Условия углубления раскола политических сил и обострения политической борьбы

 

Внутриполитическое положение независимой России с самого начала оказалось чрезвычайно сложным.

К этому времени Россия находилась в тяжелейшем социально-экономическом кризисе, носившем системный характер. Национальный доход снизился более чем на 11%, валовой внутренний продукт - на 13%, товарооборот - на 37%, импорт - на 36%. Рубль перестал играть роль платежного средства, господствовал бартер, сложившиеся ранее хозяйственные связи были разорваны. В стране насчитывалось почти 2 млн безработных, что усиливало социальную напряженность.

В 1991 году дефицит бюджета СССР достигал 296 миллиардов рублей, или около 30% ВВП, по подсчетам Всемирного банка. Дефицит бюджета покрывался за счет эмиссии, что вело к тотальному дефициту товаров, реализуемых по государственным ценам, и стремительному росту цен на колхозных рынках.

В стране действовало около двух десятков карточек на различные товары, но самих товаров не было. Жесточайший дефицит был буквально на все - от мыла и хлеба до мяса и молока.

СССР был крупнейшим в мире импортером продовольствия. Резкое падение мировых цен на нефть в конце 1980-х годов и снижение ее добычи привели к острому валютному кризису. Государственный долг достиг огромных размеров: внешний - 76 миллиардов долларов, внутренний - 5,6 миллиардов долларов.

Золотовалютные запасы были исчерпаны, к концу 1991 года они составляли, по разным оценкам, от 18 до 25 миллионов долларов (по нынешним меркам это капитализация небольшого российского банка), золотой запас страны равнялся 289 т (в 1917 году он составлял 1400 т). Зарубежные банки отказали в кредитах. Стране грозил голод.

После распада СССР правительство уже новой страны сразу же взяло курс на радикальные реформы. Первостепенно начались реформы в экономической сфере.

Вся совокупность методов, с помощью которых предполагалось перестроить экономику страны, была названа «Шоковой терапией».

Она предполагала излечение от «пороков социализма» жесткой бюджетной политикой, при которой предприятия, лишенные государственных дотаций, вынуждены проводить рационализацию, избавляться от лишнего персонала, менять ассортимент и повышать качество продукции. Сокращение государственных расходов позволяло сократить дефицит бюджета, ограничить эмиссию денег и сделать рубли настоящими деньгами.

Результатом такой терапии должна была стать структурная перестройка экономики. Дж. Сакс, американский экономист, который, будучи консультантом по экономическим вопросам в правительстве Е.Т. Гайдара, де-факто, стал идеологом экономических реформ в России, так определил суть структурной перестройки: «В стране сформировалась очень нездоровая структура экономики. Огромное количество людей работает на экономически нежизнеспособных предприятиях и живет в экономически бесперспективных районах. В будущем должны произойти колоссальные изменения в существующих видах трудовой деятельности, если России суждено преодолеть кризис». Помимо Сакса, идеологами российских экономических реформ стали молодые экономисты, сформировавшиеся под воздействием либеральных рыночных теорий, разработанных для решения проблем стран Латинской Америки и Восточной Европы, вступавших на путь рыночных и демократических преобразований.

Вскоре после поражения ГКЧП госсекретарь РСФСР Г.Э. Бурбулис предложил малоизвестному в политике 35-летнему доктору экономических наук Е.Т. Гайдару создать рабочую группу по подготовке предложений о стратегии и тактике российских экономических реформ. Будучи директором Института экономической политики, Гайдар зарекомендовал себя как сторонник радикальных методов борьбы с инфляцией и бюджетным дефицитом. Он писал: «Время, когда экономику можно было стабилизировать без тяжелых непопулярных мер, ушло. Размораживать цены при нынешних темпах роста денежной массы страшно. Но это можно сделать разовым решением. Надо лишь крепко зажмуриться и прыгнуть в неизвестность»^.

Позднее сам Сакс негативно оценил действия российских реформаторов: «Главное, что подвело нас, это колоссальный разрыв между риторикой реформаторов и их реальными действиями… И, как мне кажется, российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства - служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее. Это не шоковая терапия. Это злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция, имеющая своей целью широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга людей»^.

Уже 2 января 1992 года президентом был подписан указ «О мерах по либерализации цен».

Эта реформа спровоцировала стремительный рост цен на потребительском рынке и, при этом, резкое падение реальной оплаты труда. Реальная заработная плата за 1992 год сократилась более чем в 2 раза и составила около 40% по отношению к декабрьской зарплате 1991 года.

Ещё одним ударом по благосостоянию граждан стало обесценивание денежных вкладов населения. Отпуск цен и инфляция в одночасье свели к нулю многолетние сбережения граждан. По данным Р.Г Пихои, накопленные в 1970-1980-х гг. 10 тыс. рублей, лежавшие на сберкнижке, гарантировали спокойную жизнь на пенсии, и были равны цене кооперативной квартиры или дорогого советского автомобиля. Сейчас же эти деньги обратились в прах, на 10 тыс. рублей в 1993 г. нельзя было купить и 5 килограммов мяса или 4 килограммов сыра.

Параллельно с другими экономическими реформами летом 1992 года начался процесс приватизации. К тому времени в результате уже осуществлённой либерализации цен российские предприятия остались практически без оборотных средств. Реформаторы стремились провести приватизацию максимально быстро, потому что главной целью приватизации они видели не создание эффективной системы хозяйствования, а формирование слоя собственников как социальной опоры реформ. «Обвальный» характер приватизации предопределил её практически бесплатный характер и массовые нарушения законодательства.

Таким образом, реформы, призванные привести страну к рыночным отношениям, имели катастрофические последствия, и прежде всего, это отразилось на уровне жизни населения.

На фоне противоречивых экономических реформ, фактически, приведших страну к экономическому коллапсу, в стране назревал и глубокий политический кризис.

Во многом, именно неблагоприятный ход экономических реформ в стране стал одним из поводов к последовавшему в дальнейшем политическому кризису. Ещё в октябре 1991 года президент Ельцин на V съезде народных депутатов заявил о необходимости начать радикальную экономическую реформу. Для этого он запросил у съезда право издавать указы, которые становились законами, если Верховный Совет в течение недели не оспаривал их. Съезд предоставил эти полномочия президенту на год - до декабря 1992 г.

С самого начала 1992 года стала раздаваться резкая критика правительства, начавшего непопулярные реформы. Однако, на тот момент председатель Верховного Совета Р.И. Хасбулатов категорически отметал возможность конфликта с президентом: «Если у меня появится соблазн критиковать президента, я лучше уйду из парламента», - заявлял он в начале 1992 года.

Таким образом, к лету 1992 года в России фактически стало складываться двоевластие.

Возвращаясь к истокам проблемы, множество поправок, принятых в 1990-1992 годах, сделали действовавшую тогда Конституцию 1978 года противоречивой.

Принятая еще во времена застоя, она служила ширмой для власти партийных комитетов - точнее, аппарата КПСС. После провала путча в августе 1991 года и запрета деятельности КПСС все противоречия этой Конституции вышли наружу. Так, предполагалось разделение властей, то есть признавалось, что исполнительная и законодательная власть имеют разную компетенцию и не могут подменять друг друга, но полномочия президента и Верховного Совета не были четко прописаны. Съезд народных депутатов (в перерывах между съездами - Верховный Совет) мог принять к рассмотрению любой вопрос, фактически подменяя исполнительную власть. Съезд имел право блокировать любые решения президента. Многие государственные институты - например, Центральный банк - фактически подчинялись съезду и Верховному Совету. Как уже отмечалось, на V Съезде народных депутатов президент получил право издавать указы, которые становились законами, если в течение недели не оспаривались Верховным Советом. Это также создавало возможность конфликтов. Но главное - резко различалась политическая ориентация двух ветвей власти. Президент и правительство были ориентированы на скорейшее проведение рыночных реформ, эта позиция президента проявилась, в частности, на VI съезде народных депутатов, где Ельцин решительно встал на защиту «правительства реформ».

Верховный Совет, напротив, считал проводимую политику антигуманной и неэффективной. Особенностью политической борьбы на этом этапе стало то, что Верховный Совет, во главе с Р.И. Хасбулатовым, открыто выступая против рыночных реформ, объектом критики оставляли только правительство, президента же и Хасбулатов, и вице-президент Руцкой, который также критиковал курс правительства, из под критики выводили. Хасбулатов говорил по этому поводу, что Верховный Совет, «в некотором смысле, возглавил течение, оппозиционное существованию экономических реформ».

Гайдар, в свою очередь, в ответ на критику на VI съезде, пригрозил, что правительство готово в полном составе уйти в отставку. Не желая брать ответственность за дальнейший ход реформ на себя, Съезд и Верховный Совет были вынуждены в ответ на ультиматум Гайдара принять декларацию о поддержке экономических реформ. Конфликт был притушен.

Несмотря на это борьба продолжалась, менялась расстановка сил в Верховном Совете. Многие сторонники президента постепенно переходили оттуда и пополняли структуры власти, подконтрольные президенту. Менялось и руководство ВС. Оттуда последовательно ушли сторонники президента С.А. Филатов, В.Ф. Шумейко, Ю. Яров, их заменили сторонники компартии В. Сыроватко и Ю. Воронин.

В рядах Верховного Совета стала формироваться открытая радикальная оппозиция президенту, которая, помимо парламентских методов борьбы, стала призывать к прямому неповиновению власти. Лидерами объединённой оппозиции были депутаты С. Бабурин, Н. Павлов, В. Исаков, генералы А. Макашов и А. Стерлигов, а также лидер российских коммунистов Г. Зюганов.

Объединённая оппозиция выдвигала требования:

отставки правительства Ельцина - Гайдара;

отказа президента от дополнительных полномочий и всяческого вмешательства в экономику;

формирование правительства народного доверия, которому будут предоставлены чрезвычайные полномочия, для выведения народного хозяйства из кризиса.

На дальнейшее развитие конфликта в верхних эшелонах власти напрямую повлияло создание Фронта Национального Спасения (ФНС), учредительный съезд которого состоялся 24 октября 1992 года. Фронт национального спасения образовался на основе объединения блока фракций ВС РФ «Российское Единство» во главе с его лидерами народными депутатами РФ М.Г. Астафьевым, С.Н. Бабуриным, Н.А. Павловым, а также представителями фракций ВС РФ «Промышленный Союз» (В.В. Беспалов), Аграрный союз России (М.И. Лапшин), «Гражданское общество» (М.Б. Челноков), «Отчизна» (С.А. Глотов), «Коммунисты России» (Г.В. Саенко) и ряда общественно-политических организаций, в том числе: Всероссийское трудовое совещание (н.д. РФ И.В. Констатинов); Российская коммунистическая рабочая партия. Российское народное собрание, Российский общенародный союз (РОНС), Национально-республиканская партия России, Русский Национальный Собор, Совет народно-патриотических сил России, Союз офицеров, движение «Трудовая Россия»: ряда представителей структур государственной власти, исследовательских центров и средств массовой информации. ФНС, фактически стал «ударной силой» оппозиции. Отличительной чертой ФНС, таким образом, стал тот факт, что в него вошли представители всех флангов оппозиции, от левых, до ультраправых.

В декабре 1992 года на VII Съезде народных депутатов отношения между двумя ветвями власти накалились до предела. Хасбулатов внёс на съезд новые поправки к Конституции, согласно которым правительство должно было подчиняться прежде всего парламенту, а затем президенту. Таким образом, исполнительная власть оказывалась под полным контролем Советов.

Кроме того, Съезд не утвердил на пост председателя правительства Е.Т. Гайдара, исполнявшего обязанности премьера.

Ельцин попытался переломить ситуацию, обратившись с трибуны съезда к гражданам России: «С таким съездом работать дальше стало невозможно… Это даже не путь назад, это путь в никуда. Обидно, что проводником этого обанкротившегося курса стал Председатель Верховного Совета России Хасбулатов. Съезд со всей очевидностью показал, насколько опасна не только диктатура исполнительной, но и диктатура законодательной власти… Вижу поэтому выход из глубочайшего кризиса власти только в одном - во всенародном референдуме. Это самый демократичный, самый законный путь его преодоления…».

Ельцин призвал своих сторонников покинуть съезд, рассчитывая на то, что большинство депутатов последует за ним, и, тем самым, съезд потеряет кворум, необходимый для принятия решений.

Вслед за этим незамедлительно выступил Хасбулатов, сказав, что президент, высшее должностное лицо государства, в своей речи нанёс оскорбление съезду в целом, и ему лично. Далее он заявил, что считает для себя невозможным выполнение своих обязанностей, и попросил принять его отставку.

План Ельцина не сработал и кворум на съезде был сохранён. Это стало несомненным и обидным, но всё же локальным поражением президента.

В работу съезда вынужден был вмешаться председатель Конституционного суда В.Д. Зорькин. При его посредничестве было выработано компромиссное решение, согласительный документ «О стабилизации конституционного строя Российской Федерации». Согласно этим договорённостям на очередной съезд, но не позднее 11 апреля 1993 года должен быть вынесен проект новой Конституции. Съезду надлежало отказаться от только что принятых поправок к конституции, ставивших правительство под контроль съезда, а Ельцин должен, согласно воле депутатского большинства, отправить в отставку Гайдара. Новым премьером 15 декабря 1992 г. был назначен В.С. Черномырдин, бывший член ЦК КПСС, министр газовой промышленности, а затем - председатель концерна «Газпром».

В январе 1993 года для проведения всероссийского референдума было образовано 89 округов. Накануне Съезда, 7 марта 1993 г. президент направил в Верховный Совет четыре вопроса, которые должны были быть вынесены на референдум:

«1. Согласны ли вы с тем, чтобы Российская Федерация была президентской республикой?

. Согласны ли вы с тем, чтобы высшим органом законодательной власти был двухпалатный парламент?

. Согласны ли вы с тем, что новая Конституция Российской Федерации должна быть принята конституционным собранием, представляющим многонациональный народ Российской Федерации?

. Согласны ли вы с тем, что каждый гражданин Российской Федерации вправе владеть, пользоваться и распоряжаться землёй в качестве собственника?»

Однако, съезд, начавшийся 10 марта 1993 г. не включил вопрос о референдуме в повестку дня. Заместитель Хасбулатова Н.Г. Рябов объявил, что договорённости, достигнутые в декабре 1992 г. были ошибкой; что уступки, сделанные президенту, были нарушением Конституции. Сам Хасбулатов заявил, что его «бес попутал» при заключении на предыдущем съезде соглашения о конституционной стабилизации через референдум»^.

марта съезд принял постановление, которым приостановил действие этого соглашения, запретил проведение намеченного референдума и включил поправки, серьезно ограничившие права президента, в действовавшую Конституцию. В итоге все ветви власти фактически были подчинены съезду и Верховному Совету. Ситуация обострилась до предела.

марта 1993 года Ельцин обратился по телевидению к гражданам России, заявил о неконституционном характере действий Верховного Совета и Съезда народных депутатов, квалифицировал их как попытку политического реванша партийной номенклатуры. Взяв на себя ответственность за развитие политической ситуации, он объявил о предстоящем референдуме по вопросу о доверии президенту. «Меня избирал не съезд, не Верховный Совет, а народ, ему и решать - должен ли я дальше выполнять свои обязанности и кому руководить страной: президенту и вице-президенту или Съезду народных депутатов?»

Стоит отметить, что изначально ратуя за проведение референдума, Ельцин рассчитывал, прежде всего, на свой высокий рейтинг среди населения.

В ответ на это 26 марта собрался IX внеочередной Съезд народных депутатов, на котором была предпринята попытка отрешить Ельцина от власти. Поводом к этому послужило решение Конституционного суда, о том, что обращение Ельцина к гражданам России было неконституционным по многим пунктам. Для того, чтобы это осуществить, требовалось три четверти голосов депутатов. «За» проголосовали 617 депутатов, для принятия этого решения не хватило около 30 голосов.

Как отмечает Р.Г. Пихоя, Ельцин был готов к любому развитию событий, даже негативному для себя, и поэтому был готов любые меры. Это следует из воспоминаний, опубликованных начальником службы безопасности президента в тот период времени, А.В. Коржаковым, который написал, что такие меры (силовой разгон Съезда или арест - блокирование депутатов) были предусмотрены. В Кремле была подготовлена телестудия, в которой Ельцин смог бы объявить о роспуске съезда и проведении референдума.

Таким образом, Ельцин остался президентом.

Съезд принял решение о проведении всенародного референдума 25 апреля 1993 года, после долгих споров, утвердив вопросы.

Российские граждане (64,2% имевших право голоса) ответили на четыре вопроса референдума следующим образом:

Доверяете ли вы президенту Б.Н. Ельцину? («Да» - 58,7%).

Одобряете ли вы социально-экономическую политику, осуществляемую президентом и правительством с 1992 года? («Да» - 53%).

Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов президента? («Да» - 31,7%).

Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов? («Да» - 43,1%).

Результаты референдума стали политической сенсацией. Мало кто ожидал, что такое количество людей поддержит Ельцина, и тем более неожиданная была столь широкая поддержка народом его социально-экономической политики.

Оказавшись после распада СССР в сложнейшем социально-экономическом положении, и для того, чтобы преодолеть экономический коллапс, российским властям было необходимо устранить политические препоны для проведения реформ. При этом курс этих реформ, во многом, зависел от того, в чью пользу разрешится конституционный кризис, поскольку, взгляды исполнительной и законодательной власти на дальнейшее развитие страны были диаметрально противоположны.

В целом, ход политической борьбы во второй половине 1992 начале 1993 года показал, что разрешить политико-конституционный кризис, не выходя за рамки парламентских методов борьбы, практически не представляется возможным.