Джеремия Кэртин - Легенды и мифы Ирландии

Джеремия Кэртин - Легенды и мифы Ирландии

Книга представляет собой собрание ирландских преданий, составленное знаменитым фольклористом и лингвистом Джеремией Кэртином. Почерпнутые у гэльских сказителей, эти предания автор объединил в две группы: в первой предлагаются ирландские версии распространенных европейских сказок; во второй – истории из цикла о фениях, о Финне Маккумайле и его воинах, фениях Эрина. При этом сказочные элементы присутствуют во всех историях, в том числе битвы с великанами, покойники, возвращающиеся к жизни, люди, превращенные в животных, удивительные земли вечной юности и герои, обладающие невероятной силой.

Содержание:

• Чарующий мир ирландских сказок 1
• Сын короля Эрина и великан из Лох-Лейна{1} 1
• Три дочери короля О'Хары 3
• Сын ткача и великан с Белой горы 5
• Белокурая, Смуглянка и Трепетная 6
• Король Эрина и королева Одинокого Острова 8
• Ши ан Ганнон и Груагач Гейр 11
• Три дочери короля Востока и сын короля Эрина 12
• Сын рыбака и Груагач-Ловкач 14
• Тринадцатый сын короля Эрина 16
• Кил Артур 18
• Трясоголов 19
• Рождение Финна Маккумайла{22}и происхождение фениев Эрина 21
• Финн Маккумайл и фении Эрина в замке Фера Даба 23
• Финн Маккумайл и Рыцарь Кровавого Топора 24
• Гилла на Грекин{31}и Финн Маккумайл 25
• Финн Маккумайл, семеро братьев и король Франции 28
• Черный, Бурый и Серый 30
• Финн Маккумайл и сын короля Альбы 31
• Кухулин 32
• Ойсин в Стране Юности 35
• Комментарии 37

Джеремия Кэртин
Легенды и мифы Ирландии

Три дочери короля О'Хары

Жил в Десмонде{5} король по имени Колуа О'Хара, и было у него три дочери. Однажды, когда король уехал из дому, старшая дочь решила, что пора бы уж ей выйти замуж. Она прошла в отцовские покои, накинула на себя волшебную мантию отца и сказала, что хочет в мужья самого красивого мужчину, который только есть под солнцем.

И королевская дочь получила то, что хотела: едва она скинула мантию с плеч, к замку подъехала золотая карета, запряженная четверкой лошадей, двумя черными и двумя белыми. В карете сидел самый красивый мужчина из всех, кого она когда-либо встречала. Он усадил королевскую дочь в золотую карету и увез с собой.

Увидев, что произошло с ее сестрой, вторая дочь тотчас же накинула на себя волшебную мантию и загадала желание стать женой следующего самого красивого мужчины на свете.

Она сняла мантию; и тотчас же в золотой карете, запряженной четырьмя черными лошадьми, к замку подкатил мужчина, почти такой же красивый, как первый, и увез ее.

Тогда и третья сестра накинула мантию и пожелала заиметь лучшего белого пса на свете.

Пес с сопровождающим тоже прибыл в золотой карете, запряженной четырьмя белоснежными лошадьми, и увез младшую сестру.

Когда король вернулся домой, слуга доложил ему о проделках дочерей в его отсутствие. Узнав, что младшая дочь выбрала в мужья белого пса и уехала с ним, король пришел в неописуемую ярость.

– Каким ты хочешь видеть меня днем – таким, как сейчас, или таким, каким я бываю ночью? – привезя молодую жену домой, спросил первый мужчина.

– Таким, каким ты бываешь днем.

И вот муж старшей сестры днем был красивым мужчиной, а ночью превращался в тюленя.

Второй мужчина задал тот же вопрос средней сестре и получил тот же ответ; так что и вторая сестра ночью спала с тюленем, а днем любовалась красавцем мужчиной.

– Каким ты хочешь видеть меня днем – таким, каким сейчас, или таким, каким я бываю ночью? – спросил белый пес третью сестру, когда та приехала в его жилище.

– Таким, каким ты бываешь днем.

И белый пес днем оставался псом, а ночью превращался в прекрасного мужчину.

Через некоторое время у третьей сестры родился сын; однажды, отправляясь на охоту, муж предупредил ее, чтобы она не плакала, если с ребенком что-нибудь случится.

Когда он ушел, огромный серый ворон, обитавший в этих местах, унес малыша, которому была неделя от роду.

Помня о предупреждении, дочь короля не пролила ни слезинки о потере.

Они жили дружно и счастливо, и, наконец, у них родился второй сын. Муж каждый день охотился и снова велел ей не плакать, если что-нибудь случится с малышом.

Когда младенцу исполнилась неделя, его тоже унес огромный серый ворон, но мать снова не пролила ни слезинки.

Жизнь продолжалась, и в один прекрасный день у них родилась дочь. Когда ей исполнилась неделя, опять прилетел огромный серый ворон и унес малышку. На этот раз мать пролила одну слезинку на платок, который вынула из кармана и положила обратно.

– Ты плакала на этот раз? – вернувшись с охоты и узнав о том, что сделал ворон, спросил муж.

– Я пролила всего одну слезинку, – призналась жена. Муж очень рассердился; ведь он знал, какой вред она принесла, пролив эту слезинку.

Вскоре после этого происшествия король пригласил всех трех дочерей навестить его и обещал устроить в их честь пышный праздник. Они ответили, что приедут.

Король был очень рад увидеть своих детей; но королева горевала и считала большим позором, что младшая дочь приедет всего лишь с белым псом.

Белый пес боялся, что король не оставит его среди гостей, а отошлет из замка во двор, где королевские собаки задерут его насмерть.

Жена утешила его:

– Тебе не грозит никакая опасность, потому что ты будешь там, где буду я, и, куда бы ты ни пошел, я пойду с тобой и позабочусь о тебе.

Когда в замке все было готово к празднику и общество собралось в зале, король решил прогнать белого пса; но младшая дочь вступилась за мужа и не позволила выгнать его из зала. Во время всего праздника она держала его возле себя на поводке и делилась с ним угощениями.

Когда праздник закончился и гости разъехались, сестры разошлись по своим комнатам в замке.

Поздно вечером королева взяла с собой повара и отправилась посмотреть, как устроились дочери. Они уже спали. Рядом с младшей дочерью в постели лежал самый красивый мужчина, которого ей когда-либо приходилось видеть.

Тогда она пошла проведать двух других дочерей. Вместо мужчин, которые привезли ее дочерей, с ними в постелях сладко спали два тюленя.

Королева очень взволновалась при виде тюленей. Возвращаясь, они с поваром заметили сброшенную шкуру белого пса. Королева схватила ее и бросила в горящую кухонную печь.

Меньше чем через пять минут шкура затрещала, и от этого треска проснулся не только весь замок, но и вся округа.

Муж младшей дочери вскочил. Он очень рассердился и расстроился.

– Если бы я три ночи провел с тобой под крышей замка твоего отца, то навсегда вернул бы себе прежний облик и был бы человеком как днем, так и ночью, – сказал он. – Теперь же я должен уйти!

Он встал с постели и стремительно, без оглядки убежал из замка. Жена не оставила его; она убежала из замка вслед за ним и шла, не упуская его из вида, всю ночь и весь день.

Днем муж обернулся, увидел жену и велел ей возвращаться к отцу; но она не послушалась его. Ближе к вечеру они, наконец, впервые с тех пор, как покинули замок, увидели дом.

– Войди в этот дом и оставайся там до утра, – повернувшись к жене, велел муж. – А я останусь здесь.

Жена вошла. Хозяйка дома радушно приняла ее и накормила вкусным ужином. Вскоре на колени ей забрался маленький мальчик и назвал мамой.

Хозяйка дома велела ребенку убираться к себе и не мешать.

– У меня есть ножницы, которые сослужат тебе хорошую службу, – сказала она дочери короля. – Как только увидишь людей в лохмотьях, отрежь кусок от их рубища. И у них сразу появятся новые золотые наряды.

Дочь короля осталась на ночь у гостеприимной хозяйки и отлично выспалась. На следующее утро, когда она вышла, муж сказал ей:

– Тебе лучше вернуться к отцу.

– Если мне придется покинуть тебя, то к отцу я не вернусь! – возразила она.

Итак, муж продолжил путь, а жена последовала за ним. Так прошел весь день, а к вечеру они подошли к другому дому у подножия горы.

– Ты войди, а я останусь снаружи до утра, – остановившись, распорядился муж.

Хозяйка дома радушно приняла ее. Когда она поела и попила, из другой комнаты вышел мальчик, сел ей на колени и сказал: "Мама". Хозяйка отослала мальчика восвояси и не велела выходить.

На следующее утро, когда принцесса собралась уходить, хозяйка дома дала ей_гребень и сказала:

– Если встретишь человека с головой, усыпанной язвами и болячками, три раза проведи по ней этим гребнем, и голова станет здоровой, с самыми красивыми золотистыми волосами, которые только можно представить.

Принцесса взяла гребень и вышла к мужу.

– А теперь оставь меня и возвращайся к отцу, – приказал он.

– Я не оставлю тебя и буду следовать за тобой, пока у меня хватит сил, – ответила она.

В пути они провели и этот день, и еще два дня.

К вечеру супруги подошли к третьему дому у подножия горы, где принцессу приняли с распростертыми объятиями. Когда она поужинала, маленькая девочка с одним глазом села ей на колени и сказала: "Мама".

Принцесса заплакала при виде ребенка, поняв, что это по ее вине у девочки всего один глаз. Она вынула из кармана носовой платок, которым вытерла слезу, когда серый ворон унес ее ребенка. С тех пор она никогда не пользовалась носовым платком, потому что на нем остался след глаза.

Она развернула платок и приложила его к глазной впадине девочки, и у той сразу же появился зрячий глаз. Хозяйка дома отослала малышку спать.

На следующее утро, когда принцесса уходила, хозяйка дома дала ей свисток и сказала:

– Где бы ты ни свистнула в этот свисток, к тебе слетятся птицы со всего света. Береги свисток, и он сослужит тебе добрую службу.

– Возвращайся в замок отца, потому что сегодня я должен с тобой расстаться, – сказал муж, когда она вышла к нему.

Пройдя вместе несколько сот ярдов, они сели на зеленый холмик.

– Все испортила твоя матушка: если бы не она, мы жили бы вместе до конца наших дней, – объяснил муж. – Мне всего-то было нужно провести с тобой три ночи в доме твоего отца, и я был бы человеком как днем, так и ночью. Дело в том, что меня заколдовала королева Страны Юности. Если я не проведу три ночи с женой под крышей дома ее отца в Эрине, я полжизни буду белым псом; но если до истечения этих трех ночей шкура пса будет сожжена, я должен вернуться в ее королевство и жениться на самой королеве. К ней я сегодня и отправлюсь. Не в моей власти остаться, и я должен тебя покинуть; так что прощай, ты больше никогда не увидишь меня!

Жена осталась сидеть на холме, а муж встал, прошел несколько шагов и исчез в зарослях камыша.

Она до вечера просидела на холме, горюя и не зная, что делать. Наконец, поразмыслив, подошла к камышам, вошла в заросли и, не останавливаясь, последовала за мужем, пока не оказалась в низкой долине.

Через некоторое время принцесса подошла к небольшому домику возле великолепного замка. Войдя в дом, она спросила, не позволят ли ей остаться до утра.

– Конечно, добро пожаловать, – пригласила хозяйка дома.

На следующий день хозяйка затеяла стирку – именно этим она зарабатывала на жизнь. Принцесса взялась помочь ей в работе. В этот день королева Страны Юности и муж принцессы поженились.

Рядом с замком, недалеко от прачки, жила птичница с двумя дочерьми-оборванками. Одна из них приходила играть в дом прачки. Девочка выглядела настолько бедной и одежда ее была такой потрепанной и грязной, что принцесса пожалела беднягу и разрезала ее платье своими ножницами.

В тот же миг на дочери птичницы оказалось очень красивое золотистое платье, какого никогда не видели ни девочка, ни ее мать.

Оглядев свой новый наряд, девочка со всех ног побежала домой к матери.

– Кто дал тебе такое платье? – спросила птичница.

– Незнакомая женщина из соседнего дома, – указав на дом прачки, ответила девочка.

Птичница немедленно побежала прямо к королеве Страны Юности.

– В наших краях поселилась какая-то странная женщина! – сказала она. – Если ты не прогонишь ее или что-нибудь с ней не сделаешь, она может увести у тебя мужа! У нее есть волшебные ножницы, не похожие на те, что используют в нашей стране.

Королева велела передать принцессе, что, если та сейчас же не отдаст ножницы, ей отрубят голову.

Принцесса ответила, что отдаст ножницы, если королева позволит ей провести ночь с ее мужем.

Королева охотно согласилась дать ей одну ночь. Принцесса пришла, отдала ей ножницы и направилась к мужу. Но королева предусмотрительно напоила того каким-то зельем, отчего он уснул и проснулся только утром, после ухода принцессы.

На следующий день в дом прачки пришла поиграть вторая дочь птичницы. Она выглядела ужасно, потому что голова ее была покрыта язвами и болячками.

Принцесса три раза провела гребнем по голове девочки, вылечила ее, и на голове той завились локонами прелестные золотистые волосы. Девочка побежала домой и сказала матери, что странная женщина провела по ее голове гребнем, вылечила ее, и у нее выросли прекрасные золотистые волосы.

Птичница поспешила к королеве.

– У странной женщины есть удивительный гребень, способный исцелять болячки и возвращать золотистые волосы; и она уведет у тебя мужа, если ты не прогонишь или не убьешь ее! – заявила она.

Королева велела передать принцессе, что, если та не отдаст ей гребень, она прикажет ее убить.

Принцесса ответила, что отдаст гребень, если ей позволят провести ночь с мужем королевы.

Королева согласилась и, как в первый раз, опоила своего мужа зельем. Когда принцесса пришла, он крепко спал и проснулся только утром, когда она уже ушла.

На следующее утро прачка с принцессой отправились на прогулку, и первая дочь птичницы пошла с ними. Когда они вышли из города, принцесса приложила к губам свисток и свистнула. В тот же момент со всех сторон к ней слетелись птицы. Среди них была певчая птица.

Принцесса обратилась к ней.

– Как мне справиться с королевой и вернуть мужа? Конечно, можно убить ее, но смогу ли я это сделать? – спросила она.

– Убить ее очень трудно, – пропела птица. – Никто в Стране Юности не может убить ее, кроме собственного мужа. В дупле падуба, что растет перед замком, живет баран, в баране утка, в утке находится яйцо, а в яйце ее сердце и жизнь. Никто в Стране Юности не может срубить этот падуб, кроме ее мужа.

Принцесса опять свистнула. К ней подбежала лиса и подлетел ястреб. Она поймала их, посадила в корзинки для белья, которые были у прачки, и отнесла в свой новый дом.

Когда дочь птичницы вернулась домой, она рассказала матери о свистке. Птичница побежала к королеве.

– У этой странной женщины есть свисток, который созывает всех птиц, и она уведет твоего мужа, если ты не отрубишь ей голову! – предупредила она.

– Я отберу у нее свисток, – сказала королева и послала за свистком.

Принцесса ответила, что отдаст свисток, если ей позволят провести одну ночь с мужем королевы.

Королева согласилась и, как прежде, напоила его зельем. И он спал все время, пока принцесса была с ним.

Прежде чем уйти, принцесса оставила слуге письмо для мужа королевы, в котором рассказала, как последовала за ним в Страну Юности и отдала ножницы, гребень и свисток, чтобы провести три ночи в его обществе, но не поговорила с ним, потому что королева поила его снотворным зельем; что жизнь королевы находится в яйце, яйцо в утке, утка в баране, а баран в дупле падуба перед замком; и что никто, кроме него, не может срубить это дерево.

Получив письмо, мужчина тотчас же взял топор и направился к падубу. Подойдя к дереву, он увидел принцессу с лисой и ястребом в корзинках.

Он несколько раз ударил топором по стволу; тот раскололся, и из дупла выскочил баран. Не успел он убежать, как его нагнала лиса, разорвала на куски, и оттуда вылетела утка. Та не успела пролететь и двадцати перчей{6}, когда ястреб догнал ее, убил и разбил яйцо. В то же мгновение королева Страны Юности умерла.

Муж поцеловал и обнял верную жену. Он устроил роскошный праздник; а когда праздник закончился, сжег птичницу вместе с ее домом, построил прачке дворец и сделал своего слугу секретарем.

Они никогда не покидали Страну Юности и жили там счастливо, как дай нам Бог жить всем.

Ши ан Ганнон и Груагач Гейр

Ши ан Ганнон{12} родился утром, имя получил в полдень, а уже вечером пришел просить у короля Эрина руки его дочери.

– Я отдам тебе в жены мою дочь, – сказал король Эрина, – но с одним условием. Ты получишь ее только в том случае, если сумеешь узнать и рассказать мне, почему перестал смеяться Груагач Гейр{13}, который, сколько я помню, всегда смеялся так, что его смех разносился по всему свету. В саду за моим замком врыты двенадцать железных кольев. На одиннадцати из них головы королевских сыновей, которые приходили просить руки моей дочери, и все они старались узнать, почему перестал смеяться Груагач Гейр. Ни одному из них это не удалось. Всем им я отрубал головы, когда они возвращались ни с чем, и, возможно, твоя голова тоже окажется на двенадцатом колу! Обещаю, что сделаю то же, что сделал с одиннадцатью королевскими сыновьями, если ты не расскажешь мне, что заставило Груагача перестать смеяться!

Ши ан Ганнон промолчал. Он покинул короля и отправился выяснять, почему замолчал Груагач.

Весь день он одним шагом пересекал долины, одним прыжком перепрыгивал холмы, а вечером подошел к дому. Хозяин дома поинтересовался, кто он такой.

– Молодой человек, ищущий работу, – ответил он.

– Прекрасно! Я как раз собирался завтра искать человека, который присматривал бы за моими коровами. Если ты согласишься работать на меня, то лучшего места не найдешь! Ты получишь самую лучшую на свете еду и мягкую постель!

Ши ан Ганнон согласился и поужинал.

– Я Груагач Гейр, – накормив нового работника, представился хозяин. – Теперь, когда ты нанялся ко мне на работу и поужинал, иди ложись спать на шелковую постель!

Следующим утром Груагач приказал Ши ан Ганнону:

– Иди отвяжи пять моих золотых коров и безрогого быка и отведи их на пастбище; только смотри, чтобы они не подходили близко к земле великана.

Новый пастух повел коров на пастбище, и те сразу же устремились к земле великана, заросшей деревьями и окруженной высокой стеной. Ши ан Ганнон подошел к стене, уперся в нее спиной и выломал огромный кусок. Потом зашел внутрь, выломал еще один огромный кусок и завел на землю великана пять золотых коров и безрогого быка.

Потом он залез на яблоню, наелся сладких яблок, а кислые скормил животным Груагача Гейра.

Вскоре из леса послышался скрип гнущихся молодых деревьев и хруст старых сучьев. Оглядевшись, пастух увидел пятиглавого великана, который пробирался сквозь чащу. Вскоре он уже стоял перед Ши ан Ганноном.

– Бедное ничтожное создание! – воскликнул великан. – Как у тебя хватило наглости заходить на мою землю и беспокоить меня? В один прием мне тебя не съесть, но уж в два удастся наверняка! Я просто разорву тебя на части!

– Грязная скотина! – выходя из-за дерева, обругал его пастух. – Плевать я на тебя хотел!

Они пошли друг на друга, и шум их драки доносился до самых отдаленных уголков королевства.

Они боролись до вечера, и великан стал побеждать. И тут пастух подумал, что, если великан его убьет, отец с матерью никогда его не найдут и он никогда не получит в жены дочь короля Эрина. Вспомнив об этом, пастух собрался с духом, прыгнул на великана, толкнул что было сил, поставил его на колени и принялся колотить по спине и плечам.

– Наконец-то я тебя победил, теперь тебе конец! – воскликнул пастух.

С этими словами он выхватил нож, отрубил великану все пять голов и, вырезав из них языки, бросил их через стену.

После ужина пастух, пребывая в глубокой задумчивости, не стал разговаривать с хозяином, а отправился спать на шелковой постели.

На следующее утро после завтрака Ши ан Ганнон вышел из дома и снова погнал стадо к высокой стене, но подальше, чем вчера. Он прислонился спиной к стене и выдавил из нее большой кусок, а затем залез в лес великана и тем же способом выдавил кусок еще больше первого.

После этого он впустил за стену пять золотых коров и безрогого быка и, забравшись на дерево, сам поел сладких яблок, а кислые скормил животным.

А в это же время к дочери короля Эрина посватался сын короля Тизеана{14}, и тот поставил ему то же условие, что и Ши ан Ганнону: узнать, почему перестал смеяться Груагач. Как раз тогда, когда пастух во второй раз заводил скот на землю великана, принц Тизеана подошел к высокой стене, пролез в лаз, проделанный пастухом, и нашел в траве пять отрубленных голов великана. Схватив их, он помчался обратно к королю Эрина и положил их перед ним.

– О, да ты хорошо поработал! – похвалил король. – Ты завоевал одну треть моей дочери.

Вскоре после того, как пастух начал есть сладкие яблоки, а сын короля Тизеана сбежал с пятью головами, раздался громкий шум гнущихся молодых деревец и ломающихся старых сучьев. Вскоре пастух увидел перед собой еще большего великана, чем тот, которого он убил вчера.

– Ах ты, жалкий негодяй! – воскликнул великан. – Кто позволил тебе ступить на мою землю?

– Грязная скотина! – ответил пастух. – Плевать я хотел на твое позволение!

С этими словами он спрыгнул с дерева прямо на великана.

Битва была еще более ожесточенной, чем первая; но к вечеру, когда силы стали изменять пастуху, он вспомнил, что, если падет в битве, ни отец, ни мать никогда больше его не увидят и он не получит дочери короля Эрина.

Эта мысль придала ему сил; вскочив, пастух поймал великана, одним ударом поставил его на колени, второй удар нанес в спину, третий по плечам, отрубил ему все пять голов, бросил их через стену, предварительно вырвав из них и положив в карман языки.

Оставив на месте сражения тело великана, пастух пригнал скот домой. Груагачу пришлось немало похлопотать, чтобы разыскать посуду для молока пяти золотых коров.

После ужина пастух, не сказав ни слова, лег спать.

На следующее утро он зашел еще дальше и снова подошел к зеленому лесу и крепкой стене. Прислонившись к стене спиной, он выдавил из нее огромный кусок и, войдя внутрь, выдавил еще один кусок. Затем он загнал за стену пять золотых коров и безрогого быка, поел сладких яблок, а кислые скормил животным.

А в это время сын короля Тизеана снова пришел к стене, нашел пять голов второго великана и понес их королю Эрина, как и накануне.

Наконец из леса вышел третий великан, и началась битва еще более жестокая, чем две предыдущие.

К вечеру великан стал побеждать, и казалось, ослабевающему пастуху грозит неминуемая смерть; но мысль о родителях и дочери короля Эрина придала ему сил, и он отрубил пять голов великана и, вырвав из них и положив в карман языки, бросил их через стену.

К вечеру пастух пригнал животных домой; и Груагач не знал, куда девать молоко пяти золотых коров, так много его было.

Когда пастух возвращался домой с животными, к стене снова явился сын короля Тизеана, забрал пять голов великана и поспешил к королю Эрина.

– Теперь ты завоевал мою дочь, – увидев головы, заявил король Эрина. – Но ты не получишь ее, пока не скажешь, почему перестал смеяться Груагач.

– А почему ты перестал смеяться, Груагач? – спросил пастух хозяина на четвертое утро. – Ведь ты всегда хохотал так, что было слышно всему свету?

– Мне очень жаль, что ты пришел сюда только из-за дочери короля Эрина!

– Если не скажешь добром, я заставлю тебя! – пригрозил пастух.

Его лицо исказилось от гнева, и он кинулся искать, чем бы побольнее ударить хозяина, но во всем доме не нашел ничего, кроме нескольких кожаных кнутов, висящих на стене.

Он снял их, поймал Груагача, заломил ему руки за спину, связал их, а потом привязал к ним и ноги, да стянул кнуты так туго, что мизинцы доставали до ушей.

– Если ты освободишь меня, я скажу, почему перестал смеяться, – пообещал Груагач.

Пастух развязал его, они сели рядом, и Груагач начал свой рассказ:

– Я жил в своем замке с двенадцатью сыновьями. Мы ели, пили, играли в карты и наслаждались жизнью, но однажды во время игры в комнату заскочил заяц-колдун. Он прыгнул к нам на стол, а потом убежал. На следующий день заяц появился снова; но мы с сыновьями были готовы к этому. Как только он проскакал по нашему столу, мы бросились за ним в погоню и преследовали его до ночи, пока он не скрылся в лесистой долине. Мы продолжили путь, пока не наткнулись на огромный дом, где жил человек с двенадцатью дочерьми. Заяц был привязан к стене возле женщин. В комнате горел очаг, а над огнем висел большой котел, в котором варился огромный аист. Хозяин дома сказал мне: "В конце комнаты сброшены вязанки камыша, идите туда и садитесь!" Из соседней комнаты он принес два копья, одно деревянное, а другое железное, и спросил меня, которое из них я выбираю. Я выбрал железное, потому что в глубине души думал: если на меня нападут, лучше защищаться железным, нежели деревянным копьем. Хозяин дома дал мне железное копье и позволил подцепить им из котла столько мяса, сколько смогу. Острием железного копья мне удалось подцепить лишь небольшой кусок мяса, а хозяин дома деревянным копьем подхватил все остальное. Мы захотели уйти той же ночью, но хозяин не отпустил нас, а когда он и двенадцать его дочерей наелись мяса аиста, они стали бросать в нас обглоданные кости. Так мы и остались на ночь, избитые костями аиста. На следующее утро, когда мы собрались уходить, хозяин дома попросил нас задержаться. Он вынес из комнаты двенадцать железных скоб и одну деревянную и велел мне надеть на моих сыновей железные скобы или самому надеть деревянную. Я ответил, что надену на шеи моих сыновей железные скобы, а сам засовывать голову в деревянную скобу отказываюсь. Тогда он надел железные скобы на шеи моих сыновей, а сам надел себе деревянную, а потом один за другим резко защелкнул замки скоб и снес головы двенадцати моим сыновьям. Он выбросил их из дома вместе с телами. Его же шея осталась невредимой. Убив моих сыновей, он принялся за меня: вырвал у меня с затылка кусок кожи с мясом, взял шкуру черной овцы, семь лет висевшую на стене, и пришил на затылке вместо моей кожи. У меня выросла овечья шкура, и каждый год с тех пор я стригу себя, а из каждого клока шерсти, снятого со спины, вяжу себе носки.

С этими словами Груагач показал пастуху свою спину, покрытую густой овечьей шерстью.

– Теперь я понял, почему ты не смеешься, и не в праве тебя осуждать! – воскликнул потрясенный пастух. – А этот заяц, что прыгал по твоему столу, больше к тебе не приходит?

– Приходит, – ответил Груагач.

Они сели за стол играть и не успели завершить и одной партии, как прискакал заяц; прежде чем его успели остановить, он запрыгнул на стол и привел находящееся на нем в такое состояние, что они не смогли бы продолжить игру, даже если б захотели.

Пастух бросился за зайцем, а за ним поспешил и Груагач, и они бежали до ночи так быстро, как только их могли нести ноги; а когда заяц подскакал к дому, где убили двенадцать сыновей Груагача, пастух исхитрился поймать его за задние лапы и размозжить ему голову о стену, да так, что череп зайца влетел в комнату и упал к ногам хозяина дома.

– Кто осмелился погубить моего боевого зверя? – вскричал тот.

– Я! – ответил пастух. – Если бы у твоего зверя были лучшие манеры, он остался бы жив!

Пастух с Груагачем подошли к очагу. В большом котле, как и в прошлый раз, варился аист. Хозяин дома принес из соседней комнаты железное и деревянное копья и предоставил пастуху выбрать любое.

– Я возьму деревянное, а ты бери железное, – сказал пастух.

Он взял деревянное копье и, подойдя к котлу, вынул оттуда всего аиста, кроме маленького кусочка. Они с Груагачем всю ночью ели мясо и на этот раз чувствовали себя хозяевами положения.

Утром хозяин дома принес из соседней комнаты двенадцать железных скоб и одну деревянную и спросил пастуха, что тот выберет – двенадцать железных скоб или одну деревянную?

– Что мне делать с двенадцатью железными скобами? Я возьму деревянную.

Он надел ее, а двенадцать железных скоб надел на шеи двенадцати дочерей хозяина дома, а затем защелкнул их так, что головы несчастных отлетели.

– Такая же участь ждет и тебя, если ты не оживишь двенадцать сыновей моего хозяина и не сделаешь их такими же сильными, как прежде! – пригрозил пастух.

Хозяин дома исполнил его приказ. Когда Груагач увидел своих сыновей такими же живыми, как раньше, он засмеялся, и весь восточный мир услышал его хохот.

– Плохо, что ты так громко засмеялся, потому что дочь короля Эрина выдадут замуж на следующий день после того, как в замке услышат твой смех, – укоризненно сказал Груагачу пастух.

– Не горюй! Давай-ка поспешим добраться до короля Эрина! – ответил Груагач.

И все они, пастух, Груагач и двенадцать его сыновей, стремглав выбежали из дома.

По дороге им встретилась горько плачущая женщина.

– Что с тобой? – спросил пастух.

– Какое тебе дело? – ответила она.

– Если ты скажешь, я помогу тебе! – настаивал он.

– Ну что ж, слушай! – сказала женщина. – У меня было три сына, и обычно они играли в мяч на траве с тремя сыновьями короля Сесенаков{15} и были достойными соперниками королевских сыновей. По правилам победитель должен дать побежденному три удара клюшкой; а мои сыновья побеждали каждую игру и так сильно били сыновей короля, что те жаловались отцу. Тогда король увез моих сыновей в Лондон, где сегодня собирается их повесить.

– Я сию же минуту верну их сюда, – пообещал пастух.

– У тебя нет времени, – остановил его Груагач.

– Не найдется ли у тебя табак и трубка? – спросил пастух Груагача.

– Нет, – ответил тот.

– А у меня есть, – сказал пастух и, вынув из кармана табак и трубку, протянул их Груагачу со словами: – Я слетаю в Лондон и обратно раньше, чем ты успеешь набить трубку табаком и раскурить ее!

Он исчез и вернулся из Лондона с тремя мальчиками, целыми и невредимыми, и отдал их матери прежде, чем Груагач почувствовал вкус дыма из трубки.

– А теперь пойдемте со мной на свадьбу дочери короля Эрина, – пригласил пастух женщину и ее сыновей.

Они поспешили; в трех милях от королевского замка собралась такая толпа, что не было никакой возможности двинуться дальше.

– Мы должны протиснуться сквозь эту толпу, – заявил пастух.

– Обязательно должны, – согласился Груагач. Они двинулись дальше, расталкивая людей, и вскоре оказались возле королевского замка.

Когда они вошли, дочь короля Эрина и сын короля Тизеана стояли на коленях перед алтарем. Пастух замахнулся и так ударил жениха, что тот откатился в угол зала и оказался под столом.

– Что за негодяй ударил жениха? – разгневанно спросил король Эрина.

– Я! – ответил пастух.

– Почему ты ударил человека, который завоевал мою дочь?

– Это я завоевал твою дочь, а не он! Если не веришь, спроси у Груагача Гейра, он пришел со мной! Он расскажет тебе всю историю от начала до конца и покажет языки великанов.

Груагач подошел и рассказал королю, как Ши ан Ганнон стал пастухом пяти золотых коров и безрогого быка, отрубил головы трем пятиглавым великанам, убил зайца-колдуна и оживил двенадцать его сыновей.

– Кроме того, он единственный человек на всем свете, которому я рассказал, почему перестал смеяться, и единственный, кто видел мою шкуру.

Когда король Эрина услышал историю Груагача и увидел языки великанов, выдранные из срубленных голов, он предложил Ши ан Ганнону встать на колени рядом с невестой и благословил их.

Сына короля Тизеана бросили в тюрьму, а на следующий день сожгли на костре.

Свадьба продолжалась девять дней, и каждый день был веселее предыдущего.

Сын рыбака и Груагач-Ловкач

Когда-то в Эрине жил старый рыбак, и были у него жена и сын.

Старый рыбак обычно выходил с удочкой или острогой к рекам, озерам и в другие места, где водится рыба, убивал лососей и других рыб, чтобы прокормиться самому, а также прокормить жену и сына.

Сын не отличался ни сообразительностью, ни умом, но отец каждый день обучал его рыболовству, чтобы после его смерти сыну было чем прокормить старенькую мать и самому заработать себе на жизнь.

Однажды, когда отец с сыном ловили рыбу в реке, недалеко от моря, они увидели на волнах маленькое темное пятнышко. Оно становилось все больше и больше, пока не превратилось в лодку, а когда лодка подошла ближе, они заметили человека, сидящего на корме.

Возле того места, где они ловили рыбу, был замечательный пляж. Человек направил лодку прямо к пляжу, а выйдя, вытащил ее на песок.

Тогда они увидели, что, судя по одеянию, незнакомец – человек благородного происхождения.

Вытащив лодку на песок, он подошел к отцу с сыном и сказал:

– Отпустил бы ты, старый рыбак, своего сына со мной на год и день, и я сделал бы из него очень мудрого человека. Я, Груагач-Ловкач, обещаю вернуть тебе сына ровно через год и день!

– Я не могу его отпустить без благословения и напутствия матери, – ответил старый рыбак.

– Не надо впутывать в это дело женщину! – заявил Груагач. – Лучше отдай мне его сейчас, а его мать оставь в покое.

Они продолжали спорить, пока рыбак не согласился отпустить сына на год и день. Груагач дал слово вернуть мальчика на берег моря ровно через год и день.

Груагач с мальчиком сели в лодку и уплыли.

По прошествии года и дня старый рыбак пришел на то же место, где расстался с сыном и Груагачем, принялся вглядываться в море и гадать, увидит ли он сегодня сына?

Наконец в море появилось черное пятнышко, постепенно превращавшееся в лодку. Когда она подплыла ближе, рыбак увидел на корме лодки двух человек. Лодка причалила, и двое мужчин, по внешнему виду благородного происхождения, спрыгнули, и один из них подтащил лодку к берегу. Они подошли к старому рыбаку, и первый спросил:

– Что ты так волнуешься, мой добрый человек?

– У меня был не слишком сообразительный и умный сын, но мы с ним ловили рыбу. Однажды к нам подплыл незнакомец, также, как ты сегодня, и спросил, не отпущу ли я с ним своего сына на год и день. Я отпустил, и сегодня этот человек обещал вернуть мне сына. Вот я и жду его здесь.

– Ну и как? Похож я на твоего сына? – спросил Груагач.

– Нет, – ответил рыбак.

– А этот человек похож на него?

– Я его не знаю, – ответил рыбак.

– Ну, тогда я оставляю его тебе вместо твоего сына! – засмеялся Груагач.

Старик пригляделся, узнал своего сына, крепко обнял его и повел домой.

– Ну как, он стал лучше, чем был год назад? – спросил Груагач.

– Да он теперь почти умный человек, – ответил старый рыбак.

– Тогда ты отпустишь его со мной еще на год и день? – поинтересовался Груагач.

– Нет, не отпущу; мне он самому здесь нужен, – отказал старик.

Тогда Груагач стал слезно умолять, пока рыбак не согласился снова отпустить сына на год и на день. Но в этот раз старик забыл взять с Груагача слово вернуть сына, когда кончится срок. Когда Груагач и мальчик уже сидели в лодке и отталкивались от берега, Груагач крикнул старику:

– Сегодня я сдержал обещание привезти тебе сына в срок. Сейчас я не давал тебе слова. Я не привезу его обратно, и ты его больше не увидишь!

Рыбак с тяжелым, разрывающимся от горя сердцем вернулся домой, а старуха бранила его всю ночь напролет за то, что он позволил сыну ехать с Груагачем во второй раз.

Тосковали они со старухой четверть года; а когда прошла еще четверть года, он сказал ей:

– Я оставлю тебя и пойду искать по свету нашего сына, пока меня держат ноги! Пока я не узнаю, где наш сын, не жди меня!

Так старик тронулся в путь, проводя в каждом доме не больше одной ночи и двух дней, пока его ноги не стерлись до волдырей. Однажды поздно вечером он подошел к полуразвалившейся хижине, где у огня сидела старуха.

– Бедняга! – посмотрев на него, воскликнула она. – Ты весь в ранах и язвах. Что с тобой приключилось?

– У меня был сын, а Груагач-Ловкач однажды забрал его у меня, – ответил старик.

– Ах, бедняга! – воскликнула она. – Я отпустила сына с тем же самым Груагачем двенадцать лет назад, и он больше не вернулся, я даже не знаю, где он. Боюсь, тебе тоже не удастся вернуть сына. Но завтра утром я расскажу тебе все, что знаю, и покажу дорогу к дому Груаг