Проблема «отцов» и «детей» в современном обществе 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Проблема «отцов» и «детей» в современном обществе



ЕГЭ № 27

Сочинение.

Проблема «отцов и детей».

Основные проблемы:

1. Проблема взаимоотношений отцов и детей (Что разрушает связь родителей и детей?)

2. Проблема формирования характера человека (Какие факторы влияют на формирование характера человека?)

3. Проблема взаимопонимания (Как понять другого человека? Нужно ли стремиться к взаимопониманию?)

Позиция автора по выделенным проблемам:

1. Связь родителей и их детей разрушается равнодушием и неуважением друг к другу, разницей во взглядах на мир.

2. На человека глубокое влияние оказывают не только социальные условия, но и отношения с близкими.

3. Понять другого человека возможно только тогда, когда мы ставим себя на его место, пытаемся смотреть на мир его глазами; нужно стремиться к взаимопониманию, так как это делает мир лучше.

 

Научный журнал

Международный журнал экспериментального образования

Библиографическая ссылка

Тарасенко Д.Н., Лекаца А.Н. ПРОБЛЕМА «ОТЦОВ» И «ДЕТЕЙ» В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ /Международный журнал экспериментального образования. – 2015. – № 11-6. – С. 962-963; URL: http://www.expeducation.ru/ru/article/view?id=9540 (дата обращения: 27.03.2019).

 

Семянникова Е.В.

V Международная студенческая научная конференция

Проблема отцов и детей – где выход?

 

Она, пожалуй, одна из самых острых в семейных отношениях

Эта напасть стала повсеместной в XX и XXI веке, хотя еще И. С. Тургенев в своё время поднял такую тему в романе «Отцы и дети». Так может, проблема существовала еще раньше? Конечно!

Еще в 5 в до нашей эры Сократ говорил: «Нынешняя молодёжь привыкла к роскоши. Она отличается дурными манерами, презирает авторитеты. Дети спорят с родителями, жадно глотают еду и изводят учителя».

Значит, проблема была актуальной и до новый эры. Скромно замечу, что, наверное, она существовала от самого момента зарождения человека. Ведь Господь создал своих детей, Адама и Еву, которые не захотели жить канонами своего отца, не открывая своим детям все тайны мира сего. Их манила запретная тайна неизвестности, познания нового. Не здесь ли зародился движущий философский идеалистический закон развития человечества, который был открыт идеалистом Гегелем и объяснён Фейербахом с материалистической точки зрения? Наверное, здесь. Но эта тайна, в сущности, всегда существовала и существует в природе, только её надо было найти и открыть. Бесконечная природная задача развития общества решается каждым новым поколением. И здесь неизбежно возникает конфликт.

Конфликт взглядов

Всё новое рождается в муках – пробивается ли родник через толщу земли или росток, либо корни, работая в земле, питают древо. Этого никогда не надо забывать. И конечно, ребёнок рождается в муках. Все является на свет божий, обновляя мир и выполняя свою предназначенную роль. Таким же образом идёт и развитие общества и семьи – через проблемы.

Всех проблем не перечислишь. Я думаю, не стоит останавливаться на бытовых аспектах. А вот на проблеме конфликтов интересов, взглядов на жизнь, развитие личности, следует остановиться. Что может быть трагичнее, когда самые близкие друг для друга люди становятся по каким-то причинам самыми отстраненными и чужими? В жизни ребенка (подростка) в определенный момент наступает период, когда его взгляд на мир начинает идти в разрез со взглядами отца и матери. Он не только теряет уважение и авторитет к родителям, но и зачастую испытывает враждебность и ненависть по отношению к ним. Жизненным учителем, несущим мудрость, становится кто угодно: двор, друзья, школьная учительница или интернет. Но только не родители, которые со слезами в душе не могут понять – в чем их ошибка? Почему, несмотря на их искреннюю любовь и заботу, сын или дочь всё больше отдаляется и отчуждается?

Родители беспокоятся о чаде, и естественно, пытаются оградить и беречь его от проблем. Отцы запрещают гулять поздними вечерами с неизвестной компанией, заставляют ходить в школу и заниматься учебой, с осторожностью и напутствиями отпускают с ночевкой к подруге, постоянно дают какие-то нравоучения. Естественно, что отец и мать не хотят, чтобы с их чадом произошло что-то нехорошее. Их намерения благи и чисты, потому что вызваны особой, родительской любовью. Это – оправданная, объективная осторожность. Казалось бы, это очевидно. Но почему же ребенок не понимает этого? Потому, что ему постоянно требуются новые впечатления. И когда родители не только этого нового не дают, но и пытаются оградить, неважно, из каких побуждений это делается – он восстает против них.

Он, как и родители, испытывает внутренний конфликт. Он тоже не хочет доставлять боль и слезы. Но в то же время у него есть внутренний порыв – он ищет новых чувств и переживаний, хочет развиваться и не желает отставать от сверстников. Главное, чтобы эти чувства были благие – вот где основная точка проблемы. Здесь-то и появляются разногласия, итогом которых становится формирование прямо противоположных систем поведения в одной и той же ситуации. Приведу пример. Если раньше женщины, будучи беременными, старались скрыть живот под просторным покроем платья, то теперь не редкость, когда молодая беременная особа выставляет обнаженный живот напоказ – на пляже или на модной фотосессии. Здесь имеет место несовпадение манеры поведения разных поколений. Проблемных ситуаций тысячи и тысячи, и кажутся они все разными, а на самом деле они обладают единством и борьбой противоположностей.

Что делать, или Сила слова

Сегодня сила религии утратила свое первоначальное значение, которое было первоосновой в любой семье. Она давала с рождения ту нравственность, которая несла свет святого жития (не случайно в мусульманском мире религия есть основа семейной жизни). Поэтому необходимо начинать с себя, то есть – быть примером для своих детей. Имея крепкий дух, необходимо приступать к укреплению тела. Не зря говорят: «В здоровом теле здоровый дух». Имея такое богатство, как крепкое и здоровое тело, сформированное в процессе своего спортивного труда, ваше чадо никогда не променяет его на сомнительные удовольствия, наркотики, алкоголь и т. д. Хотя бы в этом плане проблема отцов и детей будет решена.

Но как же преодолеть различные разногласия? И вообще – возможно ли их преодолеть? Возможно, а вот избежать вряд ли удастся – все новое вступает в противоречие со старым. Этот диалектический закон природы, родителям необходимо понимать. А главным орудием в разрешении этих проблем является Слово. Недаром говорят: «В споре рождается истина». Только диалог на равных способен решить проблему разногласий. Для этого «отцы» должны стараться отставать от детей, не зацикливаться на ранее достигнутом. Ну и конечно, быть примером в семье. Чтобы было взаимопонимание, чтобы не возникало отчуждения, главным условием в первую очередь является требование – не отдаляйтесь от детей, прикрываясь работой, проблемами выживания! Основой основ является в первую очередь духовное воспитание. Какое семя посадишь в душу ребёнка, такое и взойдёт, но даже доброе зерно без полива отцовской влагой добра может взойти, не дав доброго урожая. А семена, взращённые любовью, будут залогом будущего урожая семьи, общества и государства.

Не стоит особенно надеяться на молодежь и ждать от нее инициативных действий в плане налаживания взаимопонимания. Здесь преимущества на стороне старшего поколения – на их стороне жизненный опыт и мудрость. Поэтому, для того, чтобы найти общий язык с молодежью, нужно выйти из рядов «старой гвардии», откинуть в сторону стереотипы. Понимание – вот залог успеха. Именно оно способно расположить к себе. А для того, что понять другого, необходимо поставить себя на его место.

Потребности молодых тоже можно использовать для налаживания контактов. Ведь молодость – это сплошные потребности, мечты, желания, цели. Пожилому поколению иногда стоит поинтересоваться, чего хотят дети и внуки. Может быть, вспомнить себя в 20 лет. Ведь юношеская пора во все времена – это любовь, друзья, амбиции, поиск себя. И сегодня актуально все то же самое, только окружающая обстановка другая.

Дипломатичный стиль общения, вежливость, умение слушать всегда помогают найти общий язык, а вот грубость и высокомерие умудренного опытом человека отталкивают надолго. Похвала должна быть в порядке вещей. И еще следует поискать общие интересы. Они всегда есть, было бы желание таковые обнаружить. Ну и самое главное – желание стать другом.

Что же касается «полезных советов», которые так любят давать старшие, то их следует давать именно как советы, а обязательные установки или руководства к действию. И не стоит забывать, что молодые люди тоже имеют свои особенности, вкусы, индивидуальность, и развивать их – только на пользу.

 

Светлана Твердохлебова

 

Недавно в нашумевшем сериале «Школа» промелькнул такой диалог между девятиклассниками. Будилова, измученная ссорами с матерью, спрашивает своего приятеля: «Что мне делать? Может, книжка какая-нибудь есть про отцов и детей?» - «Есть. Тургенев, «Отцы и дети» называется» - усмехнувшись, ответил ей Епифанов. Неужели с того времени конфликты поколений не исследовались в нашей литературе? Быть этого не может. Все мы читали в школе роман Н.Тургенева «Отцы и дети» и знаем о нем почти все. А что мы знаем о нынешних отцах и детях? Как проблему их взаимоотношений рассматривает отечественная литература? Ведь данный конфликт кажется вечным, неисчерпаемым и через двести с лишним лет должен получить другое звучание, отразить новые «болезни века», обрасти деталями и подробностями?

Задавшись целью исследовать проблемы современных отцов и детей, я еще не знала, каких произведений коснусь. Думала, что мои поиски могут быть бесплодны. Как-то нет на слуху книг, основанных на идейном столкновении поколений, о которых можно было бы сказать – вот документ эпохи, сколько-то равный бессмертному роману Тургенева. Да и не столь давно русские писатели начали обращаться к частной жизни

героев. Отшумели новаторские 20-е годы, в которых героями были масса и ее лидеры. Канули в Лету различные идеологии и мифологии, а с ними и упрощенные литературные схемы жизни. Новые поколения писателей теперь интересуются стихийным, неорганизованным потоком повседневного бытия. Герой – совсем уж не лидер, он может не блистать успехами и быть вполне себе заурядным. И, наконец, семья, «ячейка общества», выдвинулась на передний план. Этот процесс движения от общего к частному начался уже в 50-е годы и длится до наших дней.

Конечно, писание неторопливых семейных саг не свойственно нашей литературе, как, например, французской. Оказалось, однако, сюжеты, в основе которых разлад родителей и их чад, - не редкость и у нас. В 60-е годы о семейных конфликтах говорится вскользь, в 70-е – уже подробно (писатели буквально бьют набат, говорят о проблемах поколений честно и с тревогой), начиная с 80-х до наших дней произведения данного ряда вызывают чувство безнадежности и растерянности.

Есть существенные различия в изображении семейных конфликтов у нас и на западе. Если во французской литературе конфликт поколений воспринимается героями обыденно, как данность, как норма жизни (книги Эрве Базена, Симоны де Бевуар, Франсуа Мориака и др.), то в нашей литературе зачастую он становится причиной душеболения героев и выступает мерилом их совести, ни больше ни меньше. Такой конфликт изначально носит нравственный характер.

А распри описаны порой нешуточные, все более напоминают хронику необъявленной войны. Войны, в которой нет победителей, а только - проигравшие. В этом смысле символично название романа последнего десятилетия – «Взятие Измаила» Михаила Шишкина. Об известном историческом событии, вопреки ожиданиям, в нем ни слова. Зато есть несколько историй, никак не связанных друг с другом сюжетно, из разных временных пластов (….) Возникает вопрос: для чего автор объединил их между собой, да еще под столь странным названием? Ответ, очевидно, и следует искать в названии. (Кстати, прием Михаила Шишкина - собрать в одном произведении под единым символическим названием не связанные меж собой истории, так же разделенные временем, - не совсем нов. Подобное решение столь эффектно было продемонстрировано в великом немом фильме – «Нетерпимость» У.Гриффита. Роман Михаила Шишкина, как и фильм Гриффита, содержит в себе громадную силу обобщений). Что такое взятие Измаила в истории? Знаменитая битва. Но в названии романа – метафора. В действительности в основе всех историй романа, столь непохожих друг на друга, - та или иная житейская, не военная, битва. И в семейной линии, в которой супруги, сойдясь без особой любви и почти случайно, люто ненавидят друг друга и думают лишь о том, как вновь, еще больнее уязвить другого. Закономерным, даже символичным, становится рождение у них умственно неполноценной дочери. В связи с похожим обстоятельством вспоминается роман «Прощай, оружие!» Эрнеста Хемингуэя, где из-за недостаточной любви родителей рождается слабое, больное дитя. Видимо, только в любви появляется здоровое «семечко».Как же чувствуют себя стороны в извечной битве, о которой нам известно еще по афоризмам античных времен?

Итак, хроники…

Дети 50-60-х годов.

Середина 50-х годов отмечена расцветом так называемой исповедальной прозы. Ее еще называют «молодежной», так как в центре внимания авторов - молодой человек в период становления личности. В этом жанре блистали такие имена, как В.Аксенов, А.Кузнецов, А.Гладилин, В.Лихоносов. Повествование, как правило, ведется от лица молодого героя или с его точки зрения. Поэтому избранная форма – дневник или хроника. Одна из повестей этого направления так и называется – «Хроники времен Виктора Подгурского» Анатолия Гладилина. Молодой человек только готовится вступить во взрослую жизнь. Его внутренний мир полон светлых ожиданий и радостных открытий: первой любви, общения с друзьями, подготовки в институт. Но его преследуют неудачи одна за другой: в институт он проваливается, а любимая девушка предпочитает более зрелого, твердо стоящего на ногах, но и более примитивного партнера.

Фабулы некоторых произведений «молодежной прозы» тех лет столь просты и похожи между собой, что можно говорить о схеме. Молодой герой от всех неурядиц и разочарований находит спасение… в труде на производстве! Здесь герой обретает себя, открывает в себе небывалые жизненные силы, понимает свое предназначение. Так, Виктор Подгурский, получив рабочую специальность, переоценивает свои ценности и уже свысока смотрит на свою бывшую ветреную подругу, позже независимо отвергает ее притязания.

Стремление же к независимости этих героев и является их движущей силой. Конфликт с родителями в данной прозе еще не играет в жизни главных героев решающей роли. Они лишь испытывают недовольство подавлением со стороны родителей. И родительское воспитание здесь носит формальный характер, воспринимается героями как помеха на их жизненном пути. Герои же чувствуют себя взрослыми и вполне самостоятельными, более всего их интересует только собственная любовная интрига.

Отношения Виктора с матерью изначально нарушены. «Вообще самыми близкими людьми для Виктора были школьные товарищи. С мамой он почти никогда не советовался, а все свои удачи и неудачи нес к ребятам». Мама его, что называется, «пилит» за гулянья и провал в институте, а он думает только о том, как поскорее уйти из дома.

«…Виктор дословно знал очередное выступление матери. Он схватил плащ и уже на пороге сказал:

- Я приду тогда, когда ты кончишь.

- Витя!

Виктор успел заметить, что мама как-то съежилась, побледнела. И он остался.

- Почему ты бежишь от меня? Я же не желаю тебе зла. Нет никого у меня больше. Я же мечтала, что мой Виктор, сын официантки столовой, станет инженером, станет человеком. Тебя не заставляют работать. Тебя только просят: учись! Я говорила на работе: вот, мой сын – отличник, идет на медаль. А сын Ксении Петровны учился плохо. Но он готовился к экзаменам, и он поступил» и т.д. В конце концов, сынок не выдерживает критики и убегает из дома. Впоследствии он ни разу не вспомнит ни этого унижения матери, которая просит остаться, ни ее жертв, ни своего плохого поведения. Такова авторская оценка поступков юноши.

Здесь воплощается одна советская мифологема. Наряду с романтизацией труда в «молодежных» повестях существует новая интерпретация мифа о Христе, который призывал оставить дом свой, отца и мать, и идти за ним. Но то что в Евангелии записано аллегорически, в социалистической мифологии рисуется буквально, только следовать, конечно, необходимо не за Христом, а за коммунистическим идеалом.

Главный герой пьесы Виктора Розова, также одного из открывателей «молодежного» направления в литературе, - выпускник школы Андрей Аверин, только готовящийся вступить в «большую» жизнь. Нравственная проблематика пьесы ясно выражена в его словах: «Ну разве это самое важное, кем я буду? Каким буду – вот главное!»

Вопреки настояниям любящей матери, считающей, что сын должен «думать и об аспирантуре, и о профессорском звании», Андрей уезжает со своим двоюродным братом Алексеем в Сибирь, в Иркутскую область – в поисках призвания, самостоятельности, смысла жизни.

Автор вроде бы избегает напрямую давать оценки происходящему, но зрителю тем не менее вполне очевидны его симпатии. Они на стороне молодых героев, которые обладают чувством собственного достоинства, не желают начинать жизнь «с черного хода», приспосабливаться и лгать. Авторское отношение легко прочитывается и в самом названии пьесы, и в финальной напутственной реплике отца Андрея, профессора Аверина: «Ничего! Пусть поищет!»

А у героя Анатолия Кузнецова «Продолжение легенды», стоящего на пороге взрослой жизни, есть множество неотвеченных вопросов, которые не дают ему покоя. Как же на них ответить, если послушаешь взрослых, и услышишь иной раз и такую «правду», как, например, от отца приятеля Витьки:

«- Современная жизнь, молодые люди, - это дикий лес, в котором кишат гады. Кто кому скорее перегрызет горло, тот и прав. Красивые идеи только в книгах, они для внешнего пользования.

Да! Мы запоем читали «Как закалялась сталь» и «Два капитана». Это книги о других временах. Живи мы с Павлом Корчагиным, мы бы дрались с белыми. Ух, как бы мы дрались! Живи мы с Олегом Кошевым, мы бы били фашистов. Но сейчас? Кто же опровергнет Витькиного отца? Мать говорила мне:

- Все мы, пока молодые, куда-то рвемся, ищем правду, а потом привыкаем… Самое верное: найди себе тихий уголок и живи скромно, мирно. Бог с ними, с чинами и деньгами. Жизнь такая жестокая, не лезь, не ищи справедливости. Не найдешь!»

И еще наставления Витькиного отца:

«- Милые мои, - смеясь, говорил, - посмотрите вокруг: деловым людям наплевать на вашего Корчагина. Это вы, пока маленькие, забавляетесь, читаете разные книжки, волнуетесь, а у людей заботы о деньгах, о пальто, о квартире; кто поумнее да похитрее, тот продвигается, - глядишь, уже ездит в собственном автомобиле. Зубы точите, зубы!»

Сегодня рассуждения Витькиного отца как никогда нашли бы понимание в массах. Не мудрено и нашему герою запутаться, когда взрослые так наставляют. Но он чувствует внутренний протест: «Не хочу!» и находит в себе силы уехать в Сибирь, на строительство Иркутской ГЭС. Правда, отправляясь туда, он все же мечтает поначалу о том, как заработает на красивую одежду и автомобиль, и тогда и Витька, и прекрасная девушка Юна будут им сражены.

Но уже на месте он работает в славной компании, бок о бок с ребятами, влюбляется в Тоню, восхищается размахом строительства Сибири и ее просторами. В трудной работе выковывается характер. Он чувствует свою значительность, вырастает в собственных глазах: «Я настоящий рабочий. Что ж, если хотите, да, из той армии, которая делала революцию, уничтожала рабство, строила социализм…»

А Витька кое-как пристроился в торговый техникум и радуется. Гоняется за модной музыкой и шлет письма нашему герою, мол, какой тот дурак. А тот уже забыл и Витьку, и свою высокомерную Юну из обеспеченной семьи.

Правда, его порой одолевают сомнения: «А может, мы только материал для туманного будущего?» - точно догадка мелькает в его голове. Но хороший друг Миша негодует на его реплики. И Москва Мише не нужна, потому что «Сибирь – неоткрытая планета». Герой слушает сказки про красавицу Ангару, про Седой Байкал и богатыря Енисея. И наконец утверждается в единственной правде: «…работать, нести с собой радость, свет и тепло – это и есть самое-самое большое, самое-самое великое счастье на земле» В конце повести он разражается гневным филиппиком в адрес Витьки и ему подобным: «Жизнь, она не принадлежит вам, клопы и трусы. Жизнь принадлежит людям, которые строят не только собственное благополучие. Они – соль и гордость земли. Без них вы пропали бы в двадцать четыре часа. Эти руки сумеют построить удивительную жизнь, и ее приход никто, ничто, никогда не остановит!»

Остается вспомнить еще повесть «Звездный билет» Виктора Аксенова. Основной мотив повести – осознание молодыми героями своего права на личную свободу, на свободу духа и творчества. Вот что рассказывает Виктор Денисов о своем младшем брате Димке, который во многом считается его антагонистом (родители постоянно допекают Димку сравнениями в пользу старшего брата). «У него аттестат сплошь в тройках. О чем он думает? Мы, Денисовы, интеллигентная семья. Папа – доцент, а мама знает два языка. Димка прочел все, что полагается прочесть мальчику из «приличной» семьи, и умеет вести себя за столом, когда приходят гости. Но воспитали его «Барселона», и наша улица, и наша станция метро. В какой-то мере стадион, в какой-то танцевальная веранда в Малаховке, в какой-то мере школа». В этот момент появляется мама его любимой девушки Гали, инспектор роно, и демонстративно, на виду всего двора, отчитывает дочь за то, что та красит губы, стирает помаду с ее лица и предсказывает Гале, что та пойдет на панель.

После этой сцены Димке вдруг захотелось уехать на взморье, никуда не поступать, делать, что хочется, от родителей не зависеть и вообще стать свободным человеком. Он предлагает двум своим друзьям и Гале «бежать» из семей путешествовать и находит согласие. На попытку Виктора втолковать ему, что поступить в институт Димке необходимо, тот возражает: «Да не хочу я этого! К черту! Думаешь, я мечтаю пойти по твоим стопам, думаешь, твоя жизнь для меня идеал? Ведь твоя жизнь, Виктор, придумана папой и мамой, еще когда ты лежал в колыбели. Отличник в школе, отличник в институте, аспирант, младший научный сотрудник, кандидат, старший научный сотрудник, доктор, академик… дальше кто там? Всеми уважаемый покойник? Ведь ты ни разу в жизни не принял по-настоящему серьезного решения, ни разу не пошел на риск. К черту! Мы еще не успеем родиться, а за нас уже все продумано, уже наше будущее решено. Дудки! Лучше быть бродягой и терпеть неудачи, чем всю жизнь быть мальчиком, выполняющим чужие решения». Позднее Виктору пример брата поможет отстоять истину. А что Димка? Его бунт окажется исчерпан бунтом. Димка не знает своего призвания. Он остается до конца романтиком: в равной степени готов заниматься разными вещами – ему нравится ходить в море, нравится посещать шумные компании, жить «на полную». «Есть несколько вещей, которыми я хотел заниматься: бить ломом старые стены, которые никому не нужны, перекрашивать то, что красили скучные люди, идти на спасение, варить обеды ребятам (сейчас все жрут с удовольствием), танцевать, шататься из ресторана в ресторан, любить Галку и никому не давать ее в обиду (никогда больше не дам ее в обиду!), много еще разных вещей я хотел бы делать, но все ведь это не жизненная программа. Стихийность какая-то, самотек…» - признается он сам себе. Однако, не зная, что именно он хочет делать, герой очень хорошо знает, как он это хочет делать. «Звездный билет» написан под влиянием очень популярных в 60-е годы писателей – Э.Хемингуэя и Дж. Сэлинджера.

В потоке литературы, в которой главный герой не нуждается в родителях, особняком стоит повесть Виктора Лихоносова «На долгую память». В ней герой с болью и теплотой смотрит на роль матери в его становлении. Ведь кто он был по существу? Часто он жил, как «паразит», неблагодарный сын. Подрастая, он смотрел на мать высокомерно, ведь она не столь развита и образованна, как он. Уехав на учебу, он тянул из матери последние деньги. И лишь с годами приходит раскаяние и стыд. Герой пересматривает свою жизнь и во всем чувствует свою вину перед матерью: то он отчима не принимал поначалу, обвинял ее в предательстве отца, а отчим оказался неплохим человеком; то он винит ее в убийстве любимой им, но разбушевавшейся собаки. А вот мать продает корову, для того чтобы сын мог продолжать учебу в городе.

И с какой болью он пишет о годах, проведенных в разлуке с матерью, когда все передумал, пересмотрел: «Так странно; несет тебя все дальше от матери, и ты ходишь среди посторонних людей, участвуешь в чьей-то судьбе, а та, которая не спала над тобой, будто еще двести лет просторожит твой родной дом, и ты увидишь ее, еще не поздно. Да так ли? Ведь все единственное и кровное умирает раньше тебя, и перенести это потом невозможно. Голос твой звучит для другого, дум ее ты не знаешь, походки, лица не видишь. Она в стороне, далеко, и как будто нет ее, потому что никакое воображение не заменит живого. Пробудишься ночью и думаешь: она, может, тоже не спит, а если встала по сибирскому времени, уже подумала о тебе, и дума была грустной, жалеющей: что ей одной и что ей письма, в которых дети всегда утешают и обещают, лишь бы не плакали».

Притча

Сердце матери

 

Роми родился в хорошей семье и, окруженный любовью и заботой родителей, вырос умным и добрым юношей, к тому же хорошо сложенным и крепким. Пришла ему пора шагнуть в соблазняющий мир любви. Ищущее сердце всегда находит объект вожделения. И встретилась на пути нашего героя прекрасная Виола - стройная голубоглазая блондинка с очаровательным лицом белее снега. Редкая красота ее, достойная кисти художника, в мгновенье пленила сердце парня и зажгла в нем пылающую страсть. Нельзя сказать, что чувства, переполнявшие Роми, остались неразделенными. Виоле нравилось внимание, и она с благосклонностью приняла любовную игру, тем больше распаляя юношу.

И тем больше росла тревога матери, наблюдавшей за безрассудной влюбленностью сына. Видно, чувствовало ее сердце что-то неладное... Но не смела она встать на пути желаний родного создания. Да и можно ли обуздать искрящуюся энергию чистой любви?

Однажды вернулся Роми после свидания с Виолой печальнее смерти. Екнуло сердце матери, встретившей его у порога.

- Кто посмел обидеть мою кровинушку? - спросила женщина, взяв сына за руки. - Какое облачко затмило твою улыбку?

Искренний с матерью с детства, юноша не утаил своих переживаний и сейчас.

- Для меня нет на свете никого добрее и милее тебя, мама. Такой же я представляю себе и Виолу. Ее взглядом смотрит на меня небо, ее дыханием веют ветры, ее голосом журчат родники. Но Виола не верит в мои чувства. В доказательство моей любви она требует принести к ее ногам сердце матери. Но разве любовь нуждается в таких жертвах, мама?

С минуту молчала мать, собираясь с чувствами. Сердце ее, полное любви к сыну, затрепетало и забилось чаще. Но ни одна жилка на лице не выдала ее волнения. С ласковой улыбкой она сказала сыну:

- Птенчик мой ненаглядный, человек познает жизнь благодаря любви. Все живое в мире окутано и проникнуто ею. Но дорога любви полна опасностей. Не ошибся ли ты в своем выборе, сын? Не ослепила ли блистательная Виола твой разум? Как женщина и будущая мать, она не может не знать, что сердце матери изначально бьется в ее ребенке. Если Виолатакже искренне благоволит тебя, как и ты ее, она поймет и ответит взаимностью. Нельзя позволять неудачам разрушать себя. Надо верить и уметь ждать.

Но время не смягчило непреклонность Виолы, словно ядовитая змея укрылась под красивой личиной и питала ее ненасытную злобу.

День ото дня сох юноша на глазах у матери. Прежде веселый и общительный, он замкнулся в себе.

Невыносимо больно было матери видеть его увядание. И боль усиливалась от сознания бессилия помочь сыну, как-то облегчить страдания его. Мать не могла мириться с безысходностью, отнимавшей у нее дитя. В одно утро она сказала сыну:

- Безрадостно мне видеть, как горе съедает тебя. Нет смысла мне в жизни такой. Возьми мое сердце и неси своей возлюбленной!

С этими словами она вырвала из груди свое сердце и протянула сыну. Горько рыдая, понес юноша в своих дрожащих руках сердце матери. Ноги его подкосились от безмерного волнения, и он упал.

- Тебе не больно, сын мой? Не ушибся ли ты? - спросило сердце матери с трепетным волнением, затем содрогнулось… и замерло. Холодная печаль сковала душу осиротевшего юноши. И тогда осознал он, какую непоправимую ошибку совершил.

- Прости меня, мама. Я споткнулся… Но не сейчас, а еще раньше…

 

Евгений Карпов

Меня зовут Иваном

 

В самом конце войны немцы подожгли танк, в котором Семен Авдеев был башенным стрелком.

Двое суток слепой, обожженный, с перебитой ногой Семен ползал меж каких-то развалин. Ему казалось, что взрывная волна выбросила его из танка в глубокую яму. Двое суток по шагу, по полшага, по сантиметру в час он выбирался из этой дымной ямы к солнцу, на свежий ветер, волоча переломанную ногу, часто теряя сознание. На третьи сутки саперы нашли его чуть живого на развалине древнего замка. И долго удивленные саперы гадали, как мог попасть израненный танкист на эту, никому не нужную развалину...

В госпитале Семену отняли до колена ногу и потом долго возили по знаменитым профессорам, чтобы они вернули ему зрение.

Только ничего из этого не вышло...

Пока окружали Семена товарищи, такие же, как он, калеки, пока с ним рядом был умный, добрый доктор, пока заботливо ухаживали за ним санитарки, он как-то забывал о своем увечье, жил, как все живут. За смехом, за шуткой забывал горе.

Но когда вышел Семен из госпиталя на городскую улицу — не на прогулку, а совсем, в жизнь, то вдруг ощутил весь мир совершенно иным, чем тот, который его окружал вчера, позавчера и всю прошлую жизнь.

Хотя Семену еще несколько недель назад сказали, что зрение не вернется, он все-таки таил в сердце надежду. А сейчас все рухнуло. Семену показалось, что он опять очутился в той черной яме, куда его забросила взрывная волна. Только тогда он страстно хотел выбраться на свежий ветер, к солнцу, верил, что выберется, а сейчас не было той уверенности. Тревога закралась в сердце. Город был неимоверно шумным, а звуки какими-то упругими, и ему казалось, что если он сделает хоть один шаг вперед, то эти упругие звуки отбросят его назад, больно ушибут о камни.

Позади госпиталь. Вместе со всеми Семен ругал его за скуку, не чаял, как из него вырваться, и вот теперь он стал вдруг таким дорогим, таким необходимым. Но туда не вернешься, хоть он еще совсем рядом. Надо идти вперед, а боязно. Боязно кипучего тесного города, но больше всего боязно самого себя:

Вывел из оцепенения Семена Лешка Куприянов.

— Эх, и погодка! Теперь бы только с девчонкой погулять! Да в поле, да цветы собирать, да бегом бы.

Люблю подурачиться. Ну, пошли! Ты чего уперся?

Они пошли.

Семен слышал, как скрипел и хлопал протез, как тяжело, с присвистом дышал Лешка. Это были единственные знакомые, близкие звуки, а лязг трамваев, крики автомобилей, детский смех казались чужими, холодными. Они расступались перед ним, обегали стороной. Камни мостовой, какие-то столбики путались под ногами, мешали идти.

Лешку Семен знал около года. Небольшого роста, он часто служил ему вместо костыля. Бывало, лежит Семен на койке и кричит: «Нянечка, дай костыль»,— а Лешка подбежит и пропищит, дурачась:

— Я тут, граф. Дайте вашу белейшую ручку. Положите ее, светлейший, на мое недостойное плечо.

Так они и ходили в обнимку. Семен на ощупь хорошо знал Лешкино круглое, безрукое плечо, граненую стриженую голову. И вот теперь он положил свою руку Лешке на плечо и на душе сразу стало покойней.

Всю ночь они просидели сначала в столовой, а потом в ресторане на вокзале. Когда шли в столовую, Лешка говорил, что они выпьют грамм по сто, хорошенько поужинают и уедут с ночным поездом. Выпили, как уговорились. Лешка предложил повторить. Семен не отказался, хотя вообще выпивал редко. Водка сегодня шла удивительно легко. Хмель был приятным, не одурял голову, а будил в ней хорошие мысли. Правда, на них невозможно было сосредоточиться. Они были верткие и скользкие, как рыбы, и, как рыбы, выскальзывали, пропадали в темной дали. От этого на сердце становилось тоскливо, но и тоска долго не задерживалась. На смену ей приходили воспоминания или наивные, но приятные фантазии. То Семену казалось, что однажды утром он проснется и увидит солнце, траву, божью коровку. А то вдруг появлялась девушка. Он отчетливо видел цвет ее глаз, волос, ощущал нежные щеки. Эта девушка влюблялась в него, в слепого. О таких много рассказывали в палате и даже книжку вслух читали.

У Лешки не было правой руки и трех ребер. Война его, как он говорил со смехом, разделала под орех. Кроме этого он был ранен в шею. После операции горла он говорил прерывисто, с шипением, но Семен привык к этим, мало похожим на человеческие, звукам. Они меньше раздражали его, чем баянисты, игравшие вальс, чем кокетливое воркование женщины за соседним столом.

С самого начала, как только стали подавать на стол вино и закуски, Лешка весело болтал, довольно смеялся:

— Эх, Сенька, ничего на свете так не люблю, как хорошо убранный стол! Люблю повеселиться — особенно пожрать! До войны мы, бывало, летом всем заводом выезжали на Медвежьи Озера. Духовой оркестр да буфеты! А я — с гармошкой. Под каждым кустом компания, и в каждой компании я, как Садко — желанный гость. «Растяни-ка, Алексей свет-Николаевич». А что ж не растянуть, если просят и винишко уже наливают. И какая-нибудь голубоглазая на вилочке ветчину подносит...

Выпивали, закусывали, тянули, смакуя, холодное густое пиво. Лешка продолжал восторженно рассказывать о своем Подмосковье. Там у него в собственном домике живет сестра. Она работает техником на химзаводе. Сестра, как уверял Лешка, обязательно полюбит Семена. Они поженятся. Потом у них пойдут дети. Игрушек у детей будет сколько хочешь и какие хочешь. Семен их наделает сам в артели, где они будут работать.

Скоро Лешке стало трудно говорить: устал, да и, казалось, перестал верить в то, о чем говорил. Больше молчали, больше пили...

Помнит Семен, как хрипел Лешка: «Пропащие мы люди, лучше б нас поубивало совсем». Помнит, как тяжелее становилась голова, как темнело в ней — светлые видения исчезали. Веселые голоса и музыка окончательно вывели его из себя. Хотелось бить всех, громить, Лешка шипел:

— Не езди домой. Кому ты там нужен такой?

Домой? А где дом? Давно, страшно давно, может, лет сто назад у него был дом. И сад был, и скворечник на березе, и кролики. Маленькие, с красными глазами, они доверчиво прыгали навстречу, обнюхивали его сапоги, смешно двигали розовыми ноздрями. Мать... Семена звали «анархистом» за то, что в школе, хоть и хорошо учился, но отчаянно хулиганил, курил, за то, что устраивал с братвой беспощадные налеты на сады и огороды. И она, мать, никогда его не ругала. Отец беспощадно порол, а мать только робко просила не хулиганить. Сама давала деньги на папиросы и всячески скрывала от отца Семеновы проделки. Семен любил мать и помогал ей во всем: колол дрова, носил воду, чистил коровник. Соседки завидовали Анне Филипповне, глядя, как ловко управляется сын по хозяйству,

— Кормилец будет,— говорили они,— а мальчишескую дурь семнадцатая вода смоет.

Пьяный Семен вспомнил это слово — «кормилец» — и повторил про себя, заскрипел зубами, чтобы не расплакаться. Какой он теперь кормилец? Хомут на шею матери.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2019-04-27; просмотров: 330; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.80.144.110 (0.092 с.)