Драматическое участие в символическом сюжете

 

Тародрама для нас является разновидностью мифодрамы. Мифодрама, в свою очередь, является ответвлением социодрамы. Последняя направлена на раскрытие анализ и переработку индивидуальных и коллективных представлений и отношений. Мы видим место мифодрамы на стыке группового психологического исследования, ролевого тренинга и акта интерактивного искусства.

Этот метод дает возможность участникам узнать наиболее характерные для себя роли и те, которые оказываются буквально наготове на данном жизненном этапе. Или же это значимый поворот, который мы можем заметить и успеть сделать в своей жизни, а можем потратить время и годы, чтобы потом жалеть об утраченных возможностях.

В зависимости от конкретного сюжета участник способен понять, каким именно способом он пытается справиться с критической ситуацией того или иного рода. Какие-то из них ему вполне по силам, и есть эффективные методы их разрешения. Другие – совершенно непонятны и вселяют панику, ужас, растерянность, бессилие. Здесь, в мифодраме и Тародраме, ресурсы способны найтись благодаря режиссерскому ведению и помощи других символических персонажей, чьи качества будут помогающими в реальной жизни.

Тародрама выделяется среди других сюжетов мифодрамы своей фрагментарностью, но и структурированностью. Она требует большого количества концентрации усилий и эмоциональной энергии при достаточно быстром переходе от одного сюжета сцены к другому. Как и мифодрама, Тародрама обращается главным образом к эмоциональному опыту, непосредственным переживаниям, ощущениям, с их глубиной погружения и интенсивностью. Это оказывается и тренировкой умения переживать сильные эмоции без бегства в рационализацию, срывов или истощения.

Как и мифодрама, Тародрама способна стать тренировкой социальных ситуаций, включающих взаимоотношения с другим полом, со старшими родственниками, с детьми, соратниками, друзьями, сослуживцами, начальством. Впоследствии типовые ситуации могут быть опознаны в реальной жизни с более ясным пониманием шаблона их действия. Это также получение контакта со своими ресурсами: творческой энергией, мотивацией, энтузиазмом, верой в себя, целеустремленностью и целеполаганием. Это способность к мобилизации лучших своих качеств, в ориентации на морально-этические ценности и умение различать хорошее от плохого.

 

 

Общий сценарий

 

Разогрев

Я, как правило, предпочитаю ролевой и спонтанный драматический разогрев и в данном случае даже без определения общей темы пространства. Таким образом, удается прочитать естественные исходные и актуальные роли участников, дать им познакомиться друг с другом и образовать свой новый процесс. Такой разогрев может происходить в один этап с активным действием или же в два этапа, со сменой ролей. Как правило, он производит эффект оживления и усиления ожидай из основного процесса.

Директор драмы, соответственно, отслеживает характер ролей, распределение участников в пространстве и может указывать на особенности этого социометрического процесса. Таким образом, игровое, равно как и аналитическое, пространство выстраивается естественным образом. В дальнейшем предопределенность ролей и сюжета будет более жесткой.

 

Я сцена. «Шут»

Классическая иконография. Молодой человек идет к самому краю обрыва, не глядя под ноги. На плече он держит узелок на палочке, в другой руке у него – цветок. Иногда его глаза завязаны повязкой, как в игре в жмурки. Позади него бежит (или вцепляется ему в штаны) маленькая белая собачка. В водной пучине внизу обрыва притаился крокодил.

Сюжет. Неопределенные сущности присутствуют в мире. Из одной из них, когда готов, рождается Шут. Из других классические персонажи карты – маленькая собачка, крокодил, солнце. Скала ставится атрибутами, то есть вспомогательными материалами, или же ее может играть отдельный участник драмы. Остальные все еще не определены. Игровое действие, как и обычно, в этом методе произвольно и ограничено лишь сценой карты.

Рождение персонажей из «неопределенных сущностей» являет собой частичное отыгрывание принципа карты: рождение некоего потенциала из неопределенности. Готовность или неготовность участников группы проявиться в ролях будет говорить о силе проявления их потенциала в новых формах, что также соответствует смыслу карты.

Как правило, я предлагаю участвовать двум Шутам – Героям путешествия. Они остаются таковыми до конца драмы, единственные на протяжении всего процесса. Это будет их Путь. Роль Собачки, Крокодила и Солнца может быть заменена схожими по функциям: оберегающей или провоцирующей; угрожающей или наблюдающей; благожелательной или отстраненной соответственно. Реакция второстепенных персонажей сцены будет характерной для восприятия принципа Шута от потенциального Другого в ролевом репертуаре, на что – в наиболее выразительных случаях – директор может сделать акценты.

 

Я сцена. «Маг»

Классическая иконография. Молодой мужчина стоит перед столиком с выложенными на нем символами четырех мастей: воздуха – кинжалом, воды – чашей, земли – монетами, огня – дубинкой. Магический жезл, соответствующий Духу, маг держит в поднятой правой руке. Спутником и «двойником» Мага на карте может быть обезьяна.

Сюжет. На базарной площади появляется Маг. У него есть ручная обезьянка. Остальные участники выбирают роли из толпы по своему желанию. Задача Шута – пройти через эту сцену, получив нечто новое от Мага, тем образом, который будет для него приемлем, а для директора и группы – достаточно убедителен. Сама по себе задача получить нечто от Фокусника, Мага уже требует специальных навыков того же Мага. При неудавшемся испытании мы можем зафиксировать недостаток сил именно этого принципа.

Если роли Шута и Мага (и даже его трикстерского двойника) определены заранее, то произвольно выбранные характеры из толпы с одной стороны дают возможность проявления естественной или типичной ролевой Формы для участников, с другой – дают картину начальной групповой динамики. Неслучайным кажется постоянное отыгрывание роли «полицейского», «инквизитора», «человека в черном и с документами» в нашей стране. С большим удовольствием выбираются характеры «простаков» и «обывателей». В сцене зачастую появляется идея элитарности знаний и умений.

 

Я сцена. «Жрица»

Классическая иконография. Женщина в полностью закрывающей фигуру одежде и головном уборе (иногда с вуалью) сидит между двумя колоннами. В ее руках книга или свиток. Одной ногой она наступает на луну (заимствование из иконографии Девы Марии).

Сюжет. В святилище сидит Жрица. Остальные персонажи выбираются по желанию. Часто бывают прислужницы в храме, священная змея, паломники. Задача Шута – пройти через эту сцену, получив или научившись чему-то новому. Здесь динамичный групповой процесс сменяется отстраненностью, задумчивостью, ожиданием, вдохновенностью, чувством приобщения к тайнам.

 

Я сцена. «Императрица»

Классическая иконография. В исторических колодах Императрица – благородная дама на троне, с атрибутами своей власти. Оккультные колоды предложили взгляд на Императрицу, представляющую собой силу и принцип Венеры (богини и планеты). Потому современная Императрица – скорее роскошная и уверенная в себе жена, мать и возлюбленная, а не статусная дама. Увенчанная короной, она сидит на своем троне, держа в руках жезл, но все вокруг и в ней самой говорит о любви, щедрости, неге и роскоши.

Сюжет. В своем саду сидит Императрица. У нее могут быть прислужники, дочери, растения или животные.

Императрица может быть женой короля, вдовой или же незамужней дочерью, что случалось в монархической истории Европы. В любом случае это главная женщина некоей страны, территории, сферы влияния. Это ее «главная женщина», «хозяйка», а не, заметим, «начальница» или «предводительница». Для Императрицы Таро ее сфера влияния – это, прежде всего страна изобилия и плодородия, красоты и любви, в некоторых версиях – деторождения, в других – культурного строительства. Задача Шута – пройти через эту сцену, получив или научившись чему-то новому. Остальные персонажи, как обычно, опциональны, и в них можно заметить у участниц как принятие своей социальной женской роли в жизни, так и отстраненность от нее, через прямо»! конфликт или же через выбор роли другого, мужского пола, лишь прислуживающего Императрице.

Заканчивается вторая сильная женская карта и сцена подряд, поэтому можно подвести некоторый итог для мужчин – участников группы, если они не были выбраны Героями. Какую роль они выбирают в этом «мире женщин»? Иногда – исключительно ласковых и игривых животных.

 

Я сцена. «Император»

Классическая иконография. Мужчина сидит на троне (или кубе[10]), держа в одной руке скипетр (жезл), в другой – державу (золотой шар с короной или крестом).

Сюжет. В своем замке или городе, за высокими стенами, сидит, окруженный стражей и чиновниками, император. Задача Шута – пройти через эту сцену, получив или научившись чему-то новому. Остальные персонажи опциональны, а выбор ролей отражает отношение участника к государственной системе, ее роли в ней или же восприятие отцовского принципа в целом.

 

Я сцена. «Иерофант»

Классическая иконография. Классическая иконография. Немолодой мужчина в папской тиаре сидит на троне, у его ног коленопреклоненные прелаты. В одной руке его — священнический посох, пальцы другой сложены в благословляющем жесте.

Сюжет. В монастыре или университете перед своими сподвижниками выступает Иерофант. В настоящее время восприятие Иерофанта оказывается очень сложным для представителей западной культуры: часто происходит неприятие личного духовного авторитета, недоверие к нему. Нередко он видится Темным Ересиархом. Для индивидуальной работы есть свои техники, для групповой работы я выбрала свободную площадку университета для проповеди духовных или научных истин. Но все так же появляются и преданные сторонники, и искренне верующие люди, и противники, оппоненты, бунтари. Это также лицо нашего времени, как мне кажется. Задача Героя – вновь пройти через эту сцену, получив или научившись чему-то новому.

 

Я сцена. «Влюбленные»

Классическая иконография. Изначально в итальянских колодах карта представляла собой пару, которую соединяет или на которую нацелился с завязанными глазами Амур (иногда Амур несет две стрелы, по одной на каждого). В колодах Марсельской традиции (XVI–XVII века) появился принципиальный выбор между добродетелью и грехом, молодому человеку приходится выбирать между красоткой в роскошных одеждах и скромницей в бедных одеяниях (или же практически идентичными дамами), в то время как Амур все так же нацелен прострелить сердце фигуре справа от читателя карты (и слева от героя). Существовали исторические колоды, в которых выбор был иным: дева выбирала между королем и воином (и Амур целился стрелой в последнего), или юноша выбирал между священником, матерью, почтенным джентльменом любовной связью. Амур все же целился в фигуру слева от главного героя, знаменуя страсть, отличную от рассудка (а порой и верный выбор добродетели вместо греха).

В колодах выпускников Золотой Зари «Влюбленные» были реабилитированы. Здесь речь идет уже о священном союзе мужского и женского начал, менее формальном и более сакральном, чем в изначальных исторических колодах. Большинство современных колод уже не фиксированы на противопоставлении греха и добродетели в любви, поэтому отчетливо изображают влюбленную или брачную пару.

Сюжет. Здесь я коротко остановлюсь на предельно бытовом отражении выбора и решения индивида. Здесь множество выборов представлено рекрутерами. учеными, идеологами, проститутками, риелторами и т.д. Активная динамика сцены и ее гротескность снижает уровень восприятия реальности после необходимости возвышенного фанатизма и идейной веры предыдущей сцены Задача Героя – сделать свой выбор. Остальные персонажи произвольны, для них испытанием является умение предположить свой выбор как товар, как идеал, как цель что оказывается определенной тренировочной фокусировкой целеполагания. Также это не единственный вариант отыгрывания карты и построения сюжета сцены, возможны менее жанровые конструкции.

 

Я сцена. «Колесница»

Классическая иконография. Возница держит поводья ездовых животных, одно из которых черное, другое — белое (иногда направлены в разные стороны, демонстрируют разные свойства характера и прочее, но всегда одного вида). Животные могут быть лошадьми, сфинксами или птицами.

Сюжет. Герой оказывается на запряженной Колеснице и пытается управлять ею. Цель Героя — пройти через эту сцену, получив или научившись чему-то новому. Обычно это впечатления отсутствия контроля над стихией, тщетность попытки установить контроль, иногда – слаженность воли и управления. Остальные персонажи – животные колесницы и пассивные свидетели. Общей задачей является установление баланса между стихийным движением лошадей и контролем над ними.

 

Я сцена. «Сила»

Классическая иконография. Женщина, укрощающая льва. Карта «Сила» достаточно часто может быть раскрыта как сценарий силовой борьбы, силовых отношений, как открытых, так и, особенно, скрытого соперничества. Она характерна для ситуаций конкуренции или борьбы за власть, влияние и статус внутри взаимоотношений.

Сюжет. Цирковая арена с дикими животными. Дрессировщики отлучились. Задача Героя – пройти через эту сцену, получив или научившись чему-то новому. Остальные персонажи: дикие животные и дрессировщики. Последние вмешиваются и дают пройти Герою, если видят, что Герой выказал достаточно силы, умения, упорства или хитрости.

Эта сцена может быть также некоторым продолжением предыдущей, в раскрытии темы стихийной необузданности и контроля, однако задача Героя – совладать с дикостью. Для остальных участников будет интересен анализ своего выбора: Дрессировщика или Зверя. Можно обратить внимание на то, остались ли члены группы в роли зверей или же сменили амплуа, превращается ли динамика в агрессию, присутствует ли внутри роли Зверя внутренний конфликт или только внешний, или это лишь игровая ситуация и т.д.

 

Я сцена. «Отшельник»

Классическая иконография. Фигура в плаще с капюшоном опирается на посох и держит в другой руке фонарь.

Сюжет. Отшельник – это сам герой, который блуждает в темноте и ищет себя. Вокруг – шепот ночи и слова «В чем смысл жизни?», «Что ты делаешь?», «Для чего ты здесь?», «Кто ты?», «Чего ты хочешь?». Задача Героя – пройти через эту сцену, получив или научившись чему-то новому. Остальные персонажи: голоса и шепот ночи.

Эта сцена предоставляет возможность для перехода в пассивное, воспринимающее состояние, рефлексию, интроспекцию. Для этого необходима и достаточная чувствительность, эмоциональная отзывчивость, пластичность Героев. В случае развитой рационализации индивида происходящее будет лишь внешним фоном, кулисами для частной прогулки. Можно снабдить Героя атрибутом – фонариком для внезапного освещения частей сцены или же освещать им со стороны произвольно. Здесь достаточно удачным будет сочетание визуальной депривации с внезапными узнаваниями освещенных участков.

 

Я сцена. «Колесо Фортуны»

Классическая иконография. Иконография известна и по другим изображениям, не только системы Таро: одна фигура карабкается на одну сторону колеса, у другой, восседающей на вершине колеса, надета корона, в то время как на стороне колеса фигура в лохмотьях катится вниз, а четвертая лежит, повергнутая, на земле. Каждая может сопровождаться надписью: «Regnabo», «Regno», «Regnavi» и «Sum sine regno» (лат. «Я буду царствовать», «Я царствую», «Я царствовала», «Я без царства»). Колесо вертит непостоянная госпожа Фортуна с завязанными глазами.

Сюжет. Герой оказывается внутри Колеса Фортуны с закрытыми глазами. Фортуна его поворачивает, и каждая сторона кричит: «Да здравствует король», «Ура королю!», «Долой короля», «Король умер» (или «Королева умерла»). Каждая сторона может давать подарки или отнимать в соответствии со смыслом своей стороны, осторожно похлопывать, легко толкать. Задача Героя – пройти через эту сцену, получив концентрированные впечатления о превратностях Фортуны. Остальные персонажи: все четыре стороны колеса, Фортуна. Очень эффектная, красивая сцена.

 

Я сцена. «Справедливость»

Классическая иконография. Женщина с мечом в правой руке и весами – в левой. Над ней – изображение архангела Михаила.

Сюжет. Храм Фемиды, Правосудия. Задача Героя – пройти через эту сцену, получив или научившись чему-то новому. Остальные персонажи: аллегория Справедливости, архангел Михаил как высший судия. Могут быть выбраны Меч, Весы, головной убор Справедливости (повязка на глазах Справедливости для Таро крайне нехарактерна). В некоторых случаях выбирается Тюрьма. Задачей группы оказывается принять функцию Справедливости как меры взвешивания, оценки как хорошего и плохого и отсечения последнего. Это вторая карта после «Иерофанта», с которой у наших современников бывают значительные проблемы. Нет ни веры во внешнюю Справедливость, ни в собственную способность адекватно оценить хорошее и плохое. Выбор часто делается в пользу диффузного восприятия и толерантного принятия многого таковым, какое оно есть. Слабое понимание «Справедливости», однако, сказывается в дальнейшем на прохождении других карт. Каждый раз это может быть индивидуально, но слабость одной карты всегда влечет недостатки грядущих этапов.

 

Я сцена. «Повешенный»

Классическая иконография. Между двух столбов (или на одном столбе – но тогда усиливается тема жертвы на Мировом Древе[11]) висит юноша, подвешенный за одну ногу, вторая полусогнута. Его руки висят или скрещены над головой. Иногда внизу течет вода.

Сюжет. Подручные Справедливости оставляют Героя в неизвестном месте с закрытыми глазами. Полная неизвестность, и Повешенный может только покачиваться. Голоса у него спрашивают только «Почему?», «Почему ты?», «Когда это закончится?», «Зачем все это?». Слегка толкают для покачивания. Задача Героя – пройти через эту сцену, получив свои особенные впечатления, оценив свое восприятие такого опыта. Остальные персонажи: голоса и тени.

 

Я сцена. «Смерть»

Классическая иконография. Фигура человеческого скелета, пляшущая с косой в руке или собирающая урожай человечьих голов. В первой сохранившейся исторической колоде Таро Висконти–Сфорцы в руках у Смерти

был лук.

Сюжет. Смерть приходит и открывает глаза герою, она спрашивает его, от чего – каких своих качеств, привычек или поступков – он готов отказаться, чтобы идти Дальше. Задача Героя – найти те качества или привычки, которые тормозят его на индивидуальном Пути. Конечно, обычно это оказываются очень личные, индивидуальные особенности, вне рамок игровой личности.