ПОХИЩЕНИЕ. История двадцать шестая

 

 

1

 

Человек, вошедший в кафе, был среднего роста, сутул, в джинсах и застиранной майке с длинными рукавами.

Я не обратил бы на него внимание, если бы Игорь, сидящий от меня по другую сторону столика, не сказал:

– Человек уникальной судьбы. Ему карьеру поломали инопланетяне.

– Ты перегрелся на солнце, – буркнул я и налил себе пепси. – Доедай быстренько своё мороженое, а то совсем растает.

– Да ну, я серьёзно! – настаивал Игорь. – Мне его Сява показал. Ты Сяву знаешь?

– Я‑то знаю, – сказал я. – А ты вот, похоже, не учитываешь, что Сява – дурак дураком. Недаром он в такие цветущие годы дослужился аж до майора. Я вполне допускаю, что кто‑то мог рассказать Сяве анекдот, а тот – принять всё за чистую правду.

Игорь обиделся.

Страшно выкатив глаза и понизив голос для пущей доверительности, с жаром принялся рассказывать, как в самом начале перестройки этот гаврик работал следователем, Сява пахал в этом же управлении, так что все события развивались у него почти на глазах...

Я посмотрел на «гаврика».

Он уже отходил от прилавка с мороженым и бутылкой пепси, на горлышко которой был надет стаканчик.

Доедай и допивай, – сказал я. – На улице расскажешь. Моему пищеварению не помешает небольшая встряска.

Выйдя из кафе, мы сразу же направились к скамейке – здесь, в парке Максима Горького, их много.

Сели.

Я закинул ногу за ногу, а Игорь тут же закурил.

– Сява называл мне его фамилию, – сказал он. – Но я забыл.

Находясь в благодушном настроении (после трёхсот граммов мороженого и двух бутылок пепси), я цыкнул зубом и предложил назвать главного героя Ивановым Иваном Ивановичем.

Для простоты.

А если Игорьку это предложение не нравится, пусть сбегает обратно в кафе и спросит...

Услышанное трудно назвать банальным.

Хотя, я не сомневаюсь, за десятилетия работы правоохранительных органов таких случаев накопилось множество.

Мы не знаем о них только из‑за засекреченности.

Я много бы дал, чтобы получить доступ к архивам МВД и КГБ – к той заветной полочке, где хранятся запротоколированные свидетельства того, что спецслужбы неоднократно сталкивались либо с инопланетянами, либо с проявлениями потустороннего.

Такая полочка есть, я в этом не сомневаюсь.

Даже обрывки слухов, которые время от времени достигают моих ушей, превращают меня в лису, истекающую слюной перед гроздью винограда.

Иванов с отличием закончил юрфак.

Перед ним открывались все дороги (в том числе и в аспирантуру), но он выбрал самую неблагодарную и трудную.

По молодости лет он полагал, что работа советского следователя мало чем отличается от работы Шерлока Холмса или Эркюля Пуаро.

Дела, которые вначале поручали вести молодому следователю, были таковы, что Холмс просто повесился бы на скрипичной струне, а Пуаро, сделав обрезание, укатил бы вместо Бельгии в Бердичев.

Тем не менее, Иванов рыл землю и очень скоро выбился в «весьма перспективного молодого следователя».

Тогда‑то ему и досталось дело о похищении, странное и загадочное, вполне достойное Шерлока Холмса.

 

2

 

Представьте себе двухкомнатную квартиру улучшенной планировки и супружескую чету, проживающую в ней.

Через несколько месяцев после вселения глава семейства стал мрачен и замкнут.

Его супруга подозревала всё – от неполадок в здоровье и неприятностей на службе до другой женщины.

Несколько раз она пыталась завести нужный разговор.

Но всё тщетно.

Муж отшучивался, и только.

Развязка наступила через месяц, около полуночи.

Супруга не спала, мучаясь бессонницей, когда муж вдруг встал и вышел на кухню.

Она слышала, как коротко звякнуло (это муж снял с сушилки кружку), потом зашумела вода, льющаяся из крана.

При даче показаний она даже уверяла, будто слышала, как супруг пару раз звучно глотнул.

Но дальнейшее...

Звуки, которые она потом услышала, поражали своей загадочностью.

Что‑то слабо хлопнуло, потом упала на пол и разбилась кружка с недопитой водой.

– Жора! – негромко позвала она.

Ответа не было.

– Жора! – ещё раз позвала она, уже начиная волноваться.

И отправилась на кухню, обмирая при каждом скрипе паркета.

Около раковины на линолеуме она обнаружила разбитую кружку и лужицу.

Окно было распахнуто настежь.

Складывалось впечатление, будто муж выпрыгнул в окно (это с девятого‑то этажа?!) или просто растворился в воздухе.

По крайней мере в квартире его больше не было.

До утра Мария Николаевна не могла сомкнуть глаз.

Часов в восемь, когда в подъезде захлопали двери и загудел лифт, снующий туда‑сюда, она решилась.

Оделась, взяла паспорт и отправилась в ближайшее отделение милиции.

Возбуждать уголовное дело о похищении гражданина Сидорова (эту «звучную», «запоминающуюся» фамилию придумал я, так как Игорёк не знал, как зовут пропавшего) в милиции отказались.

Безудержно рыдающей супруге было предложено написать заявление и выждать положенное по закону время – как знать, может, гражданин Сидоров жив‑здоров и в настоящий момент находится у какого‑нибудь друга в гостях?

Мария Николаевна устроила самую настоящую истерику и только после этого добилась своего.

Следователь осмотрел место происшествия и опросил соседей.

Было установлено, что на осколках кружки действительно имеются отпечатки пальцев, предположительно принадлежащие пропавшему супругу, а окно на кухне открыто, причём отпечатки на ручке нечёткие, смазанные и – самое главное! – старые.

Особенности конструкции здания не позволяли ни спуститься из окна девятого этажа вниз по стене (следов крепления альпинистского снаряжения не обнаружено), ни похитить человека с крыши с помощью лебёдки и спускающейся на тросе «люльки».

Соседи подтвердили, что вчера вечером, часу в одиннадцатом, супруги Сидоровы вернулись домой и до утра из квартиры не выходили – у них в двери сейфовский замок, от одного поворота ключа лязг прокатывается с девятого этажа до подвала.

Так же соседи подтвердили, что знают Сидоровых всего несколько месяцев, но готовы поручиться, что жили они душа в душу, а последний месяц Георгий Михайлович действительно был мрачноват, что скорее объясняется неприятностями на службе, чем семейными неурядицами...

 

3

 

С самого начала следователи милиции и прокуратуры понимали, что дело вздорное и безнадёжное.

Узнать, почему пропавший супруг был мрачен, вряд ли представляется возможным.

А вдруг у него всего‑навсего зубы болели?

Врагов у Георгия Михайловича не было – во всяком случае серьёзных.

Как было совершено похищение, непонятно.

Проще было допустить, что некоторые люди иногда обладают способностью бесследно растворяться в воздухе, чем искать неведомых похитителей и мотивы.

Существовала, правда, версия (придуманная только для того, чтобы хоть как‑то объяснить загадочное происшествие), что это не похищение, а убийство, замаскированное под похищение.

Да и в этой версии было много загадочного – начиная от мотивов и заканчивая таинственным исчезновением трупа из квартиры.

Мусоропровод, если им воспользоваться около полуночи, привлечёт внимание половины жильцов дома, но на всякий случай опер проверил контейнеры с мусором и переговорил с грузчиками на тему: «Не было ли в контейнерах чего‑либо странного?».

Никаких трупов или частей тела в мусоре не было.

Подвал запирался...

Кроме того, если бы Мария Николаевна захотела избавиться от мужа, она придумала бы более правдоподобную, без чертовщины и мистики, историю.

И самое главное: отсутствовал мотив, из‑за которого жена могла убить мужа.

 

4

 

Брать дело никто не хотел.

Папка ходила из рук в руки, пока хитроумный Иванов не выдвинул версию, объясняющую практически все странности.

Это произошло в курилке, при большом стечении народа.

– Допустим, – сказал Иванов, – что у Сидоровой был любовник. По слухам, она женщина эффектная.

Месяц назад муж стал догадываться, что не один он такой – единственный и любимый. От этого его мрачность.

Когда ему удалось накрыть любовников с поличным, а произошло это вне родных стен, то в драке хахаль его зашиб.

Как теперь быть?

Заявить в милицию, надеясь, что удастся доказать необходимую оборону?

Тогда любовник сядет, она, в лучшем случае, подмочит репутацию.

Поэтому вместо чистосердечного признания Мария Николаевна предпринимает с хахалем сокрытие следов преступления.

Они надёжно прячут или бесследно уничтожают труп.

Теперь надо позаботиться об алиби.

Поздно вечером, в полутёмном подъезде, любой мужчина, одетый в куртку мужа, и примерно такого же роста мог сойти за покойного.

Зная, что соседи горячо интересуются всеми событиями на лестничной клетке, она могла даже громко произнести что‑то вроде: «Ты не замёрз, дорогой?».

«Дорогому» оставалось только угукнуть в ответ, чтобы соседи больше не сомневались: супруги Сидоровы вернулись домой.

– Слишком надуманно, – сказали коллеги, ожесточенно смоля сигареты. – Проще было убить, закопать за городом и на все вопросы отвечать: «Ничего не знаю, а вы меня лучше оставьте в покое и ищите того, кто убил моего любимого мужа...».

Но, допустим, ты прав. Куда в таком случае девался двойник?

Если всю ночь он был в квартире, а ушёл в восемь, то это очень рискованно. Соседи могли увидеть, что из квартиры рано утром выходит незнакомый мужчина.

– Господи! – вскричал Иванов. – Да не заходил он в квартиру! Когда входная дверь была открыта, он действительно мог переступить порог, но тут же, опустившись на четвереньки, выползти из квартиры, после чего дверь была заперта изнутри.

Человек, передвигающийся на четвереньках, в глазок не виден – если, конечно, он будет двигаться не в центре лестничной клетки, а у стены.

Потом двойник спустился на пару этажей ниже и вызвал лифт. Или вообще пешком спустился до первого этажа...

Рано утром Мария Николаевна разбила кружку, из которой муж пил накануне, открыла окно, подцепив ручку фрамуг мягкой тряпкой.

Теперь она могла идти в милицию и разыгрывать безутешную супругу!

– Ну, если ты такой умный, то тебе и карты в руки! – сказали коллеги.

 

5

 

Молодой и темпераментный Иванов не смог отказаться.

За считанные дни он проделал колоссальную работу.

Ему даже удалось выяснить, что у Марии Николаевны действительно есть любовник.

Однако замысловатая конструкция преступления, которую он составил, рассыпалась, когда он встретился с хахалем: у того было не просто железное, а железобетонное алиби.

Повозившись с делом ещё дней десять, Иванов пришёл к выводу, что в подобной ситуации оконфузился бы и Шерлок Холмс.

К профессиональной неудаче, больно ударившей по самолюбию, примешались ещё и фитили от начальства: сколько ж можно возиться с безнадёгой, закрывай дело за отсутствием состава преступления, что ты, в конце концов, нам отчётность портишь?..

А через пару дней у дверей Управления его встретила Мария Николаевна – заплаканная, не на шутку испуганная.

– Я всё знаю, – сказала она.

– Что – всё? – спросил он.

– Где мой муж и кто его похитил.

Обрадованный следователь потащил её в свой кабинет. Усадил в кресло.

– Боюсь только, вы мне не поверите, – сказала она. – Дело в том что моего мужа похитили инопланетяне. Его сейчас держат на обратной стороне Луны...

Услышав это, Иванов не удивился.

Он только подумал, что был несправедлив к этой женщине.

Он принимал её за лицемерную сучку, которая из‑за хахаля грохнула своего мужика, а оказывается, она от горя почти свихнулась.

– Да‑да, – сказал он почти ласково. – Конечно, пришельцы. Я в этом ни на секунду не сомневался. Они, наверное, подлетели к окну на летающей тарелочке?

– Этого я не знаю, – сказала Мария Николаевна. – Но я знаю, что это были пришельцы и что Жора – на обратной стороне Луны... Они мне это сами сказали.

– Когда?!

– Это было вчера поздно вечером, почти ночью...

Тут нервы у Марии Николаевны совсем сдали.

Минут десять Иванов отпаивал её водой из графина и корвалолом, который нашёлся у начальника по борьбе с экономической преступностью.

– Вы мне верите? – спросил она, немного успокоившись.

– Верю, – сказал он, чтобы её успокоить. – Так что вы от меня хотите?

– Вчера они дали мне понять, чтобы я готовилась, – сегодня они меня заберут.

Теперь я понимаю, что произошло с Жорой.

Они его, видимо, тоже предупредили.

А когда – не сказали.

Одна ночь прошла, другая...

Жора думал, наверное, что всё обойдётся и ничего мне не говорил.

Целый месяц проходил молча, а потом они его всё‑таки забрали.

Не хочу к ним.

Я не верю, что там я встречусь с Жорой...

Я очень боюсь.

– На вашем месте мне тоже было бы не по себе, – сказал Иванов. – Давайте подумаем, что можно сделать.

 

6

 

Объединёнными усилиями они составили заявление в милицию.

Разумеется, там и слова не было о пришельцах.

Гражданка Сидорова извещала, что последние дни является жертвой анонимных звонков, в которых с ней обещают разделаться так же, как с её мужем.

Она не возражает, чтобы к её линии подключили подслушивающую аппаратуру, а на тот случай, если бандиты перейдут от слов к делу, просит охрану из нескольких хорошо вооружённых человек.

Поверил ли Иванов её словам?

На это можно ответить однозначно: нет.

В устном докладе он сообщил, что в деле появился новый, совершенно неожиданный поворот – похоже, супруга затевает какой‑то грандиозный фортель.

Помимо группы охраны, которая постоянно будет сопровождать Марию Николаевну, необходим ещё комплекс мероприятий по слежению за объектом: от обычного радиомаяка, установленного без ведома объекта слежения, до технической группы, которая находилась бы неподалёку, в специально оборудованном РАФике[2].

Начальство очень поморщилось, но сделало соответствующее распоряжение.

Четыре оперативника, расположившихся в квартире Сидорова, были мальчики хоть куда.

Они одинаково лихо махали кулаками и управлялись с калашниками десантного образца.

До позднего вечера оперативники и Иванов утешали Марию Николаевну – дескать, мы кому угодно шею свернём...

Около часа ночи, выпив двойную дозу снотворного, хозяйка легла спать.

Рассадив оперов (двоих в прихожую, двоих у двери, ведущей в спальню), Иванов по портативной рации связался с техгруппой.

Те подтвердили, что радиомаяк, который Иванов незаметно прицепил к халату Марии Николаевны (она легла спать одетая, готовая к любым неожиданностям) работает, инфракрасная оптика нацелена на окна девятого этажа, так что никакой лазутчик, «люлька» на тросе или какой‑нибудь бесшумный вертолёт не смогут остаться незамеченными.

Затем Иванов, как сторожевой пёс, обошёл квартиру.

Всё было в порядке.

Около двух часов ночи он зашёл в ванную комнату, чтобы умыться холодной водой, – очень хотелось спать.

Подумав, что неплохо бы заварить крепкий чай, он заглянул в прихожую.

Что‑то в фигурах спокойно сидящих костоломов показались ему подозрительным.

Наконец он понял: оба находятся в состоянии как бы прострации.

Похлопав их по щекам и убедившись, что всё бестолку, Иванов бросился ко второй паре, сидящей у спальни.

Те тоже больше походили на восковые статуи, чем на живых людей.

Обмирая от нехорошего предчувствия, Иванов заглянул в спальню...

Впоследствии оперативники отрицали, будто несколько минут они были как бы выключены.

Они уверяли, что ни на секунду не сомкнули глаз, а когда Иванов, заглянув в спальню, охнул, они уже были на ногах.

Они видели, как Иванов пытался куда‑то выстрелить из табельного Макарова, но пистолет дал одну за другой две осечки, после чего следователь в сердцах шваркнул пистолет об пол.

В следующее мгновение костоломы ворвались в спальню, в которой уже не было Марии Ивановны, а окно – распахнуто настежь.

Оперативники терялись в догадках.

Такое с ними случилось в первый раз.

Зато Иванов, успевший, вероятно, увидеть последнюю стадию похищения, схватил рацию и не спросил, а прорычал, обращаясь к техгруппе, не видели ли они чего‑нибудь?

Технари только что собирались сделать это сами (перестали поступать сигналы от радиомаяка), но ничего подозрительного они не заметили.

Нисколько в этом не сомневаюсь! – не без раздражения сказал Иванов, вызвал машину и уехал на квартиру своего непосредственного начальника.

 

7

 

Остаётся неизвестным, состоялся ли между ними разговор и, если да, то о чём.

Рано утром, бледный, с ввалившимися глазами, но в костюме и при галстуке, Иванов появился в приёмной Управления.

С большим трудом к обеду ему удалось прорваться на приём – доложить о ЧП, произошедшем из‑за вмешательства инопланетян, и предложить план борьбы с инопланетной агрессией, выраженной в систематическом похищении людей.

Как знать, может, восемь процентов от общего числа пропадающих каждый год не становятся жертвами преступников, которым удалось замести все следы, а просто изъяты из нашего мира представителями иных цивилизаций?

По слухам, первые пять минут высшее начальство слушало молодого следователя в состоянии, близком к шоку.

В те годы к нему ещё не обращались с аналогичными предложениями уфологи и просто сумасшедшие энтузиасты, которых сейчас развелось до черта и даже больше.

А тут перед ним стоял не человек с улицы, а свой сотрудник, причём из лучших, и нёс ахинею, до которой не додумается какой‑нибудь доброхот, занявшийся тарелочками, выйдя на пенсию, – от скуки...

Слушал его начальник, слушал, а потом словно взорвался: незачем, мол, валить на происки инопланетян свои промахи...

И так далее.

Иванов, измотанный событиями прошлой ночи, тоже сорвался с резьбы.

Начал кричать, обвиняя в тупости и недальновидности, а потом, когда его попытались вывести, оказал сопротивление, стал буен...

Эксперты признали Иванова невменяемым.

В психиатрической клинике он провёл почти четыре года.

Хотя, сами понимаете, исчезновение супругов Сидоровых (Мария Николаевна была похищена из‑под носа у оперативников) нельзя объяснить тем, что у следователя крыша поехала...

 

8

 

– Чем он сейчас занимается? – поинтересовался я.

Игорь пожал плечами.

– Точно не помню. Кажется, в охранном агентстве работает... Как тебе эта история?

– Молодец, – сказал я и встал со скамейки. – Пошли обратно. С меня причитается.

 

РОЗА НА СТЕНЕ – ЭМБЛЕМА НЕСЧАСТЬЯ... История двадцать седьмая

 

 

1

 

То, что вы сейчас прочтёте, очень необычно. В основу данной публикации легли рассказы, услышанные от донских парапсихологов, к которым я обратился месяц назад, желая приготовить какой‑нибудь материал, приуроченный к Вальпургиевой ночи.

 

2

 

Строго говоря, в году есть две ночи, преисполненные особого эзотерического смысла: на стыке апреля‑мая (Вальпургиева ночь) и октября‑ноября (Хеллоуин, День всех святых).

О Хеллоуине мы все знаем благодаря голливудским ужастикам. С Вальпургиевой ночью дело обстоит немного сложнее. Кроме специальной литературы, кое‑какую информацию можно почерпнуть из «Фауста» Гёте, из «Мастера и Маргариты» Булгакова и из романов Г устава Майринка.

Если вам некогда вчитываться в мировую классику, то напомним вкратце ситуацию: в ночь с 30 апреля на 1 мая на Броккенской (другое название – Лысой) горе в Германии собираются ведьмы на ежегодный шабаш...

Вот только у профессиональных парапсихологов о Вальпургивой ночи другое мнение:

– Шедевры литературы, которые вы перечислили, – рассказали мне – базируются на суевериях и мифах, зародившихся примерно в XIV‑XV веках. Массовые слёты ведьм были выгодны святой инвизиции. Если нет врага, его надо придумать. Точно так же на рубеже XIX и XX веков появился «великий жидомасонский заговор», а в тридцатых годах большевики изобрели «врагов народа», которые, дескать, мешают построению социализма в отдельно взятой стране...

– Следовательно, и Вальпургиевая ночь, и День всех святых – это профанация, не имеющая под собой ничего, кроме людских измышлений?

– А вот и нет. В последние дни апреля и октября (по современному календарю, разумеется) на нашей планете происходит всплеск теллургических течений.

Начинается этот процесс за две‑три недели до пика, приходящегося на ночь с 30 апреля на 1 мая и с 31 октября на 1 ноября. Длится он от нескольких минут до нескольких часов. Большинство людей его не замечают. Но если под каким‑то участком земли на разной глубине проходит два и более потоков, то из‑за непродолжительного хаоса на поверхности может что‑то произойти.

– Катастрофа?

– Вовсе не обязательно. Что‑то странное, не укладывающееся в привычные рамки материалистических явлений...

– Например?

– Да что угодно... В позапрошлом году, например, девушка пропала.

– Ростовчанка?

– Нет, откуда‑то из области... К нам её мама приезжала. Надеялась, что мы поможем её найти или хотя бы скажем, жива она или нет...

– Фамилию помните?

– Вы же видели, сколько человек к нам ежедневно приходит – за консультацией, с просьбой о биокоррекции, просто поделиться пережитым. Всех не упомнишь... Кажется, пропавшую звали Ира.

 

3

 

Обстоятельства, при которых пропала 21‑летняя Ира, весьма туманны.

По большому счёту, неизвестно даже, когда именно она пропала: в Вальпургиеву ночь или на следующий день. Родители знают одно: поздно вечером, посмотрев видик, она ушла в свою комнату и легла спать.

Утром родители сперва решили, что дочь ещё не проснулась, и решили не будить: выходной день как‑никак. Потом заглянули в комнату и обнаружили, что там никого нет. Впрочем, это их не очень встревожило: родители решили, что дочь ушла куда‑то спозаранку...

Бить в колокола они стали ближе к вечеру, когда позвонила подружка и спросила, куда подевалась Ира, – они днём собирались погулять.

Потом было всё: опросы знакомых дочери, малознакомых и почти случайных людей, сердечные капли в больших дозах и бессонная ночь.

Утром 2 мая обратились с заявлением в милицию. Там их попытались успокоить:

– Что вы так волнуетесь? Дело молодое. Ну, загуляла девочка...

– Она не такая! – в один голос запротестовали родители.

Поиски начались традиционно: оперуполномоченные изъяли из секретера документы пропавшей (несколько почтовых открыток с поздравлениями и дневники) и опросили её друзей и знакомых.

Опрос, как выяснилось впоследствии, ничего не прояснил – никто утром 1 мая не видел девушку и понятия не имел, где она может быть. Зато её дневники оперработников заинтересовали.

– Она мистикой интересовалась? – спросили они у родителей.

– Вы же видели, что у неё большая коллекция видеокассет с ужастиками. А что?

– Вы когда‑нибудь в дневники дочери заглядывали?

Оказалось, что да. Другое дело – мама читала их по диагонали. Её интересовали не личные переживания и взаимоотношения дочери с подругами: она боялась обнаружить в дневниках упоминание о сигаретах, алкоголе и наркотиках.

Что заинтересовало оперативников, родители поняли, когда через несколько месяцев им вернули дневники дочери. Только за последний год они насчитали в нём два десятка записей о таинственных случаях, произошедших в квартире: о самопроизвольном открытии ящиков шкафа, о тусклом свечении в коридоре, о собаке, которая время от времени рычала, глядя на стену в гостиной...

Но больше всего поразили родителей записи за последние три недели, в которых Ира описывала события, связанные с появлением розы – любимого цветка девушки.

Чтобы написать такое, надо либо обладать незаурядным воображением, либо быть участником и свидетелем чего‑то необъяснимого.

 

4

 

9 апреля Ира домой пришла поздно – она была в гостях у подружки.

Родители уже спали. Чтобы их не разбудить, девушка свет не зажигала. На ощупь разделась в своей комнате, бросила всё на спинку кресла и повернулась в сторону дивана.

Повернулась – и обмерла: на стене рядом с диваном в полутьме горела роза.

Точнее – сам бутон, без стебля.

Первой мыслью было, что кто‑то нарисовал её на обоях люминесцентными красками.

Подумать, кто это сделал и зачем, она не успела: изображение цветка исчезло.

Тут уж было не до осторожности. Включив свет, девушка внимательно осмотрела то место, где минуту назад что‑то видела. Тщательный осмотр показал, что никаких следов краски на обоях нет.

В следующий раз роза появилась в ночь с 11 на 12 апреля. Проснувшись “глубокой ночью, чтобы попить воды, Ира села на край дивана и снова увидела её. Роза ярко горела в темноте.

Обмирая, как во сне, девушка сделала несколько шагов к стене, и изображение цветка снова исчезло. Обои на том месте, где роза находилась перед исчезновением, ещё хранили теплоту.

На следующий день в разговоре с подружкой, подробно описанном в дневнике, она спросила, есть ли приметы, связанные с появлением светящихся изображений ночью. Подружка такой приметы, разумеется, не знала.

«Если б я жила не дома, а в общаге, – таков примерный смысл комментария, – я бы решила, что меня кто‑то разыгрывает...»

Третий раз Ира увидела розу через неделю. В ночь с 19 на 20 апреля она вдруг проснулась словно от толчка. Цветок горел как никогда ярко. Он был очень красив: привлекал, звал. Хотелось подойти и дотронуться до него. Но вместе с тем девушка вдруг ощутила сильнейший страх.

В состоянии, близком к панике, она выбежала из комнаты, чтобы разбудить родителей. Уже на пороге спальни вдруг засомневалась: вдруг изображение цветка к тому времени исчезнет?

Вернувшись, она заглянула в свою комнату и с облегчением перевела дух: так и есть, розы уже не было. Ира не спала до рассвета, каждую секунду опасаясь, что цветок появится вновь.

Утром она позвонила подружке и попросила на несколько дней поляроид. Повод был вполне приличный: хотела сфотографировать одного знакомого парня, но не знала, когда его сможет выловить.

Четыре ночи девушка не спала, а дремала, положив фотоаппарат на журнальный столик. Роза не появилась. А на пятый день позвонила подружка и потребовала, чтобы ей вернули фотоаппарат:

– Я тебе его что, на всю жизнь дала? Он мне самой нужен!..

Может, потом роза и появлялась на обоях, но Ира, измученная хроническим недосыпанием, навёрстывала упущенное.

29 апреля она допоздна читала книжку, а когда потушила свет, вздрогнула от ужаса. Изображение бутона снова было тут как тут. Он был прекрасен как никогда. Желание прикоснуться к нему было почти непреодолимым...

На этот раз Ире было настолько страшно, что она побоялась встать с дивана или криками разбудить родителей. Девушка интуитивно чувствовала, что если она дотронется до розы, что‑то произойдёт, что‑то очень нехорошее...

Укрывшись с головой, девушка минут десять рыдала под пледом, боясь выглянуть. А потом её страхи вдруг прошли. Вот только что было очень жутко, до обморока, а через мгновение – ничего.

Ира собралась с духом и выглянула.

Роза исчезла.

 

5

 

Больше упоминаний о таинственной розе в дневнике не было. Собственно, в нём содержалось несколько строчек о событиях утра 30 апреля, но ничего важного – так, различные мысли молодой кокетливой девушки...

Иру так и не нашли. Неофициально сотрудники милиции обнадёжили родителей: учитывая историю с розой и увлечение дочери мистикой, не исключено, что у Иры психический сбой с расстройством памяти. Как знать, может, ваша дочь рано утром вышла из дома в беспамятстве и не смогла вернуться обратно? А вдруг она сейчас просто живёт в другом городе, быть может, – даже в другом конце страны, просто мы об этом ничего не знаем. Так что шанс на благополучное возвращение вашей дочери есть...

Уже несколько лет родители живут в ожидании дочери: регулярно звонят в милицию, посещают гадалок и экстрасенсов.

А вдруг она вернётся?