Все это написано с одной целью – предостеречь.

Православные христиане!

Берегитесь, чтобы кто-нибудь не прельстил вас. Крепко держитесь за Православие. Бережно храните благодать, дарованную вам Богом. Бодрствуйте и молитесь, да не внидете в напасть (Мк. 14, 38).

 

Что такое спиритизм[30]

I

Священное Писание так говорит о людях, живших до всемирного потопа: «И виде Господь Бог землю, и бе растленна, яко растли всяка плоть путь свой на земли... И рече Господь Бог: не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть» (Быт. 6, 12-13). Люди стали плотью, только плотью – вот причина грозного приговора Божия над тогдашним человечеством! Когда читаешь этот приговор, то мысль невольно обращается к современности: не грозит ли подобный приговор и нам? Не стали ли и нынешние люди только плотью, не обращены ли к ней все их мысли и все желания?

Есть, однако, зло еще более ужасное, чем рабство плоти, есть грех еще более богопротивный, из-за которого благодать Божия отступает от людей. Это грех самого сатаны, грех гордыни, который незаметно для человека вкрадывается в его сердце и начинает властно повелевать им. Одержимый гордыней человек воображает, что он и умнее всех, и опытнее, и дальновиднее, что как будто бы никто его не может обмануть, что он знает больше всех. Такой человек не нуждается ни в чьем совете, напротив, сам стремится каждому дать совет. Его ум помрачается, он становится слепым орудием злой воли. Гордый ум подыскивает и сочиняет разные теории, посредством которых можно было бы усыпить совесть, хотя и слабо, но все же напоминающую о Боге и Его святом Законе. Вот где заключен первоисточник всяких антихристианских лжеучений, всяких сектантских мудрований, начиная с древних ересей и кончая нынешними. Отличительный признак гордыни – отрицание авторитета Церкви. Свое мудрование еретики ставят всегда выше церковного учения, утвержденного в древние времена Апостолами, раскрытого святыми отцами на Вселенских и Поместных Соборах, истолкованного в писаниях богомудрых отцов и учителей Церкви. За такую самоуверенность, за такое презрение к Церкви, ко всему прошлому опыту человечества благодать Божия, не выносящая смрада бесовской гордыни, отступает от человека, и он предается на поругание сатане. Тогда сатана толкает его в ту бездну лжемудрований, в которой он уже погубил многие тысячи еретичествующих как в христианстве, так и вне христианства. Одним из таких погибельных лжеучений должно считать спиритизм, которым в наше время увлекаются тысячи людей, даже верующих в Христа. Последователи спиритизма дерзко заявляют, что «спиритуалистический догматизм олицетворяет собой Царство Божие на земле, а пропаганда его обновит человечество, уничтожит религиозную рознь». Также утверждается, что «спиритуализм нужно широко пропагандировать среди власть имущих, среди царей и священников... Всякий выступающий против догматического спиритуализма выступает против Христа...»[31]

Долг пастырей Церкви и всех ее верных чад – обличать эту богохульную ересь, предостерегать от нее верующих, раскрывать всю ложь ее мудрований. Один исследователь спиритизма говорит: «Кто не знает спиритизма, тому он кажется смешным, кто с ним познакомится, для того он представляется таинственным, а кто всмотрится в него детально, пред тем он предстает явлением грозным и страшным»[32]. Достаточно заглянуть в историю, чтобы убедиться, что это вовсе не «новое откровение», а древняя ересь. Она всегда распространялась там, где преобладали или идолопоклонство, или же еретические мудрования, возникшие на почве искажения христианского учения. И это следует сказать не только о времени после явления на земле Христа Спасителя, но и о ветхозаветных временах. То, что мы теперь называем спиритизмом, входило в религиозный культ язычества и строго запрещалось в среде правоверующего еврейского народа. Этого одного уже достаточно для послушного сына Церкви, чтобы он отшатнулся от ереси спиритизма как губительного лжеучения. Итак, обратимся к истории. Еще древним вавилонянам были известны факты материализации духов, являющихся в дыму жертвенного огня. Халдейские маги, или волхвы, – это и были медиумы древнего Вавилона. Вызывание духов практиковалось и у древних египтян. То же самое и доныне входит в состав богослужения индийских браминов. А древние греки постоянно спрашивали советов у умерших, для чего существовал особый класс некромантов. Даже великий мудрец Сократ общался с «таинственным гением» и верил его сообщениям. У Гомера золотые триподы Гефеста (столы на трех ножках, на которые идолопоклонники ставили кадильный сосуд с ароматами) в собрании богов двигались сами собой. От греков спиритизм перешел к римлянам. Известно, что им занимался император Тиверий. Анастасий Никейский свидетельствует, что упоминаемый в книге Деяний апостольских Симон-волхв заставлял двигаться статуи, бросался в пламя и не горел, летал по воздуху, превращался в змея, мебель в его доме двигалась сама собой. Насколько занятия спиритизмом были распространены среди язычников во времена апостольские, показывает та же книга Деяний: после исцеления в Ефесе Апостолом Павлом служанки, одержимой духом прорицания, занимавшиеся чародейством собрали свои книги и сожгли их перед всеми (Деян. 19, 19). В мистериях Самотраки оракул изображен в виде «бога-стола». Китайцы уже давно знают столоверчение. О прорицающих столах упоминается у Тертуллиана, а его комментатор, рассказывая, что столы с помощью демонов «говорят», намекает, по-видимому, на стуки в столах. Минуций Феликс говорит о таинственном движении неодушевленных предметов как о примере демонического прорицания. Да и наши современники, с предубеждением относящиеся ко всему сверхъестественному, неопровержимо свидетельствуют о таинственном действии в явлениях спиритизма какой-то невидимой разумной силы. Нет никаких объяснений и таким, например, явлениям: в комнату, где происходит сеанс, переносятся разные вещи из другой комнаты, причем сквозь запертые двери, за две-три минуты в темноте появляются акварельные рисунки с невысохшими красками; льется таинственная музыка из пола, с потолка, из статуи, сундука, в то время как нет никакого музыкального инструмента не только в доме, но и в целом квартале по соседству; сообщаются факты, происходящие в данную минуту за сотни и тысячи верст от медиума, и проверка убеждает, что они происходили именно так, как описал медиум; «духи» пишут тем же почерком, каким писал «вызванный» человек; появляются письменные ответы на листах бумаги, закрытой в ящике или помещенной между двумя стеклами; слышатся голоса – говорящие, поющие, передразнивающие, кощунствующие, – раздающиеся из разных мест комнаты; наконец, являются призраки, запечатлеваемые фотопластинками... Все это, повторяем, факты, засвидетельствованные даже теми, кто отрицает бытие духовного мира. Справедливо говорит профессор Лаппони: «Странное и удивительное явление, исключительное унижение гордости человеческой небесным правосудием: те, которые так настойчиво боролись со сверхъестественным в его прекрасной и благородной оболочке религии, вынуждены одними из первых признать его в наиболее грубой и низкой форме – в явлениях спиритизма!»[33] Для нашего времени, когда материалистические теории имеют огромное влияние на полуобразованное общество, все это действительно страшно. Но если бы добросовестные исследователи подобных явлений доверчиво относились к несомненным для верующих Житиям святых, то нашли бы в них и не такие «дивеса», какие творят спириты. Бывало и так, что иной волхв, смущенный безуспешностью своих чар против христианина, пробовал средство, употребляемое христианами против его же чаровании, и тут же убеждался в диавольском характере своих чародейств. Об этом повествуется, например, в Житии священномученика Киприана и мученицы Иустины.

II

Спиритизм как сношение с загробным миром, неизвестный древним под таким названием, был хорошо им знаком по своим проявлениям и даже входил, да и теперь входит в культ язычества как его составная часть. Но, как сказано выше, там, где сохранялось истинное богопочитание, в еврейском народе, он был запрещен под страхом смертной казни. Вот что говорит слово Божие избранному народу: «И если какая душа обратится к вызывающим мертвых и к волшебникам, чтобы блудно ходить вслед их, то Я обращу лице Мое на ту душу и истреблю ее из народа ее... Мужчина ли или женщина, если будут они вызывать мертвых или волхвовать, да будут преданы смерти: камнями должно побить их, кровь их на них (Лев. 20,6,27). Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это (Втор. 18, 10-12). И когда скажут вам: «Обратитесь к вызывателям умерших и к чародеям, к шептунам и чревовещателям», – тогда отвечайте: «Не должен ли народ обращаться к своему Богу? Спрашивают ли мертвых о живых?» Обращайтесь к Закону и Откровению. Если они (вызывающие умерших) не говорят, как это слово (слово Откровения), то нет в них света (Ис. 8, 19-20)». Всем известен рассказ Первой книги Царств о том, как аэндорская волшебница вызывала тень пророка Самуила для Саула (28, 7-19). Саул тогда обратился к волшебнице, когда увидел, что Бог оставил его. Очевидно, только отчаяние побудило его к этому, и сам он сознавал, что тяжко согрешает. В книгах Моисея Сам Бог не раз свидетельствует, что племена хананейские были осуждены Им на истребление также и за вызывание мертвых, причем это занятие называется «мерзостью». Если так решительно осуждается спиритизм как богопротивное учение в Ветхом Завете, то можно ли думать, что его допустит Завет Новый – всесовершенное учение Христа Спасителя? Не богохульно ли считать учение спиритов каким-то новым откровением, как будто учение Христово уже стало недостаточным для спасения, устарело, потребовало обновления, дополнения? Спириты забыли или намеренно замалчивают пророческие предостережения Господа нашего Иисуса Христа: «Восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вот, Я наперед сказал вам» (Мф. 24, 24-25). Они не хотят знать, а может быть, и не читали грозного слова Апостола Павла в его Послании к Галатам: «Если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема!» (Гал. 1, 8-9).

Спириты, возможно, думают, что противниками спиритизма являются только материалисты, что христианство не противоречит основным положениям спиритизма. Они прочли в Евангелии одну строчку: «Возлюби Господа Бога твоего... возлюби ближнего твоего... на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22, 37-40) – и воображают, что поняли сущность христианства. А так как и вертящиеся столы, и карандаши медиумов, и даже вызываемые ими тени якобы умерших часто проповедуют то же самое, то нечего-де и сомневаться в «истинной духовности» самого спиритизма. По крайней мере, ревностный спирит профессор Вагнер говорит, что «медиумизм снял туман с его глаз, для него теперь нет противоречий ни в религии (какой только?), ни в науке». Но о нем и всех спиритах сказал Господь наш Иисус Христос: «Имея очи, не видите (потому что не хотят видеть); имея уши, не слышите (потому что не хотят слышать)» (Мк. 8, 18). Спиритам важнее всего «опыты», им дела нет до того, что посредством этих опытов, запрещенных под страхом смертной казни в Ветхом Завете и отверженных христианством наравне с прочими «мерзостями» язычества, они сами могут попасть в «опытные» руки врага Божия, который вот уже восьмую тысячу лет проводит свои «опыты» над легкомысленным человечеством. То, что спиритизм имеет демоническое происхождение, несомненно. Святитель Феофан Затворник пишет: «Спиритизм – прямо бесовщина, ничем не покрытая. Тут осязательная нечистая сила. Кто тут действует, можно судить по явлениям. Да они и сами не скрывают, что суть бесы». Преподобный Амвросий Оптинский писал о спиритизме: «Спиритизм есть не что иное, как прелесть вражеская. Это учение есть общение людей с духами, но, разумеется, с духами не света, а с духами тьмы...» И это мнение, что не души умерших говорят через медиумов, а духи нечистые, вполне согласуется с учением древних отцов Церкви. Во времена святителя Иоанна Златоуста, как и во времена апостольские (см.: Деян. 16, 16-18), медиумами являлись бесноватые, которые говорили от имени умерших. «Что значит, – спрашивает Златоуст, – что демоны говорят: я – душа такого-то монаха?.. Это есть хитрость и обман диавола. По-моему, не душа кого-либо умершего вопиет, но демон, скрывающийся под этим для обольщения слушателей... Невозможно здесь блуждать душе, уже отделившейся от тела...»

Одним словом, спиритизм есть волшебство, чародейство, попросту – колдовство. Его таинственные деятели – бесы. Это – модное антихристианство, тем более опасное, что оно подает себя как бы философски обоснованным... На самом же деле – это замаскированная ложь, «труп, обильно украшенный ароматными красивыми цветами мысли, поэзии, искусства, уставленный венками с громкими словами: прогресс, разумность, справедливость и свобода»[34]. Пусть спириты назовут хоть одного из представителей богословской науки, излагаемой в духе Православной Церкви, который встал бы на их сторону. А мы назовем одно великое имя, которое для нас, православных, имеет авторитет больший, чем сотня имен западных мудрецов всякого рода. Митрополит Московский Филарет (Дроздов) говорил, что занятие стологаданием, или, что то же самое, спиритизмом, есть дело непозволительное, неблагородное, преступное, что это есть только старое языческое суеверие. «Представим себе, – пишет он, – что сын в доме отца, имея свободу пользоваться всем, что ему нужно, и многим, что приятно, не довольствуется этим и, встретив хранилище, от которого ему не дано ключа, подделывает ключ и отпирает его, положим, не для того, чтобы украсть, а только для того, чтобы посмотреть, что там скрыто. Не есть ли это неблагородно? Не должно ли быть совестно сыну? Не должно ли быть неприятно отцу? Вот суд о всяком гадании, в том числе и о стологадании, по самому простому взгляду на это дело. Но если внимательнее посмотрим на опыты, суд должен сделаться строже... Спрашивается, действительно ли стологадателям отвечают души умерших, имена которых им объявляются, или имена эти употребляются ложно и под ними скрываются некие неизвестные? В последнем случае эти неизвестные есть лжецы, приписывающие себе чужие имена, но ложь не принадлежит чистым существам: отец лжи – диавол. Итак, стологадатели должны серьезно размыслить, с кем имеют дело? Здесь можно вспомнить наставление преподобного Антония Великого относительно демонов: если выдают они себя за предсказателей, никто да не прилепляется к ним. Но если отвечающие – действительно умершие, то суд об этом деле давно произнесен Самим Богом через пророка Моисея: «Да не навыкнеши творити по мерзостем языков тех (народов ханаанских), да не обрящется в тебе... вопрошаяй мертвых: есть бо мерзость Господеви Богу твоему всяк, творяй сия: сих бо ради мерзостей потребит я Господь Бог твой от лица твоего» (Втор. 18, 9-12). Знают ли об этом суде столоволхвователи (спириты), вопрошающие мертвых? Помышляют ли, какому строгому осуждению подлежит их дело? Оно причисляется к мерзостям, за которые хананейские народы Бог осудил на истребление. Пророк Осия упоминает два вида гадания: деревом (деревянными идолами) и жезлом – и оба эти вида называет изменой Господу Богу Истинному (Ос. 4, 12). От подобного обвинения не может увернуться стологадание, как бы ни старалось оно изъяснить себя легким и благовидным образом». Таково мнение о спиритизме великого учителя, богослова Русской Церкви.

Если русские спириты – люди верующие и православные, то они не могут отнестись пренебрежительно к такому авторитету в богословии. Нужны ли еще авторитеты? Вот мнение великого философа-богослова нашей Церкви архиепископа Херсонского Никанора (Бровковича). Он также называет спиритизм «старым, на многие века забытым суеверием». «Не выбрасывают ли над собой, – говорит он, – миллионы европейских и североамериканских спиритов (число всех спиритов достигает 30 миллионов) знамя надежды и решимости ниспровергнуть христианство и водворить чистейший материализм? Не надеются ли ученые мужи из спиритов в самой материализации вызванных мертвецов уловить не просто высшую, тончайшую, невидимую материю, в которой сохраняется невидимо для обыденного зрения не только существо, но и самосознание отшедших душ, но и материю, заменяющую и отрицающую Бога как беспредельно Совершенное Самосознание?.. Не надеются ли они водворить на месте общечеловеческого здравомыслия настоящее сумасшествие, но сумасшествие научное? А в конце концов, этим новым, в сущности же подновленным, наидревнейшим чернокнижием вызывания мертвых не устраняются ли не только христианство, но и здравая вера в Бога и в бессмертие?» (Собрание поучений, т. 3) Это мнение автора «Позитивной философии», к научным воззрениям которого с уважением относятся не только в России, но и за границей.

III

Если признавать бытие духовного мира, то необходимо признавать и законы этого мира, а это законы, прежде всего, нравственного порядка. Мы знаем из Священного Писания о многократных явлениях Ангелов человеческому роду. Ангелы, по словам Апостола Павла, суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение (Евр. 1, 14). Они являются в видимых образах и возвещают волю Божию языком человеческим, как достойно словесного творения, а не каким-либо бездушным стуком, из которого надо отгадывать буквы, или странными письменами. Мы слышим также предостережение Апостола Петра, который говорит, чтобы мы бодрствовали, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить (1 Пет. 5, 8). И Апостол Павел также предостерегает: «Наша брань не против крови и плоти, но... против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6, 12). Но никто из Апостолов ни слова не говорит нам о каком-либо общении с душами умерших, которое могло бы служить нам руководством в этой жизни. Да и как смешно думать, как унизительно для человеческого разума предполагать, будто духовный мир не может иначе открывать себя, как только посредством ходящих столов, самопишущих карандашей, выступающих из полумрака рук, мелькающих огоньков и т.п. Неужели у Господа нет более простых средств, чтобы открыть нам, если Ему это благоугодно, бытие мира духовного и способы общения с ним? Неужели, с другой стороны, столы и карандаши помогут нам открыть тайны загробного мира, которые Ему было угодно закрыть от нас для нашего же блага? «Сокрытое принадлежит Господу Богу нашему, – говорит Священное Писание, – а открытое – нам и сынам нашим до века» (Втор. 29, 29). Всякое посягательство на сокрытое, всякая попытка приоткрыть завесу, которая отделяет от нас то, что Господу угодно было закрыть, и грешно, и безумно, и опасно. Грешно, ибо это – дерзновенная попытка похитить у Господа Бога ведение того, что Ему было угодно до времени сокрыть для нашего блага; безумно, ибо там, где человек выходит из повиновения Богу, его подстерегает диавол и готовит ему свои сети. Давно сказано об упорных грешниках: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят (Лк. 16, 31). Святой Иоанн Златоуст говорит: «Истину того, что неслушающий Писания не послушает и воскресших из мертвых, доказали иудеи, так как... не уверовали и тогда, когда видели мертвых воскресшими, искали убить Лазаря, нападали на Апостолов, хотя и многие восстали из мертвых во время распятия Иисуса Христа. Чтобы тебе убедиться в том, что учение пророков более заслуживает веры, нежели рассказ умерших, обрати внимание на то, что каждый из умерших есть раб, а то, о чем говорит Писание, изрек Владыка. Поэтому, хотя бы мертвый воскрес, хотя бы Ангел сошел с Неба, более всего должны верить Писанию, ибо его дал в закон Владыка Ангелов и Господь мертвых и живых. Желающие, чтобы мертвые приходили оттуда, требуют излишнего... Не будем желать услышать от мертвых то, чему каждодневно учит нас Писание. Если бы Бог знал, что воскресшие из мертвых могут принести пользу живым, то Он, устрояющий все на пользу нашу, не опустил бы столь полезной вещи. Притом, если бы мертвые постоянно воскресали (или, что в сущности то же, постоянно имели с нами общение через медиумов) и извещали нас обо всем тамошнем, то и этим с течением времени люди пренебрегли бы. Кроме того, диавол весьма удобно ввел бы нечестивые догматы: он часто показывал бы призраки или некоторых притворно умерших и погребенных представлял бы восставшими из мертвых, с их помощью уверял бы обольщаемых во всем, в чем бы ни захотел. Если ныне, когда нет ничего такого, нередко вводят в обман и обольщают многих ночные призраки, представляющиеся в образе умерших, тем более, если бы это было на самом деле и если бы в людях утвердилась мысль, что многие из умерших опять приходят сюда, злой демон устроил бы бесчисленные козни и ввел бы в нашу жизнь великий обман. Поэтому Бог заключил двери вечности и не позволяет никому из отшедших приходить сюда и рассказывать о тамошнем... научая нас веровать более всего Божественному Писанию».

Этим словам великого святителя полторы тысячи лет, но они написаны как будто для нашего времени, так поразительно применимы они к спиритам. Мы, православные, признаем благодатное явление и Ангелов, и святых людям, удостоенным этого от Бога, но никак не можем верить, чтобы каждый человек или, по крайней мере, каждый медиум мог как бы по звуку колокольчика, известной формулой вызывать кого ему угодно из царства мертвых, злых и добрых, и даже святых, и те должны непременно являться, словно бы под влиянием какого-то чародейства... Это недостойно ни святых, ни Самого Бога. Не может быть и нет никакого общения света с тьмой. Если спириты становятся как бы под крыло учения христианского, то мы, православно верующие, должны громко и открыто протестовать против такого оскорбительного, богохульного соприкосновения.

Спириты смотрят на духовный мир глазами вещественными, меряют его меркой вещественных явлений, а не меркой нравственной. Но мир духовный не подлежит такому измерению. Они ищут способ соприкасаться с этим миром так же, как общаются друг с другом, только телеграф и телефон им заменяют столы и медиумы. Но Христос сказал: «Никтоже приидет ко Отцу токмо Мною» (Ин. 14, 6). Спиритам хочется войти в потусторонний мир так же легко, как они входят в увеселительное заведение, а слово Божие учит, что многими скорбьми подобает нам внити во Царствие Божие (Деян. 14, 22). Они полагают, что «в сообщениях их духов следует строго различать две стороны: положительную и отрицательную, добрую и злую, темную, или нечистую, и светозарную и благую». А мы полагаем, что никакой такой «светозарной и благой стороны» там и быть не может. А злой дух может являться в образе светлого Ангела. Он может обманывать и так, что некоторые принимали его за Самого Господа Иисуса Христа. Что же удивительного, что он проповедует якобы любовь и другие истины? Кричал же нечистый дух Господу: «Знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий!..» (Мк. 1, 24). Однако Господь запрещал изрекать нечистыми устами даже то, что было истинно. Дух пытливый в отроковице города Филиппы взывал к народу об Апостолах Павле и Силе по-видимому достойное приятия: «Сии человеки – рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения» (Деян. 16, 17). Казалось бы, что могло быть благоговейнее такого свидетельства истины перед язычниками? Нынешние спириты непременно приняли бы это за откровение доброго духа. Но не так отнесся к этому святой Апостол Павел. С негодованием обратился он к нечистому духу и сказал: «Именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из нее!» (Деян. 16, 18). И злой дух тотчас вышел из отроковицы. Вот как следует относиться к спиритическим «откровениям»: не только не искать их, а гнать от себя именем Господа Иисуса. Спириты говорят, что дух зла не может сам себе противоречить, т.е. проповедовать и добро и зло. Это было бы то разделение царства, о котором Господь сказал, что оно погибнет, если разделится в самом себе. Не беспокойтесь, у духа зла по преимуществу «цель оправдывает средства». Что удивительного, если дух лжи скажет: «Люби Бога, люби ближнего», чтобы этими словами вовлечь в обман, замаскироваться, а потом внушить, что нет вечных мучений, что Христос не был Богом в собственном смысле и тому подобное? У него все средства хороши. Нигде так тонко не действует сатана, как в спиритизме. Он посылает человека в храмы Божии служить панихиды, акафисты и даже приобщаться Святых Христовых Тайн, но в то же время удаляет его от Бога, от Церкви.

Говорят, что все спириты проповедуют нравственность, и это, конечно, не может ни в коем случае повредить. Важно-де то, что большинство образованных людей нашего материалистического века, потеряв веру в бессмертие и вместе с ней нравственное сознание, верят только фактам, а спиритизм возвращает им и то и другое. Однако трудно сказать, какая лесть горше, кому больше грозит вечная погибель: тому ли, кто совершенно потерял веру в Бога, в бессмертие и Вечную Жизнь, или тому, кто верует во все это, но в своей вере руководствуется внушениями тех, о ком Священное Писание говорит, что они не только веруют, но и трепещут?

«Спиритизм отрицает Божество Иисуса Христа, считает Его за одного из высших духов, взявшего на Себя миссию открыть людям истину. Спиритизм отрицает Божество и Духа Святого, разумея под Ним понятие собирательное, в смысле указания на духов высших, открывающих человеку истину, способствующих освящению человека... Спиритизм отрицает догмат Искупления человечества смертью Богочеловека, проповедуя самоискупление»[35]. Самой своей сущностью он стремится ниспровергнуть христианство. Можно ли после того допустить мысль, будто он заменил Христа так же, как Христос заменил Моисея? Мыслить так – дико, бессмысленно, богохульно. Вот почему и отношение к нему со стороны Православной Церкви вполне определенное: это – мерзость пред Господом и потому страшный грех (Втор. 18, 10-12). Это – волшебство, колдовство, общение с бесами. Церковь, безусловно, осуждает эти занятия как дело пагубное, как область деятельности демонов. Это – не мнение отдельных лиц, это постановление VI Вселенского Собора, правило 61, следовательно, выражение непреложной истины.

IV

Мы говорили, что всякая попытка вызывать умерших в Ветхом Завете наказывалась смертной казнью. Но что запрещено в Ветхом, то сугубо недопустимо в Новом Завете, где шире и глубже раскрываются основные начала Божия Откровения. Само занятие спиритизмом, при наличии Божественного Откровения, есть как бы недоверие к этому высшему источнику знания, есть отрасль волхвования, а вместе и нарушение первых заповедей Закона Божия, запрещающих служение иным богам. А общение с падшими духами в спиритических сеансах, по слову Игнатия, епископа Кавказского, есть прямое отступление от Бога. Вызывание духов святых Божиих есть грубое и дерзкое кощунство над христианством. А стремление спиритов исправлять (якобы) и очищать христианское учение ясно свидетельствует, что они осуетились в умствованиях своих и... называя себя мудрыми, обезумели (Рим. 1, 21-22). Над ними исполняется апостольское изречение: пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи (2 Сол. 2, 11). Вообще, невозможно в одно и то же время быть верным христианином и заниматься спиритизмом. Сами спириты не скрывают того, что их духи могут побуждать людей к преступлениям и мистифицировать тех, кто вызывает их из простого любопытства. Ясно, что сами же спириты предостерегают своих последователей от возможности получить сообщение от злых духов, от демонов. Кроме того, занятие спиритизмом, расстраивая нервную систему, изнуряет здоровье, ведет к помешательству и самоубийству... Ясно, что есть пути к знанию, запрещенные свыше, а тем дерзновенным, которые пытаются поднять таинственную завесу, грозят умопомрачение, болезни и смерть[36].

Святые отцы, изучившие все козни диавола так, как вряд ли смогут изучить их современные мудрецы, говорят, что враг никогда прямо не предлагает людям согрешить. Он знает, что человек не пойдет на это, поэтому сначала увлекает его якобы невинными мыслями, предлагает то, от чего грешник не откажется, даже доброе, лишь бы только усыпить неопытного. Когда человек доверится ему, диавол делает, что хочет, и притом нагло смеется над ним. Так поступает он и в спиритизме. Достоин внимания тот факт, что чем ближе верующий человек к Церкви, тем опаснее и гибельнее для него занятие спиритизмом. Как будто диавол, овладев волей такого человека, мстит ему за эту близость. В Сергиевой обители близ Петербурга жил иеромонах П. Прежде он был приходским священником и имел жену. После ее смерти он принял монашество, но временами сильно тосковал о своей покойной жене. Когда его назначили на чреду служения в митрополичьем подворье, П. познакомился со спиритами. Они предложили ему вызвать его покойную жену. Некоторые, более благоразумные, удерживали его от этого опыта, предупреждали, что для духовных лиц это особенно опасно, но отец П. не послушал их. И действительно, он увидел свою жену... Но вслед за тем он совершенно утратил волю и предался пьянству, вследствие которого и скончался прежде времени...

Назидателен рассказ графа Михаила Владимировича Толстого, опубликованный в «Душеполезном чтении» за 1883 год. Граф занимался спиритизмом, и вот что он повествует об этом: «Основываясь на словах Апостола Иоанна Богослова, я просил вступивших в общение с духом спросить его, исповедует ли он Сына Божия, во плоти пришедшего? Этот вопрос остался без ответа, а когда повторили вопрос, то тяжелый ореховый стол с треском подвинулся почти на аршин».

Примечательно, что занимающиеся спиритизмом нередко рассуждают прямолинейно: если имеет место явление чудесного характера, обнаруживающее присутствие и действие разумно-духовной силы, то тут одно из двух – либо действует сила добрая, ангельская, а лучше сказать – Божия, либо же Божиим попущением действует сила вражья, диавольская. Диавольская сила действует со злой целью, например, чтобы путем лжи внести вражду. Вот что рассказал тот же граф М.В. Толстой.

«Однажды мы сидели в доме моей тещи, княгини Волконской. Накануне она с младшей дочерью была где-то на бале. Стали искать бриллиантовые серьги, которые накануне надевала молодая княжна, но нигде не могли их найти. Нам в виде шутки предложили погадать на тарелке. Вышел довольно длинный ряд вопросов и ответов:

– Куда девались серьги?

– Украдены.

– Кто украл?

– Дуняша.

Нужно заметить, что среди прислуги было несколько женщин с именем Авдотья. Одну из них всегда звали по отчеству – Савельевной и почти не помнили имени. Мы продолжали спрашивать:

– Какая Дуняша?

– Савельевна.

– Куда спрятала?

– Отдала племяннику.

Все знали старуху-няню как честную женщину, но из любопытства справились и узнали, что часа за два перед тем приходил к ней мальчик, племянник, пробыл недолго и ушел в большом смущении. Невольно возникло подозрение. Между тем воротилась домой уезжавшая на целый день старшая сестра моей жены, А.П. Грязева.

– О чем вы тут хлопочете? Чего ищете? – спросила она. Мы рассказали ей историю о серьгах.

– Они у меня в шкатулке, – сказала она, засмеявшись. Я увидела их поутру на столе и нарочно заперла, чтобы не пропали.

Действительно, серьги оказались в шкатулке. Мы все были поражены искусно сплетенной клеветой, в которой не был забыт и мальчик, поспешивший уйти от строгого выговора тетки за какую-то шалость. С того дня забава эта нам опротивела, и мы ее бросили».

Один из спиритов на сеансе предложил духу три вопроса, написанных на бумаге, потребовав ответа именем Христа: «Веруешь ли ты в Иисуса Христа, боишься ли Его и любишь ли Его?» На первый вопрос был ответ: «Верую», на второй – «Трепещу»[37] и на третий – «Не люблю». «Кто же ты?» – спросил спирит. «Сатана», – был ответ. Некто П., узнав об этих вопросах, пожелал сам повторить опыт. На одном из ближайших сеансов он положил на стол перед медиумом свернутую в трубочку бумагу с теми же тремя вопросами. Руку медиума стала коробить какая-то сила, как бы стараясь сбросить бумагу с вопросами. «Держите крепче руку!» – вскричал П. Тогда дух стал выражать жалобы на листе, лежавшем перед медиумом: «Какой ты жестокий! Зачем меня мучаешь? Выброси бумажку прочь!» Когда бумажка была отнята, дух стал выражать свое удовольствие: «Как мне теперь легко, как хорошо!» Затем бумагу снова положили, и прежние жалобы возобновились. П. потребовал ответить на свои вопросы. Ответы были даны те же что и в первом случае: «верую», «трепещу», «не люблю». Спрашивают: «Кто ты?» Ответ: «Сатана», – и при этом прибавлено (разговор был на французском языке): «Я всегда близ вас, я хотел бы победить вас, но есть НЕКТО, защищающий вас». Слово «НЕКТО» было написано очень крупными буквами. После этого ответа П. решил прекратить свои занятия спиритизмом, пригласил в дом священника, был отслужен молебен с водоосвящением, комнаты, в том числе и кабинет, где проводились сеансы спиритизма, были окроплены святой водой. Через несколько часов, войдя в свой кабинет, П. увидел, что круглый стол, за которым происходили спиритические сеансы, весь исковеркан.

V

Приведем отрывки из записок Рускова, который увлекался спиритизмом, но затем покаялся. Эти записки были напечатаны в 1885 году в духовном журнале «Странник». Когда Русков начал участвовать в сеансах, стол «отвечал» на все вопросы стуками. Автор стал усердно заниматься подобными явлениями, приспособил азбучный алфавит и стал вести с духами самые разнообразные разговоры, перед началом которых спрашивал, кто будет с ним говорить. Большей частью с ним говорили души его умерших детей и других родственников. Примечательно, что в ответах звучали призывы к добру. «Я прошу вас, – говорит, например, дух ребенка, – ради Христа, чтобы вы любили друг друга». «Будьте добры, милостивы и любите друг друга», – говорит другой ребенок. Но как только вопросы касались не таких общих понятий, как только была опасность для отвечающего духа обличить себя самого, то он молчал или отвечал уклончиво, двусмысленно. На вопрос: «Что будет тому, кто добр и милосерд?» – отвечал: «Того ожидает рай Христа». «А кто этого не исполняет?» – на этот вопрос ответа нет. На вопрос: «В чем ты одета?» – отвечает: «Мы бестелесны». А на вопрос: «Когда мы поминаем вас в Церкви, что вам бывает?» – отвечает: «Христос не велел об этом говорить»... Уже в этом ответе слышится противоречие учению о христианской любви. Церковь учит, что от поминовения умерших бывает великая польза и скрывать это нет необходимости, так как Христос Спаситель желает, чтобы мы молились за усопших, поминали их. Для кого необходимо скрыть пользу поминовения усопших, понятно...

В Великий Четверг 1883 года знакомый Рускова рассказал ему о своем открытии: стоит только взять в руки карандаш, как тот начинает писать ответы на все вопросы.

«Мне, – вспоминал Русков, – показалось это обыкновенным писанием, не происходившим под влиянием посторонней, невидимой силы. Поэтому я просил М.И. спросить, могу ли я писать так же? На этот вопрос карандаш в руке М.И. написал: «Ему (то есть мне) нельзя: он принимал сегодня Святые Тайны, а через три дня можно будет». Никто из нас в то время не задался вопросом, почему Святые Тайны могли служить препятствием «душам умерших» для общения с нами? Прошло три дня. В первый день Пасхи, после обеда, я взял карандаш и сел к столу, чтобы испытать, будет ли и у меня карандаш писать сам. Не прошло и пяти минут, как я почувствовал, что указательный палец правой руки как будто слегка нажимается на карандаш, который начал писать... С изумлением смотрел я на это и думал, неужели он пишет сам, без участия моей воли? Карандаш действительно писал сам: «Родные тебя скоро оставят, я стану твоим постоянным собеседником, каждый вечер буду писать и говорить, а теперь оставь». Я спросил мысленно: «Кто ты такой?» Карандаш написал: "Оставь, теперь ничего не скажу"».

Дн