Глава 1. 4 европейская философия XVII В.

 

 

Философия Бэкона

 

При всех своих достоинствах философия Ренессанса, равно как и любая другая философия, естественно, имела исторический характер. Эпоха ранних буржуазных революций достигла новых философских идей. В этом смысле весьма показательна философия англичанина Фрэнсиса Бэкона. Главные философские интересы Бэкона сосредоточены на практике и науке. И это при том, что он философ, литератор, политик. Казалось бы, тяготеющего к литературе и политике философа не должны интересовать вопросы сугубо практико-экспериментального характера. Но интерес к этим вопросам стимулировался быстрым развитием капиталистического производства. Всякая философская система — философия Бэкона не является исключением — соотносится с вполне определенной исторической эпохой.

Бэкон резко критикует созерцательный идеал знания. Знание — сила, а сила эта выражается прежде всего в стимулировании ею человека к действию. Бэкон стремится к максимальному воссоединению философии с результатами практической деятельности человека. " Что в действии наиболее полезно, то и в знании наиболее истинно ". Таким образом, знание замыкается на действие, а действие — на знание. Знания нет без науки, особенно фундаментальной, а действия, поскольку оно опирается на науку, нет без эксперимента. Бэкон — гуманист и поэтому склонен к тщательному анализу того, что действительно способствует развитию человека. Пустое морализирование, в том числе и на различные религиозные темы, в указанном смысле не плодоносно. Напротив, данные естественных наук крайне важны для развития человеческого общества и каждого человека. Поэтому, будучи философом и литератором, Бэкон развивает проблематику естественных наук.

В чем выразилось новаторство Бэкона? Пожалуй, прежде всего в понимании практико-экспериментальной обусловленности знания. Казалось бы, эта идея весьма проста и известна каждому. Но дело обстоит не совсем так, в противном случае не имел бы место существующий разрыв между знанием и практикой. В XVII в., как и в XX в., мало кто желал пользоваться знанием, не пригодным для осмысления жизни, но избежать этого удавалось менее часто, чем хотелось бы. Бэкон понимает ситуацию глубоко и содержательно. Совершенно справедливо он указывает на необходимую связь знания с экспериментом. Здесь философ прав на все сто процентов. Однако далее он делает весьма обязывающий в философском отношении шаг: он утверждает, что научное знание следует за экспериментом, выводится из него непосредственно. Но действительно ли знание получается непосредственно из эксперимента, или, возможно, оно, как считали Декарт и Кант, объясняется особенностями человеческого интеллекта? Может быть, следует каким-то образом комбинировать то, что связано с интеллектом, с одной стороны, и то, что связано с экспериментом, — с другой?

По Бэкону, знание не возникает в голове человека само по себе, его нужно получить в результате осмысления данных эксперимента. Раз так, то он вполне последовательно утверждает, что эксперимент индуцирует знание, "наводит" на него. Латинское "индукцио" означает выведение, наведение. Но Бэкон имеет в виду не просто наведение на новое знание, а конкретный философский метод индукции, логическое умозаключение от частных, единичных случаев к общему выводу, от отдельных фактов к обобщениям (заметим, что в противоположность индукции дедукция есть умозаключение от общих суждений к частным).

Итак, по Бэкону, надо сравнивать данные эксперимента, находить общие черты в них и в результате получать знание общего характера, на основе которого уже без затруднений можно объяснить новые случаи, которые не противоречат общим положениям. Бэкон сознает, что у метода индукции есть пределы применимости. Уже в силу своей конечной природы человек может иметь контакт лишь с какой-то частью явлений, следовательно, индукция будет неполной. С другой стороны, может случиться так, что одни данные будут подчиняться общему правилу, а другие — противоречить этому правилу. Даже из-за одного отрицательного результата придется отказываться от применения общего правила. Рассмотренные ограничения не поколебали веру Бэкона в силу метода индукции. Да, считает Бэкон, метод индукции имеет свои пределы применения, но это не недостаток, а его особенность. Метод индукции дает знание таковым, каковым оно является.

Несомненно, в рассуждениях Бэкона содержится много истинного. Зачастую на самом деле действенным приемом является сравнение данных эксперимента и получение на этой основе знаний законообразного характера. Философы говорят в таких случаях об экспериментальных законах, которые отличаются от теоретических законов. Так, сравнивая многие ситуации, Бэкон установил, что теплота всегда связана с движением частиц. Это экспериментальный закон. Различного рода социологические опросы также приводят к закономерностям экспериментального характера. Таким образом, метод индукции позволяет обнаружить экспериментальные зависимости.

Но метод индукции не всесилен. Это выясняется, если обратиться к проблеме идеализации, в которой, скажем прямо, Бэкон был отнюдь не силен. В теоретических законах используются идеализации типа "точка", "прямая", "абсолютно твердое тело" и т. п. В эксперименте вроде бы нет ни точек, ни бесконечно сохраняющегося прямолинейного движения, ни математических понятий. Никакое бэконовское сравнение не может привести к понятию точки. Метод индукции бессилен там, где получают идеализации. Философы, превосходившие Бэкона в уровне владения математическим знанием, видели односторонность бэконовской философии и стремились ее преодолеть. В этой связи особый интерес представляют философские воззрения французского философа, математика, физика и физиолога Рене Декарта (1596–1650), которого многие считают самым влиятельным мыслителем XVII в. Бэкон олицетворяет собой философию перехода от Возрождения к Новому времени. Декарт же относится всецело к Новому времени, по утверждению Гегеля, именно он явился родоначальником философии Нового времени.