Воины с францией и тильзитский мир от 1805 до 1808 года

22 ноября 1804 года Бонапарт был коронован императором Французов под именем Наполеона I. Вскоре после этого священного обряда, совершенного по желанию гордого честолюбца самим папой, специально приглашенным для этого во Францию, к новому императору явилось депутатство от Итальянской республики, находившейся полностью под властью Франции. Итальянцы умоляли Наполеона принять их под свое, еще более близкое покровительство и, сделав их республику — по примеру Французской империи — королевством, согласиться быть королем Италии. Наполеон быстро согласился на принятие Итальянской короны, однако, с тем условием, что только он один может соединить ее с Французской короной; после смерти его они должны будут разделиться. Тогда же он назначил наследника своей новой короны и назвал его вице-королем Италии: это был его пасынок, принц Евгений Богарне, незадолго перед тем усыновленный им и искренно любимый.

 

Но, кажется, с каждым возвышением Бонапарта душа счастливого воина и искусного покровителя народов становилась все более и более себялюбивой и гордой: уступив престол Италии принцу Евгению, Наполеон тем не менее хотел короновать на этот престол себя, может быть, потому, что корона Италии, известная под названием железной, была знаменитейшей в Европе. Второе коронование императора происходило в Милане с таким же великолепием, как и первое, бывшее за несколько месяцев перед тем в Париже. Церемониал^[511] был одинаковым и в Париже, и в Милане. Наполеон не допустил ни папу, ни Миланского кардинала Капрару возложить на себя корону: каждый раз он собственными руками брал ее с алтаря и возлагал на голову. В Милане, надевая ее, он сказал: «Бог дал мне ее, беда тому, кто прикоснется к ней!»

Нельзя было не удивляться дерзкой самонадеянности этих слов, ведь в соответствии с мирными Люневильским и Амьенским договорами Франция не должна была совершать даже малейших перемен в образе правления республик, утвержденных этими договорами. А она сделала из себя империю и присоединила к этой империи Лигурийскую и Луккскую^[512] республики, превратила Итальянскую республику в королевство, подвластное ей, и все это было сделано не только без согласия, но даже без ведома других держав! Такое нарушение договоров ясно показало Европейским государям, какой степени может достичь честолюбие Наполеона и какая опасность угрожает их владениям! Главнейшие из них — императоры Российский и Австрийский и король Английский — были первыми, кто решил оказать сопротивление могучей силе человека, своими делами напоминавшего великих завоевателей древнего мира: они заключили между собой союз, целью которого было остановить необузданное стремление Наполеона к владычеству и дать мир и спокойствие Европе, потрясенной в самом основании. Но благодетельный союз не принес ожидаемого результата: Англичане больше занимались частными выгодами своей торговли, чем общим благосостоянием Европы, а Австрийцы, из-за неудачно составленного в Вене плана войны и из-за неудачных распоряжений своих главных генералов, особенно одного из них — барона Макка, оказали такое слабое сопротивление Французам, что Наполеон истребил почти всю их армию, прежде чем она успела соединиться с Русской армией, шедшей к ней на помощь. С остатками Австрийского войска Макк вынужден был сдаться в плен.

Такое начало войны не могло не привести в уныние Австрийский народ, не могло не расстроить планов союзных войск, и поэтому неудивительно, что они действовали настолько безуспешно против торжествующих Французов, что и Русские отряды, пришедшие на помощь к ним под командованием Голенищева-Кутузова, должны были почти начать отступление. Но и при этом отступлении они отличили себя не один раз своей необыкновенной храбростью. Так, Кутузов одержал блистательную победу при Кремсе, где Французы потеряли до 6000 человек и 5 пушек; так шеститысячный отряд Русских под командованием Багратиона, окруженный сорокатысячной армией Французов, будто в укор слабому Макку, согласился лучше умереть, чем сдаться, и отчаянно, с потерей 2000 человек, пробился сквозь неприятеля.