Глава третья – Солнцепоклонники 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Глава третья – Солнцепоклонники



Съежившись от бури, двадцать страшных людей прижались друг к другу в поисках тепла, съежившись под скудной защитой грубого укрытия, спешно набросанном вместе с первым предупреждением о надвигающемся потопе.

Спутанные волосы покрывали их головы и лица, почти скрывая их злые, близко расположенные глазки, и черные волосы, что также росли обильно на их бесформенных телах, их длинные, гориллоподобные руки и короткие, кривые и слабые ноги.

Это были согнутые и искривленные люди с низкими бровями и звероподобными лицами. Они были подобны гномам или домовым, но не были таковыми. Это был особый вид человека, люди низкого и деградировавшего типа, что обрели за бесчисленные века существования все основные признаки обезьяноподобных созданий, предполагаемыми потомками которых очевидно и стали обычные представители рода человеческого.

Эти двадцать человек были изгоями из золотого города Опара, где правила Ла, верховная жрица Пылающего Бога, царившая после того, как Кадж, злой Верховный Жрец умер.

Они были верными последователями Каджа и всегда почитали Ла, а теперь, со смертью Каджа бежали из Опара и бродили по диким джунглям в поисках какого-нибудь укромного места, где смогли бы снова выстроить себе новый храм.

Всю ночь они сидели, скорчившись, в холоде и сырости, но с первыми слабыми проблесками рассвета странники встряхнулись, один за другим, и осмотрелись вокруг.

Галм был первым, кто подняться на ноги. В одной руке он держал узловатую дубину. Кожаным шнуром к его толстой талии был привязан грубый необработанный нож. Из-под нависших бровей, дикарь угрюмо пялился в темноту. Он повернулся лицом к востоку. Дождь понемногу перестал. Небо стало безоблачным.

Галм пнул ближайших к нему. — Встать, — приказал он. — Встаньте и приготовьтесь поприветствовать приход Огненного Бога, что приносит новый день.

Его товарищи зашевелились. Один за другим они выпрямились, вяло, словно звери. Некоторые из них рычали почти как животные. Небо на востоке быстро светлело. Экваториальный день выкатился из черных небес со всей своей уже привычной внезапностью. Он указал, насколько отвратительными были эти двадцать зверолюдей — неотесанных и нечистых. Но что это? В центре зловонной и грязной кучи прижимавшихся друг к другу примитивных людей лежала фигурка, вовсе не ужасная и не корявая. Тело лежавшей и её конечности были симметричны; кожа была белой, что было видно из-под грязи, запекшейся на ней. Спутанные волосы спадали на стройную тонкую шею, но не грубые, черные волосы, отнюдь, а прекрасные, шелковистые и светлые.

Подгоняемая толчками этих существ рядом с ней, она поднялась, вставая с трудом и страдая от боли — это была девушка, точнее маленькая белая девочка с золотыми волосами.
— Быстро! — скомандовал Галм.

Два страшных человека схватили девочку и вытащили ее из укрытия наружу. Галм указал на восток, и механически, тупо, девочка подняла лицо навстречу восходящему солнцу и замерла неподвижно, почти автоматически.

Позади нее двадцать солнцепоклонников опустились на колени в грязь, лицом к востоку, и Галм первым начал завывая, странный и дикий распев, когда большой, красный шар — светило наступающего дня — медленно поднялся над невидимым горизонтом.

Из сердца густого леса они не могли на самом деле быть свидетелями восходящего солнца, но Галм привык к утренним молитвенным упражнениям, и, таким образом, жрец мог практически совершенно правильно угадывать это событие.

Краткая церемония завершилась, люди обратили свое внимание на завтрак. Все было слишком влажным от недавнего дождя, чтобы стало возможным разжечь костер, и поэтому из какого-то грязного тряпья у набедренных повязок было извлечено сырое или полу приготовленное мясо и присев на корточки прямо в грязи, эти примитивные создания поедали свой скудный и холодный завтрак.

Галм, жадно глотая, обратился к одному из своих собратьев, чтобы спросить.
— Сколько еще, Балк, — потребовал он ответа, — к тому месту, что ты нашел для нас, и где мы сможем построить новый храм, чтобы вести наши богослужения?

— Один день перехода, может быть, два, — ответил низколобый Балк равнодушно.
— Путь не должен быть долгим, — сказал Галм. — Если мы вскорости не построим храм Огненному Богу и не предложим ему жертву, в гневе он уничтожит всех нас — каждого из нас!

— Разве мы не нашли ему новую верховную жрицу? — потребовал ответа другой.
— Да, — согласился Галм, — но ему нужна и жертва. Пылающий Бог должен есть, и Он смотрит на Галма Его Верховного Жреца, дабы тот предоставил ему еду, а Галм глядит на вас, младшие жрецы Огненного Бога, чтобы вы нашли и поймали её. Со смертью Каджа и Ла, отвернувшейся от древнего жертвенного обычая веков, только мы служим Пылающему Богу. Он очень зол. Все трудности, которые мы пережили, с тех пор как были изгнаны из Опара были свидетельством Его неудовольствия. А вчерашняя буря была, я боюсь, признаком окончания Его последней милости. Галм верил, что все должны были быть уничтожены со всем миром; но Он позволил нам пожить еще какое-то время. Он дал нам еще один шанс. Но это был знак — знак того, что мы не должны больше игнорировать. Огненный Бог должен получить свою жертву. Если никто другой не может быть найден, это должен быть один из нас!

Глаза Галма жестоко пробежали по лицам его собратьев — глаза, освещенные пылающим огнем маниакальной религиозной невменяемости. Альп посмотрел на маленькую девочку и мотнул головой в ее сторону.

— Почему это не может быть она? — потребовал он, ибо знал, что, не будучи чрезмерно популярным у Галма, он мог бы легко быть выбран верховным жрецом в качестве жертвы, если стало бы необходимо выбрать жертву из числа своих собственных рядов.

— Нет! — закричал Галм и, подскочив к Альпу, ударил его. — Кто посмеет думать нанести вред верховной жрице Огненного Бога должен умереть.
Альп вскочил на ноги и быстро побежал подальше от Галма.

— Я не думал причинять ей вред, — воскликнул Альп. — Я просто задал вопрос.
— Не задавай больше вопросов, — предупредил его Галм. — Никаких больше вопросов никому.
— Не буду, — пообещал Альп.

— Я позабочусь о том, чтобы у тебя не было такой возможности, — заверил его Галм, — а если мы не скоро не найдем более подходящую жертву, будешь выбран ты.
Галм зарычал и затих.

Альп присел на корточки в грязь и сожрал остатки своего завтрака. Этот человек принадлежал к такому низшему рангу, что и угроза неминуемой смерти не повлияла на его аппетит. Тем не менее, он не хотел умирать, и поэтому его хитрость, жестокой мозг был занят грязной схемой отвлечения неприязни Галма с него на некоторых других членов группы.

В то время как примитивные люди ели, это делала и маленькая девочка. Из кармана
своей порванной и растрепанной одежды она достала немного обжаренного мяса, что оставалось от последнего приема пищи.

Хищный, все подавляющий голод давно разбил последние барьеры брезгливости и подобно любого другому существу, словно животное, страдающее от голода, девочка ела, чтобы жить, понемногу находя вкусным и смакуя это холодное, жесткое, едва приготовленное мясо, что формировало основную часть ее рациона.

Даже через грязь и доказательств лишений и голода, которые были написаны так явственно на ее лице и фигуре, было совершенно очевидно, что маленькая золотоволосая девочка была очень красивой. В самом деле, она была всё ещё очень красивой, но потускневшей, тонкой, потерявшей всякую надежду, хотя, ещё незадолго обладавшей округлыми контурами, розовыми щечками, счастливым и улыбающимся личиком.

Ни один, посмотревший на нее, не мог бы и подумать о возможности того, что эта девочка всегда жила среди этих отвратительных людей, или, что была самым малейшем образом связана с ними.
А она, действительно, не всегда жила среди них и также не была связана с ними.

В течение двух месяцев они держали ее в плену и, в соответствии со своими понятиями, хорошо относились к ней. Никоим образом дикари не причиняли ей вреда и защищали пленницу от опасностей и тягот джунглей в меру своих способностей и в соответствии со своими ограниченными знаниями.

Они не позволяли диким зверям нападают на неё, они кормили её отборными кусками своей грубой, скудной пищи, они строили убежище для нее на ночь, а во время шторма собрались, сгрудившись вокруг, чтобы тепло их тела могло защитить девочку от вредных последствий воздействия холодного дождя.

Дикари не делали этих вещей, по причине каких-либо чувств доброты или человечности, так как не были наделены такими качествами; но ради эгоистичного достижения собственных целей, потому что считали, что это удовлетворит Огненного Бога, которого напрямую представляла на земле верховная жрица, и потому, что их учение заключалось в том, что этот жестокий Бог не будет принимать никаких жертв, за исключением тех, что будут принесены руками женщины, или, скорее даже, что он предпочел бы, чтобы ему прислуживала жрица, а не жрец. А почему это было так, они не знали.

За два месяца плена дикари научили девочку своему грубому и примитивному языку, который является также и языком человекообразных обезьян, хотя словарный запас солнцепоклонников содержал множество слов, которых не было в лексиконе человекообразных обезьян.

Они научили свою пленницу многим простым обязанностям её служения, оставив
более сложные храмовые обряды на то время, когда странники расположатся на месте
нового храма и построят свой первый жертвенник.

Они назвали ее Кла, что являлось сокращение двух слов, означающих Новую Ла, а уже вскоре поклонялись ей, так же фанатично, как прежде поклонялись и самой Ла.

Ребенок, ведь Кла была именно ребенком, больше не боялась этих, по-настоящему ужасных людей, потому что поняла, что они не станут вредить ей, но, все равно, девочка была несчастна и одинока среди них, тоскуя по своему собственному дому и родителям, скучая по чистой одежде, такой роскошной для неё теперь ванне, о хорошей еде и теплой постели; но более всего о любви, общении и понимании людей её собственного вида — которых она боялась никогда больше не увидеть снова.

Пленница не ненавидела Галма или других, ибо никогда ещё не рождалась никакая ненависть в сердце этой маленькой двенадцатилетней девочки, которая сама была такой сладкой, красивой и чистой.

Если бы они искали по всему миру, то Галм и его товарищи едва ли смогли бы обнаружить другую, более подходящую на роль верховной жрицы, чем маленькая Кла, если бы искали верховную жрицу любви, милосердия и человечности; но последователи Огненного Бога не заботились об этих качествах у верховной жрицы, ведь пока Кла вообще не годилась для их целей, но они, конечно, знали, что когда придет время, пленница обязана будет принять участие в некоторых из наиболее страшных из их религиозных обрядов, и хорошо, что маленькая девочка не могла предвидеть всё, что потребуется от неё в скором времени.

Завтрак закончился, и отряд снова двинулся в направлении нового места для храма, что отыскал Балк, который вел их туда, направляя в течение уже нескольких дней.

Они шли в течение часа или, возможно, двух, когда Балк который шел во главе, вдруг остановился, давая сигнал, который заставил всю двадцатку молча скрыться из виду в зелени, прячась в окружающих джунглях.

Царила тишина. Влажные джунгли исходили паром под экваториальным солнцем.
Слабо, издалека, донесся звук поступи, но задолго до того, как он услышал это, Балк знал, что кто-то приближается к ним по большой охотничьей тропе, на которой они случайно брели в настоящее время.

Некоторое предчувствие, неизвестное притупленному чувству цивилизованных людей, предупредило это создание джунглей.
Кем же был тот, кто двигался по направлению к этим двадцати страшным людям?

 



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-17; просмотров: 91; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 34.227.191.136 (0.02 с.)