Глава одиннадцатая – Удар в спину

Альпу не понравилась идея двигаться позади всех, спиной, что постоянно подвергалась воздействию стрел невидимого противника.

Он вертел головой, так часто смотря позади себя, что его шея начала болеть, а потом повернулся и пошел назад в течении некоторого времени, пока другие не удалились от него так, что жрец испугался и, повернувшись быстро побежал, чтобы догнать их.

В то же время по деревьям за ним шел американский мальчик, и теперь перед ним было всего восемнадцать врагов, а у него было шестнадцать стрел в колчане, потому что он спустился на тропу за солнцепоклонниками, что ушли дальше, и выдернул стрелу из тела своей второй жертвы.

Это была мрачная и страшная работа для Дока, который никогда в своей жизни в самом деле не хотел убивать кого-нибудь, и не хотел этого также и сейчас. Это было только лишь суровой необходимостью, что была вызвана опасностью, которая угрожала Дику и Гретхен, что заставило его взяться за эту работу мясника, которую он возненавидел всем своим сердцем и душой.

Лес был менее плотным, теперь, когда отряд прошел ещё вперед, а подлесок был менее густым. Тропа постоянно вела в более высокую местность, а после Дик и Гретхен увидели холмы, нависающие над ними.

Балк привел их в устье оврага, который круто поднимался прямо вверх в холмы. Огромные деревья джунглей исчезли, и, в некоторых местах, подлесок уже полностью уступал скальным образованиям, которые не поддерживали растительность.

Док, подходя к краю джунглей, осмотрел пейзаж, раскинувшийся впереди.

Бросив первый взгляд, мальчик увидел, что деревья были слишком разбросаны, чтобы он мог непрерывно двигаться над землей, и там было много мест, где подлесок был настолько скудным, что не позволял бы ему достаточного укрытия.

Но слева от оврага раскинулась пологая гряда, усыпанная большими
валунами, что казалось, предлагала ему наилучший шанс для укрытия и самый простой путь, по которому Док мог бы держать своих врагов в поле зрения.

Альп догнал своих товарищей и последовал за ними в то время, как Док карабкался вверх, посреди скал на вершину крутого горного хребта. Здесь мальчик нашел хорошо заметную звериную тропу, по которой он мог двигаться с легкостью и затем посмотрел вниз в овраг на отряд.

Здесь была еще одна возможность. Его лук опять звякнул, и когда парень упал, скрываясь позади большого валуна, Альп издал громкий, противный визг и рухнул на землю.

Галм был в ярости, не только потому, что умер Альп, но отчасти ещё, что у него самого была украдена предполагаемая жертва для Огненного Бога, и частично потому, что верховный жрец осознал угрозу для всех них от этого невидимого врага, который цепко удерживался за ними в тылу, откуда может выбить их одного за другим во время остановок — в то время, как зверолюди были беспомощны.

— Это гнев Огненного Бога! — закричал он. — Сколько ещё идти к месту храма, Балк?

— Мы почти пришли, — ответил провожатый.

Это хорошо, — проворчал Галм. — Мы должны принести жертву, чтобы успокоить гнев Пламенного Бога, — и его глаза остановились на Дике.

Гретхен услышала это и все поняла. Она повернулась мольбой в глазах к своему спутнику.

— О, Дик! — воскликнула она, её голос почти рыдал. — Ты должен уходить немедленно. Больше нет времени ждать. Как только мы достигнем места храма, ты погибнешь.

Стрела, быстрая и бесшумная, вонзилась в ногу Галма, вырвав у того крик боли и гнева. Он вырвал древко из своей плоти, а его глаза метнулись в сторону, откуда она прилетела.

Затем, совершенно неожиданно, на мгновение, вождь увидел Дока на вершине
хребта, когда юноша встал, ясно показывая себя всем им.

— Не теряй надежды, Дик, — прокричал он, — но ожидай меня сегодня. Я попытаюсь найти способ освободить тебя и Гретхен после наступления темноты. Будьте готов.

— Будет слишком поздно, Док, — кричал Гретхен. — Если Дик не выберется в ближайшие несколько минут, он никогда не сумеет.

— Я сделаю все, что могу, — сказал Док. Не говоря больше ничего, Док немедленно вставил еще одну стрелу в свой лук. Он взвёл его быстро в направлении опарцев и другой жрец рухнул, держась за свое пронзенное горло.

Голосом, который прозвучал как рычание зверя, Галм отдал приказ шестерым своим последователям, стимулируя их к действию.

— Не позволяйте, чтобы мальчишка достал лучших из нас! Идите за ним, — закричал он. — Притащите его ко мне живым, если сможете, либо просто достаньте его мне — живым или мертвым.

Док приладил еще одну стрелу, когда увидел, что шестеро врагов начинают стремительно подниматься вверх по крутому склону оврага. Они шли близко друг к другу и представляли собой отличную цель, но вдруг вдохновение охватило мальчика.

Вокруг были разбросаны валуны разных форм и размеров, и в них он увидел потенциальные машины разрушения, которые могли быть использованы для достижения его цели, в то же время, сохраняя его немногие оставшиеся стрелы.

Схватившись за, большого размера, увесистый, закругленный валун, он мощно уперся в него плечом, пока тот не поддался, а затем столкнул с края гребня непосредственно на шестерых опарцев, которые поднимались на встречу, чтобы захватить или убить его. Он не стал ждать, пока валун ударит их, а сразу же схватил мелкие камни и принялся бросать их вниз, в своего врага.

Жрецы попытались убраться с пути катящегося валуна, но тот получил такой импульс и падал так быстро, что упал на них, прежде чем они смогли бы ускользнуть от него. Камень ударил одного из них прямо в грудь, свалив его назад и придавив, а затем продолжил волочь вниз ко дну оврага, в то время как тело жертвы, катясь и кувыркаясь, гротескно подскакивало следом за ним.

— Молодец, Док! — крикнул Дик. — Угости-ка их ещё одним таким.

Пятеро оставшихся жрецов помедлили, отмахиваясь своими дубинами и голыми руками от мелких камней, которые бросал в них Док.

Гориллоподобные люди начали отступать, медленно спускаясь, когда голос Галма грозно раздался снизу.

— Вперед! Пошли! — закричал он. — Если вы вернетесь без него, вы будете первыми принесены в жертву Огненному Богу. Повинуйтесь верховному жрецу или умрите.

Зная, что приказ Галма не был пустой угрозой, все пятеро стали карабкался вверх, прямо к укрытию Дока, пока мальчик не был вынужден осознать, что некоторые из них, по крайней мере, должны достичь вершины, и тогда его захват будет очевидным.

Он послал в них стрелу на прощанье, а затем отбежал назад, еще до того, как увидел её эффект, в то время как второй жрец покатился в обратную сторону к нижней части оврага.

Док быстро прыгнул за крутой горный хребет в сторону джунглей, где он знал, что может надеяться ускользнуть от своих преследователей среди ветвей большого дерева.

Четверо обезьяноподобных жрецов преследовало Дока, пока лесная растительность не скрыла его из виду, а потом остановились, ворча.

— Если мы пойдем туда вслед за ним, — сказал один, — мы вернемся живыми. Он перебьет нас своими стрелами.

— А если мы вернемся к Галму, мы будем принесены в жертву Пылающему Бога, — сказал другой.

— Нас здесь четверо, — сказал третий. — Почему мы должны позволить Галму приносить нас в жертву? Кто сделал его верховным жрецом? В Опаре он был всего лишь младшим жрецом, как и мы.

— Нас здесь четверо. Давайте вернемся и скажем Галму, что это существо сбежало, и что, мы не разрешим ему приносить в жертву кого—либо из нас, а убьем его.

— Хорошо, — сказал четвертый. — Кто такой Галм, чтобы быть верховным жрецом или отнимать наши жизни, если мы не хотим этого?

Таким образом, договорившись, все четверо повернули обратно вверх оврага и Док, с облегчением, смотрел, как они уходят.

После того, как они скрылись из виду, мальчик спустился на землю последовал за ними.

Следуя по дну оврага, он надеялся найти несколько стрел, что были израсходованы, ибо теперь они были драгоценными для него и в самом деле, а затем мальчик надеялся пробраться к краю с правой стороны оврага, который он обнаружил с вершины на противоположной стороне, и что лучше подходил для его целей, так как тянулся до самого дна оврага так отвесно и стремительно, что солнцепоклонникам было бы трудно преодолеть его в погоне за ним, тем самым давая парню лучшую возможность атаковать своих врагов, будучи в безопасности.

Поскольку четыре священника, которые преуспели в преодолении вершины в погоне за Доком исчезли, Галм возобновил поход оставшейся группы вверх по крутому и каменистому ущелью.

— Может, ты попытаешься бежать, Дик? — спросила Гретхен.

Мальчик покачал головой.

— Ну, пожалуйста, ради меня, — настаивала она.

— Нет, — уперся он. — Я не могу этого сделать. В первую очередь для этого нет никакой возможности, а если и будет, то мы совершим это вместе.

Гретхен печально покачала головой. — Я никогда не прощу себе, — сказала она.

— Это не твоя вина, Гретхен, и что бы ни случилось, ни одного из нас нельзя винить. Мы все сделали всё, от нас зависящее, и если они не достанут старину Дока, он еще сможет спасти нас обоих.

— Я боюсь, что они поймают его, — сказала Гретхен. — Эти существа могут лазать и бегать по деревьям, как обезьяны. Я думаю, что никто не сможет спастись от них.

— Ну, старый добрый Док ещё даст им прикурить, — гордо сказал Дик. — Если я должен буду умереть, по крайней мере, осознание этого сможет немного утешить меня.

Ущелье сузилось до тех пор, пока не осталось места едва ли для одного человека, пройти между его скальными стенами, и сразу же круто поднималось вверх на двадцать пять футов над разрушенным водой образованием из рассыпающегося известняка, вниз с одной стороны которого плескался миниатюрный водопад.

Гладкая влажная поверхность скалы представляла собой лишь сомнительную опору для рук и ног. Дик поднимался прямо за Гретхен, придерживая её, как только мог и помогая ей.

Наконец они достигли безопасной вершины, и когда снова выпрямилась на ровном месте, то увидели, что оказались на дне грубого и неровного круга — естественного, окаймленного скалами амфитеатра.

Галм медленно огляделся. Его глаза засветились огнем безумного фанатизма. Жрец посмотрел на солнце и простер руки.

— Вот, о Великий и Могучий Бог наших предков, — закричал он, — мы посвятим тебе новый храм и новый город, который будет заложен в твою честь, и здесь, прежде чем ты скроешь свое лицо снова от глаз твоего народа, мы должны освятить эту землю, дабы она соответствовала святому предназначению, которому и будет посвящена.

Имей же терпение с нами, Бог наших отцов. Ты долго ждал, но время почти пришло — мы не заставим тебя долго ждать!

Он быстро повернулся к младшим священникам, которые встали на колени позади него.

— Быстро, — сказал он, — идите и соберите камни, чтобы возвести жертвенник.

Гретхен схватила руки Дика и начала мягко рыдать.

 

Глава двенадцатая – Жертва

Док, следуя осторожно вверх по дну оврага, наблюдая и прислушиваясь, чтобы не попасть в засаду, не задумывался о какой-либо возможной опасности, которая могла таиться позади него, и поэтому он не услышал и не увидел тихое создание, что двигалось скрытно по его следам.

С нарастающим ужасом, Гретхен наблюдала за строительством алтаря, что младшие жрецы вместе спешно возводили.

По амфитеатру было разбросано много кусков плоских скал из известняка, и жрецы строили из них продолговатую структуру, около трех футов высотой, с более или менее ровной верхней частью, четырех или пяти футов в длину и парой футов в ширину, более широкой частью направленной с востока на запад.

Во время строительства алтаря, два жреца стояли рядом по обеим сторонам от Дика, и теперь, когда строение было закончено, Галм дал знак подвести мальчика вперед, а также приказал девушке подойти ближе.

Младшие жрецы собрались в круг вокруг алтаря, у подножия которого стоял Галм.

— Займи свое место во главе алтаря, Кла, — сказал он, обращаясь к девушке.

Когда девочка сделала, как тот приказал ей, Галм кивнул двум священнослужителям, которые держали Дика, после чего они подняли его на алтарь, кладя на спину, головой на восток, туда, где стояла Новая Ла.

Один из двух служителей, положивших Дика на алтарь, встал у его ног, чтобы удержать его, а другой, стоя рядом с Кла, развел в стороны руки мальчика. По слову Галма он отдал Кла свой нож.

— Вот твоя первая жертва, — сказал Галм, обращаясь к девочке. — Верховная Жрица вступает в полную силу только после того, как принесет свою первую жертву. Момент, когда нож вкусит кровь этого существа, станет тем мгновением, когда ты по настоящему станешь соответствовать своему имени, и будешь верховной жрицей Пылающего Бога, правительницей храма и города, которые мы выстроим здесь. Я произнесу молитву, что позже и ты научишься повторять, и в тот момент, когда я подниму руку над головой, ты должна будешь ударить ножом.

— Я не смогу, — сказала девушка.

— Ты не сможешь? — вскричал Галм. — Но, тогда ты узнаешь, что судьба высокой жрицы, которая отказывается сделать подношение Пылающему Богу, гораздо страшнее, чем смерть, от которой ты пытаешься сохранить это существо — и это совершенно бесполезная жертва с твоей стороны, так как, если ты откажешься, то умрешь сама.

— Что он говорит? — спросил Дик шепотом.

— Он хочет, чтобы я убила тебя этим ножом, — сказала Гретхен.

Дик закрыл глаза. — Что еще он сказал? — спросил парень.

— Он сказал, что если я не убью тебя, то они убьют и тебя и меня.

Галм медленно произносил длинную монотонную молитву.

Все остальные жрецы стояли на коленях, уткнувшись лбами в землю.

— Делай, как он говорит тебе, — сказал Дик. — Док рискует своей жизнью, чтобы спасти нас. Если мы оба будем убиты, это будет напрасно. Для меня нет никаких шансов, и я предпочел бы чувствовать, что я отдаю свою жизнь, чтобы спасти тебя, чем должен буду умереть бесцельно, чтобы удовлетворить только их жажду крови.

Гретхен закрыла глаза и подняла нож высоко над головой.

Док осторожно поднялся наверх и, когда подошел к телу Альпа, то остановился и вытащил свою стрелу из младшего жреца. Когда мальчик это сделал, он осознал нечто позади, как мы это иногда делаем, почувствовав, что являемся объектом наблюдения — чьи-то невидимые глаза, что смотрели на него.

Он быстро взглянул вверх вдоль оврага, в направлении, куда ушли четыре солнцепоклонника, но не увидел, ни одного. Затем повернулся, привлеченный ужасным чувством, что что-то находится очень близко позади него.

С трудом мальчик подавил крик ужаса. Его колени ослабли таким образом, что он удержался на ногах только с большим усилием. Он, казалось, застыл в параличе страха, охватившего каждую мышцу его тела.

Док почувствовал, как его холодная кожа покрылась пупырышками, и тошнотворная дрожь побежала вверх по его спине, и показалось, что волосы встали дыбом.

Не далее чем в пяти футах от него стоял большой лев, его круглые, желто-зеленые глаза глядели прямо на мальчика.

Док попытался думать о молитве, но только смог вспомнить лишь одну фразу: «А когда ложусь я спать», но смог об этом лишь думать, так как его губы одеревенели, а горло пересохло.

Время, казалось, растянулось в целую вечность, а лев стоял там, глядя на него своими немигающими глазами, но в действительности прошло всего лишь мгновение.

Тогда зверь медленно двинулся к нему, но даже тогда Док не мог сломить узы страха, которые держали его парализованным. Ближе и ближе подходил страшный плотоядный зверь.

Док почувствовал его горячее дыхание на своем голом теле. Затем лев потерся своей головой о его бок, и мальчик почувствовал его горячий, грубый язык на своей руке.

Словно вспышка молнии, мелькнувшая в небе, в памяти Дока вдруг ярко вспыхнула сказанная некогда фраза: — Не трогай его, пока он не подойдет и не потрется головой о тебя.

Это был Джад-бал-джа!

Колени Дока ослабли полностью, и он внезапно сел на жесткую землю.

Золотой лев посмотрел на него вопросительно, а Док положил свою руку на гриву зверя и зарылся лицом в его большую черную мантию, рыдая.

Это было только мгновение, реакция на нервное напряжение, которое мальчик так долго сдерживал в своих руках. Затем он снова обрел контроль над собой и вскочил на ноги.

А недалеко от них Дик и Гретхен находились в опасности. Девушка успела крикнуть ему, что если он собирался спасти Дика, то должен был сделать это немедленно. Может быть, даже сейчас уже было слишком поздно.

— Быстрее Джад-бал-джа, — закричал Док, и, повернувшись, быстро побежал вверх по ущелью.

Золотой лев, зная, что был на правильном пути, не ждал мальчика, а стремительно прыгнул вперед.

Галм, повторяя свою монотонную молитву, уже подходил к её завершению.

Кла смотрела на него, её голубые глаза были широко раскрыты от ужаса, но они казались, словно были прикованы неким ужасающим восхищением к лицу угловатого верховного жреца.

Внезапно Галм остановил свои монотонные песнопения, и поднял свою руку над головой.

— Бей! — закричал он.

— Я не могу, — заплакала Кла.

— Бей, или ты умрешь! — загремел Галм.

— Бей, — прошептал Дик. — Это единственный выход.

Вдруг младший жрец взвизгнул и указал вверх, а остальные посмотрели туда и увидели, как огромный лев перескочил через узкий выступ, который закрывал вход в амфитеатр.

Мгновенно началось столпотворение.

Только Галм помнил все. — Бей! — прокричал он. — Бей и умиротвори гнев Пылающего Бога.

Нож выпал из рук девушки, когда она упала в обморок возле алтаря. Лев прыгнул вперед и разбросал священнослужителей, всех, кроме фанатичного Галма.

Выхватив свой нож из ножен, тот прыгнул вперед, подняв лезвие высоко над головой, а его острие направил в сердце отважного парня, растянутого на жертвеннике.

Могучим прыжком Джад-бал-джа очистил жертвенник и освободил жертву, отшвырнув Галма обратно на землю. После того, только один раз, его ужасные челюсти сомкнулись на лице первосвященника, а затем Джад-бал-джа замер над убитым и принялся, озирался.

В то же мгновение раздался голос с вершины скалистого откоса, окружающего амфитеатр, и лев поглядел в направлении этого звука, а затем лег прямо на тело верховного жреца.

***

С ловкостью обезьяны Тарзан быстро спрыгнул со скального обрыва в нижнюю часть амфитеатра.

Младшие жрецы узнали его и попытались бежать, но он призвал их остановиться на их собственном языке, угрожая отправить Джад-бал-джа в погоню, если те не послушаются.

Угрюмо они вернулись и собрались вместе с одной стороны от алтаря — со стороны, противоположной той, на которой Джад-бал-джа—прежнему лежащий на трупе их вождя.

При звуке голоса Тарзана, Дик открыл глаза, а затем сел. В то же мгновение он увидел, что произошло, и понял, что спасен.

Никогда за всю свою жизнь мальчик не видел более желанного зрелища, чем то, где великий лев лежал у подножия алтаря, а полуголый человек-обезьяна быстро двигался к нему по амфитеатру.

Глаза Тарзана охватили всю картину.
— А где Док? — вопросил гигант.

— Я здесь, — раздался голос, и, когда Тарзан и Дик, посмотрели в направление, откуда он донесся, то увидели, как Док ползет по краю скалистого порога амфитеатра.

— Ну и дела, — закричал он, — мы все спасены, не так ли?

— О, Док, — воскликнул Дик, — Я боялся, что те парни, которые пошли за тобой, достали тебя.

— Я скажу тебе, что они не сумели, — сказал Док. — Ты, должно быть, видел их прямо сейчас. Джад-бал-джа, и я подошли к ним сзади, когда они возвращались сюда, после того, как я сбежал от них, и говорю тебе, ты должен был видеть, как сверкали их пятки, когда они бежали вверх по склону этого старого оврага. Они мчались так быстро, что ты смог бы сыграть в шашки на фалдах их пальто, если бы они имели какие-либо пальто.

Тарзан остановился и поднял Гретхен на руки. Она открыла глаза и посмотрела ему в лицо.

— Кто вы? — воскликнула она.

— Не бойся, — сказал он. — Я Тарзан из племени обезьян.

С легким вздохом, она закрыла глаза и начала тихонько плакать — слезами облегчения и счастья.

Тарзан обратился к солнцепоклонникам. — Это страна Тарзана, — сказал он. — Вы не можете оставаться здесь. Если вы хотите жить, возвращайтесь в Опар.

— Если мы вернемся в Опар, Ла убьет нас, — сказал один из жрецов угрюмо.

— Вы, безусловно, будете убиты, если не вернетесь домой, как говорю вам я, — сказал Тарзан, — но если вы вернетесь и согласитесь с тем, чтобы преданно служить Ла, я считаю, что она позволит вам жить. Что же вы выберете?

Жрецы пошептались между собой в течение нескольких минут. — Мы пойдем назад, в Опар. — Сказал один из них, в конце концов.

 

Глава 13 – Конец

Изможденный белый человек нервно ходил взад и вперед перед костром, который продолжали поддерживать двое чернокожих, пока их товарищи спали.

Взад и вперед, туда-сюда человек ходил в течение нескольких часов, а потом вдруг резко остановился, негры у костра схватили винтовки и вскочили на ноги, и все трое, замерев, стояли и слушали.

— Кто-то приближается, — прошептал один из негров.

— Да, я слышу это, — ответил белый человек.

— Может быть, это Большой Бвана, Тарзан? — предположил другой черный.

— Тогда нам лучше разбудить остальных, — сказал белый человек, и мгновением позже вся группа была разбужена, а люди с винтовками, копьями, или луками и стрелами стояли наготове и ждали, кого бы то ни было, идущего к ним по тропе джунглей.

Им не пришлось долго ждать, и когда пришедший отряд оказался в поле зрения на краю поляны, фон Харбен громко закричал от радости и побежал вперед, подхватив свою маленькую дочь на руки.

— Как же я смогу когда-нибудь отблагодарить вас? Как я могу отблагодарить вас, бравые парни? — воскликнул фон Харбен, когда услышал из уст Гретхен всю историю её спасения.

— Не благодарите нас, — сказал Дик. — Скажите лучше спасибо Джад-бал-джа, Золотому Льву, ведь это именно он, в конце концов, действительно спас Гретхен.

 

Конец.