Есть еще случаи, когда жесткий водный тренинг нужен. Случай этот — больные дети.

Детям с какими болезнями мы помогаем таким тре­нингом?

• Детский церебральный паралич.

• Серьезные случаи энцефалопатии.

• Другие последствия серьезных родовых травм. Почему это работает, дает нужный эффект? По нескольким причинам.

Прежде всего, вода включает резервные силы орга­низма. «Наныривая» ребенка, мы вводим его в измененные состояния сознания, схожие с глубокой меди­тацией, и в этих состояниях как бы «прожигаем» все четыре матрицы Грофа, о которых мы с вами уже говорили подробно. Можно сказать, что «наныривание» — своего рода детский «ребефинг».

Что происходит в это время на физическом плане? Во время нахождения малыша в измененных состояниях сознания центральная нервная система переклю­чает внимание ребенка с внешнего мира на внутрен­ний, запускает резервные силы и направляет их на само­лечение организма и самокоррекцию.

На психологическом плане мы заставляем ребен­ка вновь проживать различные ситуации его рожде­ния, но выход из этих негативных ситуаций даем более мягкий, корректирующий. Мы вновь погружаем ре­бенка в ощущения второй матрицы (помните, ее девиз «нет выхода»), доводим это состояние до крайней степени напряжения, затем ведем через третью мат­рицу («борьба»). На этом этапе мы нырянием задаем четкий гармоничный ритм повторного прохождения по родовым путям, делаем само повторное прохожде­ние более гармоничным, безболезненным и так же гармонично ведем через момент рождения — четвер­тую матрицу. Выход из этого состояния у ребенка — в воду, в расслабление, к маме, в покой, кормление, сон. То есть мы как бы перепрограммируем его рож­дение. Происходит перезакладка родовых матриц и, как результат, — изменение жизненной программы.

Сделать это очень тяжело и сложно, только очень сильные и опытные люди способны провести ребенка через такое «наныривание». Мы делаем это в тех слу­чаях, когда официальная медицина бессильна помочь ребенку. Так хирург вмешивается лишь тогда, когда терапия не может справиться с болезнью.

Это — жестокая, крайне трудная, опасная работа. Но это действенно, так показывает опыт более чем 20 лет подобного лечения.

Здоровым детям подобные занятия могут принести ровно столько вреда, сколько больным пользы. Даже при энцефалопатии мы помогаем только тогда, когда это действительно сложные случаи. В легких случаях показано как раз обратное — долгое пребывание в воде без всяких нагрузок, когда вода используется как суб­станция, похожая на невесомость, облегчающая нагруз­ку на позвонки ребенка.

Если ваш ребенок серьезно болен и вы решили, что иного пути у вас с ним нет, обратитесь к специалистам, которые занимаются именно лечением детей через воду. И лучшее, что вы можете сделать, это устроить некий консилиум родители — врач — специалист-инструктор. Исходя из результатов такого консилиума вы и приме­те решение, идти ли вам этим путем.

Мы честно предупреждаем, что все попытки работать таким образом с ребенком самостоятельно крайне редко приводили к положительным результатам, а к отрица­тельным, нередко и смертельным — несчетное число раз. И дело не в том, что вы не сможете сами освоить какие-то приемы жесткого «наныривания» — в прин­ципе научиться им может каждый желающий. Но ин­структор, работающий с ребенком в этом режиме, должен обладать еще многими знаниями и очень ясным пониманием того, что происходит в каждый момент, умением не только ввести ребенка в измененные состоя­ния сознания, но и верно провести его через все матрицы (а такое умение достигается только огромным опытом, что дано далеко не каждому) и, главное, безошибочно вывести малыша обратно, в наш мир. Любая ошибка, неточности, испуг или неуверенность на любом этапе занятий может оказаться роковой для малыша.

Лиля:

Наши слова обращены, наверное, в основном к роди­телям, чьи дети больны энцефалопатией в той или иной степени. Сегодня в детских поликлиниках этот диагноз ста­вят с удивительной легкостью, и создается ощущение, что энцефалопатией больна чуть ли не вся страна. Поскольку я помню, какой ужас вызвал этот диагноз у меня, когда его поставили моему ребенку (помните, я вам рассказывала?), мне хотелось бы, чтобы мы сегодня вместе раз и навсегда сами разобрались: что же это за страшная болезнь, каковы ее признаки, чем она вызвана и как можно с ней бороться.

С нашей точки зрения, энцефалопатия — следствие того, что у ребенка во время прохождения по родовым путям (третья матрица) так и не возникло гармонии, взаимодействия с матерью. Помните, мы говорили о том, что сокращения мышц женщины в этот период родов имеют определенный ритм. И если она сама сможет войти в этот ритм, малыш также уловит его, и процесс будет намного легче и безболезненнее для нее и ребен­ка. Легче и безболезненнее — это значит, намного умень­шится количество и тяжесть родовых травм у ребенка. В родовом канале малыш испытывает огромное давление и при неритмичном, хаотичном продвижении к выходу получает самые различные травмы позвоночника, кото­рые и вызывают развитие энцефалопатии. Болезнь эта — на совести мамы. Не только потому, что она не смогла или поленилась хорошо подготовить свое тело к родам, но и потому, что во время самих родов так и не сумела подняться до осознания происходящего, не переключи­ла внимание с себя, со своей боли на боль ребенка, не бросила все силы на помощь маленькому существу, отча­янно сражающемуся за свою жизнь. Энцефалопатия — расплата за безответственность женщины в родах, воль­ную или невольную.

Грустно, конечно, но не так страшно, как вы уже наверняка себе представили. Давайте для полноты кар­тины обратимся к человеку, который всю жизнь зани­мается лечением детей, больных энцефалопатией, ме­тодами более мягкими, чем тот, о котором мы гово­рили. Пусть у вас будет возможность выбора, если придет беда, и знание, куда еще можно обратиться, чтобы получить исчерпывающую консультацию по по­воду ваших проблем.

Итак, Татьяна Геннадьевна Кривошеева, врач нео-натолог-невропатолог:

«Самым распространенным народным заболеванием» назвал известный акушер профессор М. Д. Гюнтер родовые травмы у детей. О том, что они есть, мы обычно узнаем по симптомам, которые характерны для нарушений головного и спинного мозга.

Если травмирован шейный отдел позвоночника, нару­шается кровообращение, головной мозг хуже снабжается кровью — так начинается болезнь, которой через несколь­ко месяцев жизни малыша врачи дадут страшное название «энцефалопатия». Заболевание это — весьма распростра­ненное. Знаете, даже неспециалисты часто видят: что-то не так с ребеночком, наверное, у него энцефалопатия. До­словно этот термин переводится так «патология головного мозга». На практике же означает совокупность различных неврологических отклонений от нормы. Они могут про­явиться через три, через семь месяцев после рождения, и 80 процентов их малыши приобретают в момент родов. А все дело — в неготовности рожениц и ошибках родовспо­можения. Все акушеры безусловно знают, что применение искусственного сна, стимулирование родов, грубое ману-альное вмешательство — вредны и опасны. Но что они могут сделать, если женщины к родам не готовы и с родами сво­ими сами справиться не в состоянии?..

Часто неврологическая симптоматика у малышей не­значительна и с возрастом убывает. А потом у ребенка по прошествии двух, а иногда и более лет начинаются нару­шения сна, поведения, головные боли. Искать корни этих болезней нужно в периоде новорожденности.

Итак, мамы и папы, ВНИМАНИЕ!

Существуют определенные неблагоприятные симпто­мы, обнаружить которые у своего малыша вы можете сами, если внимательно понаблюдаете за его поведением. Глав­ные из них таковы:

• одной ручкой или ножкой ваш малыш пользуется намного меньше, чем другой (подозрение на вялый парез конечностей);

• проба на разведение ног новорожденного: в норме удается отвести каждую ножку в сторону на 45 градусов;

при большем разведении есть все предположения подо­зревать гипотонию мышц ног;

• малыш, поставленный на ножки, встаетна цыпочки, а не на полную стопу (повышенный мышечный тонус в ногах);

• здоровый новорожденный, положенный на животик, тотчас поворачивает голову в сторону. Рефлекс этот — безусловный, при его отсутствии малышу грозит гибель от удушья. Исчезновение данного рефлекса говорит о пора­жении головного мозга или верхних шейных сегментов спин­ного мозга;

• здоровый ребенок первых месяцев жизни, едва при­коснувшись пальцами ног к опоре, тотчас выпрямляется. Если его слегка наклонить вперед, он делает шаговые дви­жения (автоматическая походка новорожденного). Отсут­ствие такой реакции опоры — симптом нижнего вялого парапареза, иногда очень легкого.

Врачи считают, что существует общая формула раз­вития ребенка — это «2—6—12»: ваш малыш к двум месяцам должен держать головку, к шести — самосто­ятельно сидеть, к двенадцати месяцам — ходить.

Пожалуйста, еще раз обратите внимание на второй эпиграф к этой главе. И относитесь ко всему сказанно­му выше с легкой поправкой на этот эпиграф. Потому что, на самом-то деле, ни один врач не может вам с точностью до недели-двух сказать, что и когда ваш малыш начнет делать. Самый все-таки верный признак наличия отклонений у ребенка — ваше собственное ощущение, что с ним что-то не так. Не может быть, чтобы мама этого не заметила, если связь «мать—ребе­нок», заложенная в период беременности, крепка и продолжает укрепляться. Ведь это вы проводите с ним каждую минуту, вы смотрите, как он играет, улыбается, молчит — растет. Вы разговариваете с ним ежедневно, ежечасно, и он вам отвечает.

Кстати, разговаривать с малышом надо с первого дня (если вы не вели с ним задушевных бесед, когда носили его девять месяцев) и помногу. Вы замечаете, что он отвечает вам? Хорошая мама прекрасно понимает, о чем с ней говорит ее крошечный человечек. А мы считаем, что совсем-совсем маленькие дети вообще умеют разговаривать — ну, как мы с вами. Конечно, у них не такой богатый словарный запас, но те слова, которые они произносят (а они их произносят!), всегда понятны и звучат кстати.

Лиля:

Один мой знакомый трехмесячный мальчик, когда я подала ему упавшую погремушку, сказал мне проникновенно и вполне внятно: «С-сибо!» — «Пожалуйста!» — машинально ответила я, и только тут удивилась. Мама же этого мальчика утверждает, что как-то раз, смотря по телевизору Рождественскую церковную службу, это мальчик в нужном месте и в нужное время, — чуть опередив священника, удовлетворенно заключил: «Аминь!» А когда он однажды намочил мамину кровать и она уже совсем было решила отругать его за легкомысленное поведение, он покаянно сказал ей: «Изи-ни!» Не верите? Как хотите. Лично я склонна думать, что все маленькие дети умеют говорить много слов. Просто, когда они их произносят, взрослые в лучшем случае не обращают на это внимания, а в худшем — не верят. И прислышится же, дескать, с усталости! И малыши начинают понимать, что никто их, пока они не подрастут, слушать не будет. К их словам просто-напросто никто серьезно не относится. И им становится скучно. Какой смысл

говорить, когда тебя все равно никто не слушает? Они смиряются и ждут часа, когда взрослые поверят, что они уже умеют разговаривать. А некоторые обижаются настолько, потом долго-долго молчат. И мы их спрашиваем: «Ты чeгo же, сынок, молчишь? Ведь давно пора разговаривать!» он и разговаривал, только никто не слушал. И придется вам теперь потрудиться, поуговаривать его забыть обиды и снова заговорить с вами...

Какие еще проблемы ждут нас с нашим новорожден­ным малышом? Ах, да: папы! О папочках-то мы и забы­ли. А между тем этот период для них — очень тяжелый. Раньше ребенком в семье был он, нерастраченные мате­ринские чувства женщина отдавала ему, все время, всю любовь, всю ласку — ему. А теперь у него появился соперник — да какой!.. Редкий мужчина (мы не говорим о тех папах, кто «рожал» малыша вместе с вами) отне­сется к такой перемене, как к должному. И тут вам, как бы вы ни были заняты малышом, придется выделить время на решение этой проблемы, сама она не решится.

Ну, во-первых, давайте вернемся к первой главе и вспомним все, что мы вместе поняли о семейной жизни. Самое главное, что мы с вами решили растить и леле­ять в нашем доме (и, хорошо бы, задуманное выпол­нили), — терпение и уважение друг к другу.

Прежде всего, давайте поймем: папе на самом деле сейчас трудно и одиноко. Он не злостный эгоист и дей­ствительно любит вас и малыша. Но раньше вы были единое целое с ним, а теперь — с другим человеком (пусть это и ваш ребенок, неважно). А он — остался один, хоть и рядом. Его необходимо срочно воссоединять с семьей.

Лиля:

Для начала его нужно как можно больше привлекать к заботам о малыше. Говорят, что если вы попросите совер­шенно незнакомого мужчину помочь вам вымыть вашу собаку (вам ведь одной не справиться, а сделать это надо срочно), — то после этого вы с ним не только хорошо знако­мы, вы — близкие друзья — вы ведь вместе мыли собаку!!! Значит, если папа будет постоянно помогать вам во всех новых для вас и для него делах, он будет чувствовать себя вашим и малыша ближайшим другом. Кроме того, он ощу­тит себя нужным, полезным, незаменимым. Так?

Юля:

Так, да не совсем. Меня лично смущает, что подобные «притягивания» к совместной деятельности — бесконечные просьбы помочь, поручения по типу «это сможешь сделать только ты» — в сущности своей есть манипуляции. А я к любого рода манипуляциям в семейной жизни отношусь отрицательно. Мне кажется, что манипулируя супругом (в самых благих целях), мы так или иначе пытаемся переде­лать его «под себя». Любой папа, получивший малыша из роддома, очень долго боится его — боится взять на руки, подержать, тем более — переодеть или искупать. Он про­сто не знает, не понимает, как это нужно сделать правиль­но, боится навредить. И от этого страха он пытается сбе­жать в те области деятельности, где ему все понятно, где он — мужчина, хозяин, главный. В работу ли, во что-то дру­гое. Сказать ему: «Вот смотри, как это делается!» и на гла­зах у него ловко искупать малыша — это все равно, как если бы я вам бойко сыграла на фортепьяно «Ламбаду» и предложила повторить. А вы сроду за фортепьяно не сади­лись. Даже «Чижик-Пыжик» для вас — из области восхити­тельной мечты. Нет, такой подход, скорее всего, не срабо­тает. Папа, конечно, из любви к вам постарается все ваши просьбы выполнить. Но делать он это будет, переступая через себя, а значит, ни любви, ни желания делать это чаще и лучше у него не появится. И он снова при первой же воз­можности будет сбегать к другим делам. Что делать?

Запастись терпением. Не обижаться на папу. Пожалеть его — ему ведь тоже трудно привыкать к новой жизни. И начинать это самое воссоединение — очень медленно, по самой капельке, но — регулярно, изо дня в день.

Надо быть... как водоросли в воде — они послушны те­чению воды, они струятся, стелются... А если ты жесток — пусть даже ты жесток ради самых высоких целей, пусть тянешься к солнцу, тебя сломают. И это справедливо. В природе, в жизни необходима гибкость. Обратное — путь к тирании, в той или иной ее форме.

Рано или поздно папа преодолеет свой страх и рас­кроется по отношению к малышу. Иногда это может произойти и через несколько лет после появления малы­ша на свет, когда ребенок уже будет говорить, станет, с точки зрения папы, осмысленным существом (мы-то с вами знаем, что он всегда таким и был). Что ж, значит ваш папа — человек такого типа. И если вы думаете, что можете его переделать, то глубоко заблуждаетесь.

У некоторых пап по отношению к ребенку включа­ется интерес исследователя. А как его можно купать? А гимнастикой с ним — как?.. Вот так?.. А может, можно еще как-нибудь?.. И начинают придумывать, пробовать. Это папы — тренеры, руководители. Тоже неплохо. Но тут постоянно рядом нужна мама, чтобы папа не «заигрался» с малышом, как с конструктором. Ведь он — такой же ребенок, этот папа...

Но вот он начнет заниматься с ребенком гимнастикой и плаванием, потом малыш пролепечет ему впервые: «Папа!», и папа поймет вдруг: ага, то, что он «крутит» и тренирует, — это же мыслящее существо! И захочется ему и почитать малышу сказку, и поговорить о чем-то...

А есть и такие папы, которые все-таки львиную долю времени отдают работе, бизнесу. Знаете, почему они такие? Для них это — единственно возможный способ максимально реализовать себя — для жены и ребенка. Единственный способ их любить. По-другому они просто не умеют. И папа пропадает на работе, но в доме — полный достаток.

Другие же — всегда рядом с женой и ребенком, они и помогают маме во всем. Но — не предприниматели, и денег в таких семьях частенько не хватает.

Что хуже? Что лучше?

Вопросы некорректные.

Лучше — любить и принимать папу таким, какой он есть. И не требовать, чтобы он делал то, что ему, в общем-то, несвойственно. Даже если вам очень-очень хочется, чтобы он это именно и делал. Потому что, начав идти по такой дорожке, он начнет свой путь не к вам навстречу (как могло бы показаться), а от вас. И возможно так вот потихоньку когда-нибудь уйдет совсем...

Человек всегда имел, имеет и будет иметь одно без­условное и неоспоримое право — быть тем, кто он есть, самим собой. И состоявшийся человек никогда никому этого права не уступит. Ни при каких обстоятельствах.

Это — закон, а с законами бороться трудно. И — бесполезно.