Беспокойство: кто есть вы. Страдание: кто есть Я.

4 января 1985 года

Бхагаван,

Что такое страдание? Может быть, это всего лишь другое название беспокойства?

В страдании есть что-то похожее на беспокойство, тревогу, но оно не беспокойство как таковое. Что-то намного большее, намного более глубокое.

Беспокойство означает вашу озабоченность практическими вещами, вы пребываете в нерешительности. Вы не можете решить, заниматься ли этим делом или нет. Как правильно поступить? Что выбрать? Ведь есть столько путей. Вы всегда находитесь на перекрестке. Все дороги так похожи одна на другую; несомненно, они куда-то ведут, но приведут ли к той цели, что нужно?..

Беспокойство - это условие того, чтобы делать или не делать, выбрать то или это. Но объект беспокойства всегда ясен: вы в нерешительности насчет путей, не можете выбрать между двумя людьми, между двумя работами.

Страдание не имеет объекта как такового.

Страдают только исключительные люди. Беспокойство ощущают все, это всеобщее ощущение. Страдают люди гениальные, находящиеся на вершине интеллектуального развития. У страдания нет ощутимого объекта; нет того, из чего бы вы могли выбрать, нет ни «того», ни «этого». Даже не встает вопрос о выборе. Так в чем же суть страдания?

Вы должны будете понять простую вещь. В мире есть существа - животные, птицы, люди... беспокойство проявляется у всех... у деревьев, у животных, у птиц, у людей. С тех пор как появилось беспокойство, оно принадлежит всем.

Но страдание могут ощущать только немногие исключительные люди. Это самые сливки, люди наивысшего сознания.

Я попытаюсь объяснить вам это. Понять это сложно, но не невозможно. Рождается скала, рождается дерево, рождается лев, рождается орел, но все они отличаются от человека. Отличие состоит в том, что их бытие предшествует их существованию.

Например, вот скала; она живая, она растет. Гималаи и сейчас продолжают расти - по тридцать сантиметров в год. Надо бы сказать им: «Теперь это уже не имеет значения, вы и так уже достаточно высоки. Не стоит предпринимать таких усилий». А ведь усилия, наверное, большие: тысячи миль, тысячи вершин, должно быть, это очень тяжелая работа. Даже для Гималаев расти на тридцать сантиметров в год это не такая уж маленькая работа. «Сейчас в этом уже нет надобности. До каких же пор вы собираетесь расти, вас будут называть всего лишь самыми высокими горами в мире. Вы перегнали уже все горные массивы в мире, вы оставили их далеко позади».

Но Гималаи все продолжают расти, они живое существо. Горы не понимают. Человек не понимает, что говорить о горах!

Скала, дерево, лев, орел - их сущность предшествует их существованию. Они уже запрограммированы на то, что они будут собой представлять в будущем. Это их сущность. Роза становиться розой. Еще до появления цветов, вы уже знаете, что это будут не маргаритки. Это розовый куст; сущность розы уже присутствует - только само существование должно настать. Основная программа уже заложена природой, осталось только ее выполнить.

Было бы хорошо здесь привести некоторое открытие, сделанное в Советском Союзе. Всего лишь фотограф-любитель, но невероятно творческий человек, используя фотоаппарат, фотостудию, химические препараты и фотографии, пытался придумать нечто новое в фотографировании. И по случайности ему довелось сделать величайшее открытие в истории человечества: фотографию Кирлиана.

Он фотографирует бутон розы. Он так усовершенствовал свою аппаратуру, что, помещая фотоаппарат напротив бутона, может сфотографировать расцветание розы. Он улавливает сущность, которая еще не проявила себя, но все же каким-то образом проявляет, потому что камера засняла ее. Наш глаз не может уловить ее. И когда расцветает роза, странно, но получается цветок, в точности похожий на сделанную фотографию.

Почему-то энергия розы, которая позднее становится заметной для глаз, движется по той же самой схеме, что и цветок. Это была энергия цветка, только чистые лучи света и цвета, но в точности в той же форме, подготавливая почву к проявлению. Его камера ловит эти лучи и показывает проект будущего цветка. Может быть, завтра или послезавтра это станет доступно для нашего зрения. Значит роза, до ее существования, уже присутствует в сущности. Отсюда высказывание: сущность предшествует существованию.

Во время второй мировой войны фотография Кирлиана очень пригодилась. Она, несомненно, во многом поможет медицине в будущем. К несчастью, ученые все еще подчиняются политической линии государства. Все, что происходит в Советском Союзе, держится в секрете; все, что происходит в Америке, держится в секрете. Это огромная потеря гения, энергии, времени, — а время летит быстро.

До того, как опустится занавес и драма окончится, было бы лучше, чтобы ученые всего мира сказали: «Мы принадлежим всему миру». А мы, наша коммуна, выдали бы им интернациональные паспорта, не принадлежащие ни одной нации. Но если у ученых есть хотя бы немного смелости, они могут открыть совершенно новое направление и добиться паспорта - ни российского, ни американского, ни британского, ни индийского - международного паспорта. Несомненно, многие будут пойманы и арестованы, но не стоит беспокоиться, - долго ли это будет продолжаться?

Если все ученые мира решатся, потом присоединятся все нобелевские лауреаты; затем все поэты, инженеры, вся интеллигенция мира... Как можно посадить такое количество людей за решетку? Что вы будете тогда делать? Что будут тогда делать ваши идиотские политики? Без таких людей они ничего не значат.

И Раджнишпурам должен стать штаб-квартирой. Мы готовы предоставить международные паспорта. Это создаст революцию. Не стоит волноваться за национальные границы. По крайней мере, кто-то же должен начать. Пусть встретятся поэты всего мира, пусть встретятся ученые всего мира и направят свою энергию в одном направлении.

Сейчас фотография Кирлиана нигде больше не применяется, кроме Советского Союза. В Советском Союзе она творит чудеса. Она была открыта во время второй мировой войны, и Кирлиан был озадачен вопросом - если она применима к розовому цветку, как она будет работать на человеческих существах?

Руки человека были отрезаны, потому что он ранен на войне. Кирлиан снимает фотографию, и удивительно: фотография показывает слабую энергетику руки со всеми нетронутыми пятью пальцами, - а ведь рука отделена от тела. Она показывает энергию намного слабее, чем целое тело. Рука уже не существует, но энергия, привыкшая циркулировать в руке, продолжает свое движение. Невозможно увидеть это, но чувствительная камера улавливает.

Это наводит на мысль, что если энергия все еще движется, то должна быть возможность воссоздания руки, через которую энергия сможет продолжить движение; и это будет настоящая рука. Это будет не деревянная рука, не пластиковая рука, не рука из чего-нибудь еще, это будет самая настоящая рука... ведь что такое реальность руки? Почему она жива? Ею движет внутренняя энергия.

И когда вас парализует, что же происходит? Ваша рука не парализуется, это внутренняя энергия прекращает циркулировать. Есть рука, есть кости, есть кровь - все на месте. Чего же не хватает? Что же парализуется? Больше не движется энергия, она почему-то остановилась. Если бы мы могли заставить энергию опять двигаться...

Этим и занималось иглоукалывание в Китае более пяти тысяч лет, заставляя энергию снова двигаться. И иглоукалывание преуспело в таких вещах: парализованный человек вылечивался. То, что они делают, выглядит совершенно по-детски; для стороннего наблюдателя это не покажется великим делом. Они всего лишь вставляют иглы в определенные точки тела. Парализована рука, но они даже не прикасаются к ней. Они, может быть, вставят иглы куда-то в другое место, потому что они знают, какая часть отвечает за течение энергии в руке. Если игла снимет препятствие, энергия потечет снова: рука возродится, оживет.

Еще одно открытие фотографии Кирлиана заключается в том, что можно сфотографировать цветок до того, как он расцветет, когда он еще в бутоне... Кирлиан открыл, фотографируя здоровых людей, что некоторые части их тела выглядели не так, как остальные, и он предсказал приближение опасности.

Один их них сказал: «Нет проблем, я совершенно здоров». Но опасность пришла через шесть месяцев, в той самой точке. Энергия уже подготовила почву, возможно, росла раковая опухоль.

Фотография Кирлиана — сейчас это единственная возможность. Если можно предсказать раковую опухоль до ее появления, то можно избавиться от нее. Не будет надобности в хирургии; все, что нужно будет сделать, - это остановить процесс энергии, изменить процесс, изменить программу - и рак никогда не разовьется.

На Востоке в это многие верят, - и я это видел собственными глазами, так что для меня это не вопрос веры, я не верю в то, чего не видел собственными глазами, - еще до того, как человек умирает, за шесть месяцев до этого, он перестает видеть кончик собственного носа. Его глаза просто не будут опускаться до этого уровня; он не может увидеть кончик своего носа. Не пройдет и шести месяцев, как он умрет. Это древнее открытие аюрведы, насчитывающее более десяти тысяч лет. Когда врачи аюрведы приходят осматривать тяжелых пациентов, первое, что они хотят знать: «Пожалуйста, можете ли вы увидеть кончик своего носа?»

Сегодня любой доктор-аллопат, увидя это, подумает, что это глупо: «Какая связь между наблюдением кончика носа и смертью? Человек умирает, а вы шутите, насмехаетесь? Что же вы делаете?» Доктор не знает об этом странном свойстве: глаза постепенно прекращают двигаться вниз. Когда человек умирает, они постепенно смещаются наверх. Если вы когда-нибудь увидите мертвого человека, то увидите, что его глаза полностью вывернуты; вы увидите только белки глаз. Вот почему во всех традициях, по всему миру, мертвому человеку немедленно закрывают глаза, — потому что это может напугать многих людей, увидевших глаза. Видны только белки; зрачки повернуты назад.

Должно быть, именно такой случай десять тысяч лет назад навел на мысль о том, что, если глаза, в конце концов, умирая, полностью выворачиваются, они, должно быть, начинают это движение незадолго до этого, — потому что жизнь — это всегда процесс; ничего не происходит неожиданно. Нет ничего похожего на неожиданность в жизни. Так что, постоянно наблюдая, люди открыли, что за шесть месяцев глаза начинают становиться все менее и менее подвижными, более и более закостеневают; более и более поворачиваются вверх, менее и менее поворачиваются вниз. И если человек не может увидеть кончик своего носа, врач советует семье: «Не тратьте зря времени. Подготовьте его к смерти. Помогите ему умереть в мире, тихо, спокойно, с благодарностью».

Только на Востоке стало возможным подготовить человека даже для смерти. Люди не готовы и для жизни. Они узнают, какими они были в жизни, когда умирают или готовятся к смерти. Тогда неожиданно к ним приходит мысль: «Боже мой! Что происходит? Я был жив, а теперь меня больше нет. Эти восемьдесят лет, эти девяносто лет прошли, и я не сделал ничего, нет ничего, от чего бы я чувствовал удовлетворение. Ни про один момент я не могу сказать: «Я благословен».

Все, за исключением человека, все — каждая птица, каждое животное - в своем существовании идет по этому пути: сначала сущность, затем проявление. Они запрограммированы природой; вся их жизнь не эволюция, не развитие, но лишь раскрытие написанной книги. Все, что им нужно для существования, уже заложено в их основной программе, они не могут отступить от нее ни на дюйм. Не в их власти решать, быть розой или маргариткой. Значит, и нет беспокойства на этот счет. Они никогда не спрашивали о том, чтобы решать о своей сущности. Они никогда не стояли на перепутье, они всегда шли одним путем. Им не нужно выбирать своего «бытия».

Буйволы, лошади, ослы, слоны - они не ощущают беспокойства в пределах своей программы. Да, они чувствуют ярость, если вы их разозлите. Они могут быть разрушительными и жестокими, если вы с ними плохо обращаетесь. У всех у них есть определенные условия. Если вы просто постараетесь держаться подальше от их территорий... Например, каждый слон имеет свою территорию. Если вы вторгнетесь в его владения, вы подвергнетесь опасности. Если вы будете держаться подальше от его территории, а этой территории вы не знаете, - но ее знает слон... как только вы вторгнетесь в его владения, вы в опасности, вы посягнули на его владения.

Они могут чувствовать злость. Они могут чувствовать превосходство, унижение. Просто подойдите к дереву, на котором расположилось множество мартышек, и вы будете удивлены: вожак сидит на самой высокой ветке, а на нижних ветках расположились слуги. У вожака самые красивые самки. Он может быть уже старым, он может быть больше неспособен к воспроизводству, но вожак всегда остается вожаком.

Молодое поколение, иногда, убивает старую обезьяну по той простой причине, что он не дает им возможности добраться до самок, и пока он жив, он не даст никому приблизиться к ним. У него гарем; способен ли он производить потомство или нет - это его не волнует. Его королевство, его главенство зависит от того, сколько у него самок.

Именно мартышки навели Зигмунда Фрейда на мысль, что иногда молодое поколение должно убивать некоторых стариков, которые забрали себе всех красивых дам. Молодые люди конечно злятся: «Ему пора умереть!» А он все не умирает и не позволяет им...

Идея Зигмунда Фрейда о Боге основывается на том, что молодые люди убили отца, и вот они чувствуют вину... Он был их отцом, их главарем, а они убили его из-за женщин. Сейчас существует два вывода - Зигмунд Фрейд описал только один вывод... Я удивлен, как он пропустил второй, который больше подходил его натуре, но даже гении ошибаются.

Зигмунд Фрейд сделал один вывод: так как они убили отца, они испытывают чувство вины, и для того чтобы компенсировать эту вину, - просто чтобы освободиться от нее, - они стали поклоняться останкам отца, может быть, его костям, его мертвому телу, которое они сожгли. Они сделали маленький мемориал и начали поклоняться, иначе его дух может отомстить, его привидение может отомстить. И они знали, что он был строгим человеком, очень завистливым, и так глупо получилось с его женщинами... Его привидение может доставить неприятности. Так что принеси что-нибудь в жертву, поклоняйся ему, проси его о прощении и признайся в своем грехе. Зигмунд Фрейд вывел все христианство, фактически всю религию, из той идеи, что Бог-отец является на самом деле отцом-Богом.

Сначала был убит отец и только в утешение его духа они сделали его Богом-отцом. Они сказали: «Ты все еще над нами главный; даже здесь ты выше нас, мы твои слуги, твои почитатели. И прости нас, мы были глупы, но все молодые люди глупы. Ты хозяин, ты все знаешь; мы надеемся, что ты простишь нас». Таким образом началась религия — вот вывод Фрейда. Нет исторических фактов, подтверждающих это, но возможно, что он прав.

Второй вывод - я всегда удивляюсь, как он пропустил его - тот, что они убили отца из-за молодых женщин. Второй вывод так прост: для того чтобы утешить отца, все религии настроены против женщин. Ведь это из-за женщин они убили отца! Связь настолько ясна, а Зигмунд Фрейд полностью пропустил ее. Даже слепой не пропустил бы. Это настолько ясно, что они убили не по какой другой причине кроме той, чтобы быть поближе к молодым женщинам, которых грязная старая мартышка держит в своей свите. Но все произошло из-за женщин...

Так что, конечно, религия имеет две стороны: первая - поклонение, молитва, хвала Богу; вторая - осуждение женщины. Когда я впервые читал Фрейда, я просмотрел все его работы в поисках второго вывода, - который более на него похож, - но я его не нашел. Первый представляет собой общеизвестную философскую идею, но второй более подходит к концепции Фрейда. Но теперь Фрейда нет в живых, так что все, что мы можем, - это добавить.

Я делаю ударение на том факте, что так как убийство было совершено из-за женщин, то все религии выступают против женщин. Если бы не из-за женщин, они не стали бы убивать отца. История Адама и Евы рассказывает то же самое: ведь из-за женщины произошло падение человечества.

Религии никогда не смогут простить женщине.

Они осуждают ее много веков.

Фрейд четко видел две вещи: люди, верующие в Бога и поклоняющиеся Богу, не верят в женщину и думают, что она посланница змея, дьявола, что она изначальная причина падения, и осуждают ее за это.

Аналогичную иерархию, что и у мартышек, можно увидеть у всех животных. Но все это запрограммировано, здесь нет места вопросу о беспокойстве. Вы когда-нибудь видели двух собак, рычащих друг на друга, пытающихся схватиться, но до того, как начать драться, они мирятся? Их драка не доходит до логического завершения. Так что же означает все это рычание, прыганье, показывание зубов и все остальное? Это просто они хотят показать друг другу: «Посмотри, какой я сильный». Они очень умный народ. Зачем же драться? Они показывают друг другу силу и решают, кто из них сильнее.

Как только решится, кто из них сильнее, они приходят к соглашению: тот, кто понял, что он слабее, поворачивается и уходит с поджатым хвостом. Это означает «ты сильнее», - но в этом совсем нет трусости; только простой факт - «Что же я могу с этим поделать? Я слабее, ты сильнее; ты рычишь громче, ты прыгаешь выше, ты выглядишь больше: так зачем же драться? Зачем напрасно проливать кровь?» Он просто дает сигнал, опускает свой хвост между ног, и сразу противник больше не является врагом. Борьба окончена, так и не начавшись.

Наблюдая собак... ведь с самого своего детства я ко всему проявлял любопытство, а в Индии так много собак. Муниципальные комитеты не могут убивать их, потому что это будет насилие и немедленно возникнут неприятности со стороны жителей: «Вы убиваете собак», поэтому их численность начала расти. Просто с ростом населения растет и численность собак. Сидя напротив моего дома зимой, я привык смотреть на собак, и это было очень поучительно. Снова и снова я видел это, я видел необыкновенную разумность собак. Они намного разумнее человека.

Даже если вы понимаете, что вы слабее, чем соперник, вы все равно продолжаете драться, потому что вы не можете принять, что вы слабее. Вы попытаетесь; может быть, вам повезет... по крайней мере, никто не скажет, что вы даже не пытались. Вы будете пытаться, и вас побьют. Это абсолютно бесполезно; с вашей стороны и со стороны соперника все это абсолютно глупо. Но вы не запрограммированы, в этом и проблема.

Вы не можете решить наверняка. Соперник может выглядеть больше, и тогда все решается наверняка, но человек поменьше может быть хитрее, может быть умнее, более ловким, может знать айкидо, дзюдо, джиу-джитсу и Бог еще знает что. Сильный человек может этого и не знать, быть тяжеловесом, но не чемпионом, и маленький человек может победить его.

Мы не запрограммированы. Собаки запрограммированы, и они могут легко прочитать программу друг у друга. Они показывают знаки, заложенные в программу: «Вот то, что я могу. Вот, посмотри мои зубы. Вот как я рычу, вот как я прыгаю, а вот так я делаю выпад. А ты покажи себя». Они оба кладут свои карты на стол. И когда видно, что у одного из соперников хорошие карты, в чем же смысл спора?.. Спор окончен. Но человек не идет этой дорогой; в этом и состоит отличие между человеком и всем существованием.

В человеке существование предшествует сущности.

Сначала он рождается, а затем лишь начинает открывать, кем он может быть. В этом и состоит страдание.

У него нет ни программы, ни определенного руководства к действию, данного ему от природы, ни карты следования. Он оставлен, как чистое существование. Он должен работать над всем самостоятельно. Жизнь представляет собой моменты вызова, так что каждую секунду приходится выбирать. Что бы он ни выбрал, возникает беспокойство, - но это беспокойство конкретное.

Страдание является основой человеческого существа. Он страдает от рождения до смерти, потому что ему не дано познать собственную судьбу, познать, где он остановится. Несомненно, только некоторые люди испытывают страдание, потому что только некоторые осознают себя, свое существование, где они живут, кем они становятся, что произойдет. Они так же реагируют на мелочи.

Так что все человеческие существа переживают беспокойство.

Мелочи создают беспокойство.

На данной работе можно получать хорошую зарплату, но она не престижна. На другой работе, достаточно респектабельной, зарплата меньше в той же пропорции. Вот и появилось беспокойство - что же делать? Вы бы предпочли оба варианта - и престиж, и хорошую зарплату, - но вы не можете получить их вместе.

Общество строится на основе насущных интересов.

И они умны.

Быть профессором университета престижно, но зарплата не велика. Вы можете зарабатывать больше, будучи сутенером, чем будучи профессором. Но сутенер - это, в конце концов, сутенер. Вы не можете совмещать так, чтобы быть профессором-сутенером. Но, на самом деле, лингвистически это будет правильно, ведь это ваша профессия. Вы можете сами себя называть профессор-сутенер! Есть такие люди, которые называют себя профессорами, особенно маги, которые не делают ничего похожего на профессоров в университетах. Маги называют себя профессорами; они подразумевают под профессором профессионального мага.

В Индии есть один великий, всемирно известный маг, профессор Саркар, проживающий в Бенгалии, может быть, самый известный в мире. Я спросил его: «У меня нет вопросов по поводу вашей магии, но у меня вопрос о вашем профессорстве. Что означает «профессор»? Где вы преподаете, в каком университете? Я никогда не слышал об университете, специально посвященном магии, или о колледже, специально посвященном магии. Я даже никогда не слышал о факультете магии в университете - так, где же вы преподаете?»

Он сказал: «Это никакого отношения к преподаванию не имеет, просто традиционно маги используют эту степень. Такова наша профессия, и "профессор" означает профессионал».

Я сказал: «Что ж, великолепная идея. В таком случае все могут назвать себя профессорами, какая бы профессия ни была, все равно профессор». Но одно я могу сказать с точностью: работая сутенером, вы будете получать намного больше, чем работая профессором. Несомненно, в качестве профессора вы будете уважаемы, но останетесь бедными, принадлежащими среднему классу. Вот вам и выбор.

А как только появляется выбор, тут же появляется беспокойство.

Так что каждый, в каждый момент, на каждом шагу своей жизни сталкивается с беспокойством. Беспокойство - всеобщее и каждодневное событие.

Страдание лежит намного глубже.

Оба слова имеют один и тот же корень, отсюда и вопрос (в английском языке anguish - страдание, anxiety - беспокойство). В страдании есть некоторая доля беспокойства, потому что вы волнуетесь, вы обеспокоены. Но ваше огорчение ничего не имеет общего с работой, с вещами, с чем-нибудь конкретным; нет, это в основном неопределенное чувство: «Кто я такой?»

Гурджиев довел вопрос до логического завершения. Мне Гурджиев нравится, несмотря на то, что я с ним не во всем согласен. Он обладает внутренним взглядом на вещи, но он жертва особой логической болезни; доведения всего до логического конца. Несчастье в том, что, что бы ни доводить до логического конца, все равно придешь к неправильному решению. Если будешь искать с одной стороны, придешь к неверному выводу, если обратишься к противоположной стороне, то все равно придешь к неправильному выводу.

Точные выводы всегда неправильны.

Не принимайте точных выводов.

Намного вероятнее вы найдете правду где-то посередине, между двумя противоположными выводами.

Гурджиев довел идею о страдании до крайности: он сказал, что у человека нет души. Очень простой вывод. Если существование приходит первым, а сущность должна быть найдена позднее, значит, человек просто рождается без души. Душа и есть твое существо, твоя сущность. Так что человек рождается пустым ящиком, ничего в себе не содержащим. И действительно ощущается страдание, ведь вы пусты: в вас ничего нет. Даже цветок розы намного богаче вас, даже собака намного богаче вас. По крайней мере, он имеет программу, уверенность в том, что он будет из себя представлять. Он предсказуем.

Я всегда представлял, что среди собак должны быть астрологи, хироманты, физиономисты, телепаты и всевозможные эзотерические натуры, потому что все можно узнать, будущее может быть предсказано в подробностях. И странно, что все эти астрологи, хироманты, физиономисты, телепаты, предсказатели, - можно описать так много вариантов, - все они существуют в мире человека. Да и не удивительно - что бы они делали в мире собак, слонов, верблюдов?

Ни один верблюд не страдает. Он просто следует установленной природой программе. Его не беспокоит завтрашний день. Он знает, что завтра он будет верблюдом и послезавтра он будет также верблюдом. Как его праотцы были верблюдами, так и он будет верблюдом. У него нет никаких шансов стать слоном или беспокоиться, выбирать: «Кем бы мне стать?» Нет вопроса, быть или не быть. Нет ни одной альтернативы, он есть тот, кто есть. Дело астрологов и хиромантов не будет процветать; они все обанкротятся, если уйдут из мира людей.

Но почему в мире людей астрологи и хироманты так процветают? Я видел их так много раз, но они все делают одно и то же. Однажды в Кашмире, в Шринагаре, один брамин - очень старый и ученый человек, известный в Кашмире своими предсказаниями, - был приведен ко мне, так как я в то время был со своим лагерем в Шринагаре. Кто-то, посещавший мой лагерь, знал старика и сказал ему: «Приди, посети этого человека, может быть, ты что-нибудь ему предскажешь».

Я думал, что он станет смотреть на мои руки, так что я сказал: «Ну, хорошо, можете посмотреть».

Он сказал: «Нет, я никогда не смотрю на руки, я смотрю на ступню, на линии подошвы». Это был переворот! Я никогда раньше об этом не слышал. Он сказал: «Это нечто исключительно кашмирское. Линии ступни намного точнее линий руки». И он привел точное обоснование.

Он сказал: «Линии руки изменяются с течением времени, а линии ступни всегда остаются неизменными, потому что кожа на ступнях жесткая». Ну, конечно, она жесткая, вы ходите ногами, вы опираетесь на нее всем весом. У рук нет столь жесткой кожи, она им не нужна. На мягкой коже рук линии легче изменяются; на жесткой коже они напоминают линии на камне. Он сказал: «У нас, в Кашмире, есть обычай - читать линии по ногам».

Я сказал: «Ну, хорошо, прочтите линии по моим ногам; но вот еще что, запомните, что бы вы ни произнесли, ничего не сбудется. Все произойдет наоборот».

Он сказал: «Впервые я слышу подобное заявление. Люди хотят знать то, что произойдет, а вы говорите мне, что все, что я скажу, вы постараетесь сделать наоборот».

Я сказал: «Конечно, потому что я хочу доказать, что вы не правы».

Все хироманты, все астрологи всего лишь пользуются человеческим страданием. Человек страдает, ему хочется, чтобы как-нибудь, каким-нибудь способом, кто-нибудь рассказал о том, кто он такой, кем он будет, каково его будущее.

Все эти науки выросли благодаря страданию. Они эксплуатируют человека на протяжении тысяч лет, потому что человек обязан иногда волноваться по поводу того, что собой представляет его жизнь: что он делает здесь? Действительно ли его жизнь имеет смысл или нет? И если она куда-нибудь ведет, на правильном ли пути он стоит или нет?

Один из моих профессоров, доктор С.Н.Л. Шривастава, учил меня логически мыслить, он был моим учителем логики. И он очень на меня злился, потому что не мог запретить мне аргументировать, потому что в классе логики... Я сразу дал всем понять, что на уроке логики меня нельзя заставить отказаться от споров. «Я действительно пришел учиться доказывать, чем же еще тогда занимается логика?» - так что он не мог запретить мне спорить. И на каждом пункте возникала проблема. Он был сыт по горло; студенты на меня молились: «Из-за тебя, создается такое впечатление, что не будет никакого преподавания по учебнику. Мы сидим на каждом параграфе по неделе; нужна вся жизнь, чтобы закончить эту книгу!»

После двух месяцев Шривастава попросил месячный отпуск - он был стариком. Он хотел уехать за город просто, чтобы отдохнуть от логики и доказательств. Случайно произошло так... Я и не знал, что он уезжает за город. Была суббота, и я отправился на ферму друга. У него на ферме росли красивые манговые деревья, но я сказал: «Ну и что. Если ты приедешь ко мне в деревню, ты впервые увидишь, какими должны быть манговые деревья. Эти же всего лишь дикие манго, маленькие и не такие сочные».

Тогда он сказал: «А почему бы нам не поехать сегодня?» Я сказал: «Я всегда за сегодня», - и мы побросали все и ринулись на вокзал, который был не так далеко. Но поезд ушел у нас из-под носа, так что я прыгнул, а мой друг, который захватил с собой свой чемодан, и еще один, и еще, - он остался позади. И компаньоном оказался С.Н.Л. Шривастава. Он сказал: «Как! И ты тоже едешь в предгорье?» Я ехал в мою деревню, которая находилась по дороге. Предгорье находилось в ста пятидесяти милях дальше моей деревни. Но только ради шутки я сказал: «Но ведь этот поезд не идет в предгорье; он идет в другом направлении. Что вы в нем делаете?»

Он воскликнул: «Караул!» — он ведь уже приготовил постель и все необходимое в своем купе первого класса. Он быстро все собрал, и получилось так, что я нечаянно вытолкнул его с сумками. Когда он вышел, подбежал мой друг, и так как поезд отъезжал, он спросил Шриваставу: «Почему вы сходите? Я опоздал на поезд потому, что не смог догнать моего друга; я нес весь мой багаж, и он убежал вперед — у него с собой ничего не было. Мы едем к нему домой, так что у него там все есть, а мне нужна одежда и вещи. Но почему вы сошли?»

С.Н.Л. Шривастава сказал: «Этот поезд не идет в предгорье».

Приятель сказал: «Что вы говорите? Этот поезд идет в предгорье».

Когда потом, после двух дней я приехал, то, как на меня смотрел С.Н.Л. Шривастава - невозможно забыть; каждый раз, когда я закрываю глаза... Он так на меня и смотрит. Я сказал: «Вы что, так и собираетесь на меня смотреть, или что-нибудь скажете?»

Он сказал: «А что мне говорить? Я взял месячный отпуск, забронировал отель и с большим трудом уговорил поехать мою жену, - а затем ты появился в купе. Я не ожидал тебя там встретить. И ты нехорошо со мной поступил».

Я сказал: «А что я сделал?»

Он сказал: «Ты сказал, что поезд идет в другом направлении».

Я сказал: «Я и сам так думал, поэтому я и должен был сойти на следующей станции. Я тоже хотел попасть в предгорье, а этот поезд действительно шел в другом направлении».

Он сказал: «Не делай из меня дурака, потому что я узнавал у станционного смотрителя, и твой друг сам мне сказал, что этот поезд шел в предгорье».

Я сказал: «Кажется, что-то не так. Или я говорю что-то не то... потому что я спросил другого пассажира и он сказал: "Этот поезд не идет туда, куда тебе нужно, так что сойди на следующей станции и пересядь на другой поезд, он скоро подойдет". Может быть, вы правы, может быть, этот человек прав; но сейчас уже не время решать».

Он сказал: «Ты как боль в шее! Раньше у меня были неприятности; сейчас у меня только страдание. И все из-за тебя - мои неприятности исчезли, и я испытываю только одно страдание, днем и ночью. Даже по ночам ты мне снишься, ты приводишь доводы, а я с трудом на них отвечаю».

В тот день он употребил слово «страдание», поэтому я его и запомнил. Он сказал: «Ты мое страдание».

Я сказал: «Это совершенно неверно. Вот доказательство тому. Страдание - это нечто внутреннее, оно не может быть внешним; если оно внешнее, то это беспокойство. Если я ваше страдание, тогда вы употребили неправильное слово; я ваше беспокойство. Страдание - это то, профессор Шривастава, с чем вы должны справиться самостоятельно. Кто вы такой? Вы действительно думаете, что вы доктор Шривастава? Вы действительно думаете, что вы индус? Действительно думаете, что вы Человек?»

Он сказал: «Если я не человек, если я не индус, если я не Доктор Шривастава, то кто же я?

Я сказал: «Вот это и есть страдание! Медитируйте над этим, и если вы найдете ответ, ваше страдание исчезнет».

Но до того как его страдание исчезло, он угрожал отказаться от должности в колледже. Он сказал: «Отпуск не помогает; в конце концов, я должен вернуться. И даже в предгорье я думал об этой проблеме, которую я не знаю, как решить». Он был старым человеком, воспитанным на аристотелевой логике, а я изучал вещи, которые были в противоречии с ней, вещи, о которых он даже не слышал; так что он был в большой беде. Он бы не сказал: «Я этого не знаю», - ведь сказанное перед людьми «Я не знаю» показалось бы унизительным.

Он вынужден был притворяться, что знает, и поэтому он попал в большую неприятность, поскольку он даже не знал, во что ввязался, - он был в моих руках. Я сказал директору колледжа: «Этот Шривастава, известный и уважаемый профессор, написал множество книг, имеет большие степени, почетные степени, но он не является человеком истины».

Директор сказал: «Как ты можешь такое говорить? Я никогда не замечал в нем лжи или чего-то в этом роде. Он действительно религиозный человек - не только профессор философии, но и религии».

Я сказал: «Я проверял его много раз: он лжет». Он сказал: «Ты должен привести доказательства». Я сказал: «Я всегда готов, но в том то и проблема: я обратился за доказательствами к нему... Я совершенно счастлив - я приведу вам доказательства. Дайте мне вымышленное название книги, которая никогда не существовала». Он сказал: «Что это даст?»

Я сказал: «Просто напишите». Итак, он написал «Принципы логики». Да, были книги под названием Принципы математики, Принципы этики, но не было ничего похожего на «Принципы логики». Но звучало это достаточно правильно, в ряду таких знаменитых книг - Принципы математики и Принципы этики - должна быть книга под названием «Принципы логики». Я сказал: «Это сработает. Я скоро приду».

Я пришел в класс Шриваставы и сказал ему: «Я вычитал это утверждение в "Принципах логики"; что вы на это скажете?»

Он сказал: «Принципы логики? Да, я точно не помню, потому что я читал эту книгу двадцать или тридцать лет назад». Я сказал: «Пойдемте со мной в кабинет директора». Он сказал: «Это еще зачем».

Я сказал: «Просто пройдите. Он просил привести вас к нему в кабинет». Я привел его в кабинет и сказал: «Профессор Шривастава утверждает, что прочел книгу "Принципы логики" тридцать лет назад. Он точно помнит название книги, но не припоминает цитату, что я ему привел».

Директор спросил: «Шривастава, вы прочли эту книгу?»

Он сказал: «Да, конечно».

Директор сказал мне: «Прости меня - ты был прав».

Шривастава не мог понять, что происходит между мной и директором. Он сказал: «В чем прав? Что происходит?»

Директор сказал: «Ничего. Этот мальчик просто доказал, что вы лжец, и вы действительно им оказались. Это было выдумано мной, это название. Такой книги не существует, и никогда не существовало - как же вы могли прочитать ее тридцать лет назад? У вас хватило наглости сказать такое - и это студенту, который пришел учиться у вас. Вы наглый лжец».

Шривастава подал в отставку, потому что он окончательно потерял лицо. Я пришел к нему домой, чтобы утешить его; он сказал: «Пожалуйста, мне не нужно твое утешение».

Я сказал: «Я буду приходить изредка, хотите вы этого или нет. Я знаю, что вам это нужно».

Он сказал: «Закончится это когда-нибудь или мне придется покончить с собой? Я ведь говорю, что не хочу, а ты говоришь: "Вы, может быть, и не хотите, но вам это нужно". Ты поднимаешь проблему: есть ли разница между желанием и необходимостью».

Я сказал ему: «Да, необходимость - это нечто совершенно иное. Вы можете и не осознавать своих надобностей. Вы можете знать ваши желания, но ваши желания не обязательно должны быть вашими потребностями. Глядя на чью-либо красивую шляпу, вы можете ее хотеть. Это может быть не ваша потребность; вашей потребностью могут являться новые ботинки. Желание и потребность совершенно различны».

Он сказал: «Да, они совершенно различны, но, пожалуйста, не приходи».

Но по странной случайности... Когда я стал профессором, я был принят в университет, где он был главой факультета философии! Как только я вошел на факультет философии, он сказал: «Что! А ты зачем здесь?» Я сказал: «Меня назнач<