Он курил, он и пил, сын макара шукшин,

Не сумел и с женою ужиться.

У колодца разбитый ненужный кувшин -

«Напрокудившим» нету амнистий.

То артист, то статист, режиссёр и писатель

Беспросветно себя потерял и изжил.

Пустота впереди и безверие сзади,

Ни отростка из Сросток – для неба чужим.

Господин ли Василий? Себя не осилил, –

Исподлобья с друзьями дымится шпана.

Представляют гигантом прокуренных, хилых.

Клином вышла «Калина» - каюк и хана.

Что тебе до того, сколько книг о тебе,

Если душу бессмертную глупо сгубил?

Плакать белым берёзам, Катуни скорбеть –

Ты жемчужины вечной себе не купил.

Лепят новых героев и капища строят,

Патриарха зовут, президента.

Пугачёвское блюдо кроваво-сырое

Транспортёр подаёт нескончаемой лентой.

Матерщинник-писатель, детей воспитатель,

Горлопану Высоцкому друг.

Места чистого нет, и заблёвана скатерть,

Что ни слово, то ложь. И умело так врут.

Развратитель умов... Места мало в аду,

Тем, кто сеял соблазн ежечасно.

Горе горче калины в киношном меду –

Краснобайства безбожные басни.

Представления нет, что давать им ответ,

За слова и тем более в книжках;

Перед белым престолом спасения нет,

Что не в Боге – окажется лишним.

Прославление грешных, кикимор и леших -

Есть забвенье Творца Иеговы, Писанья.

Умер грешник - зубовный послышался скрежет –

От артистов не слышно «Осанны!»

Нам пример… Среди множества вер,

Хуже нет быть цинично довольным;

Не библейские чтения в Сростках теперь,

Ни молитв, ни Евангельской соли. 16.3.04. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

он мог бы сесть на скакуна.doc

 

Он мог бы сесть на скакуна лихого

И честь Израиля достойно защитить.

Но слеп и нищ у врат Иерихона,

С протянутой рукою он сидит.

Не видеть путь, не знать лица родных,

Не замечать наглеющих врагов.

Униженный, поверженный поник,

От пыли сер у городских ворот.

Не первый день он обостренным слухом

Внимает о Пророке чудно-дивном. –

Его враги трепещут и демонские духи.

Не Он ли обетованный Израилю Мессия?..

И вот Он у ворот.. идет.

Сейчас иль никогда.. Вздохнул сильнее,

И полный голос возмутил народ, -

Призывный вопль слепого Вартимея.

Народ мешал ему. Мешала слепота.

Не быть услышанным давил щемящий страх

И Вартимей прозрел. А шумная толпа

Слепая у ворот шла без Христа.

Где ты сидишь, у чьих ворот?

К кому протягиваешь жалостливо руку?

Христа не пропусти, тебя давно Он ждет.

Дверь сердца отвори. Не так уж это трудно. 11.7.65.

 

 

Он смог доказать.doc

 

Он смог доказать, что отнюдь не для краха

Не Марсу-вояке и блудной Венере

Служил, и глаголы без ложного страха

Рождали героев, влача из неверья.

Он смог устоять на песке без сапог,

Тот куст не сгорел и поныне в пустыне.

Святой Иегова, открывшийся Бог,

Его с благовестьем толкает из тины.

Он смог победить… Через множество сит

Его протрясал, нашинковывал Грозный.

В глазницы и нам от него моросит –

Тридцать столетий не высохли слёзы.

Он выхватил меч супостатов посечь,

Не зная, какого он духа имеет;

Иисус погасил раскалённую печь,

В печи той лишь пепел кровавого змея.

Он смог полюбить и взаимно любим,

К груди Иисуса приник и сегодня.

Не знает про это мулла и раввин.

Лишь свыше рождённый к любви этой годен.

О Ком же столь смело зовём к подражанью,

Листая Библейские чудные строки?

А что не по Библии сгинет в прожарке, –

Собственной совести куче упрёков.

К кому из героев сумел притулиться,

Дабы на него нам похожими стать?

На каждой странице всё новые лица,

И все указуют на личность Христа.

Святые примеры к себе их примерим,

Расхожие мнения вовсе забыв,

Что стать, мол, святыми мешает соперник,

Мы с немощью нашей – лукавства рабы.

Мы сможем с Иисусом – победно смогли

Из царства греха в Царство света вписаться.

К хвале приторочь сотни новых молитв:
«Он смог!» - обо мне… а иначе – несчастье.