Декабря 1895 / 4 января 1896. Суббота

За литургией — принесший чистосердечное раскаяние — Полянов­ский удостоен был причастия Святых Тайн. Было и еще несколько при­частников.

Илья Яманоуци в длинном письме жалуется на малоплодность своей проповеди на Хацидзёосима; впрочем, не теряет духа и не просится оттуда, а, напротив, пишет, что и целую жизнь готов провести там, если на то будет воля Церкви. К письму приложена статья для «Сейкёо Сим- по», в которой обстоятельное описание острова, начиная с географии до нравов обитателей. Но нравы таковы, что напоминают и Содом и непотребный дом, и изобразил их Илья в таких откровенных выражениях, что полностью статьи никак нельзя напечатать, раз — грязно, другое — Илья не жить на острове, если тамошний народ узнает, что он про него пишет.

Напрасно, кажется, мы поместили проповедника в Такамацу, на Си­коку; с самого Собора до сих пор — ни малейших признаков успеха. Василий Таде, катихизатор, пишет, что народ ни «за», ни «против» христианства, просто игнорирует его; квартира его на видном, удобном для проповеди месте, но ни один человек доселе не только не заинтере­совался и не стал спрашивать о вере, но не обратил и взора на него. Народ крайне консервативный, крепко держащийся старины; по введе­нии Правительством европейского Нового года, стали было праздно­вать его, но скоро же бросили и теперь справляют все Новый год по старинному счислению, а нового и знать не хотят, притом народ в выс­шей степени гордый: свой город считают самым важным в государстве, на инородных смотрят с презрением и не удостаивают знакомства с собою, если нет настоятельной нужды. Оттого у Таде там даже и знако­мых нет. Придется, кажется, снять его оттуда и поставить к более подат­ливым.

Матфей Мацунага сетует на христиан Ханда: ослабели в вере и усер­дии, даже врач Давид Ниеми, бывший до сих пор весьма благочестивым и усердно помогавший распространению веры в Какегава, где преиму­щественно его ревностию и основана Церковь, потом в Ханда, теперь едва раз в два месяца заглянет в Церковь.

24 декабря 1895 / 5 января 1896. Воскресенье

После литургии отслужили вечерню, по отпуске которой поставлен был аналой с иконою Рождества Христова посредине, пред амвоном, вышли мы на средину, хоры сблизились и пропели тропарь праздника и «Дева днесь», после чего было лобызание иконы, причем раздавался антидор. Служили со мной оо. Павел Сато, Роман Циба и Феодор Мид- зуно. О. Симеон Юкава отправился совершать праздничную службу в Такасаки по просьбе тамошних христиан, о. Фаддей Осозава — в Маебаси.

Праздничную всенощную, начавшуюся Малым Повечерьем, совер­шал о. Павел Сато. На Литию и Величание выходили со мной три свя­щенника, три диакона и прочие. Пение было очень хорошо, только слишком растяжно. Освещение Собора — великолепно: восковые боль­шие свечи пред иконами и за престолом; все четыре паникадила, хотя не все свечи зажжены были в них. Проповедь говорил диакон Кугимия. Кончилось почти в девять часов. Христиан было мало, что придавало грустный тон молитве, по крайней мере моей. Скоро ли, Господи, скоро ли Собор наполнится молящимися в такой большой праздник! Он и наполнился бы и переполнился бы, если бы хотя настоящие наши хрис­тиане собрались; но что делать, если они охладевают так скоро! Даже академисты наши не сочли для себя потребным или обязательным прийти на всенощную (кроме Ивасава, который принес мне показать пропо­ведь, приготовленную на завтра, и Пантелеймон Сато). А уж они ли не просвещены! О воспитании их ли не позаботилась Церковь! Что же и говорить о прочих христианах!

Грустно!

За литургией и потом за всенощной сегодня в первый раз читалось Евангелие по нашему переводу. С этого времени всегда и будем читать его, чтобы самим видеть, каков перевод, и от других слышать суждения, и исправить пока не закреплено печатью, что окажется требующим исправления.