Преступление: насилие над людьми и отношениями

Я уже обращал внимание на то, что даже незначительные случаи ограбления часто переживаются людьми как насилие над личностью. Если мы вспомним, что значит шалом, то поймем, что для ощущения благополучия немаловажную роль играет ма­териальная сторона жизни.

Но это понятие напоминает нам и о том, что преступление является насилием над человеческими отношениями. Преступ­ление подрывает наше доверие к людям, порождает подозри­тельность, отчуждение, иногда даже расизм. Часто оно воздви­гает преграды в дружбе, в любви, в отношениях с родственни­ками, соседями. Преступление влияет на наши отношения с теми, кто нас окружает.

Кроме того, преступление приводит к исковерканным от­ношениям между преступником и пострадавшим; даже если до случившегося они не были знакомы, само преступление по­рождает отношения. И обычно они враждебные. Неразрешен­ные, они в свою очередь, оказывают воздействие на благополу­чие пострадавшего и преступника.

Преступление представляет собой причинение вреда пост­радавшему, но в тоже время, оно может быть и результатом вре­да, нанесенного преступнику. Многие преступления вырастают из прежних обид. Многие преступники были жертвами грубого обращения в детстве. Многим не достает умений и знаний для того, чтобы их работа и жизнь наполнились каким-то смыслом. Многие ищут способы самоутвердиться. Для многих преступле­ние — это крик о помощи, попытка отстоять себя как личность. Они делают зло другим, отчасти потому что сами являются жертвами причиненного им зла. Часто в процессе «правосудия» им наносится еще больший вред. Такая ситуация в какой-то мере вырастает из проблемы распределительной справедливости. Все эти аспекты интегрируются в мировоззрении шалом.

Таким образом, преступление по сути своей является наси­лием одного человека над другим, причем первый точно также может быть жертвой прежнего насилия. Преступление — это насилие над добрыми отношениями, которые должны быть между двумя людьми. Нельзя забывать и про более широкий, социальный аспект преступления, ведь последствия преступ­ления сказываются и на многих других. Интересы общества тоже затронуты, и оно играет свою роль в решении дела. Одна­ко не этот аспект должен быть выдвинут нами на первый план: преступление отнюдь не выпад против общества (по крайней мере в первую очередь), еще менее — против государства. Пре­ступление — это, прежде всего, насилие над человеком, и имен­но из этого следует исходить.

Такой межличностный аспект преступления напоминает нам о том, что оно всегда подразумевает под собой конфликт (2). Некоторые европейские специалисты, занимающиеся поиском и разработкой новых взглядов на преступление, призывали нас к тому, чтобы определить преступление как форму конфликта. Ведь на самом деле преступление порождает межличностный конфликт, а иногда и вырастает из конфликта. Бесспорно, пре­ступление связано с другими формами несправедливости и кон­фликтов в обществе. При разумном подходе, многие из подоб­ных конфликтных ситуаций могли бы стать подходящим мате­риалом для исследований с целью определения того, что следу­ет относить к категории преступлений, а что нет.

Мэри Маршалл Форчун отмечала, что квалификация пре­ступления как конфликта может завести нас в тупик и поро­дить некоторую опасность (3). Так, например, в случаях бытового насилия мы слишком часто определяли насильственные дей­ствия с серьезными последствиями как разросшийся конфликт. В результате, вместо того, чтобы спрашивать с насильника, мы часто обвиняем саму жертву, и получается, что насилие — не более, чем разросшийся конфликт, а не преступление. Форчун считает, что это заблуждение — эти явления принципиально раз­личны. Одно дело, когда между двумя людьми возникает рас­хождение во мнениях и спор, и совсем другое, когда один на­падает на другого физически.

Так как преступление имеет межличностный аспект, оно, бе­зусловно, подразумевает конфликт. И все же, поставить между ними знак равенства было бы ошибкой, это заслонило бы ряд существенных аспектов преступления.

Что означает термин «преступление»? Некоторым хотелось бы, чтобы мы совсем перестали употреблять этот термин. «Пре­ступление» — это порождение правовой системы, которая ус­танавливает произвольные границы между разными видами причинения вреда и конфликтов. Это искусственная конструк­ция, которая сбрасывает в одну кучу самые разнообразные и несвязанные друг с другом типы поведения и поступки. Она отделяет их от других видов нарушений и потому делает неяс­ным действительное значение событий.

В связи с этим датский криминолог и юрист Люк Халсман предложил термин «проблематичные ситуации» (4). Преимуще­ство этого термина в том, что он напоминает нам о родстве «пре­ступлений» с другими видами насилия и конфликтов, и откры­вает возможности для исследования свойств, присущих этим ситуациям. Но термин «проблематичные ситуации» кажется расплывчатым, и в случае особо тяжких преступлений может сложиться впечатление, что он преуменьшает размеры насилия.) Достаточно трудно представить себе как термин «проблематичные ситуации» заменит слово «преступление», там, где оно обычно употребляется.

Было бы неплохо найти альтернативный термин, но до сих пор я так и не придумал взамен ничего подходящего. Так что пока я буду придерживаться термина «преступление», помня о его неадекватности.

Преступление наносит вред, который необходимо загладить. Причинение вреда можно рассмотреть в четырех основных ас­пектах. Вред причиняется:

1) жертве;

2) межличностным отношениям;

3) преступнику;

4) общине.

Карательные линзы включают в свое поле зрения, прежде всего последний, социальный, аспект; община выступает здесь как некая безличная абстракция. При карательном правосудии жертвой считается государство, преступлением — нарушение закона, а отношения пострадавшего и преступника не учиты­ваются вовсе. Преступления, таким образом, принципиально отличаются от других видов насилия.

Восстановительные линзы видят жертв насилия именно в пострадавших людях и отводят главную роль межличностному аспекту. Преступление понимается как насилие над личностью и межличностными отношениями.

Понимание преступления

Карательные линзы

Восстановительные линзы

Преступление понимается как нарушение закона Причиненный вред опреде­ляется абстрактно Преступление принципи­ально отличается от других видов причинения вреда и конфликтов Жертва — государство В центре внимания процесса — государство и преступник Пренебрежение нуждами и правами пострадавшего Межличностный аспект не играет никакой роли Конфликтный характер пре­ступления не имеет значения Несправедливость или наси­лие, совершенное ранее над преступником, играют второ­степенную роль Определение преступлению дается при помощи юридико-технической терминологии

Преступление понимается как насилие над людьми и от­ношениями Причиненный вред опреде­ляется конкретно Преступление связано с другими видами причине­ния вреда и конфликтов Жертвы — люди и отношения В центре внимания процесса — пострадавший и преступник Нужды и права пострадавше­го в центре внимания Межличностный аспект зани­мает центральное место Конфликтный характер пре­ступления признается Несправедливость или наси­лие, совершенное ранее над преступником, считаются су­щественными Преступление рассматривает­ся комплексно: с точки зрения морального, социального, экономического и политичес­кого аспектов

До сих пор мы ограничивались обсуждением таких видов насилия и конфликтов, которые традиционно относят к пре­ступлениям. Однако с точки зрения библейских представлений это чересчур узкий взгляд. Библия формирует такое видение мира — шалом — при котором люди должны жить в добрых от­ношениях друг с другом. Поступки, которые мы обычно называем преступлениями, уродуют эти отношения, но извращают их и другие разновидности зла, такие как несправедливость и угнетение со стороны власть имущих. Если в понимании правосудия мы хотим основываться на Библии, нам следует видеть несправедливость во всем ее объеме, не ограничивая ее искусственными рамками, не отделяя преступления от других про­явлений несправедливости. Преступления сродни конфликтам между людьми, которые мы обычно называем «гражданскими». Но эти проявления несправедливости являются частью общей несправедливости, порождаемой властью и богатством. Про­роки Ветхого Завета напоминают нам о том, что несправедливость на уровне государства — это тоже грех и что она, в свою очередь, вызывает еще большую несправедливость.