Полевой и его «история русского народа»

 

Помимо статей на темы истории, Полевой написал «Историю русского народа» (т. 1—6, 1829—1833). В этом труде стремился, в противоположность «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, перейти от изображения роли правителей, военных и внешнеполитических событий к выявлению «органического» развития «народного начала». В «Истории» Полевой ориентировался на западноевропейскую романтическую историографию, прежде всего Гизо, и стремился выделить элементы общественного строя (первый применил к Руси концепцию феодализма), реконструировать народные представления и пр. Критика «пушкинского круга» восприняла труд Полевого как недостойную «пародию» на Карамзина и подвергла автора не во всём заслуженным нападкам. В черновой рецензии Пушкин, впрочем, расценил 2-й том благожелательнее, как более самостоятельную работу.

Первоначально Полевой планировал написать 12 томов (как и Карамзин) и объявил подписку именно на такое количество томов, однако из-за личных сложностей смог написать и издать лишь 6, что вызвало обвинения в финансовой недобропорядочности. Последние тома «Истории русского народа» не столь интересны, как первые два; в них сказывается спешка пишущего, который «сбивается» на традиционную «государственническую» схему изложения, пересказывает источники и т. п. Изложение Полевой довёл до взятия Казани Иваном Грозным.

 

Каченовский и «Скептическая школа»

 

««Скептическая школа»» выступила с требованием отнестись к истории как к науке, а не как к нравоучительному повествованию и подвергла критике источниковедческие основы «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина. Исходя из представления о том, что каждый народ переживал «баснословный период» своей истории, «скептики» безосновательно подвергли сомнению достоверность многих известий «Повести временных лет» и Русской правды, происхождение которых они связывали исключительно с влиянием иноземной письменности и права. Выступая против норманистов, ««Скептическая школа»» разделяла взгляды И. Эверса о хазарском происхождении Руси и считала варягов прибалтийскими славянами. Эти выводы ««Скептическая школа»» дали возможность её противникам (М. П. Погодин, П. Г. Бутков и др.) подвергнуть резкой критике построения ««Скептическая школа»» в целом и отрицать её значение в исторической науке. Однако, несмотря на ошибочность многих суждений ««Скептическая школа»» о Киевской Руси, она сыграла определённую роль в развитии русской исторической науки и подорвала авторитет официально-монархической историографии. Деятельность ««Скептическая школа»» явилась одним из этапов формирования буржуазной историографии в России. К ««Скептическая школа»» принадлежали С. М. Строев, О. М. Бодянский, И. М. Сазонов и др., близки к ней были Я. И. Бередников, П. М. Строев.

 

Труды по истории Эверса

 

Развитие общества Эверс представлял как процесс перехода от семьи к роду и далее от племени к государству. Эта концепция оказала влияние на государственную школу русской историографии. Также Эверс высказывал мнение о хазарском происхождении южных варягов, когда в 1814 году открыл южную Русь, существовавшую ещё до прихода Рюрика. В ней он видел хазар (Понтийскую Русь, в отличие от Волжской Руси, также связанной, по его мнению, с хазарами), от которых русские приняли имя.^[1]. Хазар он считал предками вольных людей — казаков. Поэтому крепостное право он считал явлением, противоречащим республиканскому (в понимании Иммануила Канта, не исключающем власть императора) духу русского народа, несвойственным русским и искусственно привнесённым в результате переписи населения монголо-татарами в 1257 году. Позже эту же мысль развивал и М. М. Сперанский, хотя и не ссылался на Эверса.^[2] Эверс рассматривает проблему закрепощения крестьян в увязке с анализом социальных отношений. Главным отличием его позиции от позиции предшествующей историографии было его мнение, что еще до указа 1597 года процесс закрепощения давно начался. В "Истории руссов" (1816) правовые документы и торговые соглашения являются средством для написания позитивной гражданской истории. А в "Древнейшем русском праве" (1826) юридические акты вновь становятся объектом исследования, а гражданская история призвана объяснить их историческое развитие. Племена, связанные родством по языку, религии, по происхождению образуют народности, естественным результатом органического развития которых является государство. Отмирание родового строя в рамках первоначального государства происходит как естественным путем, так и законодательной волей князя.