Билл улыбнулся дрожащими губами, услышав, как Том ласково зовет его так, как повелось еще в самом начале их отношений.

- Скажи, Том, скажи, что это все неправда.

- Неправда, Bello, - пальцы запутались в еще чуть влажных черных волосах. Билл почувствовал, как с его души буквально схлынуло что-то вязкое, тяжелое и темное, казалось, что теперь он способен взлететь.

- Том, скажи мне…

- Я люблю тебя, Bello, - Том обхватил бледное лицо ладонями и посмотрел прямо в медовые глаза, - Я люблю тебя и всегда буду любить только тебя.

Прикосновение губ Тома заставило огромную глыбу льда, застрявшую где-то в районе сердца, начать таять. Билл прикрыл глаза, чувствуя, как эмоциональный кризис оставил его совершенно без сил, но теплые руки держали крепко, передавая вместе с теплом желание жить дальше.

Том зарылся пальцами в темные волосы, поглаживая прохладную кожу под влажными прядями, поцеловал склоненную голову, скользнув губами по тонкой коже виска, задевая чуть топорщащиеся короткие волоски. Билл мелко подрагивал в его руках, его тело по ощущениям было словно пластилиновое, такое же тяжелое и мягкое.

- Bello…

Слипшиеся в стрелки черные ресницы медленно, будто под тяжестью воды, приподнялись, давая Тому возможность увидеть, наконец, покрасневшие карие глаза, в которых, будто нехотя, разочарование и горечь уступали место привычному мягкому свету.

- Том…

Одними губами произнеся имя любимого мужчины, Билл почувствовал, что комок слез снова подкатывает к горлу, но Том, заметив, как немец судорожно сглатывает, пытаясь удержаться от очередной волны истерики, мягко коснулся дрожащих губ, поцеловал скулы, на которые начала возвращаться краска, ощутил порхание ресниц Билла, стоило ему коснуться прикрытых глаз.

- Том…

Билл буквально выдохнул его имя, и итальянец поймал его своими губами, притягивая стройное тело любимого ближе, скользя руками по тонкой спине, вжимая в себя так, чтобы между телами не осталось ни сантиметра пространства. Билл податливо прильнул к нему, обнимая за шею, и чуть царапая ногтями ткань натянутой на плечах рубашки. Хотелось стать как можно ближе, чтобы все, что разделяло их последние часы, исчезло, растворилось в привычной близости, в которой не было места ничему, кроме любви и желания брать и отдавать в равной степени.

Билл едва не вскрикнул, когда сильные руки почти до боли стиснули его ребра, приподнимая над полом, как невесомую куклу, ноги, чтобы удержать равновесие, обвились вокруг стройной талии итальянца, заставляя полы халата разойтись в стороны. Сделав один лишь шаг вперед, Том усадил Билла на подоконник, не упуская возможности освободившимися руками скользнуть по гладкой коже бедер, пробираясь под ткань. Видя, как сбилось дыхание немца, Том улыбнулся, стаскивая со смуглых плеч ненужную ткань мешающегося халата. Билл не отставал, едва не отрывая пуговицы от рубашки, его пальцы подрагивали от желания как можно скорее коснуться упругой кожи любимого и единственного в его жизни мужчины. Медленно его накрывало осознание, что Том действительно принадлежит ему одному, что никто, кроме него не касался сильных плеч, не скользил кончиками пальцев по четко выраженным кубикам пресса, что только он имел право так резко и даже чуть грубо срывать со стройного тела одежду.

- Том… Томми…

Ласковое прозвище само сорвалось с губ, и Билл чуть испуганно приоткрыл затуманенные глаза, вглядываясь в лицо Тома, не зная, как тот отреагирует. Иногда, когда в коктейль дикого возбуждения, любви и страсти вмешивалась сокрушающая волна нежности, Билл называл так любимого, хотя и знал, как тот ненавидит любое сокращение своего имени. Но сейчас в глазах напротив вспыхнуло пламя, окрашивая радужку в цвет темного золота.

Губы Билла сдались в плен без борьбы, и Том пользовался капитуляцией, врываясь в покорно приоткрытый рот жарким мокрым поцелуем. Удерживая затылок молодого парня в ладони, итальянец не позволял отстраниться, целуя голодно, так, что у Билла скрутило низ живота от возбуждения. Чувствуя дрожь желания, Том притянул Билла к краю подоконника, заставляя шире развести колени и прижаться к твердой плоти, защищенной пока двумя слоями одежды.

Том отстранился, развязывая пояс халата, буквально вытряхивая своего любимого из одежды. Не отрывая взгляда от открывшейся россыпи родиной на тонком боку, итальянец опустился на колени и стянул Билла на пол, заставив снова встать на дрожащие ноги. Обессиленный, немец едва устоял, упираясь локтями в шершавое дерево подоконника, а Том тем временем на контрасте аккуратно отогнул край белья и нежно прикоснулся губами к открывшейся светлой полоске кожи, там, где солнце никогда не касалось излишне стеснительного Билла. Продолжая целовать мелко подрагивающее тело, Том стянул с худых бедер последний предмет гардероба до щиколоток. Взглянув вверх, мужчина улыбнулся, увидев, как судорожно двигается кадык на запрокинутой шее его любимого, и снова вернулся к исследованию более светлой, чем все остальное тело, теплой плоти. Погладив бедро, Том заскользил рукой по бархатистой коже стройной ноги, пока в его ладони не оказалась круглая пяточка. Оторвавшись от исследования бедренной косточки, Том отстранился, чтобы выпутать ступню Билла из плена ткани. Немец не сопротивлялся, потерявшись в потоке ощущений, позволяя мужчине руководить собой, как марионеткой. Том ловко освободил и вторую ногу, поцеловал острую коленку, не забыв погладить чувствительное местечко под ней. Билл всхлипнул, едва не падая, но Том, удержал его, успев подняться на ноги и прижать теперь уже горячее тело к себе. Билл вслепую нашел его губы, впиваясь поцелуем, и едва не кусая тонкую кожу от переизбытка эмоций. Том не возражал, крепче притискивая к себе пылающего желанием молодого мужчину.

Оба точно не вспомнили бы, как оказались на кровати, и только потом, обнаружив маленький порез на ладони, Билл смутился, поняв, насколько лихорадочно пытался избавить любимого мужчину от штанов, что стоило ему пореза от острой кромки пряжки ремня. Ощутив всей кожей обнаженное тело Тома, Билл заскулил от нестерпимого удовольствия, обвивая сильные бедра ногами и царапая смуглые плечи впечатавшего его в кровать мужчины.

- Том, хочу тебя, - обжигая дыханием чуть колючую щеку, прошептал Билл.

Том приподнял голову, отрываясь от соблазнительной шеи брюнета, чтобы встретить взгляд горящих глаз любимого.

- Пожалуйста, Том…

Билл изогнулся, крепче стискивая ногами талию Тома и втягивая его в жадный поцелуй. Тонкие пальцы потянули за косички, заставив итальянца рыкнуть, жестче впиваясь в сладкие губы, пробежались по гибкой линии позвоночника, царапнули чувствительную разгоряченную кожу боков, огладили сокращающиеся мышцы живота, скользнули на грудь и остановились на темных пятнышках сосков, ставших твердыми от мимолетной ласки. Биллу до дрожи хотелось ощутить, как скользящая по его животу влажная головка члена толкнется в него, проникая все глубже, наполняя его до краев, до нестерпимого желания рассыпаться на миллион частиц и влиться в тело, придавливающее его к мягкому матрацу. Опустив руку, Билл соединил их истекающие влагой члены, заставляя Тома задохнуться. Уперевшись лбом в худое плечо немца, мужчина выдохнул сквозь зубы, не в силах совладать с судорогой удовольствия, скручивающей тело. Перед глазами маячила тонкая ключичная косточка, обтянутая мерцающей кожей, и итальянец не удержался от соблазна украсить эту красоту, виденную уже в тысячный раз, багровым пятном обжигающего поцелуя.

- Bello… Подожди…

С трудом заставив себя отказаться от ощущения скользящей по напряженной плоти ладони, Том заставил Билла убрать руку. Тот, впрочем, не сопротивлялся, только откинулся на подушку и шире развел колени, приглашая любимого взять то, что с радостью хотел ему отдать.

- Есть смазка?

Том растерянно огляделся, зная, что в таком состоянии не заметит нужной вещи даже, если она вдруг засветиться в сумраке комнаты.

- Тоооом… К черту ее… - простонал Билл, подаваясь бедрами вверх и беспомощно скребя простыню ногтями. – Давай так.