Коронация, или последний из романов»

 

В 1896 году частный детектив Фандорин возвращается из-за границы в Москву по следам международной преступной организации, руководимой доктором Линдом. Известно, что очередным объектом интереса злоумышленников стал Российский Императорский дом

Мнимая гибель Фандорина в «Коронации» от рук доктора Линда необыкновенно похожа на мнимую гибель Шерлока Холмса от рук профессора Мориарти. Однако в отличие от Артура Конан Дойла Акунин создает ощущение гибели Фандорина с помощью композиции: он помещает в начало романа поток мыслей Зюкина, думающего, что на дно оврага упал убитый Фандорин, а не доктор Линд в фандоринском одеянии.

Интересное открытие критика Г.Циплакова: если набрать имя одного из героев Фрейби (Freyby) на компьютере в русском регистре, но латиницей, то получится имя автора - Акунин, что по-японски значит «злодей, человек вне закона». Н.Потанина добавила к этому, что если произнести имя Фрей би вслух, то можно услышать инверсию английского «быть свободным». Фрейби - персонаж любопытный тем, что воплощает английскую идею «privacy», то есть свободы и личного пространства. Несмотря на то что он слуга, он служит ради самого себя, а не ради господ. Исследователи утверждают, что за этим образом скрывается сам автор. Фрейби и Акунин имеют много общего в биографическом плане. Фрейби «постоянно читает беллетристические романы, в чем можно углядеть явный намек на литературно-критическую деятельность. Затем Фрейби проявляет себя и как переводчик, когда дарит Зюкину русско-английский разговорник» (Циплаков 2001).

Таким образом, несмотря на то что авторская точка зрения, как правило, в романах завуалирована или вытеснена размышлениями и взглядами других героев, автор в текстах все равно присутствует. Он либо создает своего двойника как в случае с «Коронацией», либо проявляется в образе злого рока (аллюзия в фамилии автора), который навязывает Фандорину правила игры (Циплаков 2001), либо является в роли главного злодея Декоратора (Данилкин 2000) из цикла «Особые поручения», не рассматриваемого в данной работе.

Любовница смерти»

 

Начало XX века. Фандорин вновь возвращается в Россию, чтобы раскрыть дело, связанное с появившимся в Москве клубом самоубийц.

Роман о любовнице - римейк «Клуба самоубийц» Стивенсона, по-новому преподносящий старую историю о приключениях принца Флоризеля. В романе Акунин как бы ненароком упоминает автора первоисточника:

Необычное имя ей, пожалуй, понравилось - Гэндзи. Жапонизм - это так изысканно. Стало быть, не "сиятельство" и даже не "светлость", поднимай выше - "высочество". Коломбина саркастически хмыкнула, однако следовало признать: франт и в самом деле был удивительно похож на принца, ну если не японского, то европейского, как у Стивенсона.

Образ Маши Мироновой, взявшей псевдоним Коломбина, несет в себе сразу две аллюзии - на «Капитанскую дочку» А.С.Пушкина и «Балаганчик» А.А.Блока.

Имя принца Гэндзи предлагает проверку читателя уже на более высокий уровень эрудиции. «Гэндзи - герой японского романа «Гэндзи-моногатари», созданного в начале XI писательницей Мурасаки Сикибу. Общего в сюжетах двух произведений нет, Фандорин похож на японского принца разве что в своем прогрессизме, предпочтении новых ценностей старым» (Ранчин 2004 // [Электронный ресурс]. URL: <http://magazines.russ.ru/nlo/2004/67/ran14.html>).

Среди мимолетных аллюзий - имя прозектора и полицейского осведомителя. Фамилия Вельтман отсылает читателя к писателю XIX века. «Фамилия о не проистекает далеко идущих литературных последствий: сходства у романа с сочинениями писателя XIX столетия нет, и читатель должен просто отметить для себя совпадение фамилий, а заодно и маленькое отличие: первый инициал «того» Вельтмана был не «Ф», но «А» (Ранчин 2004 // [Электронный ресурс]. URL: <http://magazines.russ.ru/nlo/2004/67/ran14.html>).

 

Любовник смерти»

 

Роман описывает события, происходящие с расследованием деятельности клуба самоубийц, описанным в «Любовнице смерти». Фандорин помогает пареньку с Хитровки избавиться от преследований местного бандита.

Критики противоречивы в своем анализе интертекстуальных связей романа. А.Ранчин считает, что в основу «Любовника смерти» легли сюжеты из русской классики: «В «Любовнике Смерти» избирается материал типично горьковский - «дно», - скрещенный с лесковским - чарующая красота женщины, привораживающая героя (цыганка Грушенька у Лескова в «Очарованном страннике» и женщина по прозвищу Смерть у Бориса Акунина)» (Ранчин 2004 // [Электронный ресурс]. URL: <http://magazines.russ.ru/nlo/2004/67/ran14.html>).

Н.Потанина структурообразующим элементом акунинского романа видит роман Чарльза Диккенса «Приключения Оливера Твиста», что и доказывает последовательно: «Роман «Любовник Смерти» мимикрирует под английский социальный роман. Можно сказать, что в нем использован жанровый код, активизирующий у реципиента определенные ожидания. Имеет место кодирование и на семическом уровне.У Акунина можно обнаружить центральные мотивы и образы Диккенса: здесь и маленький герой, на долю которого выпадают недетские испытания; и романтическая уверенность в нравственной стойкости ребенка, его невосприимчивости к деформирующему воздействию взрослого мира; и представление о маргинальности криминала, о взаимопроникновении преступного мира и мира так называемых «джентльменов»; и стихия лицедейства, проникающая во все слои социума» (Потанина 2004 // [Электронный ресурс]. URL: <http://magazines.russ.ru/voplit/2004/1/pot.html>).

Акунин не отказывает себе в удовольствии поиграть именами. К этому приему в серии он обращается неоднократно. Главного героя романа «Любовник смерти» зовут Сенька Скорик. Имя образовано от слова «скорый». «Twist» переводится на русский язык как «вертеться, петлять». То есть акунинский герой быстр (скор), а диккенсовский - вертляв.

В обоих романах присутствует образ роковой женщины: необыкновенной, несчастной, одновременно порочной и доброй. Н.Потанина считает, что образ перекликается с образом воровки Нэнси. Обе погибают от рук главарей преступных сообществ. Обе обладают запоминающимся, завораживающим взглядом. «Сияющие глаза Смерти - последнее, что видят Фандорин и Сенька, прощаясь с ней. Глаза Нэнси, как укор, везде преследуют ее убийцу Билла Сайкса и в конце концов приводят его к гибели» (Потанина 2004 //[Электронный ресурс]. URL: <http://magazines.russ.ru/voplit/2004/1/pot.html>).

Сложно определить, кто из исследователей прав. Вероятно, обе точки зрения имеют право на существование. Однако учитывая, что Акунин достаточно часто играет в своих романах и с творчеством Ф.М.Достоевского, можно выдвинуть третью гипотезу и увидеть в образе Нэнси другой роковой красавицы с выразительными глазами - Настасьи Филипповны, конечно.

Однако определенные черты английского романа, безусловно, у Акунина присутствуют. Сам прием описания жизни глазами ребенка отсылает нас к Оливеру Твисту. В одном из интервью Акунин сказал, «мир Диккенса» привлекателен «своей упорядоченностью, предсказуемостью» (Юсипова 2001 // [Электронный ресурс]. URL: <http://www.guelman.ru/culture/reviews/2001-07-27/Usipova260701/>). Перекличка с этим миром приводит к эффекту уютности, «знакомости» и «домашности» чтения, которые так импонируют читателю в серии про Фандорина.

 

Алмазная колесница»

 

Роман «Алмазная колесница», написанный в 2003 году, состоит из двух томов. В первом томе, получившем название «Ловец стрекоз» действие происходит в России в 1905 году. Русский флот разгромлен в знаменитом Цусимском сражении, армия терпит поражение за поражением на полях сражений далекой Маньчжурии, за военным поражением маячит призрак смуты. Второй том «Между строк» переносит нас в Японию <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AF%D0%BF%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D1%8F> 1878 года <http://ru.wikipedia.org/wiki/1878_%D0%B3%D0%BE%D0%B4>. Это история любви Эраста Фандорина и роковой красавицы Мидори.

В сюжете книги Акунин активно использовал один из своих любимых творческих приемов - литературный римейк. Повествование «Алмазной колесницы» изначально построено на пересказе сюжета хорошо знакомого российскому читателю произведения, а именно рассказа А.И. Куприна «Капитан Рыбников». Первые несколько абзацев Акунин заимствует у Куприна слово в слово, заподозрить случайное совпадение невозможно:

В тот день, когда ужасный разгром русского флота у острова Цусима приближался к концу и когда об этом кровавом торжестве японцев проносились по Европе лишь первые, тревожные, глухие вести, - в этот самый день штабс-капитан Рыбников, живший в безымянном переулке на Песках, получил следующую телеграмму из Иркутска:

«Вышлите немедленно листы следите за больным уплатите расходы».

Штабс-капитан Рыбников тут же заявил своей квартирной хозяйке, что дела вызывают его на день-на два из Петербурга и чтобы поэтому она не беспокоилась его отсутствием. Затем он оделся, вышел из дому и больше уж никогда туда не возвращался.

Использование образа Куприна в романе-римейке не только логично, но и неизбежно, так как Рыбников является самым известным в русской литературе образом японского шпиона и других претендентов на эту роль обнаружить непросто.

 

Весь мир театр»

 

Фандорин расследует дело, связанное с покушениями на приму сенсационного московского театра.

Роман, действие которого развивается в театральной среде, переполнен аллюзиями на драматические произведения классической литературы. В качестве название Акунин использует прецедентное высказывание из комедии В.Шекспира «Как вам это нравится». В тексте романа автор вновь приводит эту цитату, но в развернутом виде: «Весь мир - театр. В нём женщины, мужчины - все актеры». Надо отметить, у многих на слуху эта цитата в упрощенном виде: «Весь мир - театр, а люди в нём - актёры».

Появление вдовы Чехова, постановка в начале романа «Чайки», упоминание персонажейиз этой же пьесы («Если еще и вы покинете меня, я этого не переживу!» - сказала вдова великого литератора с интонацией Аркадиной, взывающей к Тригорину ), отсылка к Станиславскому, указания на «Грозу» Островского, «Гамлета» Шекспира, опять же чеховские «Три сестры» и «Вишневый сад», говорящие имена героев (Мефистов, Простаков, Лермонт и др.) - шквал аллюзий буквально обрушиваются на читателя, формируя творческую атмосферу театра и придавая роману правдоподобности. Создается ощущение, что герои романа живут в том же литературно-культурном пространстве, что и мы. Акунин стремится разрушить всякую завуалированность. Писатель сам привлекает внимание читателя к интертекстуальности романа, расшифровывая наиболее трудные из своих аллюзий. Например, он объясняет псевдоним главной героини актрисы Элизы Альтаирской-Луантан:

В самом начале своей карьеры она ярко сыграла принцессу Грезу в одноименной ростановской пьесе - отсюда «Луантан» (во французском оригинале принцессу Грезу ведь зовут Princesse Lointaine, Далекая Принцесса).

Среди других прозрачных аллюзий романа библейское название театра «Ноев ковчег», цитаты из Пушкина «Летят за днями дни, и каждый день приносит частицу бытия», «На свете счастья нет, но есть покой и воля», возвращение к первому роману цикла и «Бедной Лизе» Карамзина.

Роман «Весь мир театр» единогласно признается как поклонниками Акунина, так и критиками самым неудачным в проекте. Хочется добавить, что от других романов его отличает неоправданность использования аллюзий. Если в предыдущих романах они создавали ассоциативные поля, намекали на дальнейшее развитие сюжета, предостерегали, вовлекали читателя в процесс отгадывания источников цитат и реминисценций, то в романе «Весь мир театр» они существует сами по себе, в большинстве случаев не имея смысловой нагрузки. Безусловно, аллюзии могут быть неосознанными, в случае, если писатель читал когда-то произведение, и, не отдавая себе в том отчета, создает похожий образ или описывает близкую ситуацию. Однако романе «Весь мир театр» в качестве аллюзий выступают прецедентные имена и тексты, использование которых не может быть неосознанным, случайным.