Евангелие от самуэля ганемана

 

Ганеман был непреклонен в своем убеждении, что гомеопатия отлична от траволечения, и современные гомеопаты продолжают всячески отстаивать свою независимость и не любят, когда их называют травниками или фитотерапевтами. Основная причина этого состоит в том, что гомеопатические средства изготавливаются не только из растений. Их делают и из веществ животного происхождения, причем в одних случаях речь идет о животных целиком (молотые пчелы), а в других – только о выделяемых ими жидкостях (волчье молоко, змеиный яд). Некоторые гомеопатические средства готовят из неорганических веществ, от соли до золота, а источником так называемых нозодов служат возбудители болезней или зараженный материал, например патологически измененные ткани человека или животных и всякого рода продукты болезненных процессов: гной, рвотные массы, опухоли, фекалии, бородавки. Кроме того, еще со времен Ганемана гомеопаты прибегают к дополнительным, так называемым невесомым, источникам – нематериальным феноменам вроде рентгеновского излучения и магнитных полей.

В самой идее травяных лекарственных снадобий есть что-то успокаивающее: перед глазами так и возникают всякие листья, лепестки, корешки. А вот названия гомеопатических лекарств зачастую звучат довольно отталкивающе. Скажем, в XIX веке один гомеопат писал, что создал средство на основе “гноя из зудящего прыща на теле молодого и здорового во всех остальных отношениях негра, зараженного [чесоткой]”. При изготовлении других гомеопатических препаратов требуется, например, толочь живых клопов, препарировать живых ужей или делать скорпиону инъекции в задний проход.

Однако есть и другое отличие гомеопатии от траволечения, даже если гомеопатическое средство делается из растений: речь идет о той важной роли, которую Ганеман отводил разведению. Когда препарат изготавливают на основе какого-либо растения, процесс начинается с того, что исходный материал оставляют в закупоренном сосуде с растворителем, который вбирает в себя некоторое количество молекул этого растения. В качестве растворителя применяют воду или спирт, однако для простоты до конца главы будем считать, что это вода. Через несколько недель нерастворенные остатки растения удаляют. Воду с растворившимися в ней компонентами называют матричной настойкой.

Затем матричную настойку разбавляют: скажем, на одну ее часть берут девять частей воды, тогда получается разведение в десять раз, которое обозначают как 1X, где Х – римская цифра “десять”. Образованную смесь сильно встряхивают, завершая тем самым процесс потентизации. К одной части нового раствора в разведении 1Х снова добавляют девять частей воды и сильно встряхивают – тогда получается разведение 2Х. Дальнейшие этапы потентизации дают разведения 3X, 4X, 5X и еще более слабые растворы, ведь Ганеман полагал, что чем слабее раствор, тем сильнее лечебное воздействие. В траволечении же, напротив, придерживаются подхода, который больше соответствует здравому смыслу: чем концентрированнее раствор, тем сильнее лекарство.

Получившийся гомеопатический раствор – в разведении 1X, 10X или больше – дают больному в качестве лекарства. Кроме того, можно добавлять капли раствора в какую-нибудь мазь, пропитывать им пилюли или давать в любом другом приемлемом для использования виде. Скажем, одной каплей пропитывают десяток сахарных шариков, что превращает их в десять гомеопатических пилюль.

Важно осознавать, до какой степени разводят исходное вещество при приготовлении гомеопатических средств. Например, разведение 4Х означает, что матричную настойку разбавили сначала в 10 раз (1X), затем еще в 10 раз (2Х), потом еще в 10 раз (3Х) и, наконец, снова в 10 раз (4Х). Получается разведение в 10 × 10 × 10 × 10 раз, то есть в 10 000 раз. Это уже очень высокая степень разведения, однако гомеопатические лекарства обычно представляют из себя еще более слабые растворы. Как правило, фармацевты-гомеопаты разбавляют матричную настойку на каждом этапе не в 10 раз, а в 100, то есть берут на одну ее часть 99 частей воды. Такое разведение обозначается как 1С, где С – римская цифра “сто”. Повторение разведения в 100 раз дает растворы 2C, 3C, 4C и так далее до ультраслабых.

Например, широко распространены гомеопатические средства 3 °C, то есть исходное вещество в них 30 раз подряд разведено в 100 раз. Получается, матричная настойка в итоге разведена в 1 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 (то есть в 10) раз. Сама по себе эта цепочка нулей, возможно, и не означает ничего особенного, однако нужно вспомнить, что один грамм матричной настойки содержит строго меньше 1 000 000 000 000 000 000 000 000 (то есть 106024) молекул[21]. Сравните количество нулей в этих двух числах: очевидно, что степень разведения во много раз превосходит число молекул в матричной настойке, то есть молекул на получившийся раствор попросту не хватит. А значит, эта степень разведения настолько велика, что в итоге молекул исходного вещества в растворе, скорее всего, не останется вовсе. Точнее говоря, вероятность, что в конечном растворе с разведением 3 °C все-таки окажется одна молекула действующего вещества, равна 1/1 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 (1/10). Другими словами, гомеопатическое средство в разведении 3 °C почти никогда не содержит ничего кроме воды. Эту идею иллюстрирует рисунок на следующей странице. И мы снова видим разницу между траволечением и гомеопатией: в средствах, приготовленных согласно первому методу, всегда содержится хотя бы небольшое количество действующего вещества, тогда как в гомеопатических препаратах оно, как правило, отсутствует.

 

Гомеопатические средства готовят, последовательно разводя исходный раствор и сильно встряхивая после каждого этапа. Пусть в пробирке А содержится сто молекул действующего вещества в исходном растворе, так называемой матричной настойке. В пробирку Б добавляют одну десятую часть содержимого пробирки А и девять десятых частей воды – теперь в пробирке Б находится так называемое разведение 1X, в котором всего 10 молекул действующего вещества. Далее таким же образом раствор из пробирки Б снова разбавляют в десять раз и получают в пробирке В разведение 2X с одной-единственной молекулой действующего вещества. Наконец, содержимое пробирки В опять разбавляют в десять раз, получая в пробирке Г разведение 3X, в котором наличие молекул действующего вещества крайне маловероятно. Из содержимого пробирки Г, лишенного действующего вещества, и делают гомеопатическое лекарство. На практике молекул в матричной настойке гораздо больше, однако количество этапов и степень разведения на каждом из них, как правило, тоже значительно больше, поэтому конечный результат обычно одинаковый – молекул действующего вещества в гомеопатическом препарате просто не остается

 

Вещества, не растворяющиеся в воде, например гранит, растирают, а затем одну часть получившегося порошка смешивают с 99 частями лактозы (так называемого молочного сахара), после чего снова растирают – и получают смесь 1С. Одну ее часть опять смешивают с 99 частями лактозы для образования смеси 2С – и так далее. Если повторить эту процедуру 30 раз подряд, получившийся порошок можно спрессовать в гранулы 3 °C. Или можно на какой-нибудь стадии растворить порошок в воде и затем последовательно разводить раствор, как описано выше. Так или иначе, в полученном средстве 3 °C почти наверняка не содержится ни атомов, ни молекул из исходного действующего вещества – гранита.

Казалось бы, уже достаточно таинственности, однако в ассортименте многих гомеопатических аптек есть средства в разведении 100 00 °C. Получается, изготовители берут препарат 3 °C, где уже нет никакого активного вещества, а затем разводят его 99 970 раз подряд в 100 раз. Поскольку на то, чтобы провести 100 000 разведений, после каждого этапа сильно встряхивая раствор, уходит очень много времени, подобные средства иногда стоят больше 1000 фунтов стерлингов.

Наука не в силах объяснить, как лекарство, в котором отсутствует действующее вещество, при некотором медицинском расстройстве может оказывать какое бы то ни было воздействие, помимо очевидного эффекта плацебо. Гомеопаты же считают, что у препарата сохраняется некая память об исходном веществе, влияющая на организм, однако с научной точки зрения это полная бессмыслица. Тем не менее гомеопаты продолжают утверждать, что их средства помогают при целом ряде заболеваний и состояний – от временных расстройств (кашля, диареи, головных болей) до хронических болезней (артрита, диабета и астмы), от легких недомоганий (синяков, простуды) до тяжелых недугов (рака и болезни Паркинсона).

Важно подчеркнуть, что Ганеман и его последователи не считали, будто лечат болезни в общепринятом смысле слова. Они сосредоточивались на индивидуальных симптомах и особенностях пациента. Лучше всего проиллюстрировать это на примере типичного приема у гомеопата.

Сначала гомеопат подробно расспрашивает пациента, выясняя, какие есть физические и психологические жалобы. В итоге получается несколько страниц заметок, где подробно описан каждый симптом, в том числе – где в организме наблюдается, когда возникает, что на него влияет. Например, даже если главное, на что пациент жалуется, это боль в ухе, гомеопат прилежно упомянет в записях все – от мозолей до недавнего запора. Гомеопатия – сугубо индивидуальный метод лечения, поэтому на консультации могут поинтересоваться даже личностными качествами пациента, его эмоциональным состоянием, тривиальными на первый взгляд обстоятельствами его прошлого, предпочтениями в еде, запахах и цветах. Опрос обычно длится больше часа, и в результате гомеопат имеет исчерпывающий перечень симптомов пациента.

Поскольку конечная цель – найти гомеопатическое лекарство, которое наилучшим образом соответствует всем описанным на приеме симптомам, на следующем этапе гомеопат сверяется с Materia medica, энциклопедией гомеопатических лекарственных средств и показаний к их применению. На заре становления гомеопатии Ганеман в своих трудах выделил всего несколько десятков препаратов, однако в 1901 году гомеопат Вильям Берике включил в свою Materia medica уже свыше шестисот веществ, а сегодня в гомеопатической фармакопее США их числится более тысячи. Прочесывать это бесконечное перечисление всевозможных лекарственных средств тем сложнее, что каждое из них облегчает сразу много симптомов, так что запись о нем может занимать больше одной страницы. Например, ниже, на страницах 154–155, приведена статья[22]о веществе Aceticum acidum, более известном как уксусная кислота.

В идеале гомеопат ищет simillimum – вещество, точно соответствующее симптомам пациента. Чтобы найти это оптимальное средство, он обращается к реперториуму – справочнику, который организован как перечень симптомов с указанием исцеляющих лекарственных средств (в противоположность Materia medica, где перечислены препараты с указанием симптомов, при которых эти препараты имеет смысл использовать). Пользоваться реперториумом тоже достаточно трудно, поэтому гомеопат, как правило, нацеливается на какие-то особые, примечательные симптомы, дабы сузить область поиска. Например, согласно той же Materia medica Берике, сочетание симптомов “Лицо: перекошенный рот, дрожание челюсти, паралич лицевого нерва; больше слева” и “Стул: с кровью, черный, зловонный. Студенистый, желтовато-зеленый; полужидкий, с задержкой мочеиспускания” означает, что идеальное лекарство – Cadmium sulphuricum.

Подобрать верное лекарство – задача настолько сложная и деликатная, что если пациент обратится к нескольким гомеопатам, пройдя у каждого опрос, то ему, скорее всего, пропишут разные средства. Более того, процессы поиска нужного препарата иногда настолько разнятся, что это привело к появлению разных школ гомеопатии. Например, клиническая гомеопатия упрощает себе работу, поскольку ориентируется лишь на основной симптом, пренебрегая второстепенными жалобами больного, которые выявляются в ходе обычного опроса на приеме. Так называемая комбинированная гомеопатия тоже интересуется лишь главным симптомом, однако рекомендует применять смесь разных лекарственных средств, каждое из которых способно облегчать именно его. Скажем, больной с жалобами на мигрень получит смесь всех гомеопатических средств, каждое из которых в числе прочих симптомов лечит и мигрень. Еще один способ подбора гомеопатических лекарств – руководствоваться учением о сигнатурах, согласно которому нужно придавать меньше значения симптомам из Materia medica, а вместо этого искать признаки, или сигнатуры, подсказывающие, что следует выбрать именно это вещество. Так, препараты на основе грецкого ореха подходят для лечения всякого рода психологических расстройств, в частности, при стрессе, поскольку грецкий орех похож на мозг.

Лекарственных средств так много и подходы к их выбору настолько сильно различаются, что некоторые гомеопаты для проверки, правильный ли подобрали препарат, используют специальные, подчас экстравагантные приемы. Например, выбирают лекарство из предварительно составленного списка вариантов, над которым держат маятник. Считается, что направление, в котором он качается, указывает на нужное средство, однако научные испытания, проведенные в 2002 году, не выявили никаких данных в подтверждение этого предположения. Шести гомеопатам выдали двадцать шесть пар пузырьков: один из каждой пары содержал гомеопатическое средство Bryonia, а другой – плацебо. Идея была в том, чтобы проверить, поможет ли маятник найти настоящее лекарство. Хотя в целом гомеопаты были вполне уверены в своем выборе, из 156 испытаний им удалось дать верный ответ лишь 75 раз, то есть менее чем в 50 % случаев – примерно такого результата можно ожидать при обычном угадывании.

 

 

 

Все эти ритуалы – от несусветных разведений до энергичного встряхивания, от длительных проверок на здоровых людях до сомнительного обыкновения сверяться с маятником – проводятся с целью восстановить жизненную силу пациента до ее обычного здорового уровня. Ганеман считал, что она, как некий дух, пронизывает весь организм и полностью отвечает за благополучие человека. В важнейшее значение жизненной силы верят и многие современные гомеопаты, а это, в свою очередь, приводит к тому, что они отрицают многие принципы общепринятой медицины, например роль бактерий в возбуждении болезней. Скажем, при лечении пациента с жалобами на боль в ухе гомеопат сначала отметит все до единого физические симптомы и оценит психологическое состояние, а затем пропишет самое подходящее согласно Materia medica средство, стремясь восстановить жизненную силу больного. А обычный врач, приверженец общепринятой медицины, сосредоточится на основных жалобах больного и, вероятно, диагностирует у него бактериальную инфекцию уха, после чего пропишет антибиотики, чтобы убить бактерий.

Неудивительно, что современной науке трудно принять гомеопатию. Ведь нет никаких логических причин, по которым подобное обязательно должно лечиться подобным; неизвестен механизм, по которому ультраслабые растворы (без какого-либо действующего вещества) могли бы влиять на организм; нет данных, подтверждающих существование жизненной силы. Однако откровенная экзотичность идейных основ и самой практики гомеопатии вовсе не означает, что такой подход к медицине следует отвергнуть, поскольку важно не то, насколько странен метод лечения, а работает ли он. Справедливее всего выносить вердикт по итогам клинических исследований – испытанного и надежного орудия доказательной медицины, которое способно отличить подлинное лечение от шарлатанства.