Свадебные песни (ЭПИТАЛАМИИ)

*** 

(Перевод В.В. Вересаева)

Эй, потолок поднимайте, -
О Гименей! -
Выше, плотники, выше! -

 

О Гименей!
Входит жених, подобный Арею,
Выше самых высоких мужей!

Выше, насколько певец лесбосский
других превышает!

 

X x x

 

Напиток в котле
Был растворен амбросийный;
Его разливал
В кубки Гермес-виночерпий
Бессмертным гостям;
Полные чаши подъемля,
Они жениху
Здравицу в лад возглашали

ОТРЫВКИ (пер. В. Вересаева):

11

Страстью я горю и безумствую...

12

Словно ветер, с горы на дубы налетающий.
Эрос души потряс нам...

13

...обо мне же ты забыла...

14

Иль кого другого ты любишь больше,
Чем меня?

15

...Те, кому я
Отдаю так много, всего мне больше
Мук причиняют.

16

Противней тебя
я никого,
милая, не встречала!

17

Гиринна нежна,
но красотой
ты, Мнасидика, выше.

18

Венком охвати,
Дика моя,
волны кудрей прекрасных.
Нарви для венка
нежной рукой
свежих укропа веток.
Где много цветов,
тешится там
сердце богов блаженных,
От тех же они,
кто без венка,
прочь отвращают взоры.

19

Было время — тебя, о Аттида, любила я.

20

Ты казалась ребенком невзрачным и маленьким.

21

Эрос вновь меня мучит истомчивый —
Горько-сладостный, необоримый змей.

24
................

И из Сард к нам сюда она
Часто мыслью несется,
вспоминая,
Как мы жили вдвоем, как богинею
Ты казалась ей славною
И как песни твои ей
были милы.
Ныне блещет она средь лидийских жен.
Так луна розоперстая,
Поднимаясь с заходом
солнца, блеском
Превосходит все звезды. Струит она
Свет на море соленое,
На цветущие нивы
и поляны.
Все росою прекрасной залито.
Пышно розы красуются,
Нежный кервель и донник
с частым цветом.
И нередко, бродя, свою кроткую
Вспоминаешь Аттиду ты, —
И тоска тебе тяжко
сердце давит...

АНАКРЕОНТ

 

(Вторая половина VI в. до н. э.)
Анакреонт - поэт-лирик второй половины VI в. Происходил из ионийского города Теоса в Малой Азии. Покинув родину, попавшую под власть персов, он много скитался по разным областям Греции, жил при дворах различных тиранов, более других - при дворе самосского тирана Поликрата, у тирана Гиппарха в Афинах, затем у фессалийских царей. Вино, любовь, веселье - основная тематика творчества Анакреонта; главное его божество - Эрот. У него нет глубокого, всепроникающего чувства Сапфо, но в его поэзии увлекает радостное упоение жизнью, которым он полон, несмотря на старческую седину, хотя жалобы на старость вносят и в его поэзию, правда, гораздо менее сильные, чем у Мимнерма, нотки грусти. От поэзии самого Анакреонта сохранилось очень мало, но мы имеем стихотворения александрийской и византийской эпох, написанные в подражание Анакреонту (см. ниже, стр. "Анакреонтика") и вызвавшие позднейшую "анакреонтическую поэзию" в Западной Европе (например, поэт Парни, XVIII в.)
и у нас (Батюшков, Пушкин и другие). [Переводы А. С. Пушкина, Л. Мея, и В. В. Вересаева, Полное собрание
сочинений, т. X.]

X x x

Что, фракийская кобылка, от меня бежишь ты, взором
Недоверчивым сверкая, точно неуч я прямой?
Погоди, узду стальную от руки ты властной примешь
И пойдешь, склонивши выю, по указанной стезе!
Ныне бег и луг цветистый на душе у баловницы:
Знать, наездника лихого не изведала доселе.
(Перевод Ф.Ф. Зелинского)

X x x

Что же сухо в чаше дно?
Наливай мне, мальчик резвый,
Только пьяное вино
Раствори водою трезвой.
Мы не скифы, не люблю,
Други, пьянствовать бесчинно:
Нет, за чашей я пою
Иль беседую невинно.

X x x

 

Сединой виски покрылись, голова белеет снегом,
И в зубах я чую старость, - молодые годы, где вы?
Не надолго пить осталось из отрадной чаши жизни;
Из очей росятся слезы: не дает покоя Тартар*,
Ах, ужасен мрак Аида, многотруден спуск подземный;
А кто раз туда спустился - на возврат оставь надежды!

(Перевод Ф.Ф. Зелинского)

* Подземное царство

X x x

Бросил шар свой пурпуровый
Златовласый Эрот в меня
И зовет позабавиться
С девой пестрообутой.
Но, смеяся презрительно
Над седой головой моей,
Лесбиянка прекрасная
На другого глазеет.

(Перевод В.В. Вересаева)

 

X x x

Клеобула, Клеобула я люблю,
К Клеобулу я как бешеный лечу,
Клеобула я глазами проглочу.
(Пер. Я. Голосовкера)

Или: О Левкастида!
Я двадцатиструнною
лирой владею:
Ты же владеешь
цветущею юностью,
дева!
(Пер. Л. Мея)

 

X x x

 

Люблю и словно не люблю,
И без ума, и в разуме. -
(Пер. В. Вересаева)

 

X x x

 

А кто сражаться хочет,
Их воля: пусть воюют!
(Пер. В. Вересаева)

 

X x x

Поредели, побелели
Кудри, честь главы моей,
Зубы в деснах ослабели,
И потух огонь очей.
Сладкой жизни мне немного
Проводить осталось дней:
Парка счет ведет им строго,
Тартар тени ждет моей.
Не воскреснем из-под спуда,
Всяк навеки там забыт:
Вход туда для всех открыт -
Нет исхода уж оттуда.
(Пер. А. Пушкина)

X x x

Кобылица молодая,
Честь кавказского тавра,
Что ты мчишься, удалая
И тебе пришла пора;
Не косись пугливым оком,
Ног на воздух не мечи,
В поле гладком и широком
Своенравно не скачи.
Погоди; тебя заставлю
Я смириться подо мной:
В мерный круг твой бег направлю
Укороченной уздой.

(Пер. А. Пушкина)

ХОРОВАЯ МЕЛИКА

Ивик

Эрос влажно мерцающим взглядом очей
Своих черных глядит из-под век на меня
И чарами разными в сети Киприды
Крепкие вновь меня ввергает.
Дрожу и боюсь я прихода его.
Так на бегах отличавшийся конь неохотно под старость
С колесницами быстрыми на состязанье идет.
(Пер. В. Вересаева)

Симонид

Отец Данаи аргосский царь Акрисий получил предсказание, что будет убит собственным внуком. Он запирает свою дочь Данаю в подземелье, однако для Зевса это не препятствие, и он проникает к Данае в виде золотого дождя, рождается Персей. Акрисий велел заколотить дочь и ее младенца в ящик и бросить его в море. В ожидании смерти и в надежде на чудесную милость Зевса Даная и произносит свой монолог:

Крепкозданный ковчег по мятежным валам ветер кидал,
Бушевала пучина.
В темном ковчеге лила, трепеща, Даная слезы.
Сына руками обвив, говорила: "Сын мой, бедный сын!
Сладко ты спишь, младенец невинный,
И не знаешь, что я терплю в медных заклепах
Тесного гроба, в могильной
Мгле беспросветной! Спишь и не слышишь, дитя, во сне,
Как воет ветер, как над нами хлещет влага,
Перекатывая грузными громадами валы, вторя громам;
Ты ж над пурпурной тканью
Милое личико поднял и спишь, не зная страха.
Если б ужас мог ужаснуть тебя,
Нежным ушком внял бы ты шепоту уст родимых.
Спи, дитя! Дитятко, спи! Утихни, море!
Буйный вал, утомись, усни!
И пусть от тебя, о Зевс-отец, придет избавленье нам.
Преклонись! Если ж дерзка мольба,
Ради сына, вышний отец, помилуй мать!"
(Пер. Вяч. Иванова)

Пиндар

ЕЛИССУ ФИВАНСКОМУ,
из рода Клеонимидов на немейскую победу в колесничном беге...

Кто из смертных изведал счастье
В славной ли борьбе,
В мощном ли богатстве,
Но остался чист от пагубы пресыщения, -
Тот вправе
Витать в похвалах сограждан.
Зевс,
Не от тебя ли все смертные доблести?
Долго живет блаженство при богобоязненных,
И не вечен его цвет при лукавых уловках.

Но за славные подвиги
Воздаяние доблестному - песня,
Воздаяние ему - шествие
Благодарно величающих голосов.
Доля двойной победы
К радости оборотила сердце Мелисса:
И в истмийской лощине стяжал он венок,
И в полом логе широкорёброго льва
Конным одолением огласил он имя семивратных Фив.

Врожденная доблесть необманчива.
Славен был в колесницах Клеоним;
Колесничными трудами вымерил богатство и род его,
По матери сверстный Лабдакидам.
Но превратно время, катящее дни, -
Только боги рождают неуязвимых.

 

Древнегреческая трагедия