Все они – работники одного маленького местного ДК.

Сцена первая.

Бог и Любовь – это не одно и тоже, как говорят, как привыкли, как хотят, чтобы было. Чтобы красиво было. Все хотят красивости, чтобы у них, не как у других. Красиво, бьютифул, вандефул. Слова разные находят. Смешные слова. Не в том красота, в чём ищут её. Бог и Любовь – две противоположности, две непересекающиеся силы, два звука, которые никогда не станут одним каким-то важным словом. Любить может только Бог, если есть он вообще где-то. Никто не способен на это больше, как не старались бы, как не хотели. Любовь с чем-то высшим, с чем-то святым связана. Здесь страдания только да грязь весной и осенью на дорогах. От этой, грязи, кажется, нет нигде спасения.

Напротив дома – стадион, если посмотреть в окно – видно и поле, и трибуны. Слышно, как идут соревнования, бегут спортсмены, в микрофон тренер объявляет результаты и фамилии. «Ко второму забегу готовятся ….» «Участники забега, пожалуйста, пройдите на старт…» «До пятого забега осталось две минуты…» «Кто не получил номер, пройдите, к организаторам…»

В комнате чувствуется праздник. Накрыт стол. На стенах шарики. Звучит музыка. Блестит упаковочная лазерная бумага из-под подарков. Света, Катя и Рома сидят за столом. Они уже расслаблены, видимо, и выпили, и поели, и поговорили. Сидят, смотрят на стол – ищут взглядом «чего бы ещё съесть», но не едят, ясно, наелись. Света очень худая, стройная, она такая, про которых говорят – миниатюрная. Сидит, спину прямо держит. Катя же наоборот – сидит, вся ссутулилась. А вот волосы у неё ярко-зелёного цвета. Рома качается на стуле, поёт чего-то не в такт музыке. Он сидит в центре стола, слева Катя, справа Света. Девушки разговаривают между Ромой, как бы через него и в тоже время и с ним.

КАТЯ. Страх вдруг у меня такой, Светка, подумала на одну секунду только. Подумала и тут же, сразу же забыла. Подумала - жизнь проживу эту, пролетит, не важно всё, забудется. А потом там жизнь будет, вечная. И страх, что от меня ничего не зависит, что мне так и придётся то там жить, то здесь, как скажут, так и придётся делать.

СВЕТА. И поэтому как дура выкрасилась, да? Ты как к детям-то завтра придёшь? Они ж от страха кончатся все.

РОМА. А мне, Кать, нравится, необычно так, модно, креативно, я бы сказал.

КАТЯ. Только подумала так - смотрю, две девки стоят - одна вся зелёная, волосы в смысле, а другая красная. И я поверила - знак это мне. Вот видишь. Один Ромик только и понимает меня.

РОМА. Нет, правда, креатив по полной в этом есть какой-то.

КАТЯ. Я в последнее время музыку полюбила, классическую в смысле. Это когда к нам в ДК оркестр приезжал, помните? И я как наслушалась, насмотрелась, напиталась всем этим ихним искусством, так вот прямо и обалдела вся после. Шла домой и плакала. От счастья, что узнала, что значит это, что поняла, где сила настоящая. Я дисков купила море, штук пять. И целыми днями слушаю, дома сижу когда.

СВЕТА. А я могу Чайковского от всех остальных других любых композиторов отличить. Вперемешку мне поставьте и я точно, сто, двести, триста, пятьсот процентов скажу – это вот Чайковский, а это вот не Чайковский. И ещё Вагнера могу отличить. Он сумасшедший потому что. А Чайковский – классический очень

РОМА. Он самоубийца был, знаете хоть? Креатив прочитал, на днях. Выпил стакан воды, а в городе холера. И он назло. Любовь у него, несчастная. Щас тоже пойду, нахалкаюсь, наглотаюсь.

КАТЯ. Подумала, и надо же, за всю жизнь – и ни на одном инструменте не умею, не научили, гады, меня.

РОМА. А я на губной гармошке, с садика ещё, с детства.

 

Встаёт, долго ищет, достаёт детскую, пластмассовую губную гармошку. Встаёт на стул, между Катей и Светой. Играет «В траве сидел кузнечик». Несколько раз сбился, но всё же доиграл до конца. Сел обратно на стул, стал вдруг очень доволен собой, горд даже.

РОМА. И не забыл ведь. Во память. Земля имеет форму чемодана. А ты говоришь, Светка, Чайковский. Я могу любого тебе назвать. Угадывать только неоткуда. Катька, тащи диски. Сыграем со всеми в Угадай мелодию. А то скукота, сидеть так, друг другу во рты пялиться.

СВЕТА. С кем со всеми-то? Скукота. Ты с кем играть-то собрался? Нет никого. Две утки и гусь. Напился?

РОМА. Так я и хочу спросить вас. Где бабье лето моё? Всегда тепло в День рожденье, жара, в футболках ходим. Где оно, а? С самого детства, помню. Каждый год в мой день рождение – бабье лето. Я привык так. Что молчите? Где оно, вы должны знать?

КАТЯ. Ты много хочешь, Ромочка, ты не заслужил, наверное. Ну ка, вспомни, что ты плохого в том году сделал. С Новым Годом тебя, Ромочка. У тебя новый год наступил в жизни, поздравляю!

РОМА. Холод, снегом пахнет. Я вышел, чуть не помер от обиды. Креатив сегодня. Должно тепло быть. По примете. Лето не хочет уходить, за ним теплые последние дни. Это ж по вашей части, как там у вас?

СВЕТА. Сам баба, не знаем ничё, мимо проходили. Закрой пасть, придурок, от жизни отстал.

РОМА. Сама заткнись, сходи, в зеркало взгляни.