Сдавая экзамен на реальность

В помещении была полная тишина, когда эти слова слетели с моих уст. Я затаил дыхание, пристально глядя на учителя и стараясь понять по его лицу, тот ли это ответ, которого он ждал. Его лицо выразило удивление и расплылось в широкой улыбке. Он повернулся к переводчику и задал еще один вопрос.Теперь улыбнулся сам переводчик и немедленно перевел мне слова учителя.

— Из какого монастыря пришел этот геши? — спросил тот.

Монахини, услышав мой ответ, издали вздох облегчения, который тут же перешел в спорадические смешки, а затем во взрыв громкого смеха. Очевидно, мой ответ был совершенно в духе тех, которых обычно ждут от людей, изучавших откровения буддийских писаний, но не тот, которого ожидают от человека западного мира.

Учитель тоже улыбнулся, затем повернулся и медленно пошел к двери. Как и несколькими секундами раньше, помещение опять наполнилось низким гулом голосов — монахини возобновили свои разговоры и бормотание. Больше не говоря ни слова, учитель откинул тяжелый парчовый полог, препятствовавший проникновению холодного горного воздуха внутрь помещения, и шагнул за порог. Одновременно польщенные тем, что нам задали вопрос, и удовлетворенные тем, что дали нужный ответ, мы вернулись к своему мирному занятию — слушанию песнопений.

Хотя мой «экзамен» был коротким, он стал веским подтверждением того, сколь широко распространено в мире знание о силе убеждений. В нашем диалоге или обмене репликами с геши самым интересным было то, что этот «экзамен» лишний раз подтвердил и справедливость результатов научных экспериментов, и достоверность тех знаний, которые на протяжении веков предлагают нам духовные традиции.

Если Вселенная, наши тела и повседневная жизнь — всего лишь виртуальная реальность, создаваемая сознанием, то убеждение — это та программа, которая позволяет нам «проснуться», оставаясь в границах все той же виртуальной имитации. Поэтому когда мы задаем извечный вопрос «Насколько реальна реальность?», ответ на него звучит как решение философской загадки, о которой я рассказал выше. Реальность реальна в той мере, в какой мы верим в нее. Секрет весьма прост: мы больше всего соотносим себя с тем, что испытываем или переживаем в жизни. Таким образом, то, что мы называем реальностью, — это мягкая, податливая и пластичная субстанция, подвластная любым изменениям и с готовностью подстраивающаяся под наши чаяния и убеждения.

 

Убеждение-код № 28: Мы склонны испытывать в жизни то, с чем соотносим себя в своих убеждениях.

 

«Законы» физики вполне реальны и при определенных условиях очень даже действенны, однако научные свидетельства говорят о том, что если мы изменяем эти условия, то тем самым переписываем и сами законы. И для этого вовсе не нужно быть ни учеными-ракетчиками, ни вообще какими-либо учеными. Это можно проделать так же легко, как легко проделала свою «прогулку» по раскаленным до 1700 градусов по Фаренгейту углям Аманда Деннисон, и так же просто, как просто оставил ладонью вмятину в каменной стене пещеры Миларепа. И в том, и в другом случае законы физики были посрамлены. И в том, и в другом случае именно способность индивидуума целенаправленно задавать условия сознания — то, во что он или она верит и что считает истинным в отношении своего мира, — как раз и меняла реальность нашей жизни.

Вот что объединяет науку и древние мистические и духовные традиции мира, замыкая круг. И наука, и мистицизм равно описывают ту силу, которая все увязывает воедино, и единодушно утверждают, что внутри этой силы каждый из нас наделен другой силой — способностью влиять на поведение материи; поэтому и саму реальность мы раскрываем весьма просто — посредством того, как воспринимаем окружающий мир.

Теперь, когда нам известен основной закон отраженной реальности, как, спрашивается, мы можем применить его? Если глубоко укорененные и подчас сугубо подсознательные убеждения являются источником того, что мы испытываем в жизни, то как можно преобразовать те ложные убеждения, что ограничивают нас? Каким образом можно переписать код реальности? Вот где может оказаться весьма ценным и полезным новый опыт, — тот опыт, который отменяет все прежние условия и обнажает все, во что мы верили и что считали истинным в прошлом. Главное — найти этот опыт, действующий во благо нам, а найдя — не пройти мимо.

 

Гпава 6

 

Преобразование убеждений: как переписать код своей реальности

Новый способ видения мира подразумевает мощный всплеск воображения, который приведет нас в изумление.

Джон Белл (1928-1990), физик

 

Я смотрю на свою жизнь как на кладезь нераскрытых возможностей, которые нужно пробудить.

Рам Дасс (р. 1931), философ

 

В 1986 году в местечке Боулдер, штат Колорадо, я купил билет на концерт, на афишах которого значилось имя человека, через несколько часов изменившего всю мою жизнь. Его звали Майкл Хеджес, и он, несомненно, был одним из самых одаренных гитаристов XX века. Летом того года он совершал редкое в своей карьере сольное турне по городам Америки, в число которых входил и тот ничем не примечательный городишко, где я впервые встретил его! Вместо обычного для таких концертных турне огромного стадиона, где сам музыкант выглядит на далекой сцене маленькой черной точкой, Майкл предпочел атмосферу местного ресторана. Вокруг эстрады были расставлены стулья и столики, так что все посетители располагались не далее чем в нескольких футах от нее. Каждый, кто находился в помещении, видел всех сидящих и стоящих, причем без особого труда.

Когда начался концерт, Майкл просто вышел на сцену и произнес обычное «Привет, меня зовут Майкл Хеджес», добавив еще пару-тройку слов, после чего передо мной начало происходить нечто невероятное. Неожиданно он стал выделывать руками такое, чего, насколько я помню, не выделывал ни один из гитаристов, которых мне приходилось видеть. Когда он приступил к исполнению сольной программы, его пальцы стали растягиваться и сгибаться самым удивительным и невероятным образом, извлекая аккорды и создавая звуки, наполняющие помещение чувственной атмосферой, которую я не могу описать иначе, как только термином «сюрреалистическая». Но одними струнами дело не ограничивалось. Не теряя ритма, музыкант, не прерывая игры на гитаре, использовал свой инструмент еще и для перкуссии, отбивая между делом на его заднике и боковинах глухие ритмичные удары в такт мелодии. Но что еще более удивительно — весь концерт он играл с закрытыми глазами!

Я был настолько тронут и взволнован увиденным, что во время перерыва бросился мимо других музыкантов, игравших вместе с Майклом, прямо к нему, чтобы поблагодарить его за столь волнующий вечер. К моему удивлению, он поздоровался со мной так, будто знал меня много лет, а затем пригласил меня на сцену и, подводя к музыкальным инструментам, стал спрашивать, какой конкретно звуковой эффект каждый из них создавал в помещении. Мы разговаривали, пока не кончился перерыв, после чего я вернулся на свое место и просидел остаток вечера, абсолютно очарованный тем, что слышал.

С тех пор мне так и не представилась другая возможность поговорить с Майклом. Хотя мной владело чувство, что мы вот-вот сойдемся вместе в некой точке пространства, его внезапная смерть в декабре 1997 года не дала этому случиться. Но, несмотря на то что тот вечер, проведенный вместе с Майклом Хеджесом, был коротким, он навсегда изменил мою жизнь.

Я обучался игре на гитаре с одиннадцати летнего возраста, игра на этом инструменте и по сей день остается моей страстью и одним из самых сильных увлечений в жизни. За шесть месяцев обучения меня всячески натаскивали на форму и стиль игры на классической гитаре. Этим сказано все. Дело в том, что при игре на классической гитаре исполнителя учат принимать специальную позу, когда рука расположены чуть повыше струн и редко соприкасаются с поверхностью самого инструмента. Хотя со стороны эта смотрится красиво, но мне эта поза всегда казалась неудобной и сковывающей движения.

Рассказал же я эту историю вот почему. Наблюдая тем вечером 1986 года за Майклом Хеджесом, я понял, что он навсегда изменил мои представления об игре на гитаре. За те девяносто или около того минут, что Майкл был на сцене, он вышиб из меня все правила и стереотипные идеи о форме и стиле игры, которые были заложены в меня годами раньше. Видеть, насколько он свободен и раскрепощен в своей страсти, было для меня таким окрыляющим переживанием, что под его влиянием я тоже освободился.

Майкл Хеджес просто поделился со мной и окружающими своим даром и тем самым стал живым воплощением возможностей, о которых мы ранее и не помышляли. Именно в этом и кроется ключ к изменению наших убеждений и взглядов на жизнь и окружающий мир, взглядов, которые мы считаем истинными. Для того чтобы изменить ограничения, налагаемые на каждого из нас нашим личным прошлым, уму требуется причина для изменения того, во что мы верим, — и весьма основательная причина.

История изобилует примерами того, как убеждения, закладывавшиеся в человечество веками и даже тысячелетиями, вдруг менялись за одну ночь. В ней немало случаев, свидетельствующих о том, что происходит, когда устоявшиеся идеи, питающие наши убеждения, вдруг заменяются на нечто столь радикальное, что все прежнее мировоззрение опрокидывается и отпадает. Иногда такие изменения очень малы и кажутся незначительными — что-то вроде наблюдения в течение девяноста минут за игрой гитариста на сцене. А иногда они столь огромны, что навсегда преобразуют наши представления о самих себе и Вселенной.

Так, летом 2006 года 2500 ученых съехались в Прагу на съезд Международного астрономического союза (MAC) Исходя из того факта, что на орбите Плутона вокруг Солнца вращаются и другие каменные объекты, ученые пересмотрели свою прежнюю классификацию и отнесли эту планету к разряду планет-астероидов. Это случилось, что называется, в одно мгновение. Минуту назад Плутон был настоящей планетой, а в следующую минуту раз — и перестал ею быть! Хотя новая классификация удивила и, возможно, опечалила нескольких человек, в общей схеме Жизни она никак на нас не повлияла. За исключением того факта, что все книги по астрономии, написанные до 2006 года, теперь устарели, новая ипостась Плутона, вероятно, не поколебала ничей мир.

Однако почти пять веков тому назад все было по-другому, и сделанное в 1543 году астрономическое открытие открыло нам глаза на некий единичный факт, который навсегда изменил наши взгляды на Вселенную и, в конце концов, на самих себя. Это случилось тогда, когда Николай Коперник, адвокат, в свободное от работы время занимавшийся астрономией, опубликовал труд «О вращении небесных сфер», где приводились вычисления, доказывавшие, что не Земля является центром нашей Солнечной системы, а Солнце.

Хотя эта идея была высказана еще более 1000 лет назад греческим астрономом Аристархом Самосским, она показалась современникам Коперника настолько оскорбительной, что философы и астрономы того времени выдумали «причины», чтобы дискредитировать его открытие.

Вот пример убеждения, которое не только изменило нашу жизнь, но и продолжает это делать изо дня в день. Когда труд Николая Коперника был наконец опубликован после его смерти в 1543 году, всем, начиная от высших сановников Римской католической церкви и заканчивая самыми обычными людьми на улицах городов, пришлось перестроить свое мышление, чтобы освободить в нем место для Солнечной системы с Солнцем в центре (даже эта фраза является частью упомянутой перестройки). Как и Майкл Хеджес, Коперник лишь поделился своим знанием с окружающими.

Ключевым моментом и в том, и в другом случае является то, что убеждение, касающееся утвердившегося взгляда на вещи, изменилось, причем внезапно, как говорится, за одну ночь. И сделано это было путем неоспоримой демонстрации другой, более великой возможности.

 

Переписывая код реальности

На рубеже XIX и XX веков один великий философ сказал: «Мир, который мы видим вокруг и который нам кажется таким безумным, является результатом недейственной сисгемы убеждений». Казалось бы, ожидать услышать нечто подобное можно было бы в начале нового тысячелетия, в одной из школ, обучающих личностному росту по системе «селф-хелп», однако эти слова были сказаны еще в конце XIX века, и сказал их Уильям Джеймс. В этих немногих словах, которые столь же значимы для перемен, наблюдаемых нами сегодня, как они были значимы для перемен и в те времена, Джеймс выражает самую суть темы и содержания своей книги. Но если мир, «который нам кажется безумным», предстает таковым с точки зрения нашего восприятия, то почему же в таком случае нам так трудно изменить свою недейственную систему убеждений? Как можно переписать убеждения таким образом, чтобы они отражали присущие нам глубочайшую любовь, истинные желания и величайшую внутреннюю целостность?

Для того чтобы переписать код реальности, у нас должна быть причина, которая бы побудила нас изменить то, во что мы верили в прошлом. Как видите, смысл сказанного вполне очевиден и обманчиво прост. Очевиден в силу бесспорной связи между убеждением и реальностью, которую мы изучаем на протяжении всей этой книги. Возможно, вы скажете себе: «Разумеется, чтобы изменить наш мир, требуется лишь изменить то, во что мы верим». Но простота очевидного таит в себе ловушку. Смена убеждений — это, возможно, самое трудное из всего, что нам приходится делать в жизни. Это не просто вопрос настройки ума на то, чтобы он изменился, или наличия воли, чтобы осуществить изменение, а нечто большее*. Причем гораздо большее. И причина этого кроется в наших собственных представлениях о том, что наши убеждения сообщают нам о нас самих. Джеф Хит, бывший старший преподаватель факультета консультирования и связей с общественностью в университете Дерби, Англия, так описывает суть этой дилеммы: «Мы являем собой то, во что о себе же и верим. Изменить свои убеждения — значит изменить свою идентичность. Вот почему смена убеждений такое трудное дело».

Слова Хита резюмируют самую суть того долгого пути, который приходится нам пройти, чтобы ответить на вопрос, почему так трудно изменить свои сущностные убеждения. По большей части мы пребываем в ладу с самими собой, и наши взгляды на мир нас тоже вполне устраивают. Если бы это было не так, мы бы постоянно искали причины для изменения своей жизни. Внести сумятицу в эту зону комфорта — значит расшатать сами основы, позволяющие нам чувствовать себя в безопасности в мире. Поэтому, для того чтобы изменить нечто столь сильное, как сущностные убеждения, определяющие нашу жизнь, нам необходим некий пусковой механизм, причем не менее сильный, чем они сами. Чтобы выбить нас из состояния самодовольства и удовлетворенности прежним взглядом на мир и заставить изменить один образ мышления на другой, новый, подчас совершенно революционный, нам требуется причина. Короче говоря, нам нужна другая перспектива. А катализатором этой новой перспективы может стать нечто очень простое, — например, умение объединить недавно открытые факты, выводящие на новый, логически осмысленный уровень понимания. Или умение предпринять что-то такое, что вдребезги разбивает все, во что мы привыкли верить в прошлом, и рывком переносит нас в сферу больших возможностей, — что-то вроде реального жизненного чуда! И логика, и чудеса являются сами по себе убедительной причиной, заставляющей нас взглянуть на мир по-другому. Но к чудесам прибегали великие учителя прошлого, а современные научные открытия открывают двери совершенно новому видению мира без всяких чудес. Вот почему для нас насущно важен взгляд на Вселенную как на компьютер, а на убеждения — как на программы. Поскольку мы уже знаем, как работает и то и другое, то, когда мы ищем путь к изменениям, у нас появляется возможность начать свое путешествие из знакомой нам области.