III. Э.Т.А. Гофман «Крошка Цахес»

1. Фантастика обыденной жизни – главная тема Гофмана.

2. Своеобразие композиции повести «Крошка Цахес». Движение от ослепления к «прозрению».

3. Противопоставление природы и цивилизации. Способы создания сатиры на немецкую «кукольную» деспотию и филистеров (княжество Керепес и просветительство Пафнуциуса Великого). Архетип трикстера.

4. Романтическая ирония в изображении доброго «сердца» (фея Розабельверде) и доброго «разума» (доктор Проспер Альпанус).

5. Отчуждение как центральная коллизия повести. Тайна министра Циннобера и окружающий его комический мир.

6. Тема «заколдованной принцессы». Образы Кандиды и Бальтазара.

7. Характер двоемирия в новеллле-сказке:

a. в концепции мира: сказочное-реальное, обыденное-возвышенное и т.д.;

b. в системе характеров: герой-антигерой; персонажи с двойным дном;

c. антитетичность образа мира: всеобъемлющая функция гротеска, характер романтической иронии: игра пластами содержания, природа положительного героя, финал сказки. Романтический идеал.

Конспектирование

1. Глава «Кризис романтического субъективизма как источник структурных изменений в ранней новеллистике Людвига Тика». В книге: Бент M. И. Немецкая романтическая новелла: Генезис, эволюция, типология. – Иркутск, 1987 http://19v-euro-lit.niv.ru/19v-euro-lit/bent-nemeckaya-romanticheskaya-novella/krizis-romanticheskogo-subektivihma.htm

2. Ботникова А.Б.: Немецкий романтизм – диалог художественных форм. Адельберт фон Шамиссо (1781–1838) http://19v-euro-lit.niv.ru/19v-euro-lit/botnikova-nemeckij-romantizm/adelbert-fon-shamisso.htm 

3. Глава «Эрнст Теодор Амадей Гофман». В книге: Карельский А.В. Метаморфозы Орфея. М., 2007. Вып. 3. – С. 277-300. http://avidreaders.ru/book/metamorfozy-orfeya-tom-3-nemeckiy-orfey.html

Литература

1. Л. Тик. Белокурый Экберт (любое издание) http://az.lib.ru/t/tik_l/text_0010.shtml

2. А. фон Шамиссо Удивительная история Петера Шлемиля (любое издание)

3. Э.Т.А. Гофман Крошка Цахес (любое издание)

4. Берковский И.Я. Романтизм в Германии. – Л., 1973. – С. 254-255. С. 506-512. https://vk.com/doc51329899_369193226?hash=c20b0e4b80a09faf5f&dl=e41036a2db89a9f18c

5. Берковский Н.Я. Статьи и лекции по зарубежной литературе. СПб: Азбука-классика, 2002. http://19v-euro-lit.niv.ru/19v-euro-lit/berkovskij-lekcii/lekciya-5.htm

6. Римма Абрамович. ТРАНСФОРМАЦИЯ СКАЗОЧНЫХ СЮЖЕТОВ АНДЕРСЕНА И ШАМИССО В ПЬЕСЕ Е.Л.ШВАРЦА «ТЕНЬ» https://www.stihi.ru/2012/11/23/1495

7. История немецкой литературы. Т. 3. – М., 1966. – С. 221-224.

8. Лейтес Н.С. От Фауста до наших дней: Книга для учащихся. – М., 1987. – С. 72-76.

9. Миримский Н.В. Статьи о классиках. – М., 1966. – С. 96-104.

10. Художественный мир Э.А. Гофмана: Сб. статей / Под ред. Ф. Бэлза. – М., 1982.

 

Задания по анализу текста

II. А. фон Шамиссо «Удивительная история Петера Шлемиля»

Работа с текстом:

• найти описание человека в сером рединготе;

• найти и сравнить реакцию персонажей повести на утрату героем своей тени;

• найти в тексте сходства и различия с волшебной сказкой (сюжет, композиция, герой)

Отрывки для анализа:

Текст №1

Ты, Эдуард, не забываешь никого; ты, конечно, еще помнишь некоего Петера Шлемиля, которого в прежние годы не раз встречал у меня, — такой долговязый малый, слывший растяпой, потому что был неповоротлив, и лентяем, потому что был нерасторопен. Мне он нравился. Ты, конечно, не забыл, как однажды в наш «зеленый» период он, увильнул от бывших у нас в ходу стихотворных опытов: я взял его с собой на очередное поэтическое чаепитие, а он заснул, не дождавшись чтения, пока сонеты еще только сочинялись. Мне вспоминается также, как ты сострил на его счет. Ты уже раньше видел его, не знаю где и когда, в старой черной венгерке, в которой он был и на этот раз. И ты сказал: «Этот малый мог бы почесть себя счастливцем, будь его душа хоть наполовину такой же бессмертной, как его куртка».

 

Текст №2

Очаровательной Фанни, которая казалась царицей праздника, заблагорассудилось самой сорвать цветущую ветку; она наколола шипом палец, и на ее нежную ручку упали алые капли, словно оброненные темными розами. Это происшествие взбудоражило все общество. Гости бросились искать английский пластырь. Молчаливый господин в летах, сухопарый, костлявый и длинный, которого я до тех пор не приметил, хотя он шел вместе со всеми, сейчас же сунул руку в плотно прилегающий задний карман своего старомодного серого шелкового редингота, достал маленький бумажник, открыл его и с почтительным поклоном подал даме желаемое. Она взяла пластырь, не взглянув на подателя и не поблагодарив его; царапину заклеили, и все общество двинулось дальше, чтобы насладиться открывавшимся с вершины холма видом на зеленый лабиринт парка и бесконечный простор океана.

 

Текст №3

— В течение того краткого времени, когда я имел счастье наслаждаться вашим обществом, я, сударь, несколько раз, — позвольте вам это высказать, — любовался той поистине прекрасной тенью, которую вы, будучи освещены солнцем, сами того не замечая, отбрасывали от себя, я сказал бы, с некоторым благородным пренебрежением, — любовался вот этой самой великолепной тенью у ваших ног! Не сочтите мой вопрос дерзким; вы ничего не будете иметь против, ежели я попрошу вас уступить мне свою тень?

Он замолчал, а у меня голова шла кругом. Что подумать о таком необычном предложении — продать свою тень? «Верно, это сумасшедший», — мелькнуло у меня в голове, и совсем другим тоном, гораздо более подходящим к тому смиренному тону, который усвоил он, я ответил:

— Эх, приятель, неужто вам мало собственной тени? Ну уж и сделка, доложу я вам, совсем необычная!

Но он не отставал:

— Сударь, у меня в кармане найдется много всякой всячины, может быть, что-нибудь вас и соблазнит. Для такой бесценной тени, как ваша, я ничего не пожалею!

При упоминании о кармане у меня опять побежали мурашки по спине, я сам не понимал, как это я мог решиться назвать его «приятелем». Я постарался, насколько возможно, исправить свою неучтивость изысканной вежливостью и сказал:

— Не посетуйте, сударь, на вашего покорнейшего слугу! Но я, верно, вас не так понял? Как я могу свою тень…

Он прервал меня на полуслове:

— Я только прошу, ваша милость, разрешить мне сию минуту, не сходя с места, поднять с земли эту благородную тень и спрятать себе в карман; как я это сделаю, моя забота. А взамен в знак признательности я предлагаю вам, сударь, выбрать любое из тех сокровищ, которые я ношу с собой в кармане: подлинную разрыв-траву, корень мандрагоры, пфенниги-перевертыши, талер-добытчик, скатерть-самобранку, принадлежавшую оруженосцам Роланда, чертика в бутылке. Но все это не то, что вам требуется. Хотите волшебную шапку, принадлежавшую Фортунату, совсем новенькую и крепкую, только что из починки? А может быть, волшебный кошелек, такой же, как у Фортуната?

— Давайте кошелек Фортуната! — прервал я его речь, и, как ни был велик мой страх, при этих словах я позабыл обо всем. Голова закружилась, перед глазами засверкало золото.

 

Текст №4

Я нащупал правой рукой кошелек на груди; незнакомец правильно истолковал мое движение и отступил на два шага.

— Нет, господин граф, кошелек в очень хороших руках, оставьте его при себе!

Ничего не понимая, я вопросительно посмотрел на него. Он продолжал:

— Взамен тени я прошу пустячок, так, на память: будьте столь любезны, поставьте свою подпись вот под этим листком!

На листке пергамента стояли следующие слова: «Завещаю держателю сего мою душу после того, как она естественным путем разлучится с телом, что собственной подписью и удостоверяю».

Онемев от изумления, переводил я взгляд с записки на незнакомца в сером и обратно. Он же тем временем очинил перо, обмакнул его в каплю крови, выступившую у меня на ладони, которую я оцарапал об острый шип, и протянул мне.

— Кто же вы? — спросил я наконец.

— Не все ли равно? — отозвался он. — Да разве по мне не видно? Так, из породы лукавых, из тех ученых чудаков и лекарей, которые знают одну радость на свете — занятия всякой чертовщиной, хотя они и не получают благодарности за те диковинные штучки, что преподносят своим друзьям. Но поставьте же вашу подпись! Вот тут, справа внизу: Петер Шлемиль.

Я покачал головой и сказал:

— Простите, милостивый государь, но этого я не подпишу!

— Не подпишете? — удивленно повторил он. — А почему?

— Мне кажется в известной мере необдуманным променять душу на собственную тень.

— Так, так, необдуманно! — повторил он и громко расхохотался мне в лицо. — А позвольте спросить, что такое ваша душа? Вы ее когда-либо видели? И на кой прах она вам нужна после смерти? Радуйтесь, что нашли любителя, который еще при жизни согласен заплатить за нее чем-то реальным, а именно — вашей телесной тенью, при помощи которой вы можете добиться руки любимой девушки и исполнения всех желаний, за завещание этой неизвестной величины, этого Х, этой гальванической силы, или поляризирующего действия, или как вам будет угодно назвать всю эту галиматью.

 

Текст №5

— Он, верно, много накрал.

— Ну что это ты опять городишь! Он был разумен и копил там, где другие швыряли деньгами.

— Ведь он же служил в лакеях!

— Э, ерунда! Зато у него безукоризненная тень!

 

Текст №6

Он нерешительно сунул руку в карман и вытащил за волосы Томаса Джона, побледневшего, осунувшегося, с синими, как у покойника, губами, шептавшего: «justo judicio dei judicatus sum; justo judicio dei condemnatus sum». Я ужаснулся и, быстро швырнув звенящий кошелек в пропасть, обратился к моему спутнику с последним словом:

— Заклинаю тебя именем Господа Бога, сгинь, окаянный, и никогда больше не появляйся мне на глаза!

Он мрачно поднялся с места и сейчас же исчез за скалами, окаймлявшими заросшую густым кустарником местность.

 

Э.Т.А. Гофман Крошка Цахес

Текст № 1

Какое композиционное и смысловое значение имеет данный фрагмент? Охарактеризуйте его эмоциональное содержание. Посредством каких художественно-изобразительных средств и приемов это содержание представлено в тексте?

– Неужто, – жаловалась она, – неужто только я да бедняга муж мой должны сносить все беды и напасти? Разве не одни мы во всей деревне живем в непрестанной нищете, хотя и трудимся до седьмого пота, а добываем едва-едва, чтоб утолить голод? Года три назад, когда муж, перекапывая сад, нашел в земле золотые монеты, мы и впрямь возомнили, что счастье наконец-то завернуло к нам и пойдут беспечальные дни. А что вышло? Деньги украли воры, дом и овин сгорели дотла, хлеба в поле градом побило, и – дабы мера нашего горя была исполнена – Бог наказал нас этим крохотным оборотнем, что родила я на стыд и посмешище всей деревне. Ко дню святого Лаврентия малому минуло два с половиной года, а он все еще не владеет своими паучьими ножонками и, вместо того чтоб говорить, только мурлыкает и мяучит, словно кошка. А жрет, окаянный уродец, словно восьмилетний здоровяк, до только все это ему ничуть впрок нейдет. Боже, смилостивись ты над ним и над нами! Неужто принуждены мы кормить и растить мальчонку себе на муку и нужду еще горшую; день ото дня малыш будет есть и пить все больше, а работать вовек не станет. Нет, нет, снести этого не в силах ни один человек! Ах, когда б мне только умереть! – И тут несчастная принялась плакать и стенать до тех пор, пока горе не одолело ее совсем, и она, обессилев, заснула.

Бедная женщина по справедливости могла сетовать на мерзкого уродца, которого она родила два с половиной года назад. То, что с первого взгляда можно было вполне принять за диковинный обрубок корявого дерева, на самом деле был уродливый, не выше двух пядей ростом, ребенок, лежавший поперек корзины, – и теперь он выполз из нее и с урчанием копошился в траве. Голова глубоко ушла в плечи, на месте спины торчал нарост, похожий на тыкву, а сразу от груди шли ножки, тонкие, как прутья орешника, так что весь он напоминал раздвоенную редьку. Незоркий глаз не различил бы лица, но, вглядевшись попристальнее, можно было приметить нос, длинный и острый, выдававшийся из-под черных спутанных волос, да маленькие черные искрящиеся глазенки, – что вместе с морщинистыми, старческими чертами лица, казалось, обличало маленького альрауна (перевод А. Морозова).

 

Текст № 2

Какое композиционное и смысловое значение имеет данный фрагмент? Какими средствами создается здесь сатира на филистеров? Каковы ценности мира филистеров? В чем заключается здесь, по Вашему мнению, стилистическое своеобразие?

– Видите ли, – начал Андрес, усевшись на маленьком табурете насупротив своего князя, – видите ли, всемилостивый господин, действие вашего княжеского эдикта о просвещении наисквернейшим образом может расстроиться, когда мы не соединим его с некими мерами, кои, хотя и кажется суровыми, однако ж повелеваются благоразумием. Прежде чем мы приступим к просвещению, то есть прикажем вырубить леса, сделать реку судоходной, развести картофель, улучшить сельские школы, насадить акации и тополя, научить юношество распевать на два голоса утренние и вечерние молитвы, проложить шоссейные дороги и привить оспу, – прежде надлежит изгнать из государства всех людей опасного образа мыслей, кои глухи к голосу разума и совращают народ на различные дурачества. Преславный князь, вы читали «Тысячу и одну ночь», ибо, я знаю, ваш светлейший, блаженной памяти господин папаша – да ниспошлет ему Небо нерушимый сон в могиле! – любил подобные книги и давал их вам в руки, когда вы еще скакали верхом на палочке и поедали золоченые пряники. Ну вот, из этой совершенно конфузной книги вы, всемилостивейший господин, должно быть, знаете про так называемых фей, однако вы, верно, и не догадываетесь, что некоторые из числа сих опасных особ поселились в вашей собственной любезной стране, здесь, близехонько от вашего дворца, и творят всяческие бесчинства.

– Как? Что ты сказал, Андрес? Министр! Феи – здесь, в моей стране! – воскликнул князь, побледнев и откинувшись на спинку кресла (перевод А. Морозова).

 

Текст № 3

Определите роль этого отрывка в раскрытии смыслового содержания произведения. Как и какими художественными средствами охарактеризованы здесь действующие лица?

 <...> из соседней комнаты навстречу им, ведя за руку маленького, весьма диковинного человечка, вышел профессор Мош Терпин и громко возвестил:

– Милостивейшие государыни и милостивейшие государи, позвольте представить вам одаренного редчайшими способностями юношу, которому не составит труда снискать вашу приязнь и расположение. Этот молодой человек, господин Циннобер, только вчера прибыл в наш университет, где предполагает изучать право!

Фабиан и Бальтазар с первого взгляда узнали диковинного карапуза, который наехал на них неподалеку от городских ворот и свалился с лошади.

– Неужто мне, – шепнул Фабиан Бальтазару, – неужто мне придется теперь вызвать этого альруна драться на духовых дудках или на сапожных шилах? Я ведь не могу употребить другое оружие против столь постыдного противника.

 

– Стыдись, – отвечал Бальтазар, – стыдись, ты глумишься над несчастным калекой, который, как ты слышал, одарен редчайшими способностями, так что телесные преимущества, в коих ему отказала природа, вознаграждены умственными достоинствами.

Тут он обратился к малышу и сказал:

– Надеюсь, любезнейший господин Циннобер, вчерашнее ваше падение с лошади не возымело дурных последствий?

 

Циннобер оперся на тонкую тросточку, которую держал за спиной в руке, привстал на цыпочки, так что пришелся Бальтазару почти что по пояс, запрокинул голову, уставившись на него дико сверкающими глазами, и странным, сиплым басом ответил:

 

– Не знаю, что вам угодно, сударь, о чем вы говорите? Упал с лошади? я упал с лошади? Вам, верно, неизвестно, что во всем свете не сыскать лучшего наездника, чем я, что я никогда не падал с лошади, что я служил волонтером в кирасирах, проделал с ними поход и обучал в манеже верховой езде офицеров и солдат. Гм! Гм! Упал с лошади! Я упал с лошади! –Тут он хотел круто повернуться, но тросточка, на которую он опирался, выскользнула у него из рук, и малыш закувыркался под ногами у Бальтазара. Бальтазар стал шарить внизу рукой, чтобы помочь малышу подняться, но ненароком прикоснулся к его голове. Тут малыш испустил пронзительный крик, отозвавшийся во всей зале, так что гости в испуге повскакали с мест. Бальтазара окружили люди и наперебой стали расспрашивать, чего это он, ради самого Неба, закричал столь ужасно.

<…> Кандида, вылившая весь свой нюхательный флакон на упавшую в обморок даму, тихо заметила Бальтазару:

 

– Каких бед натворили вы, господин Бальтазар, своим мерзким пронзительным мяуканьем!

 

Бальтазар не мог понять, что с ним творится. Лицо его пылало от стыда и досады, он не в силах был вымолвить ни единого слова, сказать, что ведь замяукал не он, а маленький господин Циннобер.

<…> Доброй Кандиде от всего сердца было жаль бедного Бальтазара, который, потупив взор, стоял перед ней в совершенном замешательстве. Она протянула ему руку... (перевод А. Морозова).

Текст № 4

Какова композиционная и смысловая роль данного отрывка? Какова эмоциональная партитура описываемых событий? Объясните символику. Но Бальтазар, не обращая на все это ни малейшего внимания, уже достал лорнет Проспера Альпануса и пристально глядит через него на голову Циннобера. Словно пораженный электрическим ударом, Циннобер испускает пронзительный кошачий визг, разнесшийся по всей зале. Кандида в беспамятстве падает на стул. Тесный круг гостей рассыпается. Бальтазар отчетливо видит огнистую сверкающую прядь, он подскакивает к Цинноберу, хватает его. Тот отбрыкивается, упирается, царапается, кусается.

 

– Держите! Держите! – кричит Бальтазар. Тут Фабиан и Пульхер хватают малыша, так что он не может ни двинуться, ни шелохнуться, а Бальтазар, уверенно и осторожно схватив красные волоски, единым духом вырывает их, подбегает к камину и бросает в огонь. Волосы вспыхивают, раздается оглушительный удар. Все пробуждаются, словно ото сна. И вот, с трудом поднявшись, стоит крошка Циннобер, и бранится, ругается, и велит немедленно схватить и заточить в тюрьму дерзких возмутителей, покусившихся на священную особу первого министра. Но все спрашивают друг у друга: «Откуда взялся этот крошечный кувыркунчик? Что нужно маленькому чудищу?» – и так как карапуз все еще продолжает бесноваться, топает ножкой и, не умолкая, кричит: «Я министр Циннобер! Я министр Циннобер! Зеленопятнистый тигр с двадцатью пуговицами! – то все разражаются ужаснейшим смехом (перевод А. Морозова).