Владимир Лафитский «Кто вы, юридическое лицо?», выпуск №5426 от 10.03.2011 г.

Уже одно это обстоятельство подчеркивает, что такой документ должен быть выверен и доведен до совершенства. Однако некоторые вопросы остаются в проекте нерешенными либо вызывают недоумение. В их числе - организационно-правовые формы юридических лиц, для которых кодекс устанавливает закрытый перечень.

Проект закрепляет две основные формы юридических лиц: коммерческие и некоммерческие организации. Предполагается, что коммерческие организации будут создаваться и действовать в виде товариществ и обществ, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятий. Для некоммерческих организаций допускаются только формы потребкооперативов, общественных организаций граждан, ассоциаций и союзов, фондов, учреждений и религиозных организаций. Иных форм быть не должно. Но такое «прокрустово ложе» обрекает значительную часть ныне действующих юридических лиц.

Возьмем, к примеру, такое учреждение, как Российская академия наук. Когда Петр 1 создавал ее Указом от 28 января 1724 года, Гражданского кодекса еще не было. Ныне статус РАН наделяет ее правами управления своей деятельностью, а также правом владения, пользования и распоряжения передаваемым ей имуществом. По своему Уставу она является «некоммерческой научной организацией, созданной в форме государственной академии наук». Таким особым статусом обладают также академии сельскохозяйственных и медицинских наук, художеств и другие отраслевые госакадемии. Но они не вписываются в узкие рамки новой редакции ГК.

Уникальный статус, закрепленный непосредственно в Конституции РФ, имеет наш Центральный банк. Он обеспечивает совместно с правительством единую денежно-кредитную политику, монопольно осуществляет эмиссию наличных денег, устанавливает правила расчетов и банковских операций и много чего еще. Несомненно, он не сможет осуществлять свои задачи в рамках такой организационно-правовой формы как учреждение. Лишится возможности эффективно осуществлять свои функции такая структура, как Управление делами президента РФ. Окажется «пораженным» в правах и Агентство по страхованию вкладов, которое тоже сочетает в своей деятельности функции государственного органа и юридического лица как участника хозяйственного оборота.

Все эти примеры говорят о том, что перечень организационно-правовых форм юридических лиц новой редакции ГК неизбежно породит трудные коллизии. Решением проблем может стать введение в Гражданский кодекс института юридических лиц публичного права. Такой институт существует в большей части государств мира. Он закреплен не только в гражданских и торговых кодексах, но и в конституциях таких стран, как Испания, Португалия, Италия, Нидерланды, ФРГ, Швейцария, Греция, Польша, Бразилия, Мексика, Колумбия и других.

При всем многообразии юридических лиц публичного права можно выделить основные признаки, присущие этой категории. Во-первых, они создаются для решения особо значимых для государства и общества задач. Во-вторых, их статус закрепляется в специальных правовых актах. И, в-третьих, они сочетают публично-правовые и частноправовые функции.

Общие нормы гражданского законодательства применяются к ним в ограниченном объеме, а собственность, закрепленная за ними, имеет целевое предназначение. За такими юрлицами закрепляются гарантии независимого осуществления их функций, не допускается либо устанавливается особый порядок их ликвидации или упразднения.

В советское время гражданское законодательство исполняло идеологическую установку, сформулированную В.И. Лениным: «Мы ничего «частного» не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное". Теперь все стало с точностью до наоборот - разработчики ГК не признают ничего публичного, считая все в области хозяйства частноправовым, а не публичным. Но такая чистота правовой идеологии бывает только на бумаге, в реальной жизни она неосуществима. Юридические лица публичного права существуют у нас де-факто, этот институт все чаще находит отражение и в законодательных актах, и в международно-правовых документах. Международная конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения бункерным топливом (Лондон, 23 марта 2001 г.), ратифицированная Россией, четко обозначает существование юридических лиц публичного и частного права (пункт 2 статьи 1). Аналогичные формулировки содержит Международная конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1992 года, а также ряд других многосторонних и двусторонних международно-правовых документов с участием России.

В 1992-1993 гг. автору этих строк довелось быть экспертом Конституционной комиссии и принимать непосредственное участие в разработке парламентского проекта Основного Закона. Тогда мы постоянно обращались к представителям разных правовых дисциплин - гражданского и административного, земельного и налогового, уголовного и процессуального права, сверяя с ними правовые конструкции. И прислушивались к их мнению. К сожалению, разработка новой редакции Гражданского кодекса РФ осуществляется келейно, без привлечения не только многих видных цивилистов, но и представителей других, нецивилистических правовых дисциплин. А ведь речь идет о том акте, который затрагивает все отрасли права и который, несомненно, будет определять в дальнейшем развитие российской правовой системы в целом.

На наш взгляд, очень важно исключить келейность в разработке новой редакции Гражданского кодекса РФ. Недопустима и какая-либо поспешность в его принятии. Иначе нам придется «модернизировать» гражданское законодательство каждые 10-15 лет. Конечно, это занятие увлекательное, но чреватое опасными последствиями для страны.