Глава 39. Теро становится ночным скитальцем

 

Следуя за магическим оком Теро, они с Микамом под видом путешественников вступили в Вирессу и тут же затерялись в толпе одного из нищих кварталов в районе порта. Они очень быстро нашли ту таверну под щитом с драконом и змеей, оказавшуюся весьма убогим и грязным местечком, завсегдатаями которого были скаланские и пленимарские матросы, зенгатские торговцы и прочие отбросы общества. Фейе там не встречались, если не считать самого хозяина — одноглазого голинильца по имени Варит. Он был таким же грязным и имел столь же сомнительную репутацию, что и большинство из его посетителей, отличаясь от них лишь отсутствием растительности на лице да замызганным коричнево-белым сенгаи. Кухарки и поварята все были иностранцы, как и шлюхи, выискивавшие между столиков себе клиентов.

Микам остановился на пороге, сморщив нос от ударившего в лицо запаха табака и немытых тел, и пробормотал:

— Я представлял себе Ауренен несколько иначе.

— Порт Вирессы — особое местечко, тут полно всякой швали.

Микам поправил пояс с мечом, предупреждая возможных злоумышленников.

— Ну что ж. Я знаю, как следует здесь себя вести.

Они уселись за маленький столик, и Микам заказал проходившей мимо кухарке кувшинчик тураба, показав ей краешек серебряногй монеты в пол-сестерция и одарив распутной улыбкой. Ответная улыбка женщины была ослепительной и фальшивой, как медный пятак, но она живо принесла им пиво и уселась на колено к Микаму.

— По говору чую, драгоценные мои, что вы из Скалы, — промурлыкала она, не сводя глаз с серебряной монетки.

У неё самой был рижский акцент и темные, острые глаза. Микам сунул монетку между ее полных грудей и ущипнул ее за бедро, в то время как Теро косился на них с плохо скрываемым удивлением.

— Я проделал длинный путь от своего дома, моя девочка и всегда так приятно встретить симпатичную мордашку. Даже если она слишком молода для такого старика, как я.

Женщина, которая давно уже не была слишком молода для кого бы то ни было, жеманно выгнулась и погладила его небритую щеку.

— Ах Вы, чаровник. Не хотите ли снять комнату на ночь для Вас и вашего друга?

Она сверкнула в сторону Теро своими черными глазами, заставив молодого человека залиться смущенным румянцем.

— Мы и в самом деле собирались сделать это, — сказал Микам. — Но только после горячего ужина и ванны.

Он достал ещё одну монету и показал ей.

— Можешь посодействовать нам в этом?

— У нас здесь отличная еда, а на заднем дворе стоит корыто.

Она снова не сводила глаз с монетки.

— Для мужчин, которые мне по нраву, я могу принести туда горячей пресной воды.

Микам рассмеялся и дал ей монетку, снова потискав её.

— Ах, ты ж пчёлка, девочка, сладкая моя. Как твоё имя, голубка?

— Для тебя Роза, красавчик.

— Ну, вот и хорошо, Рози, любовь моя.

Он поставил её на ноги и игриво шлепнул по попке.

— Что бы там ни готовили, принеси-ка сюда всё самое лучшее да вели нагреть воды в том корыте!

Она засмеялась и бросилась на кухню.

— Неудивительно, что Кари хочет, чтобы Вы сидели дома! — возмущенно воскликнул Теро.

Микам, улыбаясь, потягивал свой тураб.

— Всему своё время и место, мой друг. Все, что желает заполучить от меня эта куколка, это мое серебро.

— А если ей захочется большего?

— Ну что ж, Серегил, например, не побрезговал бы при случае воспользоваться услугами подобного рода. Однако можешь воздержаться от этого, учитывая, что он это не ты.

— Я не владею исцеляющей магией в достаточной мере, чтобы так рисковать!

— Ну, не надо судить слишком строго. Ты же не знаешь, что за жизнь она вела прежде, чем очутиться в подобном месте. Скорее всего, она уже чья-то бабушка, трижды или даже четырежды. Теперь же вернемся к тому, что привело нас сюда, заставив даже рискнуть собственными желудками и отведать здешней пищи.

Теро сжал в руке зуб и закрыл глаза.

— Он близко, но в этой таверне его нет.

— Ну что ж, тогда давай насладимся обедом и этим чудесным пивом.

Тураб был и в самом деле хорош, и таковой же, к немалому изумлению Теро, оказалась еда. Морские черенки, тушеные в винном соусе и специях были местным фирменным блюдом, и весь пол был усыпан их длинными узкими раковинами. Они были редкостью в Скале, особенно в это время года.

Роза вернулась, принеся им завернутые в салфетку теплые, ароматные булки. Теро был впечатлен, пока, отломив кусок от одной из них, не обнаружил там вместо изюма несколько запеченных жуков. Микам ел свой хлеб с удовольствием, тем не менее, безошибочно выбирая съедобные места.

— Ну а теперь, Рози, любовь моя, скажи, не знаешь ли ты парня, которого я ищу? — спросил Микам, снова усаживая женщину к себе на колени.

— Зачем тебе парень, когда у тебя есть я? — поддразнила она его, а потом кивнула в сторону Теро. — Ну, или он. Правда, он немного худоват, но мне нравится его личико. Он всегда такой хмурый?

Микам засмеялся.

— По большей части, да. И я непременно займусь тобой позже, но тот парень, которого я ищу, задолжал мне деньги, а я намерен вернуть долг, во что бы то ни стало.

— Что ж, я знаю много мужчин, — застенчиво протянула она.

Микам достал кошелек и вынул ещё монетку.

— Этого мерзавца зовут Нотис.

— Ах, этот!

Она рассмеялась, тряся темными кудряшками.

— Клянусь Морским дьяволом, это негодяй из негодяев! Напьется до бесчувствия и блюет прямо на пол, чтобы напиться потом ещё сильнее. Варит вышвыривал его вон сотню раз, но у него водятся денежки, чтобы снова возвращаться сюда, как только всё уляжется.

— Это хорошие новости. И, кажется, я знаю, на что потрачу замечательные пленимарские монетки, что лежат у меня в кармане.

— А вот тут тебе не повезло, любимый, — сказала она ему, и язвительно рассмеялась. — Все знают, что у него за деньги: ауренфейские, с печатью Вирессы, все, до последнего пенни.

— И что с того? Какая разница, если их берут так же охотно? Как там дела с ванной? И что мне сделать, чтобы получить кусочек мыла впридачу?

Роза, кажется, пребывала в отличном расположении духа, ибо вместо денег она попросила поцелуй Теро. От неё несло пивным духом и дымом от кастрюль, но он сделал вид, что не почувствовал этого и она ущипнула его за щеку.

Микам уступил ему право первым залезть в корыто. Оно было всё в занозах и напрямую просматривалось из двери кухни, но Теро постарался показать Микаму, что отлично справляется с ролью его нового напарника. Он скинул одежду и торопливо забрался в бадью, в то время как Микам уселся на бочку и закурил. Намыливая волосы, Теро вдруг осознал, что ему удалось получить представление о той жизни, что Микам с Серегилом вели все эти годы, живя вот в этом самом мире, в то время как его мир простирался не далее садов Орески.

— Боюсь, я плохая замена ему, — сказал Теро, зная, что Микам поймет, о ком идет речь.

Микам улыбнулся, не выпуская трубки изо рта.

— Ты не так уж и плох.

Довольный Теро окунулся с головой и поднялся, чтобы обтереться ветхим полотенцем, оставленный для них Розой. Когда он брезгливо натягивал обратно свою грязную одежду, Микам, дождавшись очереди, полез в бадью. Когда он разделся, Теро, скосив глаза, увидел многочисленные шрамы, покрывавшие его тело, включая огромный белый рубец, шедший через грудь и до самого бедра. У Серегила тоже было много шрамов и даже у Алека. Для Теро это было неким доказательством связи между этими троими… Метками, оставленными той жизнью, что они выбрали для себя.

Микам погрузился в воду до самого подбородка, все еще держа трубку в зубах.

— О, и что это за вытянутая физиономия? Что с тобой? Я же просто пошутил насчёт Розы, ты же понял?

Пойманный с поличным, Теро улыбнулся и отбросил свои сомнения.

— Я просто беспокоюсь за них. Я буду счастлив, когда наши поиски увенчаются успехом.

Нотис так и не появился в "Змее и Драконе" той ночью, так что Теро снова взял зуб и стал разыскивать его по темным зловонным улочкам портового квартала. В конце концов, они нашли его в таверне на дальней стороне, выпивающего в компании пленимарцев и нескольких зенгати. Ни один из них не был одет в военную форму, но от них веяло той же силой и опасностью, к тому же, они были вооружены до зубов. Среди них был тот, кого они искали. Когда он засмеялся на шутку соседа, Теро увидел дырку на месте потерянного зуба.

— Нам следует выманить его наружу? — прошептал он Микаму.

Здесь было еще грязнее, чем в Змее.

— В этом нет необходимости, — заверил его Микам и направился прямиком к ним. Теро отпрянул назад, уверенный, что сейчас станет свидетелем резни, но Микам сказал что-то, заставившее всех рассмеяться, и прежде, чем Теро узнал, что именно, он уже выпивал в теплой компании.

Так как Нотис был уже изрядно навеселе, а Микам не поскупился заказать ещё выпивки, то ему удалось без труда развязать ему язык. Микам добродушно заспорил с ним о лошадях, а затем незаметно перевел разговор на торговые дела. Микам, к удивлению Теро, и не подозревавшего о том, что он такой искусный актер, выразил искреннее удивление, когда услышал, чем они занимаются.

— Так что же вы делаете здесь? Ауренфейе не признают торговлю живым товаром.

— Шшшш! Мы не произносим здесь этих слов, — объяснил Нотис, склонившись к плечу Микама. — Мы тащим бедняг на рижские рынки, а там берем обратный груз и везем сюда. Здесь получаем денежки и новый живой товар, вот так всё и идет по кругу! Кирнари это не волнует, ведь у нас на борту не бывает рабов, когда мы бросаем здесь якорь.

— А что эта Рига — лучший порт для таких дел?

— Ну, только если нам не попадется что-то действительно особенное. Тогда мы плывем в Беншал. В Риге платят хорошие денежки, но в Беншале ещё лучше. Слыхал про Владыку? Говорят, в его коллекции пять сотен самых отборных рабов. И это только наложники. А его домашние рабы? Считается, что и они само совершенство. Их даже не клеймят, разве что если выставят на продажу. Особенно берегут лица.

— Даже закрытые части тела? — спросил Микам.

— Даже там, — заверил Нотис.

— И много таких вам удалось раздобыть?

— Нет, будь проклята удача! Мы не ездили туда уже много месяцев. Хотя, вот только что возвратились из Риги.

Нотис кинул на стол увесистый кошелек, полный звонких монет.

— Клянусь Пламенем, да тут целое состояние, — воскликнул Микам, у которого уже тоже начал слегка заплетаться язык: — Как же попасть в этот бизнес?

При этих словах все, сидевшие за столом с подозрением уставились на него.

— И это спрашиваешь ты, скаланец?

— Я говорю, как скаланец? — Микам скривился в обиженной ухмылке. — Я северянин! Для меня не существует никаких Королев. Нет, сэр, я свободный человек и волен поступать, как мне вздумается. И…

Он сделал паузу и многозначительно подмигнул им:

— Я никогда не откажусь сколотить денежку. Однако странно: если старый Юлан знает, что за груз вы везете, почему черт возьми, он позволяет вашим судам безнаказанно находиться на территории его фейдаста, а?

Зенгати со шрамом поперек переносицы наклонился и прошептал:

— Потому что есть соглашение.

— Какое соглашение? — спросил Теро, наконец, подав голос.

Нотис и остальные вдруг смолкли и уставились на Теро, и взгляды их были далеко не дружественными.

— Твой приятель скаланец, — прорычал Нотис.

— Этот? — Микам указал на Теро большим пальцем. — Не обращайте на него внимания. Я познакомился с ним только что: он сошел с прибывшего корабля и покупал выпивку. Так что ты там говорил, Торвин? Зарабатывать на жизнь ниже твоего достоинства?

Теро понадобилось лишь несколько секунд, чтобы понять, что Торвин, это он и есть, и что от его ответа теперь зависит всё.

— С тех пор как мой отец выгнал меня, я живу сам по себе, и весьма недурно, — он откинулся назад, подражая грубой и развязной манере Микама: — Знаю по опыту, что серебро — оно и в Пленимаре серебро.

Все уставились на него, застыв на какое-то мгновение, затем разразились смехом, и Микам вместе с ними.

Нотис хлопнул Микама по плечу, покачнувшись на скамье.

— Ты завел себе прекрасного компаньона, дружище. Разговаривает, как священник, и весь из себя чопорный, как дохлая рыба.

Он встал, уперев руки в боки, и пьяно зашатался на ногах, немало позабавив своих друзей.

"И почему меня вечно сравнивают с рыбой?" — подумал Теро, тем не менее, задышав чуть свободнее от такой их реакции.

— А что ещё вы возите по морю? — спросил Микам, подмигнув Теро.

— Железо, медь, выпивку главным образом. В этот раз мы ещё привезли назад каких-то фейе.

— Ауренфейе?

— Освобожденных рабов. Кучку совсем никчемного товара, раз тебе интересно знать, калеки, все в клеймах. Лучше бы мы выбросили их в море. Но нам было уплачено за каждую голову, так что мы обращались с ними, как с родными. Только один загнулся.

— Вам заплатили за рабов из Пленимара? — Микам покачал головой. — Сроду не слышал ничего подобного!

— Выкуп, — сказал зенгати, облизывая губы. — Иногда он больше, чем плата за свежих рабов. Плохо лишь, что многие из освобожденных кончают с собой прежде, чем мы успеваем доставить их обратно.

— Так вот что это за соглашение? — спросил Теро.

— А ну потише, рыбий жрец! — цыкнул мужчина, нервно оглядываясь. — Хочешь, чтоб нас линчевали? Это всё…как правильно сказать?

— Нелегально, — объяснил, подмигнув, Нотис. — Никто из находящихся в этом порту не берет в рабство жителей Вирессы, а за тех, кого удается вернуть домой, дают щедрое вознаграждение. И это тянется уже многие годы.

— Значит, Юлан-и-Сатхил выкупает обратно своих людей? — прошептал Теро. — Но если он знает о них, почему он вообще торгует с вами?

— Это всего лишь коммерческие сделки с теми, кто приносит ему вести о его людях в Пленимаре. И с кланами зенгати он имеет такие же соглашения.

— А что за груз вы везли последний раз? — спросил Микам, снова наполняя кружку Нотиса.

— О, то был великолепный набег. По полной программе! И очень удачный.

— Если бы не эти, которых нам не велели трогать… — пробормотал другой зенгати, но его тут же толкнули локтем, чтобы заткнулся.

— И на сей раз нам заплатили кучу золотых монет, — сказал, усмехаясь тот, что был с изуродованным шрамами лицом.

— Тогда, надо думать, вы должны были неплохо повеселиться в Беншале, — засмеялся Микам.

— Не в Беншале! В Риге, я же сказал, — Нотис, с затуманенными глазами, улыбнулся Микаму: — По-моему, ты уже пьян, дружище. А ты там как, рыбий жрец?

Теро старательно улыбнулся, но в действительности он хотел бы схватить ублюдка за горло и душить, пока тот не расскажет им, что случилось с их друзьями. Но Микам прижал под столом его колено, заставив прикусить язык.

— И что же такого особенного было в том грузе? — небрежно спросил Микам.

— Партия фейе. И среди них — очень необычные, — прошептал Нотис.

— Но я думал, что таких везут в Беншал? — сказал Теро, как можно равнодушнее.

Нотис уже был мертвецки пьян. С трудом перегнувшись через Микама, он громко зашептал:

— Заказной набег, рыбья башка, нужны были только двое. Мы перебили целую кучу тех, которых было можно продать, но… приказ есть приказ. Чуешь? Только эти двое, и никаких свидетелей. Чтобы поймать их даже послали ворона.

Некромант! Так вот откуда на мечах такие повреждения.

— Кто же послал ворона? — спросил Теро, судорожно сжимая бокал с вином.

Нотис пожал плечами.

— Да какое наше дело? Капитан приказывает. Мы делаем. А что потом? Пф…

Он снова ласково погладил кошелек.

— И что было в них такого необычного? — пьяным голосом потребовал объяснений Микам: — Хорошенькие? Большие траи? — он изобразил руками внушительные округлости женских грудей.

Нотис и остальные расхохотались.

— Когда ты видел большие траи у фейе? Да половину из ихних девок не отличишь от парней!

— Не скажу, чтобы это было так уж важно, — произнес один из них, бросив на Теро такой похотливый взгляд, что у того по коже побежали мурашки.

— Да нет, всего лишь парочка ублюдков.

— Темный был вестербок, — важно заявил тот из зенгати, что был без шрама.

— Ого, откуда ты знаешь? — вскинулся один из пленимарцев.

— Все мои предки были знаменитыми работорговцами, много поколений! — похвастался зенгати, ткнув другого в грудь. — Я могу распознать любого из них. И мне даже не потребуются их тряпки на головах. А вот второй, тот совсем иное дело, полукровка со светлыми волосами.

— Что? Светловолосый? Выгодный товар? — поинтересовался Микам.

Нотис пожал плечами.

— Иногда да, но обычно богатенькие предпочитают чистокровных. Этот был не очень-то и похож, если сравнивать с теми, кого берут с юга, но его держали отдельно от остальных и я сам видел, как рабы самого капитана ухаживали за ним.

— Я же сказал, то были маги! — произнес тенорком младший из пленимарцев. — Помните, на них ещё надели намордники? И сковали им руки.

Оба зенгати сделали пальцами знаки, отвращающие беду.

— И за сколько же их продали? — спросил Микам.

— Мы высадили их на причале и больше не видели, — осклабился Нотис, показывая щель между зубами. Теро надеялся, что это Алек выбил ему тот зуб.

Беседа перешла на другие темы, заставив Теро занервничать, но Микам, как ни в чём ни бывало, всё платил, заказывая выпивку снова и снова. И хотя он, казалось, пил как и все остальные, но когда последний из работорговцев отрубился, уронив голову на стол, Микам выпрямился и сказал совершенно трезвым голосом:

— Время двигаться дальше, Торвин.

— А как же эти? — прошептал Теро, указывая на пьяных работорговцев. Микам качнул головой.

— Не суетись. Нет смысла привлекать к себе внимание.

Бросив прощальный взгляд на Нотиса и его компанию, Теро поплелся за Микамом в темноту улицы.

Ночь была облачной, холодный ветер дул с моря. Теро задрожал и почувствовал приступ дурноты. Ему ведь прежде не приходилось иметь дело с крепким турабом. "О, нет, — подумал он, — если уж мне так плохо, то, как они умудряются выжить после такого?"

— Куда мы теперь? — спросил он.

— Так как мне очень не хочется разочаровывать бедняжку Рози, я думаю, сейчас нам самое время исчезнуть. Если только ты не собирался провести ночь с ней.

— Думаю, мне будет неплохо и в лесу.

Они проделали путь обратно, пробираясь кривыми улочками и не встретив никого, за исключением нескольких пьяных матросов и бандитов, которые если и намеревались их ограбить, то передумали, завидев меч Микама.

Никто не побеспокоил их и в конюшне, куда они пришли за своими лошадьми. Окна таверны уже погасли.

Когда они очутились, наконец, далеко от города и снова под кровом деревьев, Теро вздохнул свободно.

— Так вот чем занимались вы с Серегилом, отправляясь в путь по делам Нисандера?

— Отчасти.

— А другая часть, это та, что оставила на вас все эти шрамы?

— Сегодняшняя ночь была детской забавой, Теро. Между прочим, возвращаясь к прошедшему, ты всё схватываешь на лету. Неплохо для новичка-мага, привыкшего к затворничеству в башне.

Очень довольный, Теро счёл это за комплимент, да так оно, в сущности, и было.

 

Глава 40. Серебристые глаза

 

Перед самым восходом солнца Серегилу и его спутникам удалось найти укрытие в развалинах заброшенного каменного амбара. Дом, которому он когда-то служил, был разрушен до самого основания и не подавал никаких признаков жизни, от него остались только полуразвалившийся забор да пересохший колодец.

В амбар видимо угодила молния, и половина крыши его сгорела и обрушилась вниз. Местные обитатели — крысы и летучие мыши — переполошились, видимо не слишком довольные вторжением незваных гостей. Какой-то зверь, размером в половину Руеты, вынырнув из темноты, мгновенно прогрыз дырку в узелке с едой, что нес Алек. Илар вскрикнул от неожиданности и хотел убежать, но Серегил затащил его в тень у стены.

— Держи себя в руках, или это место станет твоим последним приютом. Выбор за тобой.

Илар, насупившись, вернулся обратно и с демонстративной тщательностью принялся разгребать мусор под ногами, прежде чем опустился на землю. Алек не отпускал от себя рекаро, пока они с Серегилом не осмотрели окрестности. Сквозь дыры в кровле уже проглядывало светлеющее небо.

— Ихакобин не успокоится, пока не найдёт нас, — пробормотал Алек, глядя в разрушенный проем двери.

— Нас, или всё же тебя и вот это? — спросил Серегил, кивнув на рекаро. — Илар сказал, что охотились именно за тобой, устроив на нас ту засаду. Потому что в твоих жилах течет кровь хазадриелфейе.

Алек медленно кивнул.

— Ему была нужна моя кровь, чтобы создать рекаро. Это даже заставляло его время от времени проявлять обо мне заботу.

— Всего лишь время от времени?

— Мне не нравился ни он сам, ни то, что он делал со мною.

— Что же он делал?

— Да нет, ничего такого. Просто…. Может, давай поговорим об этом позже? Я жутко устал.

— Конечно! — Серегил обнял его от всего сердца и почувствовал, как Алек приник к нему, склонив голову ему на его плечо. И это было их первое настоящее объятие, а потому так не хотелось его отпускать.

— После засады… это было ужасно долго… я боялся, что тебя уже нет в живых.

Руки Алека, обнимавшие его, напряглись.

— Я думал то же самое, пока не увидел тебя на палубе того корабля в Риге. И тогда я понял, что должен выжить и непременно отыскать тебя.

— Ещё кто кого нашёл, но не это главное, главное — что мы вместе!

Он поцеловал Алека и неохотно разомкнул объятья.

Переключив внимание на окружающий пейзаж, он увидел, что всё спокойно, погони нет и следа, однако сомнительно, что такое состояние продлится долго. Кто знает, что может предпринять алхимик, чтобы только разыскать своих беглых рабов? Или охотники за рабами, без разницы.

Мрачный Илар ожидал их, свернувшись в разрушенном стойле и дрожа под своим украденным плащом. Алек уселся подальше от него и снова покормил рекаро. Серегил заставил себя смотреть на это так, словно не происходит ничего необычного, хотя это по прежнему казалось ему противоестественным. Стараясь не выказать отвращения, он присел возле Алека и развязал узел с едой.

— Ну-ка посмотрим, что тебе удалось стащить из еды. У меня от голода уже сводит кишки.

Они поужинали скудной провизией, разделив на троих каравай хлеба и отрезав по ломтику твёрдого сыра, и закусили всё яблоками, сорванными в саду прошлой ночью. Как всегда, рекаро ничего не ел и кажется, не испытывал жажды. По словам Алека, рекаро для того чтобы выжить, было необходимо лишь несколько капель его крови с утра, и это всё.

Серегил стал караулить первым: укрывшись в тени за дверью сарая, он прислонился спиной к косяку, откуда была отлично видна равнина, простиравшаяся на запад. Алек растянулся возле него, пристроив голову у него на бедре. Илар, тихонько посапывая, остался в своём закутке. Рекаро, как оказалось, нуждался во сне не больше, чем в нормальной пище, однако и он свернулся возле Алека, словно котенок, ищущий хозяйского тепла. "Или змея", — Серегил, гладивший волосы Алека, покосился на существо с опаской. Рекаро в ответ уставилось на него. Эти бесстрастные серебристые глаза вовсе не были мертвыми, однако если там и был какой-то проблеск интеллекта, Серегил его не уловил. В следующее мгновение оно уже отвернулось и, посмотрев на мирно спящего Алека, устроилось возле него поудобнее и закрыло глаза.

"Оно пытается вести себя как живое существо", — поразился Серегил. Он выждал несколько минут, затем слегка пошевелил ногами, нарочно зашуршав ими. Серебристые глаза мгновенно распахнулись и повернулись на шум. Серегил ещё раз демонстративно двинул ногами. Существо уставилось на него на какую-то пару мгновений, и Серегил почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом, словно от разряда молнии. Очевидно успокоившись, что Серегил не опасен и не представляет никакого интереса, оно снова улеглось, имитируя сон.

Теперь уже было совсем светло, и Серегил смог увидеть то, чего не замечал прежде: их несомненное сходство. Бледное и неестественное само по себе, существо действительно весьма напоминало Алека, по крайней мере лицом: наверное именно так выглядел Алек, когда сам был ребенком. Сравнив этих двоих, Серегил заметил и ещё кое-что. Алек очень изменился, и то были не просто следы пыли и усталости. Теперь он был гораздо больше похож на настоящего фейе!

Серегил покачал головой.

— Что с тобой сотворили, тали?

Алек спал, ни о чем не подозревая, и Серегил снова принялся высматривать, не покажется ли где-нибудь на горизонте, в свете разгорающегося дня, пыль от погони. Он с нетерпением ожидал возможности продолжить начатую беседу, когда Алек проснется.

Несколько часов спустя Алек зевнул и уселся. Рекаро тоже поднялся, держась поближе к нему, словно чувствуя, что произойдет дальше. Позади всё ещё похрапывал Илар.

— Алек, ты же знаешь, что мы не можем таскать за собой это существо, — сказал Серегил, переходя прямо к делу.

— О чем ты? Очень даже можем!

— Ну да. И ты считаешь, что когда мы доберемся до Ауренена ни у кого из тех, кто его увидит, глаза не полезут на лоб от удивления?

— Серегил….

— А в Римини? Как мы станем объясняться со всеми, а? Скажем, что он в младенчестве недополучил материнского молока и солнечного света? Алек, я не маг, и всё же ощущаю нечто странное в этой твари.

И снова ответом ему был упрямо вздернутый подбородок:

— Я не знаю, что мы станем говорить, но мы придумаем что-нибудь. Мы же всегда придумывали! И он никакая не "тварь". Его зовут Себранн, я же сказал тебе.

Серегил вздохнул.

— Это не приблудившийся котенок, Алек. Даже не ребенок.

— И что ты предлагаешь? Оставить его погибать здесь?

— Конечно, нет. Это было бы жестоко. Но ради тебя я позабочусь о нем.

Алек вскочил на ноги и загородил собой рекаро. И тут произошло то, чего ни разу не случалось прежде: Алек выхватил меч и направил его на Серегила:

— Ты же не станешь убивать его?

Серегил медленно поднялся и показал безоружные руки, хотя его сердце выпрыгивало из груди, и противно подвело живот.

— Так ты предпочел бы мне вот это? И все, что было между нами, больше ничего не значит из-за него?

Алек выронил меч, глаза его наполнились слезами.

— Нет! Я хотел сказать…. Не заставляй меня делать такой выбор!

— Оно же неживое! А, кроме того, ты и сам знаешь, что оно может быть опасно.

— Ихакобин сказал, что он умеет исцелять. Он сделал его для того, чтобы вылечить сына Владыки. И что бы там ни было, это живое существо, а не какая-то… тварь. Его можно всему учить. Ихакобин научил его выполнять простые задания по мастерской. Он понял меня, когда я попросил принести кое-что из вещей. Посмотри, я покажу тебе!

Он тронул рекаро за плечо и сказал:

— Принеси мне сыр.

Оно немедленно пошло внутрь амбара и возвратилось с остатками их сыра.

— И что же ещё оно…эээ…он знает? — спросил Серегил, немало удивленный.

— Я не уверен, но думаю, если ты ему что-нибудь покажешь и скажешь, как это называется или что следует сделать, он запомнит. Попробуй.

— Хорошо. Ну-ка ты, Себранн, принеси мне узелок с едой.

Рекаро равнодушно уставился на него.

Алек принес узелок и положил в руки рекаро.

— Узелок.

Затем он отнес его на несколько ярдов и Серегил повторил команду. Рекаро принес узелок и отдал Серегилу, положив возле его ног.

Алек коснулся своей груди:

— Алек.

Затем коснулся руки Серегила.

— Это Серегил. Иди к Серегилу, Себранн.

Рекаро встал и подошел Серегилу.

— Видишь? Я же говорю: у него есть разум. Он учится.

— Похоже на то. А он может разговаривать?

— Я слышал, как он кричит, если ему больно, но не слышал, чтобы он произнес хоть слово.

Серегил снова попытался представить, как это будет выглядеть, когда они попробуют незаметно пройти какую-нибудь деревню или порт, таща за собой это существо.

— Так ты готов объяснить мне, почему ты столь привязан к нему?

— Алхимик создал его из моей плоти.

— Ну, я, в общем-то, об этом уже догадался, увидев тебя в том подвале.

— А я совсем не помню тебя там. И часто он приводил тебя?

— Только один раз. Илар был на вершине блаженства от того, что я увидел тебя в таком состоянии.

— Кто бы сомневался. Но как бы ни было, думаю, именно поэтому Себранн может питаться исключительно моей кровью. Она нужна ему, чтобы жить.

Серегил подставил ладонь под нос рекаро и к его рту.

— Он не дышит.

Дотронулся до его груди.

— Сердце тоже не бьется.

Алек тоже потрогал.

— Ну и пусть. Он ведет себя, как живое существо, так что для меня он таковым и является.

— Но каким образом его создали?

— Ну, взяв от меня понемногу всякой всячины…. Крови, мочи, волос и… в общем, всё такое. Ихакобин положил это в овечьи потроха, добавив кое-что ещё, и закопал там, в подвале.

— Что значит "кое-что ещё"?

— Ну, соль, ртуть… Это все, что я запомнил.

— И подвесил тебя в той клетке, так, чтобы твоя кровь стекала на него, — пробормотал Серегил. — Так вот почему ты так изменился?

— Ты тоже заметил? — Алек смущенно коснулся лица. — Ихакобин сделал со мною нечто… Он утверждает, что это специальная очистка, удалившая человеческую часть моей крови. Она заняла не один день и в результате её я стал таким.

— Тебе идет. Просто это немного шокирует, вот и всё. Я и не думал что такое вообще возможно.

— Мне это ненавистно! — сердито прошипел Алек. — У меня такое чувство, словно он отнял у меня отца.

— Нет, Алек, никогда не думай так. Ты всегда будешь его сыном.

Серегил улыбнулся и поцеловал его.

— И тем, кого люблю я. Даже не сомневайся.

— Это может пройти. Ему потребовалось повторить очистку ещё раз прежде, чем он сделал второго рекаро.

— Ну вот видишь, всё хорошо. Не переживай.

Он растянулся на земле, положив голову Алеку на колени.

— Разбуди, когда утомишься.

— А ты обещаешь, что не причинишь ему зла?

Серегил серьезно посмотрел на Алека.

— Пока он остается таким, каков сейчас, ему ничего не грозит с моей стороны. Однако, Алек, если окажется, что он опасен…

— Он не опасен!

Серегил поймал его ладонь и крепко стиснул её.

— Если выяснится, что это так, тебе придется сделать свой выбор, согласен?

— Да.

— А если это окажется выбором между ним и мною?

Алек поднял их сцепленные руки и прижался губами к тыльной стороне ладони Серегила.

— Я выберу тебя. Но только я не позволю такому случиться.

Серегил закрыл глаза, с блаженством чувствуя у себя на лбу руку Алека. И всё — таки, уже проваливаясь в сон, он так и не смог избавиться от ощущения, что эти холодные серебристые глаза, не отрываясь, глядят на него.

 

Глава 41. Кровь и цветы

 

Проснувшись, Серегил обнаружил под своей головой узел, а поверх себя — покрывало из пахнущих плесенью плащей. День уже был в самом разгаре. Алек сидел чуть поодаль, с мечом на коленях и верным рекаро возле него и следил за Иларом, меряющим шагами задворки сарая и делающим вид, что не обращает на Алека никакого внимания.

— Что-то случилось? — спросил Серегил.

— Я разбудил бы тебя.

Серегил сел и потянулся.

— Тебе всё же следовало меня разбудить. Не хочешь поспать ещё немного?

— Нет, я в порядке. Лучше давай поешь. У нас, правда, мало чего осталось.

Серегил ограничился глотком тепловатой воды.

— Надо бы раздобыть еды и как можно быстрее. Может сегодня вечером удастся где-нибудь украсть лук для тебя.

— Вы и в самом деле настаиваете на том, чтобы идти к южному берегу? — раздался недовольный голос Илара. — Да будет вам известно, что на это может уйти не один день, если не недели!

— Он не так далеко, самое большее несколько дней пути, — отозвался Серегил, не слишком, впрочем, уверенный в своих словах.

Алек дернул себя за косичку.

— Я уже не раз попадал из-за неё в неприятности. Думаю её тоже следует отрезать. Давай. Моим ножом будет сподручнее.

Алек вручил Серегилу кинжал с черной рукояткой и повернулся к нему спиной. Серегил взялся за его косичку возле самого затылка и поднял нож.

— Чего ты ждешь? — поинтересовался Алек.

Ощутив в ладони такую знакомую тяжесть теплых волос Алека, Серегил опустил клинок.

— Какая разница, длинные они или короткие? Твои волосы всё равно тебя выдадут. Ты бы тоже мог на время повязать их чем-нибудь. Отрежь вон кусок ткани от петли и сделай себе головную повязку.

Алек насмешливо глянул через плечо:

— А ты становишься сентиментальным.

— Возможно.

Он кивнул на рекаро, чьи волосы спадали значительно ниже пояса.

— Вот его не мешало бы немного подстричь. Не уверен, что мы сумеем спрятать такую гриву.

Он повернулся к существу и увидел, что оно не отрываясь смотрит на нож, с явным страхом в своих обычно безразличных глазах.

— Что с ним такое?

Алек защитительным жестом обнял рекаро за плечи.

— Он ненавидит ножи. Ихакобин так часто причинял ему боль, отрезая от него куски плоти.

— Какие ещё куски?

— Пальцы. Кожу.

Даже Серегилу мысль об этом показалась невыносимой.

— Зачем?

— Я не знаю. Так что лучше я сам сделаю это. Мне он доверяет.

Серегил вернул ему нож и увидел, что рекаро тут же успокоился.

— Хм, но все его пальцы на месте.

— Я же говорил тебе, всё вырастает обратно. Видишь?

Он показал Серегилу правую руку Себранна. Тонкие линии шрамов окружали основание трех пальцев, и ещё один шел вокруг запястья.

— Вот здесь резал Ихакобин, и они выросли снова. Когда он пьёт мою кровь, раны заживают ещё быстрее. Того первого, которого сделал Ихакобин…

Он запнулся и Серегил увидел, что в его глазах промелькнула тень ужасных воспоминаний.

— Ихакобин разделал его как мясник, а потом заставил меня исцелить его, чтобы было можно сделать это ещё и ещё. Он так и резал его по кускам, пока оно не умерло.

Серегил теперь с гораздо большей нежностью коснулся прохладной ручки рекаро.

— Мерзавец, чем же он лучше некроманта?

— Он ещё хуже.

Алек протянул руку и подхватил серебристые волосы рекаро, спокойно объяснив ему:

— Я отрежу твои волосы, это будет не больно, я обещаю.

Серегил не мог сказать, поняло оно или нет, однако оно спокойно дало Алеку аккуратно обрезать волосы, укоротив их до длины повыше плеч. Шелковистые локоны устлали землю вокруг рекаро. Серегил не смог устоять, подобрал один из них и пропустил между пальцев. Волосы были очень мягкие на ощупь — как у обычного ребенка. Теперь рекаро стоял, прикрыв глаза и чуть ли не улыбался, от того, что Алек нежно гладил его по голове.

— Он и в самом деле тебя любит, — заметил Серегил, обреченно вздохнув.

— С чего вы решили, что это мальчик? — спросил Илар, подходя поближе. — Не похоже, чтоб у него что-то там было между ног.

— У тебя тоже! — огрызнулся Алек.

— У него, правда там ничего нет? — спросил Серегил.

Алек на миг оторвался от стрижки.

— Ну, в общем-то, правда, нет. Но он так похож на меня, что мы вполне можем называть его так.

— А как же он мочится?

— Не думаю, что у него есть такая потребность.

Серегил закрыл лицо руками, снова пытаясь придумать, как справиться со всем этим. Алек, нахмурившись, сосредоточился на своём занятии.

— Никто не собирается причинять ему боль. Кроме того, раз уж он так нужен Ихакобину, стало быть, он слишком важен для него, правильно?

— Да. Чтобы сделать какое-то лекарство.

— У него ничего не получилось, — напомнил Илар.

— Я думаю, нам следует отвезти его к Теро и Магиане, — сказал Алек. — Быть может они смогут сказать, что он такое.

— Мне кое-что известно, — сказал Илар, глядя на Алека свысока. — Побольше чем тебе.

— Не хочешь поделиться с нами? — очень спокойно спросил Серегил.

Илар пожал плечами.

— Илбан говорит, что рекаро бывают разными. Те, которых делают из крови хазадриелфейе — самой редкой — ценятся больше всего. Если верить историям алхимиков, из их крови можно получить как самый сильный яд, так и идеальный эликсир, кроме того, это рекаро обладает мощью, способной разом убить тысячу человек, стоит лишь хозяину произнести особое слово.

Алек впился в него взглядом.