Перевод с английского - Иван Лысаковский

Глава первая – Назад в джунгли

Глава вторая – Буря

Глава третья – Солнцепоклонники

Глава четвертая – Опасность впереди

Глава пятая – На помощь!

Глава шестая – План близнецов

Глава седьмая – В последнее мгновение

Глава восьмая – Трио Тарзана

Глава девятая – Засада

Глава десятая – Полные отчаяния

Глава одиннадцатая – Удар в спину

Глава двенадцатая – Жертва

Глава тринадцатая – Конец

 

Глава первая – Назад в джунгли

— Господи, ну и громадина же он, не так ли? — воскликнул Дик.
— Ну и дела, разве он не красавец? — подхватил брата Док. — Я уверен, что он смог бы убить слона, почти наверняка.

— Как его зовут? — спросил Дик.
— Это Джад-бал-джа, — ответил Тарзан из племени обезьян.
— Золотой лев! — крикнул Док. — Нет, правда — это он?

— Да, это Золотой лев, — уверил их Тарзан.

Все трое стояли перед крепкой клеткой, находившейся на заднем дворе бунгало Тарзана, в его африканском имении на следующий день после прибытия туда Близнецов Тарзана, после их спасения от ожесточенных людоедов Багалла, которые захватили в неволю Дика и Дока после того, как ребята неосторожно удалились от сошедшего с рельсов поезда, что вез их в гости к Тарзану из племени обезьян, который был отдаленно связан с отцом Дика.

Эта связь в сочетании с замечательным сходством между двумя мальчиками, наделила их именем Близнецы Тарзана со стороны их товарищей из английской школы, которую братья посещали. Возможно, их сходство друг с другом и не было таким странным, в конце концов, если принимать во внимание тот факт, что матери этих мальчиков были сестрами-близнецами.

Но не только это.
Одна из них вышла замуж за американца и осталась в своей родной стране — это была мать Дока — а другая обручилась с англичанином и уплыла через Атлантику, чтобы поселиться и жить в Англии, где Дик, родился в тот же день, что и Док, родившийся в Америке.

А теперь, пройдя через такие приключения, какие суждено было пройти лишь очень немногому числу мальчиков в этом мире, Дик и Док очутились в безопасности под защитой знаменитого человека-обезьяны, и хотя, они с нетерпением ждали множества новых интересных открытий, ребята были уверены, что теперь они будут в совершенной безопасности и что никогда более не окажутся в такой мучительной и опасной ситуации, как та, которой только что едва избежали.

Парни ни о чем не жалели, ибо они были нормальными мальчиками, и, как все нормальные мальчики, любили приключения, но, при этом обнаружили, что существует предел, за которым приключение больше не является событием приятным, и что предел этот лежит на почтительно безопасном от горшков для приготовления плоти у людоедов.

И хорошо было и Дику и Доку, как, возможно, и для всех нас, потому, что они не могли смотреть в будущее.

— Ну и дела, вы ведь не собираетесь выпускать его, не так ли? — потребовал ответа Док, а Тарзан из племени обезьян вытащил болт, что запирал дверь клетки Джад-бал-джа.

— Почему же, собираюсь, — ответил человек-обезьяна. — Он редко сидит взаперти, особенно когда я дома, и находится в клетке лишь ночью. Это вряд ли было бы необходимо, если бы не некоторые из моих людей, наполненные инстинктивным страхом перед львами, что не смеют и носа высунуть из своих хижин ночью, из-за того, что Джад-бал-джа на воле. — Да и тогда тоже, — добавил Тарзан, — есть что-то, что люди всегда будут помнить, но что склонны забывать — что, в конце концов, лев это всегда лев. Для меня Джад-бал-джа является другом и компаньоном, так что иногда я забываю, что он не человек, или, что я не являюсь львом.

— Он выглядит свирепым, — сказал Док.
— Он не укусит нас? — спросил Дик.

— Когда я с ним, он не навредит никому, если я не прикажу ему, — ответил Тарзан, когда широко распахнул дверь клетки.

Дик и Док стояли, словно окаменев, как оловянные солдатики, когда большой, рыжевато-коричневый зверь величественно вышел из клетки. Круглые желтые и страшные глаза осмотрели их, и Тарзан проговорил что-то на языке, которого мальчики не понимали, когда Джад-бал-джа придвинулся и принялся обнюхивать их одежду и руки.

— Я сказал ему, что вы мои друзья, — объяснил Тарзан из племени обезьян, — и что он никогда не должен вредить вам ни в коей мере.
— Я надеюсь, что он понимает вас, — сказал Док, и Тарзан улыбнулся.

— Мы вместе выйдем на прогулку,— сказал человек-обезьяна, и за это время лев попривыкнет к вам. Не обращайте на него внимания. — Не трогайте его, если не он не подойдет сам или не потрется головой о вас, чего он, собственно и не станет делать. Это его способ показать свою любовь мне и моей семье — знак внимания, который он никогда не дарил другим.

— Не волнуйтесь, — сказал Дик. — Я не буду касаться его, если это поможет!

— Что означает имя Джад-бал-джа? — спросил Док, когда все четверо прошли через ворота и вышли на степные просторы, которые простиралась от холмов на одной стороне, до леса и джунглей на другой.

— Оно взято из языка хвостатых людей Пал-ул-Дон, — объяснил Тарзан. — Джад означает «из», бал является их словом для обозначения золота или же золотой, а джа это лев. Джад-бал-джа — Золотой лев. Я нашел его крошечным детенышем, рядом с его покойной матерью, после того как сам бежал из Пал-ул-Дона, и возвращался домой. Когда найденыш оказался необычайно золотистого оттенка, а язык Пал-ул-Дона был ещё свеж в моей памяти, и я назвал его Джад-бал-джа, Золотой лев.

Пока они шли, мальчики успели задать тысячи вопросов, на которые Тарзан добродушно отвечал, превосходно владея знаниями на этот счет, поскольку ребята ограничивали свои вопросы лишь вокруг жизни Тарзана в джунглях, что казалась им самой интересной вещью в мире.

— Чем бы вы, ребята, хотели заняться? — спросил Тарзан. — В нашем распоряжении есть ещё целый день.
— Я хотел бы пойти в джунгли, — сказал Дик с воодушевлением.

— Я тоже, — поддержал Док.
— А я-то думал, что вы, ребята, достаточно нагулялись в джунглях в последнее время, — рассмеялся человек-обезьяна.

— Есть во всем этом какое-то обаяние, что я не могу объяснить, — ответил Дик. — Я боюсь джунглей, и все же хочу вернуться в них.

— Я уверен, что хотел бы находиться там только рядом с вами, — сказал Док, глядя с обожанием на Тарзана. — Как много времени займет дойти туда?

— Около двух часов. А вы сможете вытерпеть дорогу туда и обратно?
— Сможем ли мы? Я бы сказал, что вполне сможем, — воскликнул Дик.
— А что насчет тебя Док? — Тарзан обратился к его брату.
— Конечно!

— Ладно, — сказал человек-обезьяна, — а если мы не захотим возвращаться сегодня вечером, то не вернемся. Джунгли дают пищу и кров для своего народа — и свободу. Вот почему я люблю их.

— Вперед, — выпалили Близнецы Тарзана, говоря это вместе почти одновременно.
Тарзан кивнул и повел их за собой.

В приподнятом настроении они пересекли степь, а большой лев шествовал обок своего дикого хозяина, и двое парней впитывали каждое слово о знаниях джунглей, которое исходило из уст человека-обезьяны.

Тарзан и близнецы носили набедренные повязки и ободки на голове и несли с собой простое и самое примитивное оружие — у каждого из них были лук и стрелы, а так же, копье и нож. Тарзан, кроме этого, взял с собой травяную веревку, которую, долгая привычка сделала почти его частью.

Когда людоеды отобрали одежду, которую носили Дик и Док, будучи захваченными в плен, а их запасные штаны остались в вагоне поезда, то для мальчиков не оставалось ничего иного, чем носить примитивную одежду, в которую их облачили; но, если честно, ребята были более чем довольны и вполне презирали такие символы изнеженной цивилизации как брюки и рубашки.

Их жизнь с каннибалами и полет сквозь кроны джунглей приучили братьев к скудной одежде, и уже несколько укрепили их юношеские тела, для борьбы с суровым первобытным миром, что манил их к себе от границ степи.

С легкими сердцами и нетерпеливыми лицами путники покинули степи и вошли в мрачные коридоры африканских джунглей.

Находясь в безопасности в сопровождении гигантского человека и огромного льва, который сопровождал их, ребята не были обеспокоены ни малейшим чувством страха.

 

Глава вторая – Буря

 

Все глубже и глубже в джунгли человек-обезьяна вел ребят, в то время как обеспокоенные мартышки Ману кричали и ругались сверху, высоко над ними, упрекая Тарзана за то, что тот привел льва Нума, и нарушил их покой; но ни Тарзан, ни Джад-бал-джа не обращали внимания на маленьких обезьянок, как вдруг оба мальчика заметили, что Тарзан внезапно замолчал. Он отвечал на их вопросы отрывисто, или же вообще отмалчивался, а на его лице появилось весьма серьезное выражение. Человек-обезьяна часто внимательно поглядывал на Джад-бал-джа, что остановился, нюхая воздух или прислушиваясь.

Вскоре Тарзан повернулся к мальчикам.

— Что-то не так в джунглях, — сказал Тарзан. — Джад-бал-джа ощутил что то. Я еще не знаю, что это такое. Вы заметили, что он стал нервничать? Он почувствовал что-то, чего я не могу пока даже осознать. Я думаю, что это принес ветер, что дует сверху от нас, и это нечто природное, так как запах для Джад-бал-джа, пожирателя плоти, кажется естественным.

Оставайтесь-ка здесь с Джад-бал-джа, а я пойду и исследую что там. Может быть, там ничего и нет. Приближается буря — это я почувствовал за прошедший час — и, возможно, только надвигающийся шторм заставил нервничать Золотого Льва. Однако, тот, кто живет в джунглях, должен знать одно — он не может быть полностью уверен ни в чём.

Мальчики посмотрели, как гигантский человек-обезьяна помчался прочь от них, перепрыгивая по нижним ветвям деревьев джунглей, и через мгновение остались один на один с большой кошкой, которая нервно ходила взад и вперед, иногда поглядывая на них своими жестокими, круглыми, желтыми глазами, которые никак не выглядели дружелюбными и не очень обнадеживали близнецов.

— Ну и дела, — сказал Док, — я бы хотел, чтобы Тарзан взял его вместе с собой.
— Он оставил его здесь, чтобы защищать нас, бедный ты глупыш, — отрезал Дик, но тон его голоса явно свидетельствовал о нервозности подростка.

— Ладно, но я не могу вспомнить, что Тарзан сказал нам про него.
— А разве он не сказал о нем, что зверь не будет причинять никому вреда, если Тарзан не прикажет ему? — напомнил брату Дик.

— Да, умник, но он также сказал: «Когда Тарзан с ним», но это не то, что я запомнил больше всего, — возразил Док.
— Ну, тогда, что же ты запомнил так хорошо?

— Тарзан сказал: «Ведь лев всегда остается львом»!
— Ты всегда помнишь только что-то вроде этого! — проворчал Дик.

— Я считаю, — сказал Док, — что сейчас залезу на дерево просто для собственного удовольствия.
— Трус!

— Вовсе не трус! Я не боюсь. Я просто хочу попрактиковаться в залезании на дерево. Ты никогда не можешь наверняка знать, когда это пригодится, особенно в джунглях.

— Предположим, что он не захочет, чтобы мы лезли туда? — Дик кивнул в сторону Джад-бал-джа.
— Почему бы ему не хотеть, чтобы мы залезали? — возмутился Док.

— Ну, если он осознает, то, что является львом, и при этом голоден, думаю, это будет очень хорошей причиной для него не хотеть, чтобы мы забирались наверх.

— Кто сказал, что я могу задумываться о таких вещах? Я бы никогда и не подумал о чем-нибудь подобном. Только ты мог сделать это.

— Ой, можно подумать, ты не помышлял о том же самом, — издевательски продолжил Дик.
— Ну, я не думал об этом вслух, так или иначе, — возразил Док.

Дик ничего не сказал в ответ.
Джад-бал-джа беспокойно двигался неподалеку. Было совершенно очевидно, что зверь нервничал. Его большая голова поднялась прямо, уши навострились, и лев посмотрел куда-то в джунгли, в направлении, куда отправился Тарзан, затем Нума повернулся и, скуля, прошагал небольшой круг.

И вдруг желто-зеленые глаза льва уставились на двух мальчиков, хищник открыл пасть, обнажая огромные клыки, и издал низкий рев.
— Ч-что ты думаешь, зачем он сделал это? — прошептал Док.

— Может быть, он просто пытается поговорить с нами, — предположил Дик.
— Если бы я только знал, была ли это угроза или какое-то предложение,— сказал Док, начиная чувствовать себя все более и более неудобно от болезненной неопределенности их будущего.

— Может быть, нам лучше взобраться на дерево, прежде всего, — прошептал Дик. — Может быть, мы смогли бы увидеть Тарзана, если бы поднялись достаточно высоко.
— Лезь первый, — сказал Док.

— Нет,— заартачился Дик. — Ты первый — это была твоя идея.
— Но если он увидит, что я сбегаю, то может напасть на тебя, — не согласился Док.

— Я скажу тебе, что мы сейчас сделаем, — сказал Дик. — Вот два дерева примерно одинакового размера. Ты с беспечным видом прогуляешься к одному из них, а я подберусь к другому, потом я скомандую «лезь», а затем мы оба поднимемся наверх так быстро, как только сможем. Что скажешь, мы сделаем это?

— Давай тогда пошевеливаться, чем раньше мы сделаем это, тем лучше, — быстро ответил Док.
— Вот! Он сейчас смотрит в другую сторону. Теперь самое время!

И оба мальчика, со страхом поглядывая назад, медленно пошли к выбранным ими деревьям. И даже если они нервничали, кто мог бы винить их?

Лесной лев в своем величии самое ужасающее существо мрачных джунглей; и в самом деле такое страшное, что некоторые лица, встречаясь с ним в джунглях, падали на колени, парализованные от страха, ожидая, чтобы огромный зверь пришел и сожрал их, не делая попыток защититься и не оказывая сопротивления.

Джад-бал-джа, услышав поступь мальчиков, повернул к ним свои жестокие глаза. Док ахнул. Дик попытался сглотнуть ком, но безуспешно. Его горло вдруг пересохло. Ребята были уже в нескольких шагах от деревьев, что выбрали себе, и двигались, не останавливаясь. Самая большая трудность заключалась в том, чтобы сдержать желание бежать.

Джад-бал-джа посмотрел на парней вопросительно, и начал медленно двигаться к ним.
Теперь мальчики были у подножия своих деревьев.
— Лезь! — взвизгнул Дик, и в тот же момент оба стали карабкаться вверх по стволам деревьев так быстро, как только могли.

Джад-бал-джа остановился как вкопанный и посмотрел на них. По его сморщенной морде пробежало недоуменное выражение, что, возможно, выражало безмерное удивление, а когда мальчики достигли безопасных ветвей, что раскачивались высоко над землей и посмотрели вниз, то увидели льва, что сидел по-собачьи и пристально смотрел вверх на них.

— Вот! — воскликнул Дик. — Я знал, что он не тронет нас. Он никогда и не пытался навредить нам вообще. Господи, ты настоящий трус. Я не хотел бы, чтобы Тарзан вернулся и нашел нас здесь.

— Ладно, если ты такой храбрец, слезай вниз. Меня не волнует, кто найдет меня здесь. Я бы, скорее, остался здесь целиком, чем разбросанным на части там, внизу на земле, — таковым был ответ Дока.

— Ой, да ерунда, да он не тронет и блоху, — настаивал Дик. — Взгляни на него.
— Может быть, и нет, но я не такой неаппетитный как блоха.

— Да, у тебя нет даже её нервов, так или иначе, — издевались, насмешливо проговорил Дик.
— Ладно, вместо того чтобы говорить так много, почему бы тебе не спуститься вниз и не поиграть с ним?

— Я думаю, что сделаю это.
Док хрипло засмеялся.
— Хорошо, смотри на меня! — воскликнул Дик, делая показную подготовку к спуску.

Док посмотрел на него пристально. Дик соскользнул с ветки, на которой сидел, схватился за ствол дерева обеими руками и приготовился спрыгнуть вниз на землю.
— Ой, не надо, Дик, — воскликнул Док. — Пожалуйста, не надо. Лучше не пытайся.

— Ладно, — сказал Дик, — если ты не хочешь, я не буду, — и мальчик снова забрался на свою ветку, расположившись там безопасно.

— Ну и дела, а ведь уже темнеет, — воскликнул Док. — Как ты думаешь, неужели уже поздно?
— Это должно быть из-за бури, о приближении которой говорил Тарзан. Да, посмотри туда!

Сквозь разрывы в плотном занавесе листвы, были видны черные, злые тучи, что низко нависли над лесом. Мрак джунглей все углублялся. Воздух стал очень тихим — бездыханным — как будто сердце Природы на мгновение перестало биться. А затем верхушки деревьев наклонились, как будто придавленные могучей ладонью. После этого они хлестнули назад. Засвистел ветер, деревья дико закачались на фоне мчавшихся облаков, сверкнула молния — зубчатым, ослепительным росчерком — и тогда раздался грохот и рев грома, а вместе с ним пришел и дождь, идя не каплями, а большими струями, настоящим вспенившимся потоком, принесенным на клыках урагана.

Оба мальчика были разделены расстоянием едва ли в двадцать футов, но они
не могли, ни видеть, ни слышать друг друга, хотя каждый кричал во всю мощь своих легких в стремлении уверить себя, что и другой был по-прежнему жив-здоров.

Ветви, оторванные от огромных деревьев, мчались по воздуху. Патриархи джунглей валились на землю, унося с собой и меньшие деревья, добавляя всё больше к тому жуткому столпотворению, что царило повсюду.

Дик и Док с трудом цеплялись за свои опасные насесты, будучи уверены в том, что другой был мертв, и что сам скоро присоединится к нему. Казалось, что существует лишь отдаленная возможность того, что любое живое существо могло избежать ярости этих титанических Сатурналий.

Буря бушевала в течение часа, а затем постепенно утихла, но дождь все продолжал лить, по-прежнему скулил и стонал ветер в истерзанных джунглях, а глубокая тьма сохранялась повсюду, лишь слегка уменьшившись в своей интенсивности.

Дрожа от холода, ребята сидели с опущенными головами, пока дождь хлестал их голые спины, и ждали. То, чего братья ждали, они едва осознавали, или смели об этом думать.

Каждый мальчик считал, что он остался один. И каждый был уверен, что даже и Тарзан был убит или ранен этой ужасающей бурей. Каждый из братьев задавался вопросом, как им в одиночку найти путь обратно в бунгало.

Дик поднял голову и безнадежно посмотрел вокруг. Сквозь мрак и дождь мальчик поглядел печально в направлении ветви, на которой сидел Док, когда разразилась гроза. Смутно он различил фигурку, жалко сгорбившуюся в попытке избежать тряски от шторма.

— Док! — закричал мальчуган.
Фигурка вздрогнула электричеством жизни. Она выпрямилась и повернулась.
— Дик!
— Ну и дела! — воскликнул Дик. — Я думал, что ты, безусловно, погиб.

— А я думал, что умер ты. Я себе все горло прокричал за этот час.
— Я вообще не слышал тебя. А ты разве не слышал меня? — сказал, в изумлении Дик.
— Нет, я не думаю, кто-то мог слышать что-нибудь в этом ужасном бедламе. Скажи, ты когда-нибудь слышал что-нибудь, подобное этому? — спросил брата Док.

— Должен сказать, что нет, и не хотел бы когда-нибудь услышать его снова.
— Что бы нам такого сейчас сделать? — спросил Док. — Как ты думаешь, Тарзан сможет найти нас теперь?

— Он мог бы, если...
— Если что?
— Если бы был жив.
— Ну и дела, ты же не думаешь...? — Док заколебался.

— Я не понимаю, как мы сами пережили это, — сказал Дик. — И почему весь лес рушился вокруг нас.
— Мне холодно, — пожаловался Док.
— А я почти превратился в ледышку, — признался Дик.

И оба мальчика задрожали, стуча зубами.
— Мы не можем оставаться здесь, Дик. Мы умрем от холода.
— Что же мы будем делать?

— Мы должны продолжать двигаться. Мы должны заставить нашу кровь циркулировать.
— Как ты думаешь, мы сможем найти путь назад к бунгало? — задал главный вопрос Дик.

— Я не слишком обращал внимание на то, как мы шли сюда, — признался Док. — Я просто полагался на Тарзана, но нам нужно что-то делать. Мы не можем сидеть здесь, пока не умрем от воспаления легких. Давай убираться отсюда.

Одновременно оба мальчика испытующе посмотрели на землю под собой. Затем они снова вопросительно посмотрели друг на друга.
— Ты видишь его? — спросил Дик.
— Нет,— ответил Док. — Как ты думаешь, он ушел? Если нет, то где же он?

— Он может скрываться в кустах.
— О, ну хорошо, — сказал Док, — Если ты не боишься, мы могли бы спуститься вниз.

— Я думаю, что я попрактикуюсь в прыжках по деревьям, — сказал Дик.
Док улыбнулся. Будучи таким замерзшим и несчастным, он ничего не мог с собой поделать.

— Ладно, — согласился парень, — я буду практиковаться вместе с тобой. Каким путем мы пойдем?