уже отмечали, вопросы максимизации прибыли никак не связаны с моральными соображениями, поэтому два этих аспекта можно сочетать в разных пропорциях. Кроме того, доминирующий статический подход практически всегда приводит к представлению о том, что ресурсы тоже в определенном смысле известны и заданы, а экономическая проблема распределения ресурсов соответственно тоже отделена от вопроса их производства. Разумеется, если ресурсы даны, то исследование наилучшего способа распределить между разными людьми имеющиеся средства производства и конечные результаты различных производственных процессов является первоочередной задачей.

Но весь этот подход рушится, подобно карточному домику, в свете нового, динамического понимания рыночных процессов, основанного на теории предпринимательства и на том представлении о динамической эффективности, о котором мы подробно говорили выше. С этой точки зрения у каждого человека есть врожденная творческая способность, позволяющая ему чувствовать и обнаруживать вокруг себя возможности для извлечения прибыли и действовать так, чтобы использовать их в своих интересах. Таким образом, предпринимательство – это специфически человеческая способность постоянно создавать и обнаруживать новые средства и цели. С этой точки зрения ресурсы никогда не даны заранее; цели и средства постоянно создаются ex novo* предпринимателями, так как предприниматели всегда стремятся достичь новых целей, ценность которых они открывают. В то же время, как мы уже видели, творческая энергия предпринимательства сочетается с его координирующей силой. Но если цели, средства и ресурсы не «даны», а постоянно создаются из ничего в результате предпринимательской деятельности людей, то фундаментальным вопросом этики становится не то, как справедливо распределить «уже существующее», а то, как максимально поощрить предпринимательскую координацию и творческую энергию.

Следовательно, в области социальной этики мы приходим к следующему фундаментальному выводу. Представление о людях как о творческих и обеспечивающих координацию деятельных единицах базируется на аксиоме о том, что каждый человек имеет право на присвоение результатов собственного предпринимательского творчества. Иначе говоря, частное присвоение плодов предпринимательского творчества и предпринимательских открытий является принципом естественного права; ведь если экономический агент не имеет права притязать на то, что он создает и открывает, то его способность чувствовать возможности для извлечения прибыли будет заблокирована и у него пропадет стимул действовать. Этот принцип носит универсальный характер: он распространяется на всех людей, на все времена и на любое место в пространстве.

Сформулированная нами норма представляет собой этический фундамент любой рыночной экономики. У нее есть и другие очевидные и специфические достоинства. Во‑первых, она обладает бесспорной и универсальной интуитивной притягательностью: представляется очевидным, что если человек создает что‑то из ничего, то он имеет право на созданное им, потому что, поступая таким образом, он не наносит никому ущерба⁵⁰. (До того, как он создал нечто новое, этого не существовало; следовательно, его изобретение никому не вредит и приносит пользу как минимум своему создателю.) Во‑вторых, этот универсальный этический принцип очень близок к традиционной норме римского права о гомстеде, т. е. первоначальном присвоении не принадлежащих никому ресурсов (occupatio rei nullius*). Кроме того, он является решением парадокса, заключенного в так называемом условии Локка. Локк требовал, чтобы при первоначальном присвоении другим людям оставалось «достаточно» ресурсов. Наш принцип основан на творческой способности человека. При таком подходе условие Локка теряет смысл, ведь ни один продукт человеческого творчества не существовал до момента, когда предприниматель обнаружил или создал его, и следовательно, его присвоение не может нанести ущерба никому. Условие Локка имеет смысл только в статической среде, иначе говоря, когда считается, что ресурсы уже существуют («даны») в неизменном количестве и должны быть распределены между конкретным количеством людей.

Если смотреть на экономику как на динамичный предпринимательский процесс, то этический принцип, регулирующий взаимоотношения в обществе, опирается на представление, что справедливее всего то общество, которое наиболее энергично поощряет предпринимательское творчество всех своих членов. Чтобы достичь этой цели, общество должно априори гарантировать каждому человеку, что он сможет присвоить результаты своего предпринимательского творчества и никто не отберет их у него ни полностью, ни частично (и уж конечно этого не сделает власть).

Мы приходим к выводу, что сформулированный выше базовый принцип социальной этики, принцип частной собственности на все, созданное и открытое в результате предпринимательства, и следующий из него принцип добровольного обмена всеми благами и услугами есть одновременно необходимое и достаточное условие динамической эффективности. Это необходимое условие, потому что воспрепятствование частной собственности людей на плоды их деятельности означает разрушение наиболее мощного стимула создавать и открывать возможности для извлечения прибыли, а также уничтожение фундаментального источника творчества и координации, порождающего динамическую эффективность экономической системы (т. е. сдвиг соответствующей кривой производственных возможностей вправо). Но этика частной собственности является не только необходимым, но и достаточным условием динамической эффективности. Поскольку всем человеческим существам присуща творческая энергия, свободная среда, где они не сталкиваются с насилием, а их частная собственность уважается, является достаточным условием для развития предпринимательского процесса творчества и координации, т. е. динамической эффективности.

Препятствование свободной человеческой деятельности посредством ограничения права людей владеть тем, что они создают в процессе предпринимательства, не только приводит к динамической неэффективности, мешая развитию творческой и координирующей способности людей: это еще и абсолютно аморально, поскольку такого рода принуждение не дает людям развивать в себе то, что является отличительной чертой человека, врожденную способность чувствовать и создавать новые цели и средства и действовать в соответствии с этим, стремясь достичь своих целей. В той степени, в какой государственное принуждение мешает предпринимательской деятельности людей, их творческие возможности будут ограничиваться; следовательно, информация и знания, необходимые для обеспечения координации в обществе, не будут создаваться или обнаруживаться. Итак, социализм и экономический интервенционизм государства не только динамически неэффективны, но и этически предосудительны⁵¹.

Именно поэтому социализм представляет собой не просто интеллектуальную ошибку. Он не просто не дает людям генерировать информацию, которая требуется регулирующему органу для координации общества посредством приказов. Социализм, как мы уже отмечали, противоречит природе человека и поэтому морально неприемлем. Иными словами, в свете нашего анализа становится видно, что социалистическая, интервенционистская система аморальна, потому что построена на использовании силы ради того, чтобы помешать людям притязать на продукт их личного предпринимательского творчества. Таким образом, социализм не просто невозможен теоретически и неэффективен динамически. Эта социальная система фундаментально аморальна, потому что она противостоит главному, что делает человека человеком: она препятствует людям свободно действовать и присваивать результаты собственного предпринимательского творчества, иначе говоря, она мешает их самореализации⁵².

Согласно нашему подходу, нет ничего более (динамически) эффективного, чем Справедливость (в ее истинном смысле). Если мы рассматриваем рынок как динамический процесс, динамическая эффективность, т. е. координация и творческая энергия, возникает из поступков людей, подчиняющихся определенным законам морали (предписывающим уважение к жизни, частной собственности и контрактам). Человеческая деятельность, согласующаяся с этими этическими принципами, порождает описанный нами выше динамически эффективный социальный процесс. Легко понять, почему с динамической точки зрения эффективность нельзя совместить с несколькими моделями справедливости (как ошибочно утверждает вторая фундаментальная теорема экономической теории благосостояния) и почему она достигается лишь одной моделью справедливости (основанной на уважении к частной собственности и предпринимательству). Следовательно, между эффективностью и справедливостью не существует никакого противоречия. То, что справедливо, не может быть неэффективным, а то, что эффективно, не может быть несправедливым. Динамический анализ показывает, что справедливость и эффективность – это две стороны одной медали, порождающие последовательный и непротиворечивый социальный порядок. Таким образом, наш анализ динамической эффективности позволил нам выяснить, какие этические принципы создают условия для ее существования. Но еще более существенно и важно то, что наша позиция обеспечивает объективный и единый методологический подход ко всем социальным проблемам⁵³.