Переживание ребенком потери своей биологической семьи

 

 Если ребенок оказался в приемной семье, значит, он лишился своей собственной. Возможно, его изъяли у родителей, которые не могли о нем заботиться, а может быть, его родные умерли. Так или иначе, он пережил и переживает потерю семьи, потерю родителей.

В нашей культуре принято недооценивать детское горе: «Маленький, что он понимает... Скоро забудет. Да вон он уже смеется». Если ребенок потерял родителей в первые годы жизни, кажется, что он вообще не осоз­нает факта потери. Детский психолог Мария Капилина выразила такую мысль: «Считается, что самое ужасное, что может произойти с человеком – это потеря ребенка. На самом деле потеря родителя для ребенка гораздо страшнее. Ведь даже самый любимый ребе­нок – это только часть нашей жизни, а родитель для маленького ребенка – весь его мир». Причем для ребенка лет до 7–8 нет принципиальной раз­ницы, умерли его родители, или его у них забрали.

Детское горе внешне может выглядеть не так, как горе взрослого че­ловека. Оно маскируется под видом «странностей» поведения, а порой под гиперпослушностью и «правильностью».

В среднем переживание горя длится от полугода до двух лет. Именно столько времени обычно уходит на улаживание формальностей с определе­нием статуса ребенка, лишением родительских прав, на подбор новой семьи. То есть очень часто ребенок попадает в приемную семью и в новую школу как раз на одной из стадий переживания горя. Важно, чтобы все причастные к судьбе ребенка люди понимали: многие особенности его поведения и, прежде всего снижение желания и спо­собности учиться, объясняются именно переживанием потери. Так что прежде чем делать выводы о его «необучаемости», «неуправляемости», «не­нормальности», следует учитывать обстоятельства его жизни.

 

 

Желания приемного ребенка

Приемный ребенок вовсе не хочет ничего плохого. Он, как и всякий нормальный человек, хочет:

• хорошо себя чувствовать (не испытывать страданий);

• быть успешным (в учебе, в спорте, во внеклассных делах);

• быть принятым, нравиться (своим родителям, сверстникам, учителям),

• быть уверенным, что приемные родители от него не откажутся;

• быть услышанным и понятым, общаться, дружить, получать внимание;

• быть нужным, чувствовать свою принадлежность к семье, классу, знать свое место в них, понимать, кто здесь главный и где границы дозволенного.

Ребенок, который растет в любящей семье, с каждым годом узнает все больше и больше хороших и разных способов, как все вышеозначенное по­лучить. В этом ему помогают родители, друзья, книги, фильмы, собственные размышления. Но если по той или иной причине (не обязательно в случае потери семьи, это и с семейными детьми бывает) ребенок не научился «хо­рошим», приемлемым, эффективным способам удовлетворения своих по­требностей в принятии и успешности, он прибегает к любым другим, что и выглядит как «плохое» поведение.

Любое «трудное» поведение трудно прежде всего для взрослых. С точки зрения ребенка это, напротив, поведение самое «легкое», движение к цели по кратчайшей траектории. Добиться без драки, чтобы тебя перестали драз­нить – очень тонкая и сложная технология, доступная не всем взрослым. «Дать посильней, чтобы знали» – это просто, это лежит на поверхности, от­работано до автоматизма еще далекими предками.

Вспоминается случай с приемным девятилетним мальчиком, который при­мерно через полгода жизни в семье... накакал прямо на ковер посреди ком­наты. Родители в ужасе бросились к психиатру – налицо явная патология! Поговорив с ребенком, я выяснила вот что. Мальчик долго мечтал о семье, и, наконец, его взяли. Мечта сбылась, и первые два месяца после детского дома он провел на даче, где мама общалась с ним целыми днями, а папа играл в футбол, они вместе делали змея. Ребенок был счастлив. Но наступила осень, все переехали в город. Родители много работали. Приходя вечером домой, они часами сидели перед телевизором и с мальчиком почти не общались, только спрашивали, какие отметки получил, и делали замечания, если он мешал им отдыхать. Он приставал к родителям, ныл, дергал, звал – и только еще больше их злил. Они досадливо отмахивались: «Иди поиграй. Займись чем–нибудь. Ну, что ты лезешь, лучше уроки повтори». А он не хотел играть в одиночестве, и уж точно не мог самостоятельно повторять уроки. В ре­зультате куча появилась ровно на траектории их взглядов, обращенных от дивана к телевизору. Чтобы уж наверняка заметили. Странный способ? Да. Зато сработало. «Хороших» способов привлечь их внимание (приласкаться, договориться, внятно рассказать о своих чувствах) в распоряжении ребенка, всю жизнь прожившего в казенном доме, просто не было. И психиатрия тут ни при чем.

Итак, сделаем несколько важных выводов.

1.  То или иное поведение ребенка имеет конкретные причины. Основная причина «плохого» поведения приемного ребенка- недостаток материнской любви.

2.  Трудное поведение – это использование для достижения своих целей неверных способов («технологий»).

3. «Плохие» технологии устойчивы еще и потому, что взрослые часто подкрепляют их своими реакциями. Любое недовольство, отвержение, подчеркивание неуспешности ребенка только усиливают его тревогу и заставляют сильнее цепляться за привычные формы поведения.

4.  Ребенок не может отказаться от «плохих» технологий, пока не получит взамен другие – «хорошие». Ему нужен «ускоренный курс обучения» и помощь взрослых.

5.  Чтобы проделать огромную внутреннюю работу по замене одних способов поведения на другие, ребенку нужно много душевных сил и вера в себя. Ребенок сможет измениться к лучшему только в атмосфере поддержки, симпатии, принятия, заботы.