Золото – не средство инвестирования

 

Золото не является средством инвестирования по двум причинам: оно не обладает рисковостью и возвратностью. Известный критик золота Уоррен Баффет как раз и упирал на свойство невозвратности, поскольку золотовладелец не имеет никаких шансов увеличивать богатство. Он прав. У золота нет доходности, но ее и быть не должно, так как отсутствует риск. Если вы покупаете унцию золота и храните ее десяток лет, то, в конечном счете, с ней и останетесь – ни больше, ни меньше. Конечно, долларовая цена унции за эти годы может кардинально измениться, но эта проблема доллара, а отнюдь не золота.

Отдача от инвестиций предусматривает наличие риска. Но золото ничем не рискует, потому что оно – просто золото, которое «не дозреет» через пять лет до другой массы. У золота нет эмитентного риска, поскольку никто не выпускает его в обращение как деньги или ценные бумаги. Если вы владелец золота, то вы и есть его владелец и никто больше, причем не перекладывающий ответственность на чьи-либо плечи и не подвергающийся рыночному риску. Если вы закупаете, например, кукурузу, то будете обеспокоены вопросом, насколько она качественна, и даже одной только нефти в мире производится около 75 сортов. А золото – химический элемент с атомным номером 79 – всегда только золото.

 

Золото – не товар

 

У золота почти нет промышленного применения, и оно не является товаром, потому что не выступает в качестве исходного материала в каких-либо производственных процессах за очень редкими исключениями. Например, медь широко применяется при изготовлении кабелей и труб, много промышленного применения есть и у серебра, несмотря на то, что оно относится к ценным металлам. Множество и других полезных ископаемых используются в качестве производственного сырья, но это не относится к золоту. Безусловно, и оно применяется в некоторых отраслях, например в электронной промышленности для покрытия и соединения контактов и т. п., но с количественной точки зрения потребность в нем мизерна.

Мы знаем, что золотом торгуют на товарных биржах. Его котировки вы можете найти в разделе «Товары» на любом полюбившемся веб-сайте, а задыхающиеся репортеры ведут комментарии о ценах на золото словно из боевых окопов. Но все равно это не делает золото товаром. Такая информация волнует лишь инвесторов, поскольку существует целый комплекс разных событий, которые влияют на цену того или иного товара, но никак не на золото.

Рассмотрим ситуацию, относящуюся к временам Великой депрессии, когда одной из самых непростых экономических проблем стала дефляция, при которой резко упали цены как на сами товары, так и на их промышленное производство. Однако в период 1929–1933 годов цена на золото так и оставалась фиксированной и составляла 20,7 доллара за унцию, поскольку золото выполняло не товарную, а денежную роль.

В течение нескольких месяцев, начиная с апреля 1933 года, правительство США повысило цену с 20,67 до 35,00 с целью искусственного стимулирования инфляционных процессов.

Поскольку государство отчаянно стремилось уйти от дефляции, это повышение было проведено правительственным указом. Как следствие, сразу произошла реакция со стороны стоимости товаров и ценных бумаг. Но само золото не работало как товар, оно работало как деньги. В наши дни правительства разных стран, опасаясь дефляции и бремени государственных долгов, снова готовы стимулировать инфляционные процессы, и только золото может сыграть роль их катализатора, поскольку сами центробанки не в состоянии это сделать.

Другой пример нетоварных функций золота может быть рассмотрен в его корреляции с Индексом постоянных товаров (CCI) в 2014 году. Этот показатель состоит из 16 компонентов, включая золото, железную руду, медь, алюминий и некоторые сельскохозяйственные товары. С января по ноябрь 2014 года CCI продемонстрировал высокую степень корреляции с золотом, как и следовало ожидать. Но в ноябре индекс упал, и стоимость золота в долларовом исчислении резко подскочила. Это совпало с падением цен на энергоресурсы, цветные металлы, а также с возрастанием спроса на золото со стороны России и Китая. В этой ситуации золото сразу перестало позиционироваться в качестве товара, и им начали торговать как деньгами. И именно такое поведение демонстрирует настоящую суть вещей.

 

Золото – не бумага

 

Спонсоры с Уолл-стрит, банки США и другие члены Лондонской ассоциации участников рынка драгоценных металлов (LBMA) создали ненормально огромный объем так называемого «золотого продукта», не являющегося золотом. По сути, эти «продукты» – лишь бумажные контракты.

Они включают в себя биржевые фонды ETF (Exchange Traded Fund), причем наиболее крупные торги проходят под золотым тикерным символом GLD. Фраза «тикерный символ» подчеркивает, что продается не золото, как продукт, а акции ETF.

Оно есть где-то в структуре фонда, но, купив акцию, вы не будете владельцем золота, а станете лишь совладельцем фонда в той или иной доле. Но даже и эта доля не обладает физической сущностью, она – цифровая, ее можно легко взломать или уничтожить.

С юридической точки зрения за спиной такого криптозолота стоят трастовые компании, а доверенное юридическое лицо обладает некоторым количеством физического золота. Обычно это касается золота ETF, хранящегося в Лондоне. С контрактами GLD на фондовом рынке работают множество уполномоченных участников, как правило, это крупнейшие инвестиционные банки, члены LBMA (например, Goldman Sachs, JPMorgan и им подобные).

Большая часть деятельности этих участников заключается в биржевой игре, основанной на проведении аналитической оценки разницы между рынком физического золота и рынком контрактов GLD. Если наблюдается давление со стороны продавцов контрактов GLD, уполномоченный участник может приступить к их скупке в роли маркет-мейкера и продавать физическое золото на короткий период. Играющий брокер может передать полученные акции трастовой компании в обмен на физическое золото, получив тем самым прибыль, заключающуюся в разнице стоимости между ценой доли и цене физического металла. Подобный механизм похож на брокерскую деятельность на основе так называемых «золотых точек»[21], существовавшую до 1914 года между Нью-Йорком и Лондоном с той лишь разницей, что теперь для получения прибыли нет необходимости перемещать физическое золото через всю Северную Атлантику. В настоящее время оно так и остается в хранилищах LBMA.

Инвесторы в золотые ETF принимают на себя и другие экономические риски, не связанные с тем, что они не обладают физическим золотом и могут стать объектами хакерских цифровых взломов. Например, официальное закрытие Нью-Йоркской фондовой биржи приостановило акционерную торговлю, хотя говорилось, что биржа не может быть закрыта ни при каких условиях. Но именно так и произошло из-за программного сбоя 8 июля 2015 года во время урагана Сэнди, а также после известных событий 11 сентября. Известнейший факт, что биржа закрылась на целых четыре месяца в связи с началом Первой мировой войны. Проблемы, связанные с энергообеспечением и компьютерными сбоями, могут закрыть любую биржу в любой момент. Таким образом, при работе с биржевыми фондами вы становитесь запертыми внутри цифровой системы в режиме реального времени.

Кроме того, LBMA торгует золотом посредством заключения сделок, которые совершаются на внебиржевом «нерегулируемом» рынке. Основная часть золота, торгуемого на лондонском внебиржевом рынке, является «обезличенным». Это означает, что покупатель не может претендовать на конкретные слитки золота, поскольку даже продавец может не удовлетворить потенциальные потребности желающих приобрести «обезличенное» золото. Говоря упрощенно, банки могут продать обезличенного золота на 10 долларов или больше, хотя имеют на хранении всего лишь на 1 доллар. Вся надежда на то, что владельцы не появятся одновременно. Если же это произойдет, они не смогут получить свои деньги сразу.

Инвесторы под эти контракты должны заранее уведомить банк о своем желании конвертировать остаток на «обезличенном» счете в то золото, которое реально находится в банковском хранилище. Срок действия уведомления дает банку время на поиск физического металла для выполнения обязательств по сделке.

Если клиентов окажется слишком много, банк оставляет за собой право расторгнуть договор и предложить контрагенту денежные средства по внутрибанковской продажной стоимости на день расторжения договора. И это в лучшем случае. В худшем – банк может лопнуть, и золотой инвестор вообще не получит ничего.

Таким образом, несмотря на то, что бумажные контракты предлагают золото по рыночной стоимости, до настоящего металлического эквивалента им очень далеко. При шоковом или ажиотажном спросе цена, вне всяких сомнений, стремительно возрастет, и контракты перестанут работать, поскольку у банка не хватит физического золота для удовлетворения всех требований. Только реальное физическое золото, хранящееся под охраной в банке, является настоящим.

 

Золото – не цифра

 

Золото – это валюта, но не цифровая, а физическая. Физическая сущность страхует валюту от рисков, которым подвержено ее электронное воплощение.

По большей части, доллар является цифровой валютой. У нас есть несколько бумажных долларов в кармане, но их совсем не много для удовлетворения потребностей. Если я иду в продуктовый магазин, то могу вытащить двадцатидолларовую купюру, но предпочту воспользоваться дебетовой картой; получение заработной платы, вероятно, означает прямой депозит на ваш счет со стороны работодателя; оплату счетов вы скорее всего проведете через онлайн-банкинг; поход в универмаг предусматривает снятие средств с дебетовой или кредитной карты. Мы видим, что общая сумма наличных денег очень мала по сравнению с объемом каждодневных бытовых транзакций.

Крупнейшие мировые рынки ценных бумаг и Государственное казначейство США ушли от бумаги с начала 80-х годов прошлого века. Если там и найдется несколько старых бумажек, то скорее всего они плавают в луже на каком-нибудь чердаке. На сегодняшний день рынок ценных бумаг полностью оцифрован, впрочем, как и вся платежная система. Мы уже живем в цифровом безналичном обществе. Некоторые наблюдатели этого процесса озабочены так называемой «войной с наличными». Не волнуйтесь: эта война уже закончена, причем победу в ней одержало государство.

С практической точки зрения, честный обыватель не имеет доступа к большим объемам наличных денег, иначе он сразу будет заподозрен в распространении наркотиков, терроризме или в уклонении от уплаты налогов. Причем эти подозрения будут исходить со стороны органов государственного надзора. Таким образом, гражданам, не имеющим золота, ничего не остается, кроме как вместе идти в общество тотальной оцифровки своих сбережений.

Цифровое богатство подвержено отключению энергии и других инфраструктур, биржевым крахам, хакерским атакам и онлайновым кражам. Что хорошего, пусть даже в миллиардном портфеле, если он может быть в одночасье стерт с лица земли? А если правительство закроет банки и перепрограммирует банкоматы так, что вы будете иметь лишь мизерный дневной лимит, которого еле хватит на приобретение продуктов и бензина? И тот факт, что на вашем личном банковском счете лежит 100 000 долларов, не будет иметь к этому никакого отношения.

Предположим, система государственного регулирования может лимитировать ваши расходы, например 300 долларов в день до следующего уведомления, полагая, что этой суммы вполне хватит на приобретение еды и топлива. Этот сценарий уже имел место в Евросоюзе и на Кипре в 2013 году и в Греции в 2015-м. И только физическое золото страхует вкладчика от подобного развития событий при замораживании банковских средств.