Экзистенциально-аналитическая теория личности

 

Теперь мы можем перейти к теории личности.

В экзистенциальном анализе Альфрида Лэнгле мы встречаемся с понятиями Самость (Self - англ.; Selbst -нем.). Я, самоценность и Person.

Первые два понятия в общих чертах соответствуют описанным Уильямом Джеймсом в начале XX века двум аспектам личности. То, что Джеймс называл эмпирическим Я, и считал тем, что оценивают, это в экзистенциальном анализе — Самость. Чистое Я по Джеймсу, то, которое выносит оценки, — здесь обозначено как Я. Самость представляет ценностную сферу личности, то же, что проприум (с лат. — «достояние») Гордона Олпорта. Самость — сфера важного для человека, того, к чему он не безразличен. Франкл говорил: «самость — это поле, в котором Я дышит»[17]. Я — орган, функция которого внимательно всматриваться, рассматривать и оценивать все то, что человек считает собственным: его намерения, желания, чувства, поведение. Работа Я составляет основное содержание третьей фундаментальной мотивации, в то время как Самость — тема второй и отчасти первой фундаментальных мотиваций[18]. Третье понятие — самоценность — описывает результат нормального или отклоняющегося функционирования оценивающего Я. Внешние предпосылки самоценности и ее функционирование у зрелой личности исчерпывающе описаны в статье «Грандиозное одиночество». Обобщая сказанное о работе Я, можно сформулировать несколько положений:

1) каждый человек уязвим в ситуации, когда он вольно или невольно предъявляет себя и плоды своих трудов на суд других;

2) защищаясь от страха быть обиженным игнорирующей, обесценивающей или несправедливой оценкой, человек может выбрать защитное несвободное поведение (например, никогда не предъявлять Собственное или заранее обесценивать других — тех, кто может высказать отрицательную оценку);

3) альтернативой копинговым реакциям будет развитие самоценности — способности постепенно становиться самому себе окончательным судьей. Собственная оценка, закрепленная в форме суждения, становится опорой, поддерживающей личность перед лицом внешних оценок. Этот процесс

получил название укрепление Я;

4) доверие к собственным оценкам возникает в том случае, если внешние, имевшиеся прежде всего в детском опыте человека, предпосылки формирования самоценности — уважительное внимание, справедливая оценка Собственного и признание безусловной ценности личности — не просто становятся привычными критериями собственных оценок, но превращаются в персональную установку по отношению к себе;

5) когда человек оправдан в собственных глазах, он может смело предъявить свои решения или плоды своих трудов на суд людей, так возникает социальное поведение: развитая самоценность делает человека социальным;

6) привычка так относиться к себе приводит к замечательному последствию — Я все реже становится темой переживаний, оно как бы отступает на задний план, «выносится за скобки», исключается из ситуации, потому что с ним более не связано напряжение ситуации внешней оценки.

Таким образом, концепция развития самоценности посвящена появлению во внутреннем мире личности темы Я в начальных стадиях процесса и, согласно законам диалектики, постепенному исчезновению этой темы на зрелом этапе развития. Но что же остается, когда тематика самоутверждения, обид, критики и социального признания Собственного исчерпана и более не вызывает напряжения? Тогда темой анализа в экзистенциально-аналитической теории личности становится Person, четвертая и главная составляющая теории. Высокая самоценность, делающая Я сильным, — условие, при котором становится возможным доступ к Person. Концепция Person — ядро теории личности Альфрида Лэнгле. Открыть доступ человека к собственному духовному измерению — цель экзистенциально-аналитической психотерапии.

 

Концепция Person

 

И Макс Шелер, и Виктор Франкл искали подходы к определению Person. Поскольку речь идет о самотрансцендирующем, выходящем за собственные пределы свободном начале, дать определение Person невозможно. Однако нам уже ясно, что это — центральное понятие экзистенциального анализа для обозначения духовного измерения человека и его способности к экзистенции. Франкл определял Person как «свободное в человеке» и помещал на противоположный каузально-детерминированному психодинамическому (которое по определению свободным не является) полюс. Духовное может находиться в оппозиции по отношению к психодинамическому: «Person — это то, что говорит "НЕТ"» (М. Шелер). Но это также и то, что занимает позицию и говорит «ДА», добавляет А. Лэнгле, персональное феноменологически проявляется как чувство внутреннего согласия по отношению к своим чувствам, желаниям, поведению. Если Person есть свободное, то ее нельзя удержать, она всегда больше, чем то, что мы о ней знаем или можем о ней сказать (К. Ясперс), и по своей сути она всегда другая. Так как она — свобода, она всегда способна удивлять, быть непредсказуемой и уникальной, ни с чем не сравнимой.

Вместе с тем уникальность Person проявляется в «ошеломляющем феномене тождества как для других, так и для себя самого. Person всегда узнается как "та же самая"»[19]. Когда бы человек ни осуществлял себя как Person, он переживает себя как Я. «Если я вслушиваюсь в себя самого, нахожусь наедине с собой, я чувствую в своей глубине что-то постоянное, неизменное. Person — это способность быть Я» [20]...

Свобода традиционно считается критерием персонального в человеке, но сегодня — и это смешение акцентов делает уже А. Лэнгле[21]— главное отличие Person — это способность к диалогу. Феноменологически точно о наличии Person можно судить, потому что она говорит мне и во мне. Этот внутренний голос слышал, наверное, каждый как голос совести, голос интуитивного чутья. Эта способность к диалогу является сущностью Person. Она всегда в диалоге с другими или с собой. Можно сказать, что персональное в человеке проявляет себя в том, как он строит этот диалог и строит ли его вообще.

Распознать это говорящее в человеке, собственно, и является задачей Персонального экзистенциального анализа. И поэтому в нем очень важна работа с внутренним разговором. Из этой способности к диалогу рождается присущая Person открытость, «распахнутость» (М. Хайдеггер). Степень этой распахнутости может варьировать, но, подобно зрачку, который никогда не может совсем закрыться, способность чувствовать, видеть, реагировать персонально никогда не исчезает у человека насовсем, даже если он находится в плену копинговых реакций или психически нездоров.

Person — это внутренняя сила, которую мы не можем постичь, или удержать, или создать, она не поддается контролю. Человек перед лицом этой силы переживает невозможность до конца постичь самого себя. Эта глубинная духовная первооснова снова и снова приходит ко мне — адресуется мне. Я лишь окаймление этого, подобно тому как твердая почва окаймляет источник. Эта глубинная Person — одновременно тоже я, это не кто-то другой, кто говорит со мной. Во мне есть внутреннее чувство подразумеваемости: глубина, которая поднимается во мне (как из источника), имеет в виду меня. В этом заключается и глубочайшее соотнесение с самим собой, на котором строится концепция аутентичности А. Лэнгле, описанная во второй статье. Чувства, идущие из самой глубины, желания и намерения, которым я говорю «Да», а также соотнесенные с собой предпочтения и работа совести — органа восприятия правильного, — это проявления Person, непостижимой, текущей, поднимающейся из глубины, говорящей. И все это попадает в руки моего Я, я как Person отдан своему Я — тому, кто принимает решения, определяет и действует. Но... еще один парадокс — Я наделено свободой, поэтому оно также свободно игнорировать персональное. Однако лишь тогда, когда мое Я берет на себя ответственность за Person, действует в соответствии с этим, появляется условие экзистенциального существования.

Моя Person доверена мне, и единственная ответственность Я — это ответственность за эту таинственную, непостижимую глубину, которая есть я сам[22].

Актуальность такого понимания человеческой сущности сегодня не нужно специально доказывать. Если я разделяю такое понимание себя, то я отношусь к себе с очень скромной позиции — позиции хранителя того непостижимого и глубокого, что я чувствую как соответствующее моей сущности. Если я разделяю эту философию, то я проникаюсь естественным почтением к персональному в других людях. Если все общество признает уникальность личности, в нем присутствует больше уважения к людям, их чувствам, их правам. В общественном сознании естественно развиваются терпимость и милосердие, а нравственные законы превалируют над всеми иными.