Шкуроход возникает при виде шприца

 

Корреспондент «Комсомолки» три дня дежурила в наркологическом диспансере.

 

– Идемте, идемте! Я вам сейчас тайник покажу.

 

Сестры Надежда Борисовна, Нелли Семеновна и я выходим на лестничную площадку и находим тайник возле пожарного крана. Извлекаем мятый пакетик, а там эта проклятая трава.

 

Так начинается дежурство в городском наркодиспансере. Моя реакция на происшествие – «Ах! Ох!», а для медперсонала – дело привычное. Где только ни находят пакетики! Любая изгибина трубы, щелка – уже тайник. Врачи мне рассказывали даже о том, что наркоманы прячут зелье в... заднем проходе.

 

А в отделении – новое ЧП! Только замуровали кирпич в оконном проеме, как его кто-то выбил. Спрашиваю у сестер: «Зачем?»

 

– А они будут «тянуть коней», т.е. на веревках, которые делают из полосок простыней, через форточки, через любые отверстия передают наркоту. Под окнами стоят машины – дежурят дружки наркоманов.

 

В наркозависимость человек входит сам под жалким лозунгом «Любопытно!». А потом бесконечное, так называемое поэтапное лечение, т.е. снимают ломку, стремятся к снижению дозы потребления наркотиков. А организм сопротивляется и требует все новых и новых доз. Вот откуда все эти тайники и передачки.

 

В наблюдательной палате мне было просто не по себе. Страшные сцены картин Иеронима Босха меркли перед тем, что видела я. Парня крутило, он не знал куда девать руки, ноги. Невидимая сила его подбрасывала, переворачивала. Он стонал, кричал. Сестра Валентина Васильевна мне пояснила:

 

– Это еще ничего! Вот как-то я видела ломку у четырнадцатилетней девочки. В цирке иногда показывают номер «Женщина-каучук». Так вот, это было покруче. И визг, животный визг.

 

В палатах наркологического отделения нет дверей. Идет какая-то публичная, откровенная жизнь молодых и старых, женщин и мужчин.

 

Среди выздоравливающих выделяется Татьяна. Профессия – специалист по статистике и метрологии. В ней чувствуется сила, власть, характер, красота. Недавно похоронила маму. В больнице – седьмой раз. Очень старается держать себя на уровне.

 

Красивый 29-летний Владислав – человек морской профессии (в прошлом). В смутные времена научился класть плитку. На какое-то время выбирается из наркозависимости, а потом – снова срывы...

 

Олег из Дальнереченска в больнице второй месяц. Тоже надеется на лучшее. Два пацаненка-токсикомана из Лесозаводска путаются под ногами, матерятся. Днем пытались убежать. А мне бубнят: «Мы лечиться хотим».

 

В 19.00 в отделении традиционное собрание, которое проводит психолог Анна Николаевна. Больные подразделяются на три группы – карантинщики, средняя и старшая выздоравливающие группы. Попасть в группу выздоравливающих непросто – учитываются штрафные очки за нарушение режима. Приготовил парень чифир – заработал штраф.

 

В среднюю группу принимали новеньких. Условия приема – каждый рассказывает о себе все-все. Ребята заученно перечисляют – что, где, когда, сколько курили, кололи. Мелькают слова: ханка, анаша, героин, пластилин, ремиссия. Ремиссия – период без наркотиков – в их рассказах сжимается подобно шагреневой коже.

 

За удовольствие платится страшная цена, название которой наркозависимость. И уже только вид шприца вызывает страшную рефлекторную реакцию, названную тоже страшно – шкуроход. Помните рефлексы собачек Павлова на звоночек? Что-то подобное и здесь.

 

Из уст в уста передают наркоманы адресочек бабушки из Сергеевки. Говорят, она здорово кодирует, чудеса творит. Другие возражают, что перед этим злом бабушка бессильна.

 

А пока в скромной клинике сражаются за заблудшие души врачи-наркологи и сестры. Причем наркоманы лечатся бесплатно. Для внеочередных есть платные места.

 

...Ночное дежурство прошло нормально. Только один новенький всю ночь бродил по коридору.

 

«Комсомольская правда» (Дальневосточное представительство)

6 марта 2001 г.