Заморочка -- 5. Глядя в телевизор.

 

Ширяя винтом Вику Самореззз, ты надеешься ее поебать, что и происходит.

В видаке крутится порнуха, и вы, меняя позиции, посматриваете на экран,

глумясь по ходу над консервативными в своих изъебах немцами.

Симулировав пару оргазмов, ты, наконец, кончаешь по-настоящему, не

понимая, переняла ли Вика Самореззз твою практику, или она в натуре

обкончалась до дрожи в коленках.

Пока она подмывается, плескаясь в ванной словно выдра, заглушая

бульканьем и фырками стоны ебущихся в телевизоре, кассета заканчивается.

Пока она мотается на начало, ты щелкаешь пультом, пытаясь найти работающий

канал, но по случаю позднего часа все программы кончились, и на экране видно

одно лишь мелькание серых точек, сопровождаемое невнятным противным шумом.

Ты убираешь звук, и тебе вспоминается телега одного твоего приятеля,

который утверждал, что раз телесигнал передается электромагнитными волнами,

а сам человек тоже излучает в этом диапазоне, то, путем некоторой

тренировки, возможно научиться передавать на экран изображения, которые

возникают в голове.

Пока что ты не знаешь, как это делать, но винт блуждает в твоей крови,

наполняя твой разум бесконечной уверенностью в твоем могуществе, и ты,

вонзившись взглядом в мерцающий экран, пытаешься как-то упорядочить движение

точек.

Первые несколько секунд они носятся совершенно хаотически, но через

какое-то время выстраиваются в четкую серую диагональ, что добавляет тебе

уверенности, и ты даже не обращаешь внимания на появившуюся Вику Самореззз,

которая тихонько приваливается рядом, стараясь не мешать, но излучая такое

любопытство, что тебе приходится, не отрываясь от управления экраном,

объяснить смысл твоих невидимых действий.

Вика Самореззз визжит от восторга и, как ты это четко просекаешь,

пытается одновременно с тобой заняться тем же смаым, на что ты ее резко

одергиваешь, предлагая пока что только следить за твоими манипуляциями и

присоединиться лишь при твоей просьбе, на что она нехотя, но соглашается и

затихает, причем почему-то кладет руку на твой хуй и начинает его легонько

подрачивать.

Эти движения тебя почти не отвлекают, сексуальное чувство куда-то

спряталось до поры, и ты, воззрившись на экран, продолжаешь попытки вызвать

на нем какую-то картинку.

Ты понимаешь, что все надо делать постепенно, переходя от простого к

сложному, и ты, управляя точками, заставляешь их выстраиваться в

элементарные фигуры.

-- Круг. -- Докладываешь ты Вике Самореззз. И на экране возникает серое

кольцо.

-- Ага. -- Соглашается девушка, то ли действительно видя эту фигуру, то

ли из вежливости и нежелания тебя обламывать, но тебе пока что это до пизды,

ты об этом будешь гонять позже, а пока рука Вики Самореззз, покрытая

множеством попилов, из-за которых она и получила свое погоняло, ерошит

волосы на твоем лобке и, как бы случайно, то и дело сжимает основание твоего

хуя, желая чтобы ты поскорее завязывал маяться этой хуйней и приступал к

настоящему делу, которое в ее сознании ассоциируется с кондовой еблей.

Но что тебе гнусные похотливые поползновения какой-то телки,

непросекающей высшие материи?

Почти неуловимыми изменениями потенциалов энергосистемы собственного

тела, ты с легкостью трансформируешь картинки.

Ты, на самом деле, пока не управляешь ими, ты набираешь опыт, ты

запоминаешь состояния, которые вызывают тот или иной образ на экране, и пока

не пытаешься их повторить.

Вот возник косой крест, вот он трансформировался в четыре кружка по

краям экрана, вот они распались и образовалась широкая диагональ, которая,

рассыпавшись, сздала три вертикальные линии, а они смешались и возникло

яркое и четкое изображение символа Инь и Янь.

-- Ух, ты!.. -- Восхищенно шепчет Вика Самореззз, продолжая сексуальные

поползновения: она уже завладела твоей рукой и умудрилась положить ее себе

на пизду, сильно сжав при этом ноги так, что для высвобождения длани тебе бы

пришлось затратить некоторые усилия.

Но ты упорно не реагируешь на действия Вики Самореззз, предпочитая

более непривычное занятие, чего нельзя сказать о твоем хуе, коий под умелыми

женскими пальцами заметно набряк и готов превратиться в настоящую стойкую

елду.

Подготовительный период, по твоим субъективным ощущениям, кончился и ты

начинаешь сознательное управление двигающимися на экране точками. Ты

вспоминаешь состояние, при котором возникал крест и пытаешься его вызвать.

Картинка, прежде чем появляется искомое изображение, претерпевает

несколько трансформаций, но крест таки получается.

Полный ликования, ты не замечаешь, что тебя уже ебут: Вика Самореззз

легла промеж твоих ног, запихнула вставшую елду в свою разъебаную пиздищу и

теперь ерзает, совершая легкие ебательные движения.

Пизда Вики Самореззз настолько широка, глубока, вольна и необъятна, что

поневоле напрашивается сравнение ее с Волгой, но, в отличие от реки,

жидкости там довольно-таки мало, однако это не мешает хую безо всяких

препятствий и, по большому счету, ощущений бултыхаться в ее теплых глубинах.

Только поэтому ты позволяешь девушке, уже заметив, что происходит,

продолжать ее занятие, будучи сам погружен в вызывание разного рода

изображений, которые становятся все усложненнее.

Экран теперь пестрит смесями разных фигур, такими как вращающиеся

треугольники, квадраты, плавно переходящие в ромбы, вытягивающиеся в одну

линию, которая потом закручивается спиралью, чтобы создать впечатление

воронки, уходящей внутрь телевизора.

Вскоре тебе удается вызвать рисунок человеческой руки.

Вика Самореззз, естественно, этого не видит и не может завизировать

твою удачу.

Ты, понимая, что теперь она тебе нужна, как непредвзятый свидетель, и

что от нее не отделаться, пока она не удовлетворит свои половые инстинкты,

начинаешь активные ебательные действия и вскоре, что сопровождается лужами

пота на грудях Вики Самореззз и простыне, кончаешь.

Не давая девушке опомниться, ты извлекаешь из нее свой хуй и прячешь

его под простыню, приглядываясь при этом в мигающий экран, на котором в

разных направлениях носятся пятнышки света и тьмы, дожидаясь твоего

структурирующего сигнала.

Приказав Вике Самореззз смотреть, ты начинаешь свои манипуляции.

Буквально через мгновение девушка заявляет, что видит звезду, которую

ты и в самом деле пытаешься проецировать.

Самое интересное состоит в том, что сам ты ее пока что не видишь, и к

тебе закрадывается мысль, что человек гораздо более приспособленный приемник

телепатических импульсов, нежели какая-то сраная железяка, пусть и

нашпигованая заграничной электроникой, а значит, Вика Самореззз, наебавшись

с тобой, попиталась твоими эманациями и теперь они ей близки и она,

следовательно, запросто может воспринимать твои мысли, а тебе бы крайне не

хотелось, чтобы она узнала, что ты думаешь о ней, ее пизде, да и всей

ситуации в целом.

Испугавшись, ты прекращаешь эксперимент, но он уже вышел из-под твоего

контроля, что доказывает внезапно появившаяся картинка, на которой вполне

можно узнать тебя и Вику Самореззз, картинка цветная и достаточно четкая,

чтобы различить большинство деталей, но не детали в ней важны, асама суть,

которая выражается в том, что ты, одетый в кованые сапоги, с размаху хуячишь

девушку между ее длинных искривленных ног.

Следующее изображение тоже содержит вас двоих, но теперь уже Вика

Самореззз запихивает тебя целиком в свою пиздищу.

Ты вдруг понимаешь, что это не твоя, а ее мысль и, согласно Фрейду, она

означает, что Вика Самореззз испытывает к тебе материнские чувства, и это

значит, что отвязаться от нее будет достаточно сложно, если не внушить ей

неких противоположных тенденций.

Выскочив из комнаты, ты несешься на кухню, чтобы с огорчения вмазаться

и на свежую вмазку прикинуть стратегию поведения, которое бы отвратило от

тебя Вику Самореззз.

Но ты не учитываешь того, что приходоваться тебе придется в одной из

комнат, где ты сможешь стать легкой добычей знойной девушки.

Так и происходит.

Пока в тебе устаканивается очередная двухкубовая вмазка, Вика Самореззз

завладевает твоим телом, точнее одной из его частей, имеющей вульгарное

наименование "хуй".

Поскольку этот орган находится в состоянии абсолютного покоя, девушка,

чтобы вывести его в рабочее положение, погружает его в свой рот, чем ты

немедленно пользуешься, ибо после ширки тебе непреодолимо хочется ссать, а

лучшего писсуара, чем ротовое отверстие Вики Самореззз тебе не найти, да и

сей акт, на твой взгляд, не поспособствует увеличению твоей

привлекательности.

К твоему изумлению, девушка с готовностью начинает глотать жидкость,

стараясь не проронить ни капли, что у нее достаточно плохо получается и под

ней, на паркетном полу, скапливается изрядная лужа, которая проделала

длинный путь по костлявым телесам Вики Самореззз.

Завершив поглощать мочу, Вика Самореззз мотивирует свои действия тем,

что с мочой выделяется непереработанный организмом винт, а она чувствует,

что ей пора бы добавить.

Самым нахальным тоном, на который ты способен, ты заявляешь, что винта

ты ей не дашь, потому что тебе его жалко тратить на такую глупиздь, как Вика

Самореззз.

В ответ на эти оскорбления, девушка кротко улыбается и заявляет, что

она все знает и все понимает, и это понимание заключается в том, что она

разглядела в экране телевизора и истрактовала следующим образом: она тебя

любит и ты ее тоже любишь, причем она об этом знает, а ты об этом даже не

догадываешься, а если и догадываешься, то ты так дорожишь своей

неприкаянностью, что не принимаешь во внимание явные подсознательные

импульсы, которые говорят тебе то же самое; поэтому, несмотря на все твои

выебоны, хамство и похуизм, она продолжает тебя любить и согласна терпеть от

тебя вышеозначенные выебоны, хамство и похуизм до тех пор пока до тебя не

дойдет окончательно вся прелесть ваших отношений, как двух любящих сердец.

Думая, что девица полностью съехала крышей, ты, призывая телевизор во

свидетели, требуешь провести контрольное испытание, которое должно

заключаться в передавании на экран зримых образов подсознательных веяний.

Получив полное согласие и одобрение, ты и Вика Самореззз отправляетесь

в комнату, где все еще светмтся пустой телевизор и устраиваетесь перед ним,

каждый пытаясь выплеснуть в него свои самые потаенные мысли.

Первое время ничего н происходит, но в какой-то миг все меняется и вы

видите, причем непонятно, видит это каждый из вас, или у каждого своя

картинка, некое изображение.

Перед твоим взором ебутся двое, причем активный, естественно мужеского

пола, с которым ты немедленно отождествляешь себя, отрывает от ебомой им

сущности куски и запихивает их в рот, смачно чавкая и получая при этом и

физическое и гастрономическое удовольствия.

Вика Самореззз самодовльно хихикает, подмигивает тебе и выдает, что

увиденное является самым примым доказательством ее слов и теперь она ради

тебя готова на все, что она теперь будет покорной, как рабыня, и будет

исполнять любые твои прихоти.

Ты прикидываешь, что неплохо некоторое время иметь настоящую рабыню,

которая, хотя и страшна на харю, будет выплонять все твои приказания.

Почесав в затылке, ты повелеваешь привести к тебе шестнадцатилетнюю

целку и заставить ее отдаться.

С мазохистской радостью Вика Самореззз бежит к телефону и набирает

какой-то номер, пока она разговаривает к кем-то непроснувшимся, твой взгляд

случайно касается телевизора и ты видишь на экране свою ухмыляющуюся рожу,

которая внезапно морщит нос и показывает тебе язык.

И ты воспринимаешь это как знак, что ты обманул сам себя...

 

 

В ментах.

 

 

Ну кого из нас, хотя бы раз в жизни не стремали?

Торчков же стремают вообще все, кому не лень. Предки, менты, аптекари,

соседи, просто прохожие на улице могут заметить в поведении уширянного

что-то странное и стукнуть на него.

Но что делать, винт такая штука...

Вот и Чевеид Снатайко однажды был постреман. Шел он по Великому Джефому

Пути и собирал терки. И много набрал таки, полный карман. Большая часть,

конечно, полный безмазняк, но несколько кайфовых тоже было. И сгубила его

жадность.

Нет чтобы тихо и спокойно почапать на хазу, терки мыть да заполнять,

захотелось ему еще.

"Ну, -- Думает Чевеид Снатайко, -- Посещу еще одну полукаличную, и

хорош."

Дошел он до поликлиники, погрузился в контейнер. Стал талоны

перебирать. И попался ему сорокакубовый баян. Вообше, в винтовом деле,

соракакубовка вешь неприменяемая, но Чевеид Снатайко взял. Ради экзотики.

А там и терки попадаться стали. И только Чевеид Снатайко хотел новую

пачечку бумаг на карман поставить, его взяли за жопу.

В смысле, сперва постучали по ней.

Вынырнул Чевеид Снатайко из контейнера и видит -- двое ментов. И один

из них участливо так спрашивает:

-- Что это вы, молодой человек, там копаете?

-- Да так, -- Хрипло отвечает Чевеид Снатайко, -- Сто рублей туда

случайно уронил.

-- А не пройдете ли вы с ними? -- Вопрошает второй мент. -- Тут

недалеко. На несколько минут.

Чевеид Снатайко понимал, что эти минуты могут превратиться в годы, но

раз уж взяли за жопу -- выкручивайся.

-- Нет. -- Говорит Чевеид Снатайко. -- К чему? Да пусть провалится этот

стольник! А я домой пойду.

-- Нет, подожди! -- Подскочил к Чевеиду Снатайко мент, прикидывавшийся

ласковым, и схватил его за руку. -- Вот установим вашу личность, и катись

куда хочешь. А пока что: пройдемте.

И так, под руки, как опасного преступника, привели Чевеида Снатайко в

ментовку. А там дежурный. И стал он составлять протокол.

Пришлось Чевеиду Снатайко отвечать на дурацкие вопросы. Фамилия, имя,

отчество, дата рождения, место прописки. Обшмонали Чевеида Снатайко и нашли

сорокакубовый баян. А терки почему-то не нашли. В тот карман, где они были,

мент, от удивления при виде такого гигантского баяна, залезть и забыл. А

потом провели Чевеида Снатайко к следаку.

А следак тупой. Сразу приказал рукава закатать. А Чевеид Снатайко не

дурак, он хэнды постоянно гепаринкой мазал, чтобы дырки быстрее подживали,

да и мазался в основном в оборотку. Но тут не повезло ему. До похода за

терками втюхался он в центряк. И там дырка видна осталась. Но других-то не

видно.

Долго следак разглядывал центряк Чевеида Снатайко. Наконец вывод

сделал:

-- Наркоман? -- Спрашивает.

-- Не. -- Замялся Чевеид Снатайко.

-- А следы от уколов откуда? Почему зрачки расширены? Откуда шприц

взялся? Почему врешь?

-- Да какие следы-то? -- Удивился Чевеид Снатайко.

-- Да вот эти! -- И тупой следак, который наркомана-то видел первый раз

в своей никчемной жизни, схватил шариковую ручку и обвел. Угадайте что?

Следы от перетяги!

Перетяга кожу защемила и там маленькие красные очки остались. Следы. А

настоящую дырку следак так и не просек.

И пришлось Чевеиду Снатайко выложить следаку чистую правду:

-- Ладно, пишите. На трех вокзалах сегодня утром я познакомился с

парнем. Раньше я его не видел и не знал. Он предложил мне за бесплатно

попробовать наркотик. Я сперва отказвался, а потом согласился. Он меня

уколол, а в ответ попросил меня покопаться в помойках поликлиник с целью

извлечения из них рецептурных бланков и, если попадутся, шприцов.

Мы договорились встретиться с ним сегодня в... Сколько сейчас?

-- Шесть двадцать. -- Подсказал наивный следак.

-- Опоздал... -- Грустно опустил плечи Чевеид Снатайко. -- Ровно в

шесть он меня ждал.

Записав все это под диктовку Чевеида Снатайко, следае перечитал

протокол и подозрительно посмотрел на наркомана:

-- Что-то уж очень складно говоришь... Раньше приводы были?

Приводы у Чевеида Снатацко были. Но пока что обходилось без протоколов.

И поэтому он честно ответил:

-- Нет. Никогда.

-- Врешь поди. -- Не поверил следак. -- Но ничего, мы тебя проверим.

Следующие полтора часа Чевеид Снатайко провел в аквариуме с теплой

компанией трех алкоголиков, домушника, взятого на хате, и пьяной бляди,

которая постоянно лезла целоваться с ментами, чем вызывала молчаливое

неодобрение соседей. Основным вопросом для Чевеида Снатайко стала проблема,

как незаметно скинуть терки? В дежурке постоянно находились несколько ментов

и любое подозрительное движение вызвало бы у них ответнцю реакцию. А Чевеид

Снатайко не хотел засвечиваться больше, чем уже был.

Домушник подкатил к Чевеиду Снатайко и, скривив рот, шопотом спросил:

-- За что?

-- Дважды два четыре. Один или два. Без знаков. -- Таким же макаром

ответил Чевеид Снатайко. Это значило, что Чевеида Снатайко подозревают в

хранении и употреблении наркотиков без отягчающих обстоятельств. Домушник

въехал, что через Чевеида Снатайко маляву не передаст, ибо есть маза, что

Чевеид Снатайко увидит вольное небо года так через два, три, и пошел

обрабатывать алконавтов.

Вскоре Чевеида Снатайко дернули. Его вывели из аквариума, заломив для

приличия руки за спину и провели к следаку. Тот был гораздо раздраженнее,

чем в первую встречу.

-- Не врал. -- Коротко резюмировал следак результаты проверки Чевеида

Снатайко. -- А теперь поедешь на экспертизу.

-- Какую? Куда?

-- В семнашку. Знаешь, что это такое?

Чевеид Снатайко взял себя в руки и всм видом показал, что этот жаргон

ему не известен. Про семнашку, семнадцатую психиатрическую клинику, среди

торчков ходили страшные слухи. Дескать там сотни торчков насмерть закололи

аминазином, мадетен-депо и сульфазином. Что если пришел туда с нормальной

крышей -- ее тебе сдвинут. А уж если крышняк протек до больнички -- вечная

тебе койка.

Под конвоем Чевеида Снатайко провели к выходу, где, к его удивлению,

наркомана ждала не раковая шейка с решками на окнах, а обычная скорая

помощь. Забравшись в салон, носилки были откинуты к стене, а Чевеид Снатайко

уже размечтался, что преодолеет этот путь лежа, он сел, окруженный двумя

ментами.

Пока они ехали, Чевеид Снатайко продумывал политику своего поведения с

врачами. Но ни одна из заготовок не пригодилась.

В больнице прибывших встретил санитар, молодой ленивый парень. Он дал

Чевеиду Снатайко баночку и сказал:

-- Нассать сколько сможешь.

Под пристальным взором ментов Чевеид Снатайко долго и тщательно ее мыл,

опасаясь, как бы в ней не осталось чего лишнего. Мало ли на какие провокации

способны врачи из страшной семнашки? Что в его мочу, если уж очень надо его

засадить, можно добавить наркотик в ходе самого анализа, Чевеид Снатайко

почему-то не подумал.

Набрать вместо мочи воды из толчка не удалось и Чевеид Снатайко

вынужден был доставить настоящие ссаки в лабораторию. Отдав баночку он сел

ждать.

Появилась баба в белом халате. Разложила на столе перед собой бумаги,

задала насколько стандартных вопросов, заставила прикаснуться к носу с

закрытыми глазами, проверила не трясутся ли руки, заглянула в зрачки.

-- Легкое наркотическое опьянение. -- Поставила она диагноз.

-- Это так, визуально? -- Поразился Чевеид Снатайко. -- А анализы? Я

требую анализов!

-- У нас хроматограф не работает. -- Устало сказала баба в белом

халате. -- Нечем анализы делать.

И озадаченного Чевеида Снатайко повезли обратно. В ментовке дежурный

сразу же вернул ему все изъятое при шмоне, кроме баяна, который

конфисковывался в пользу государства. Чевеид Снатайко подписал протокол и

акт о взыскании с него штрафа в размере тридцати рублей за появление в

общественных местах в состоянии наркотического опьянения.

После этого его отпустили.

Домой Чевеид Снатайко летел как на баянах с крыльями, все еще не веря

своей удаче. Он регулярно ощупывал карман с неотобранными терками,

разглядывал выданный ему бланк штрафа, и при этом громко хохотал, пугая

поздних прохожих.

Прибежав домой, Чевеид Снатайко ощутил такой сильный отходняк, что тут

же вмазался и совершил торжественное сожжение ментовского акта.

Впрочем, по утру он об этом пожалел, его можно было показывать всем как

классную хохму, но было уже поздно, а идти за дубликатом ой как не

хотелось...