Лексико-стилистические особенности жанра антиутопии как основного носителя научных терминов в художественной литературе

В центре нашего внимания оказывается употребление терминологической лексики в классических антиутопиях XX века. Но для того, чтобы исследовать данный лексико-семантический феномен, необходимо обратиться к анализу самих антиутопических текстов как особого явления литературы. Данный подход поможет лучше понять заложенные в романе-антиутопии интенции автора, который, употребляя терминологическую лексику - чужеродный пласт для художественного стиля речи, - намеренно допускает подобное «нарушение» с целью передачи определенного смысла.

 

Жанровое своеобразие антиутопических произведений. Содержание термина «антиутопия»

Рассматривая антиутопический роман как своеобразный литературный жанр, имеющий оригинальные художественные характеристики, сюжет и смысловой посыл автора, невозможно не коснуться развития антиутопического направления в литературе XX века и предшествующих лет, а также историко-социальных условий, повлиявших на становление данного жанра в русской и зарубежной литературной традиции. Используя данный подход, мы можем преодолеть некоторые трудности в понимании антиутопического текста, поскольку, как утверждает исследователь и расшифровщик древнекитайских литературных произведений В.С. Спирин, описывающий проблему семантической составляющей тектов, «Можно допустить, что одной из причин отмеченных трудностей являются различия в структурах сознания представителей современной культуры и культуры, удаленной от нашей во временном и типологическом отношении» [Спирин 1976: 14]. Другими словами, по определению Р.К. Боженковой, касающегося процесса понимания текста как лингвокультурологической категории, «поскольку воспринимаемая человеком картина мира находится в постоянном движении, текст, будучи речетворным актом, представляет собой как бы отснятый момент этого процесса. В тексте воспроизводится та часть общей картины мира, которая попадает в поле зрения исследователя в данный момент восприятия… Понимание текста вписано в историю и определяется в обобщенной форме через приобщение к историческому опыту людей. Таким образом, текст есть реальность, имеющая только ей присущие признаки… [Боженкова 2000: 56]».

При дословном толковании термина «антиутопия» как названия литературного направления, невозможно не обратить внимания на строение рассматриваемой нами лексической единицы. Слово «антиутопия» состоит из двух частиц древнегреческого происхождения: «анти-» («против») и «-утопос» («место, которого нет»). Исходя из простого сложения получившихся смыслов, мы можем утверждать, что термин «антиутопия» представляет собой полную противоположность утопии - другому жанру, популярному в античный период истории и Эпоху Возрождения.

Утопия представляет собой жанр художественной литературы, по своему замыслу близкий к научной фантастике. Утопия описывает модель идеального, с точки зрения автора, общества. Обычно произведения данного жанра характеризуются верой автора в безупречность собственной изобретенной модели [Баталов 1989: 25]. Кроме литературного определения утопией также называют вымышленное общество, которое воплощает произвольно сконструированный и часто статистичный социальный идеал. «Вследствие практической неосуществимости такого идеала понятие «утопия» приобрело метафорический характер и стало синонимом любого научно необоснованного проекта (социального, технического и т.п.)» [Мартынов 2009: 162].

Человечество всегда привлекала идея об облегчении жизни как с точки зрения удовлетворения базовых потребностей, так и с моральной-то есть, упразднение насилия и социального неравенства. Можно сказать, что прототипом утопических идей считаются повсеместно распространенные мифы о далеких райских землях и государствах, где еда всегда присутствует в достатке и ее добыча не связана с тяжелым физическим трудом, а отношения между людьми-жителями мифологических «утопий» строятся на принципах равенства, взаимоуважения и гуманизма. Об общечеловеческом характере данной мифологической тематики говорит то, что «райские» мотивы присутствуют в фольклорных произведениях древних греков, ацтеков, скандинавов, индийцев и даже в христианской традиции [Малевин 2004: 441].

Истоки утопического жанра прослеживаются уже в трудах античного философа Платона (трактат «Государство» (427-347 гг. до н.э.)), где автор описывает структуру государства, «идеальную с точки зрения существовавшего на тот период истории рабовладельческого общественного строя [Степин 2000-2001: 24]». Но оформление и название жанр утопии получает только в 1613 г. В честь одноименного произведения Т. Мора «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия». В нем Утопией назывался несуществующий идеалистический остров. В этом же произведении впервые упоминается термин «утопический» как принадлежащий идеальному государству - Утопии. государственный строй государства Утопия описывается Т. Мором как полная демократия, при которой все должности являются выборными и могут быть заняты любым гражданином. Именно эти черты стали характерными для многих утопических, а также антиутопических произведений. Дальнейшее развитие утопические взгляды получили во взглядах Т. Кампанеллы, Р. Бэкона и, конечно же, социал-утопистов.

Специалистами-литературоведы и философами выделяются следующие виды утопий:

- технократические, в которых социальные проблемы решаются путём ускорения научно-технического прогресса;

социальные, в которых предполагается возможность изменения людьми собственного общества.

Среди группы социальных утопий выделяют эгалитарные утопии, где идеализируются и абсолютизируются принципы всеобщего равенства и гармоничного развития личностей (например, И.А. Ефремов, «Туманность Андромеды») и элитарные утопии, где отстаивается мысль о построении общества, которое делится на классы на основе принципов справедливости и целесообразности (А. Лукьянов, «Чёрная пешка») [Панченко 1984: 110]. Стоит отметить, что выделенные подвиды уже отличаются терминологической насыщенностью, поскольку в их текстах подробно описываются реалии изображаемого вымышленного общества - как привычные современному читателю, так и вымышленные, действующие только в пространстве антиутопии. При этом многочисленные термины выполняют и функции номинации (т.е. называния предметов и реалий), и художественные (придание повествованию научного колорита, создание особого художественного образа и т.д.)

Многие философы, литературоведы и социологи подвергали жанр утопии острой критике, поскольку считали общества, изображавшиеся в утопических произведениях, застывшими, не имеющими дальнейшего развития, поскольку обычно утописты не изображают свой вымышленный мир во временном протяжении. Во всех утопиях предполагаются полное религиозное и социальное единомыслие. Взгляд на человека как носителя определенных личностных черт упрощен, в утопических произведениях нет индивидуализации характеров, более того, присутствует схематизм и шаблонность в их изображении. А все процессы, протекающие в обществе, идут по заранее установленному, клишированному образцу. Кроме того, изображенные в подобных произведениях совершенные общества полностью отгорожены от внешнего мира, а пространство в таких книгах замкнуто, изолировано, находится в удалении от остального «земного» мира [Артемьева 2000: 16].

С точки зрения литературоведческой традиции, утопические романы имеют недостатки в связи с тем, что они изображают вымышленный мир, ориентируясь на некий идеал, который совершенно оторван от реальности. В утопиях нет каких-либо внутренних конфликтов. Помимо этого, в сюжете утопии описывается некий «чересчур гармоничный» мир, его законы, взаимоотношения людей, основанные на разумных принципах и поэтому не располагающие к конфликту главного героя и общества. Тем самым, исчезает интрига и острота повествования.

Создатель одной из наиболее известных антиутопий «1984» Джордж Оруэлл считал, что все без исключения написанные утопии непривлекательны и весьма безжизненны. Согласно Оруэллу, все утопии похожи тем, «что они постулируют совершенство, но не в состоянии достичь счастья» [Оруэлл 2011: 117]. В своем эссе «Почему социалисты не верят в счастье» Оруэлл соглашается с мыслью православного философа Н. Бердяева, который заявил, что «так как создание утопии стало людям по силам, перед обществом встала серьёзная проблема: как утопии избежать» [Бердяев 2003: 117]. Это цитата из работы Бердяева «Демократия, социализм и теократия» в более расширенном варианте стала эпиграфом к роману Хаксли «О, дивный, новый мир»: «Но утопии оказались гораздо более осуществимыми, чем казалось раньше. И теперь стоит другой мучительный вопрос, как избежать окончательного их осуществления…Утопии осуществимы…Жизнь движется к утопиям. И открывается, быть может, новое столетие мечтаний интеллигенции и культурного слоя о том, как избежать утопий, как вернуться к не утопическому обществу, к менее «совершенному» и более свободному обществу» [Бердяев 2003: 114].