Социология как наука. Сравнительно-исторический метод

Проблема самоопределения социологии как науки была одной из ведущих тем Ковалевского. К концу XIX в., полагал он, сложились, наконец, условия для четкого определения места социологии в системе общественных наук, что связано прежде всего с прогрессом конкретных наук об обществе, обнаружившейся ограниченностью однофакторных социальных теорий, утверждением идеи единства истории и ее поступательного хода. Остановимся в этой связи на рассуждении о предмете и объекте социологии из первого тома Социологии Ковалевского 21, С: 35 — 39. Объектом социологии, отмечает ученый, является общество в целом. Но что в этом объекте может быть обозначено в качестве предмета собственно социологического анализа Ковалевский приводит сформулированное в 1828 г. контовское определение социологии как науки о порядке и прогрессе человеческого общества и спрашивает: что же изменилось за три четверти века, насколько современно определение Конта

Опираясь на ряд выводов других социологов, Ковалевский отмечает, что определение это, будучи верным по существу, требует некоторых уточнений. Во-первых, вместо порядка необходимо говорить об организации которая равнозначна понятию социальной структуры, или общественного строя, ибо порядок предполагает гармонию, которой чаще всего нет, организация же есть всегда. Во — вторых, вместо прогресса точнее говорить о развитии, ибо общество развивается постоянно, но вовсе не обязательно только в сторону прогресса. Иными словами, делая вывод, что социология есть наука об организации и эволюции общества, Ковалевский стремился к более обобщенному и безоценочному, исключающему какой-либо субъективизм определению, синтезирующему при этом два основополагающих принципа социологической науки: принцип соответствия всех элементов конкретной социальной системы и принцип обусловленности порядка прогрессивной эволюцией общества.

Статус науки социология приобретает только с момента установления ее собственных законов, формулируемых на основе сравнения ряда однородных эволюции, или генетической социологии, т. е. той части науки об обществе, его организации и поступательном ходе, которая занимается вопросом о происхождении общественной жизни и общественных институтов, каковы: семья, собственность, религия, государство, нравственность и право, входящие на первых по x в состав одного и того же понятия дозволенных действий противоположность действиям недозволенным 21, с. 272. и этом генетическая социология не ставит себе целью осветить весь ход развития общественности и возникающих … нее явлений. Ее задача — ознакомить с наиболее вероятным порядком их зарождения 22, с. 293. Социология поэтому не столько строит социальные законы, сколько усматривает их в реальном социальном взаимодействии, устанавливает одни верховые столбы, подмечая то общее, что есть в чеканом, но при этом сохраняя тесную связь с твердой почкой конкретного 28, с. 142.

Можно сказать, что Ковалевский стремился синтезировать социологические модели Ш. Монтескье и О. Конта, поскольку социология должна исходить из факта социального многообразия Ш. Монтескье и одновременно из целого и его логики О. Конт. Но это целое не предопределено в своем развитии, оно складывается из фактов, закономерно взаимосвязанных. Поэтому, как и Монтескье, Ковалевский в отличие от Конта весьма осторожен в практических рекомендациях. Предполагая фундаментальный порядок в социальной эволюции, мы, считает ученый, не можем претендовать на его абсолютное знание. Сначала понаблюдаем ситуацию во всей ее многомерности и только на этой основе сформулируем конкретные рекомендации. Прекрасным образцом такого подхода является анализ Ковалевским русской общины.

Вполне очевидным в этом ключе оказывается понимание Ковалевским характера соотношения социологии и конкретных общественных наук. Общее правило обмена услуг между ними следующее: конкретные науки об обществе, поставляя социологии материал для ее умозаключений, в то же время должны опираться своими эмпирическими обобщениями на те общие законы сосуществования и развития, которые призвана устанавливать социология как наука о порядке и прогрессе человеческих обществ 21, с. 57. Социология дает вехи, контуры, общую концепцию социальных изменений, синтезирует результаты конкретных наук, контролирует их выводы и сводит их в систему, сама будучи абстрактной наукой человеческого общежития. В этой связи Ковалевский не принимал идею Е. В. де Роберти о тождестве этики и социологии, отмечая, что у этики задача более скромная — вывод из социологических законов правил поведения, способствующих прогрессу.

Как и другие социологи его времени, Ковалевский обращается к проблеме соотношения социологии с биологией и психологией, в какой-то мере подводя итог соответствующих дискуссий. Считая биологическую школу в социологии вполне правомерной и научной, Ковалевский не принимает крайностей биологизма, как впрочем, и всех других односторонних течений. При этом биология должна уступить социологии область вопросов, связанных с социальной жизнью животных, поскольку обращение к последней облегчает понимание генезиса некоторых ранних общественных институтов.

Таково же отношение Ковалевского и к психологизму. Помещая, как и Н. И. Кареев, психологию между биологией и социологией, он считал, что психологический фактор играет важнейшую роль в обществе и социология может заимствовать основные свои посылки из предшествующей ей психологии. Более того, в отличие от этики коллективная психология является частью социологии. Однако психологический метод бессилен объяснить причину, по которой две или несколько гражданственностей, никогда не входивших между собою в культурный обмен и не имеющих общего источника происхождения, проходят одинаковые стадии развития 16, с. 15. А потому, чтобы понять саму психологию, мы должны изучать всю совокупность верований, учреждений, нравов, обычаев и привычек людей. Образцы такого изучения Ковалевский дал в своей генетической социологии.

Уже подчеркивался особый интерес Ковалевского к ранним формам социальности. Факты свидетельствовали о единообразии этих форм у разных народов, живущих в разное время и в разных местах. Объяснения подобных фактов прямым заимствованием или общим происхождением Ковалевский вполне правомерно отвергал. Адекватной, по его мнению, является другая гипотеза, а именно что на одинаковых ступенях эволюции общества развиваются по единому внутреннему закону, который и должна открыть социология с помощью соответствующих приемов исследования.

Вполне понятно, почему Ковалевский считал важнейшей научной задачей нахождение объективного метода социологии, который снимал бы крайности как схоластического теоретизирования, так и субъективизма. Резонно в этой связи замечание Н. И. Кареева, что Ковалевский не был объективистом чистейшей воды, ибо сам выбор изучаемых им вопросов был в конечном счете связан с решением проблем насущной политики. Исходя из отмеченных выше основоположений социологии, Ковалевский обращается к сравнительно-историческому методу в контексте формирования функциональной парадигмы социологического познания, учитывая при этом подходы О. Конта и особенно Г. Спенсера.

Разработку компаративистской методологии Ковалевский применительно к истории права и пришел на основе тесного единства права и социологии в конечном счете выводу о необходимости социологического обобщения этой. По мнению ученого, характерную особенность сравнительно-исторического метода составляет параллельное изучение — и мне общественной эволюции различных народов, древних п современных, которое должно в конечном счете дать общую формулу поступательного движения общественной жизни 6, с. 19. Сравнительно — исторический метод выступает, г,1ким образом, способом реализации функционального анализа социальных явлений. Недостаточно добыть факты, отмечает Ковалевский, нужно еще показать, что изучаемое явление теснейшим образом связано со всей совокупностью условий переживаемой стадии развития общества. Но и этого мало. Факты должны быть зафиксированы во времени исторической эволюции, и, следовательно, метод социологии должен быть не только сопоставительным, но и историческим, дополняющим функциональную соположенность.

Очевидно, что у Ковалевского речь идет о выделении и описании идеальной нормы социального явления, но вытекающей из реальных процессов и одновременно объясняющей их. Более того, мы явно наблюдаем формирование у русского социолога модели социологического познания в духе будущего логического позитивизма. Ковалевский прежде всего настаивает на возможности эмпирической проверки любых выводов, т. е. на обращении к контексту доказательства, где теория оказывается способом систематизации наблюдений на основе сравнительно — исторического подхода.

Сходство учреждений у двух или нескольких народов может иметь, согласно Ковалевскому, несколько источников:

1 чистую случайность;

2 единство происхождения;

3 подражание, заимствование;

4 общность культурных условий, этапа, стадий развития 21, с. 89 — 90, 97.

Для социолога наибольшее значение имеют сходства четвертого типа.

Характер же конкретного использования сравнительно — исторического метода определяется особенностями исследуемого материала. При этом особое значение имеет взаимодополнительность и взаимопроверка различных приемов анализа. Скажем, неоценимую помощь может оказать в генетической социологии метод переживаний, объективная основа которого состоит в том, что более поздние социально-культурные формы содержат в себе следы предшествующих порядков. Изучая эти остатки, но только в единстве с анализом реальных исторических фактов, исследователь может делать выводы о предшествующих стадиях. То же самое можно сказать и об этнографическом методе, который более надежен, чем метод пережитков, но не в силах решить социологические проблемы без сочетания с другими методами особенно в случае сведения данного метода к простой статистике.

Обобщенно можно сформулировать следующие правила использования сравнительно — исторического метода:

1. максимально широкая основа сравнения и сопоставления социальных фактов. В этой связи Ковалевский критикует европоцентристские взгляды Конта, ибо всякое социологическое обобщение останется неполным, пока Восток не выдаст тайны происхождения социальных явлений, а также не будут учтены и особенности славянского мира 6, с. 18;

2. использование материалов и средств всех наук, которые могут быть привлечены к решению проблемы, и тщательное сопоставление их результатов с целью обнаружения повторяемости;

3. учет системного характера общественной жизни, предполагающий, что обособленное изучение одной какой-либо стороны народного быта немыслимо — вследствие того, что все его стороны связаны между собою и воздействуют друг на друга… Социология имеет, следовательно, задачей объяснить причины и указать на ход и последствия взаимного воздействия различных элементов культуры на рост общественной солидарности 11, с. 29;

4. применение конкретно — исторического подхода, который позволяет объяснять своеобразие развития каждого народа в контексте общих закономерностей, а также приходить к практическим рекомендациям.

Результатом реализации данных принципов и станет, согласно Ковалевскому, решение основной задачи социологии — изучить законы, управляющие развитием человеческой солидарности и ее проявлений в формах общежития независимо от всех местных и временных причин, то ускоряющих, то тормозящих наступление высших порядков общественности11, с. 28.