Первые шаги Петра I по реформированию дипломатического ведомства России

Как известно, еще в XVII в. русское общество начало испытывать воздействие иноземной культуры. Однако реформы, начатые предшественниками, приобрели масштабный характер лишь при Петре. Приступая к реформированию дипломатического ведомства, царь стремился взять под личный контроль дела государственной важности, оперативно решать политические вопросы, не связывая их прохождение через громоздкую и медлительную бюрократическую машину Посольского приказа. Окружив себя единомышленниками, в том числе иностранцами из Немецкой слободы, юный царь был проникнут лишь одной идеей: преобразовать Россию.

Знаменитые Азовские походы 1695-1696 гг. положили начало его преобразовательной деятельности во внешней политике. Одним из самых ранних нововведений, относящихся к первому Азовскому походу 1695 г., было отделение от Посольского приказа дипломатической канцелярии, получившей позднее название Посольской походной канцелярии. По сути дела само образование походной канцелярии не было новшеством. Все русские цари и до Петра, отправляясь в поход, брали с собой ближайших советников из бояр и дьяков. Но Петр I придал особое значение этому походному штабу дипломатии. Штаты канцелярии набирались из служителей Посольского и Малороссийского приказов. Во главе этого весьма своеобразного дипломатического ведомства в миниатюре царь поставил своего первого учителя, думного дьяка Никиту Моисеевича Зотова, который "бдел в непрестанных же трудех писменных, роспрашиванием многих языков и иными делами". Глава Посольского приказа Украинцев переписывался с Зотовым, давая ему необходимые рекомендации относительно посольских дел.

Все текущие дела посольской службы по-прежнему находились в ведении Посольского приказа, деятельность которого становилась все более рутинной. Его глава Е.И.Украинцев, будучи человеком осторожным, не проявлял большой инициативы и самостоятельности. Так, во время осады Азова он держал в полном неведении посланника в Вене о готовящемся наступлении русских войск, в результате чего не было обеспечено своевременное прибытие в Азов иностранных военных специалистов-подрывников. Пытаясь оправдаться перед царем, Украинцев сначала утверждал, будто ничего не сообщал посланнику в Вену из опасения, что К.Н.Нефимонов мог разгласить тайну. Получив же выговор Петра I, сознался, что не смел писать дипломату без указа царя.

В 1700 г. Посольская походная канцелярия была разделена на две: Ближнюю канцелярию под началом Н.М.Зотова и Посольскую походную канцелярию, руководить которой в качестве президента было поручено ближнему боярину, Федору Алексеевичу Головину, возглавившему с апреля 1699 г. также Посольский приказ. Ф.А.Головин - один из ближайших сподвижников царя, "который понял его и неусыпно стоял на страже интересов России в те тяжелые минуты, когда сам Петр в адской горести... готов был бросить свои преобразовательные замыслы и борьбу за благо и величие государства". С приходом к руководству внешней политикой Ф.А.Головин занял первенствующее положение среди русских государственных деятелей. Иностранцы называли его первым министром. Значение Посольской походной канцелярии по сравнению с Посольским приказом продолжало возрастать в силу частых выездов царя из Москвы. Федор Алексеевич всюду сопровождал царя. С началом Северной войны Посольская походная канцелярия превратилась в главный орган ведения дипломатических дел, куда направлялись лучшие силы Посольского приказа. Так, "для иностранной переписки" сюда были командированы в качестве переводчиков принятые на русскую службу Генрих-Иоган, он же Андрей Иванович Остерман и Петр Павлович Шафиров - будущие вице-президенты Коллегии иностранных дел Россиии. Всякий раз, отбывая с Посольской походной канцелярией, Ф.А.Головин оставлял в Посольском приказе "статьи" - своего рода наказ по ведению дел в его отсутствие. В них точно расписывалось, как следует поступать в случае прибытия в Москву того или иного посла или резидента, как их принимать, где размещать, чем и как снабжать. Особо важные дела никто в Посольском приказе без царя и Головина решать не имел права. Ф.А.Головин - первый из русских дипломатов за заслуги перед отечеством стал кавалером учрежденного Петром I ордена Андрея Первозванного.

После смерти Ф.А.Головина в июле 1706 Петр I указом от 23 сентября 1706 г. поручил осуществлять руководство Посольским приказом тайному секретарю Петру Павловичу Шафирову. Во главе же Посольской походной канцелярии он поставил своего соратника Гаврилу Ивановича Головкина, который состоял в родстве с Петром I по линии матери.

После строительства в 1703 г. Петербурга Посольский приказ по-прежнему оставался в Москве. Там же находился и иностранный дипломатический корпус. Посольская же походная канцелярия во главе с Головкиным, приспосабливаясь к условиям военного времени, должна была постоянно находиться при Петре. Поначалу она переместилась в Киев, где царь вел в то время активные переговоры с польским королем Августом. Всем приказам было велено, обращаясь в Посольский приказ, первым писать имя Шафирова "с товарищи". В 1707 г. именно Шафиров направлял рескрипты русским дипломатам за границу. Чтобы не пострадали интересы страны от раздвоения руководства дипломатическими делами, царь информировал Шафирова о своей переписке с Головкиным, а Головкина - о переписке с Шафировым. Однако, осуществляя руководство Посольским приказом, Шафиров столкнулся с открытым неповиновением дьяков, которые воспринимали его как выскочку из простых переводчиков, к тому же не знатного рода. Они не только отказывались выполнять его поручения, но осмеливались даже оспаривать их, что весьма оскорбляло Шафирова и вредило общему делу: "И то принужден терпеть я от ваших превосходительств", - писал он дьякам. Видимо, это обстоятельство заставило Петра I поменять местами двух главных дипломатов. Уже с мая 1708 г. Головкин стал подписывать вместо Шафирова письма-указания дьякам Посольского приказа, в одном из которых он распекал их за "нечинение радения по должности". Увидев подпись Головкина, дьяки "попремногу обрадовались" и обязались "исправлять" его поручения в точности.

15 сентября 1708 г. Петр I издал указ: "Государственной Посольской и принадлежащие к нему приказы главным управлением ведать постельничему и кавалеру графу Гавриле Ивановичу Головкину, да тайному секретарю Петру Павловичу Шафирову". 16 июля 1709 г. был издан новый царский указ, окончательно закреплявший верховное руководство внешними делами за Головкиным, которому предписывалось "писаться канцлером, а тайному секретарю П.П.Шафирову - подканцлером". К 1710 г. Посольская канцелярия, утратив в своем названии слово походная, окончательно обосновалась в Петербурге, превратившись из временного учреждения в главный орган внешних сношений России. Теперь уже из ее состава формировалась Посольская походная канцелярия, которая всюду следовала за царем: в 1711 г. - в Прутский поход, в 1716 г. - в Копенгаген, в 1718 г. - в Ревель, в 1719 г. - в Гангут и на Аландские острова, в 1722-23 гг. - в персидский поход.

В 1701-1702 гг. в Посольском приказе были предприняты новые шаги в плане дальнейшей регионализации его структурных подразделений. И хотя к 1710 г., как и в XVII в., в нем было пять повытий, произошло перераспределение дел между ними: первое повытье Михайлы Ларионова ведало сношениями с Папским престолом и Австрией, Англией, Испанией, Венецией, Флоренцией, остальными итальянскими государствами, Францией и Венгрией. Оно же занималось приездом и отъездом иностранных послов и вопросами медицинского обеспечения дипломатического ведомства. Второе повытье Ивана Губина ведало сношениями с Данией, Бранденбургом, Грецией, Палестиной, а также церковными, финансовыми и кадровыми вопросами. Третье повытье Лаврентия Протопопова, где страны объединялись по общности военно-политических интересов, занималось сношениями с Гамбургом, Имеретией, донскими казаками, а также Турцией, Крымом, молдавскими, валашскими и калмыцкими делами. В ведении четвертого повытья Петра Пасынкова находились, Швеция, Польша и Голландия. В пятое повытье Ивана Юрьева входили персидские, бухарские, хивинские, китайские и армянские дела, а также дела именитых купцов Строгановых.

Численный состав Посольского приказа, после значительного его сокращения во времена Е.И.Украинцева, определялся в количестве 80 служителей. В 1705 г. кроме начальника Посольского приказа в его штате находились тайный секретарь, четыре дьяка, 29 подьячих, 21 переводчик, 24 толмача и 3 золотописца. По указанию Петра I в 1707 г. были собраны сведения о среднем звене посольских чинов - подьячих: "кто имянно и с каких чинов подьячий и с которого году кто у приказных дел". Полученные данные позволяют судить о социальном составе основных служителей Посольского приказа: три четверти всех подьячих были выходцами из приказного и духовного сословия (примерно поровну) и одна четверть - из прочих.

К 1710 г. в штате Посольского приказа помимо канцлера появился подканцлер, добавили одного секретаря, сократили трех дьяков, число подьячих увеличили до 32, переводчиков - до 28, толмачей осталось лишь 17, золотописцев стало 4. Иначе говоря, при почти прежнем численном составе приказа (86 чел.) в нем заметно укрепилось среднее звено служителей - подьячих и переводчиков.

Постепенно Посольская канцелярия в Петербурге становилась главным органом управления внешними сношениями России, что не замедлило сказаться и на ее численном составе. В 1712 г. в Петербург было отправлено более половины всех подьячих - 19 человек, в Москве оставалось лишь 16. В 1713 г. там было три секретаря, один старший, а также несколько молодых подьячих и переводчиков; в 1715 г. - уже четыре секретаря, семь подьячих и 12 переводчиков, в 1716 г. - 4 секретаря, 9 подьячих, 13 переводчиков из Посольского приказа и 5 подьячих из Малороссийского.

К тому времени в Посольском приказе остались лишь второстепенные дела. В 1715 г. его даже лишили права выдавать заграничные паспорта. В этой связи Головкин писал секретарям Посольского приказа М.Ларионову и П.Шафирову: "Вы в Москве оставлены только для приему из губерний положенных денег и для исправления дел по присланным от нас письмам, а главное правление дел в Государственной Посольской канцелярии прилучается здесь, в С.-Петербурге, и вам никаких новых дел делать, и ни из которых канцелярий ведомостей и ответов чинить не приказано". Одновременно в 1715 г. для Посольской канцелярии в Петербурге спешно строили новое здание.

Посольский приказ просуществовал до февраля 1720 г., когда на базе его и Посольской канцелярии, преобразованной в 1716 г. в Посольскую коллегию, была создана Коллегия иностранных дел. Посольский приказ сыграл важную роль в истории нашей страны. Он создал основы дипломатической службы в России и за рубежом, подготовил плеяду блестящих дипломатов, смело вступивших в новый просвещенный XVIII век. Благодаря деятельности Посольского приказа, по оценке французского посла в России Кампредона, "Россия, едва известная некогда по имени, теперь сделалась предметом внимания большинства держав Европы, которые ищут ее дружбы, или боясь ее враждебного отношения к их интересам или надеясь на выгоды от союза с ней".

 

 

Попытки создания дипломатической школы.
Подготовка молодых кадров в Посольском приказе

В соответствии с духом времени в Москве по инициативе Петра I 23 июля 1701 г. были открыты "разноязычные школы" для подготовки чиновников Посольского приказа. Ректором этого специального учебного заведения был назначен Николай Швиммер из Немецкой свободы. Ему было велено учить шведскому, латинскому, немецкому, голландскому и французскому языкам, а также "словенскому речению и письму русских всяких чинов людей и детей, хто к тому учению будут ему даны, и учить с непрестанным прилежанием; а как они тем языкам совершенно научатся, и им быть в Посольском приказе в переводчиках". Для занятий было приказано выделить постоялый двор, "в которой слободе пригож". В ноябре 1701 г. в школу поступили первые шесть учеников - сыновья подьячих: Федор Богданов, Петр Губин, Семен Андреев, Самойло Копьев, Яков и Иван Грамотины. В апреле 1702 г. к ним присоединился еще один ученик - Василий Курдевский, переведенный из греко-латинской школы. Указом от 23 декабря 1702 г. в связи с хорошими отзывами дьяков В.Постникова, И.Волкова и М.Родостамова об их успехах в латинском и немецком языках ученикам школы было назначено жалованье из Посольского приказа.

После отъезда Николая Швиммера в Голландию в 1703 г. директором-препозитом стал пастор из Немецкой слободы Э.Глюк, взятый в плен русскими войсками при занятии ливонского города Мариенбурга, где у него в услужении жила девица по имени Марта, дочь литовского крестьянина С.Скавронского - будущая императрица Екатерина I. Вскоре "разноязычные школы" по царскому указу от 25 февраля 1705 г. были преобразованы в Московскую гимназию. Глюк выписал "из-за моря" новых учителей и разработал программу, в соответствии с которой в гимназии обучали новым и древним языкам (французскому, немецкому, латинскому, греческому, еврейскому, "сирскому" и "халдейскому"), а также закону Божьему, риторике, философии, и, что самое примечательное, - политике. Наряду с этим, юношей обучали искусству, конной езде и изящным манерам ("телесному благолепию"). Петр стремился сделать молодое дворянство проводником западных светских обычаев и приличий в русском обществе. Это учебное заведение стало по существу прообразом дипломатической школы, а его выпускники - активными проводниками петровской дипломатии.

Посольский приказ внимательно следил за успехами своих питомцев. На каждого ученика составлялись подробные характеристики, которые направлялись в дипломатическое ведомство. В 1706 году секретарь Посольского приказа П.П.Шафиров по указанию царя наставлял учеников, чтобы "они впредь учились радетельно и от школы отнюдь не отбывали, а буде кто от той школы отбудет, и на том кормовые деньги доправлены будут все и с пенею". В гимназию Глюка разрешалось принимать детей всех сословий, "которые станут приходить и записываться в тое школу охотою". В 1705 г. в школе насчитывалось 28 учеников, в 1706 - 40, в 1709 - 73. Учение было бесплатным, и ученики после окончания школы не должны были отрабатывать годы учебы. По состоянию на 1705 г. учителей было всего пятеро: Христофор Бухнер, Иоганн Густав Вурм, Иоганн Вернер Пауз, Ян Мерлот, а также сын Глюка - Христиан Глюк. Позже их стало 11. К написанному Глюком "Приглашению к российским юношам" прилагались список учителей и программа обучения. Государство ежегодно выделяло на школу 3 000 руб. и обеспечивало ее учебными пособиями.

После смерти Глюка в мае 1705 г. обер-инспектором гимназии был назначен Иоганн Вернер Пауз, который возглавлял ее до июля 1706 г. В 1706-1710 гг. директором школы был И.Битнер.

Курировали гимназию в то время: переводчик Посольского приказа Петр Коет, получивший указание "во управлении и надзирании школы чинить всякое вспоможение и тоя школы учителей ни до каких обид не допускать", и стольник Павел Веселовский.

В гимназии было три класса. Учебный процесс длился семь лет. Первоначально в гимназию принимались дети богатых дворян, со временем состав учеников стал пополняться за счет детей среднего и мелкого дворянства, военных, посадских и приказных.

В 1710 г. гимназия распалась на четыре "разноязычные школы": немецкую, французскую, латинскую и шведскую, которые все вместе зачастую называли "немецкими". Преподавание общеобразовательных дисциплин постепенно было сокращено до минимума. Главным, как и прежде, оставалось изучение иностранных языков. К 1715 г. уцелело всего лишь две школы - немецкая и французская, да и те вскоре были закрыты. За время своего существования это учебное заведение выпустило около 250 человек. Часть выпускников, получавшая жалованье от Посольского приказа, была определена на дипломатическую службу. Среди них - трое братьев Веселовских, которые сделали карьеру на дипломатическом поприще: Авраам с 1715 г. по 1719 г. был резидентом сначала в Амстердаме, затем в Вене. Исаак дослужился до члена Коллегии иностранных дел и прослыл знатоком "дипломатической техники". Федор, начав с секретаря при Б.И.Куракине в посольстве в Риме, а затем в Ганновере, Лондоне, Брауншвейге, Гааге, Копенгагене, в 1717-1720 гг. стал резидентом в Лондоне.

В 1715 г. Петру I одним из находившихся на русской службе иностранцев был представлен проект создания школы для подготовки кадров государственных служащих и дипломатов - "Проект для институций Академий политике и протчая". В проекте указывалось: "Онним, которые имеют учиться в политике, надобно быть ученим прежде в диалектике или в философии; но еще лутче и полезнее будет, когда также фундамент имеют в иуриспруденце", ибо эти науки - основа политики. Автор полагал, что не следовало жалеть средств для такой академии, поскольку "прибыль от нее превелика". Развивая эту мысль, он писал, что академия могла бы готовить кадры как для управления государством, так и для Посольской канцелярии и других государственных учреждений: "И таким способом не токмо государствена канцелярия посолска, но еще и другие прикази и магистрати будут иметь служащих достойних и удобних без выписку иноземцев и на онних убитку; таким же образом государство ингенерами, меканистами, архитектами и протчими профессорами, которих нанимаем против весу от золота, довольно будет снабдено". По мнению автора, русские не менее способны к наукам, чем европейцы, "понеже с божиею помощью одарени от натуры островидением, субтилним разсуждением и прилежанием ко перениманию всякую науку без трудности". К сожалению, этот проект так и не был осуществлен. Известно, что в 1724 г. царь обсуждал его с просвещеннейшим человеком того времени - историком и государственным деятелем Василием Никитичем Татищевым. Последний отнесся к проекту весьма скептически, отметив, что "без нижних школ академия оная с великим расходом будет бесполезна".

По инициативе Петра I была разработана система поощрений и наказаний, в соответствии с которой царь "обнадеживал верных своих и истинных служителей своею особливою протекцию и высокою милостью и обещал при всех приключающихся случаях, по учиненной пробе верности и их искусства, во всемилостивейшей памяти содержать и по заслугам награждать. Противно же те, которые против своей должности оплошкою или вымыслом погрешат, неотменно наказаны будут по важности дела... когда кто злым образом на время или вовсе тайно из писем и документов что унесет; или кто под каким-нибудь предлогом неправдиво учинит репорт (или доношение);.. или кто протоколы или другие документы переправит фальшиво;.. когда кто постороннему, кому не надлежит, тайности сообщит, резолюции прежде времени объявит, протоколы и потом которого члена голос или мнения покажет; или кто по дружбе или по вражде или из взятков или других намереней что пренебрежет, которое ему чинить надлежало, таковым за преступление как вышним, так и нижним надлежит чинить смертная казнь или вечная на галеру ссылка с вырезанием ноздрей и отнятием всего имения. Ежели те кто меньшее преступление учинит... таковым за преступление наказание чинить ссылкою на галеру временною, со отнятием всего или части имения или лишением чина и тяжким штрафом; (ежели впервые), по силе погрешения".

Распространенным методом наказания было битье батогами. Так, например, был наказан в январе 1699 г. дьяк Семен Карево - за допущенную в грамоте ошибку - пропуск в титуле царя.

Система поощрений и наказаний использовалась и как средство принуждения молодых людей к учебе. Так, 15 января 1708 г. царь указал П.П.Шафирову: "поповым и дьяконовым детям учиться в школах греческой и латинской. А которые в тех школах учитца не похотят, и их в попы и в дьяконы на отцовы места никуды посвящать и в подьячие и в иные ни в какие чины, кроме служивого чина принимать не велено". Петр I охотно соглашался принимать на службу в Посольский приказ детей подьячих и церковников, проявлявших радение к учению и языкам. Одни обучались приказному делу при опытных подьячих, других посылали за границу с послами и посланниками. О наличии недорослей в Посольском приказе свидетельствует такая помета царя на списке подьячих за 1707 г.: "...стараться надобно, чтоб малолетные подьячие в приказе ради учения и присмотру к приказным делам и для розсылок удержались..." Об отправке недорослей за границу говорится в другом интересном документе от 8 декабря 1715 г., адресованном Петром секретарям Посольского приказа: "... выбрав на Москве из подьячих молодых робят и ис подьяческих и ис поповских детей человек пять послать в Персиду при посланнике Волынском, которым тамо учиться языком турецкому, арабскому и персидскому. Для того надлежит выбрать которые б робята были остроумны и к наукам понятны. Вы присмотрите таких, ежели есть из подьячих или из детей служителей Посольского приказа. А хорошо б такие робята были добрые и пожелали б сами охотою для той науки туда ехать, которых Вы обнадежте, что им на подъем из Москвы и для тамошнего житья и учения даны будут деньги из казны е.ц.в. довольные. А как они тем языкам обучатца, то они написаны будут в чины по усмотрению их наук и награждены будут довольным жалованьем. Буде же охотников к тому не будет, и в неволю взять и туда послать..."