Послание второе — учение о душе

И тут уж началось Послание Второе «Б.Г. как ее нет», название его — Учение о душе бессмертной или Краткий обзор всей-всей Гиты.

(поется в формате черного кришнаитского РЭПа)

Арджуна сказал:

Все мое существо охвачено жалостью, мой ум в заблуждении относительно долга. Я молю Тебя, скажи точно, что лучше для меня. Теперь я Твой ученик. Поучай меня, предавшегося Тебе. (2.7)

* * *

И сказал так Арджуна своему
возлюбленному брату Шри Кришне Бхагавану[59]:
«Ой-ой-ой, что же делать мне, Кришна?
Как неслабо меня прихватило[60],
вот достала проклятая карма!
И никак я теперь не врубаюсь[61]:
порубить ли кровников зловредных,
в честной битве в мелкую капусту,
иль в пещеры и дебри уйти Индостана,
чтобы вечно скитаться,
притворяясь гонимым бомжом-санньсином[62]?
Что мне даст беЗпредельное благо?
Ты скажи Своё мудрое слово,
научи меня, Ты — мой хозяин,
Ты теперь моя крыша[63] навеки!»

* * *

Всевышний Господь (Шри Кришна) сказал:

Произнося премудрые речи, ты скорбишь о том, что не достойно скорби. Мудрец не скорбит ни о живых, ни о мертвых. (2.11)

И ответил так Кришна Арджуне:
«Ты почто ж размедузился[64], друг Мой?
Иль программа[65] твоя полетела?
Где ж ты вирусов так нахватался!?
Говоришь-то ты вроде премудро,
Но своей непонятной скорбёжкой[66]
Всё пространство[67] вконец искажаешь!
Был бы умным, тогда б не жалел бы
умрунОв[68], и вестимо, пока ещё живущих».
Это, конечно же, брат, не значит,
что ты должен стать пофигистом,
или, того хуже, каким-нибудь
О-тмо-Р-озК-ОМ[69] — орком,
просто ты ещё, видимо, не просекаешь[70]
понятий о душе изначальной и вечной
и о временном тленном теле.
Но ты не печалься, тебе помогу Я,
Я своих в беде не бросаю.

* * *

Никогда не было так, чтобы не существовал Я, или ты, или все эти цари, и в будущем мы никогда не прекратим существование. (2.12)

Ну-ка слушай сюда, друг Мой милый,
Мы с тобою изначально вечны, в натуре[71].
Ну а если совсем уж по правде,
то и все эти воины[72] вокруг, тоже без-смертны.
Так и в будущем, будем жить неизбежно,
Никогда насовсем не исчезнем.

(Лирическое отступление)

Ну, вестимо, вечно не это тельце,
(состоящее из костей и мяса,
разных жидкостей, типа крови и слизи
и других продуктов распада пищи)
а наш дух, естественно, вечен.
Потому что есть в нашей тушке[73]
малюсенький такой кусочек Бога,
называют его Атманом, или духом,
ну а кто-то зовет его душою.

* * *

Как в этом теле воплощённая душа переходит из детства в юность, из юности в старость, так она переходит и в другое тело. Мудреца это не вводит в заблуждение.2.13

Как в юном новорожденном тельце,
которое становится со временем дряхлым и хилым,
пребывает дух один и тот же самый,
так, врубись-ка: шустрый дух перескочит
и в другое свеженькое тельце,
после того, как совсем зачахнет
или накроется[74] это.
Самые умные, ботаники-востокоеды[75]
и святые, знают об этом,
и ни о чём никогда не жалеют.
Нет, они не бесчувственные пофигисты,
просто они поймали момент Истины,
которая на «лезвии бритвы»,
между плюсом и минусом, посередине.

* * *

Душа не рождается и никогда не умирает. Она не возникала, не возникает и не возникнет. Она нерожденная, вечная, неизменная и древнейшая. Она не погибает, когда убивают тело. (2.20)

Наш кусочек Бога, то есть Атман,
не рождается, ну и, само собой,
не склеивает ласты[76].
Потому как он изначален, и как следствие,
ясен перец[77], неизменен, нерожден и вечен.
Ни за что он не сгинет,
даже после гибели этой мясистой тушки.
Ты запомни навеки, дружище,
(Я еще раз для лопухоидов [78] повторяю)
Душа твоя, по-простому Атман,
одетая в тушку, — вечна,
замочить[79] ее — ну никак невозможно,
как бы сильно кто ни старался.

* * *

Оружие не рассекает её, огонь не сжигает, вода не смачивает, ветер не иссушает. (2.23)

И ни ветром ее не развеешь,
не изрубишь никаким острым нано-оружьем,
не сожжёшь (даже взрывом ядрёным[80]),
не замочишь водой, не отравишь ядом, —
в общем, даже не мучай себя понапрасну,
всё едино — запаришься только!

* * *

Как человек надевает новые одежды, сбросив изношенные, так воплощенная душа принимает новое тело, оставив старое. (2.22)

Короче, как ты новый прикид[81]
на себя надеваешь,
когда старый достал,
или совсем до дыр протерся,
так и душенька ваша,
заключённая в этом мешке с костями,
влазит в новую тушку[82],
сбросив старую, нафинг[83] никому не нужную больше.

* * *

От чувственного восприятия, о сын Кунти, возникают ощущения жары и холода, счастья и несчастья. Они приходят и уходят, ибо непостоянны. Терпи, их о потомок Бхараты. (2.14)

Таки-слушай Меня, юный друг Мой!
Едва в этот голимый[84] материальный мир ты попадаешь,
как тут же возникают двойственные заморочки[85]:
к примеру, свет и тьма, добро и зло, миллиардеры-нищие,
победы и обломы, пожары-наводненья
(опять же Дневные — Ночные Дозоры[86]).
и так бесконечно...

Это всё изгаляются так наши чувства
(осязание, зрение, слух, вкус и обонянье,
ну и ум, конечно, — шестое)
Не боись, брат, и на них найдётся управа:
есть одна такая классная фишка[87]:
не напрягайся, просто забей[88]
на все их странности и капризы
Твёрдо скажи им с любовью: отвяньте, маньяки[89]!

* * *

Для рожденного смерть неизбежна, неизбежно рождение для умершего. Поэтому долг свой исполни, не сокрушаясь о неотвратимом. (2.27)

О потомок Бхараты, воплощённый в теле вечен и не может быть убит. Поэтому не стоит скорбеть ни о каких существах. (2.30)

Зацени-ка, расклад-то[90] ведь классный[91]
вечен дух, воплощённый в теле.
И рождённый — помрёт непременно.
А умрун-таки снова родится.
Вот такая, браток[92] установка.
Ну и нафинг[93] же так сокрушаться?
(Не помогут ни слезы, ни деньги!!)
Чем кормить депресняк[94] свой, братишка,
Лучше исполни, что должен, по карме!

* * *

Учитывая свой особый долг, ты не должен колебаться; нет ничего лучшего для воина, чем праведная битва. (2.31)

Ты припомни свой долг, то есть дхарму,
ты ведь воин, а вовсе не нищий,
гордым словом зовешься на санскрите — кшатрий.
Что же может для тебя быть приятней,
чем мочить[95] врагов своих, зловредно-бесстыжих,
как проклятых фашистов[96], гоблинов[97] и орков[98],
в такой вот глобальной крутой разборке[99]?
Да еще и за правое, а не за левое дело?!

* * *

О Партха, счастливы те воины, которым выпадает на долю такая битва, открывающая врата рая. (2.32)

Повезло тебе страшно, Арджуна:
ведь так редко воинам выпадает удача
порезвиться в лихой мясорубке,
которая, к тому же, райские ворОты
сразу открывает
всем-всем погибшим безымянным берсеркам[100]
и доблестным бесстрашным джигитам[101],
ну и их отцам-командирам, заодно уже тоже.
Потому как это показательная праведная битва,
чтобы всем доказать, что Добро
все ж бабла сильнее,
хоть и мнится порой,
что зло с баблом всегда, в итоге,
остаются с шоколадкой.

Лирическое отступление-2:

Но скажу Я тебе по секрету,
ты ведь брат Мой,
ну и друг опять же самонаилучший:
в этой битве двух родственных армий
почти все эти воины погибнут, числом почти 2 миллиарда.
А война вся 14 всего деньков-то и продлится.
(Коль кто усомнился, что истребить можно было столько народу так быстро, почитайте книжку такую большую, Махабхарата называется, там по-правде написано).
По ночам-то у нас на Курукшетре всё строго:
никто не дерётся, почивают усталые воины,
притомившися в битве смертельной.
Опять же, бьются только взрослые мужики,
с 18 годков, не раньше;
старичков, женщин, детенышей малых никто не забижает и пальцем, не то что каким острым оружьем, или там брахмастрой[102], управляемой звуком.
Не дай Бог, кто нарушит понятия о воинской чести!

Это у вас тут в Кали-югу народец вконец подраспустился,
развелись разные неправедные менты-оборотни и продажные техасские рейнджеры, отмороженные морские котики-спецназы, да оборзевшие ОМ-оны, ну да это уже другая, совсем грустная песня.

Ну так вот, отдыхают, значит усталые
братья-Пандавы,
умучившись в битве за правую арийскую веру,
за царя-батюшку, защитника Закона,
святого Дхармараджу[103],
за отечество — родимую Отчизну, за предивную землю,
возлюбленную Богами.
И снится им, как станут они царями добрыми
да справедливыми, заботиться станут
о своём честном народе, оберегать,
и всё у всех будет прекрасно и удивительно.
Зло-коварные братья-Кауравцы
тоже ночью дрыхнут, но в полном каматозе.
Спят и видят: как бы всех родичей убить,
одним остаться,
и без проблем насладиться царством!
Не хотят проклятые хапуги[104] честно с братьями поделиться богатством.
Из-за их голимого честолюбия и долбанного жмотства
столько перемёрло героических воинов!
Однако за свое отстойное вожделенье
и получат они неслабо.
Все сто сыновей слепого царя Дхритараштры,
по прозванию Кауравы, доблестно сгинут
в этой кровавой битве,...
ну и войдут, опосля, вестимо, в широкие врата райских планеток, (на планы отдыха), коли честно сражались.

* * *

Но если ты не станешь сражаться в этой праведной битве, то навлечешь на себя грех, отвергнув свой долг. Твоя слава и честь великого воина померкнут. (2.33)

Но коль ты, как пацан[105], вдруг
не захочешь вдоволь посражаться
в такой праведной, вселенской бойне,
то свершишь этим грех величайший,
наплевав на свой долг
и честь свою обесчестив.

* * *

Люди постоянно будут говорить о твоем бесчестии, а для почитаемого человека бесчестие хуже смерти. (2.34)

И что ж-таки на всё это скажут люди?!
Они ж такую волну погонят[106], у-поорно парясь[107]
о бесчестии твоей чести.
А ведь для такого как ты авторитета в битвах,
почитаемого всей братвой[108] олдового[109] воина и
самого крутого лучника в мире,
бесчестье несравнимо ужаснее смерти.

* * *

Великие воины будут думать, что ты не стал сражаться, устрашившись. И они, почитавшие тебя прежде, станут презирать тебя. (2.35)

И могучерукие бойцы всем расскажут,
что ты, Арджуна, сильно-пресильно их испугался,
и сбежал, как презренный трусливый лузер[110].
И они, великие из великих реальные[111] воины,
уважающие тебя прежде с первого взгляда,
свирепо посмеются над тобою,
и вообще лишат всякого респекта[112]!

* * *

Враги, презрев твою силу, скажут много обидных слов о тебе. Что может быть мучительнее этого? (2.36)

Злобные враги забудут о твоей немеряной силе
и твоих величайших заслугах!
Много обидных, зло-насмешливых слов
про тебя громко скажут.
Может ли что-нибудь быть для героя противней?
Кто ж переживет такое мученье,
и от стыда не покинет сразу постылое[113]
опозоренное материальное тельце?!

* * *

Или тебя убьют, и ты попадешь на небеса, или, победив, ты насладишься земным царством. Поэтому встань, о сын Кунти, и решайся на битву. (2.37)

Ты глянь-ко, братишка, ведь расклад-то
все же неслабый:
если в битве падёшь ты геройски —
в райский садик[114] сразу попадаешь,
ну а коль победишь врагов своих
коварно-хитрых — так и на земле оторвешься[115],
наслаждаясь вволю царской жизнью,
что тоже, в общем, совсем нехило.
Утомился вконец Я от слов Своих мудрых,
короче, Арджуна: вышел из сумрака!!
быстро встал и пошел сражаться!!!!!!

* * *

Сражайся, относясь одинаково к счастью и горю, к потере и приобретению, к победе и поражению. Так ты избегнешь греха. (2.38)

Ты сражайся-сражайся, друг мой, Арджуныч,
но помни, последствий своих деяний греховных
(не убий! не зря же в заповедях говорили),
ты сможешь избегнуть, только ежели
одинаково начнешь относиться
к счастью-горю, потере иль обретенью,
ну и само собой, победе иль пораженью.
(Трудно это постигнуть,
реализовать же в натуре[116] еще труднее,
только святым и продвинутым героям это под силу).

* * *

Я возвестил тебе учение о душе, теперь услышь о йоге божественного сознания; приобщившись к этой йоге, ты освободишься от уз кармы. (2.39)

Всё, что Я говорил тебе раньше
называлось Учение о Душе, иль Атмане,
теперь же послушай Мое премудрое слово
о Йоге Божественного Сознанья.
И тогда ты узнаешь правду:
как ускользнуть[117] от железных объятий кармы.
Выход прост — надо лишь погрузиться
в это Божье Сознание,
всецело предавшись Всевышнему Богу,
пребывающему ПОВСЮДУ —
и, несомненно, в нашем собственном сердце тоже.

Слинять, удрать, скрыться в сумраке.

* * *

На этом пути нет потерь. Даже небольшое продвижение по этому пути освобождает от великих опасностей. (2.40)

Если станешь на путь этот правый и славный,
обретёшь величайшее благо.
Нет потерь на пути Любви к Богу
и никакие усилья не сгинут напрасно.
Даже минимальное здесь продвиженье
может спасти тебя
от ужасающего колеса сансары,
то есть матрицы, иллюзии, майи.
Когда ты по кругу в полной несознанке
мчишься, бес-конечно рождаясь и умирая,
как та самая белочка в клетке,
что орешки всё грызёт и грызёт, и грызёт…
Клетка, конечно, может быть и золотая,
но от этого она-таки никак не перестанет
быть клеткой!

* * *

Разум решительных лишь к одному устремлён на этом пути, о сын Куру, а разум нерешительных многоветвист. (2.41)

Те заблудшие, что привязаны к наслаждению и власти, не обретут устойчивого сосредоточения разума на Боге. (2.44)

Кто на пути этой йоги пребывает,
кто Мне безраздельно предан, —
тот твёрд в стремлении к своей Высшей цели
и разум его к Единому направлен.
Все другие, чей разум многоветвист и блуждающ,
то туда, то сюда суетливо скачет,
ни за что не достигнут[118] высшей цели жизни.
Потому как сильно привязались
ко всяким сомнительным и преходящим
материальным наслажденьям
и призрачной мимолетной власти.
Им они предались, а не Мне, Всевышнему Владыке ,
(вот дураки-то[119]!)
а ведь удовольствия чувств, бабки[120] и власть
разводят лопухоидов[121] по полной программе.
Попробуй от них оторвись-ка!

* * *

Веды имеют дело с тремя гунами природы. О Арджуна, будь выше гун. Освободись от двойственности, от стремления к приобретению и сохранению, навсегда утвердись в чистой благости и в своём истинном Я. (2.45)

Веды говорят нам о трех гунах природы
материальной, которую называют по-нашему,
по-санскритски — Пракрити.
Кто не знает, это качества такие:
невежество, страсти и благость,
они управляют всем этим миром.

Так вот, Ванюша, ой, сорри, брат Арджуна,
ты превзойти их должен,
хотя эта миссия невыполнима,
заранее, как френда[122], предупреждаю.

Ну, в общем, надо взять двойственность
этого двойственного мира,
а также стремление к обладанью,
и далеко-далеко их закинуть;
ну а коль никак не поднять,
то просто послать их от всей души…
хоть к примеру — на Шива-лингам[123] в Гималаи.

А пока они силы свои собирают,
чтобы на тебя снова наехать[124] и похавкать[125]
твоей вкусной энергии на халявку[126],
ты бодро утвердись в своём истинном Я,
о могучий,
стань трансцендентным по отношению
к этой матрице вечно-голимой[127],
врубись, наконец, в истинную Реальность[128]
и достигни, воистину, состояния Нео[129].

* * *

От гнева возникает заблуждение, от заблуждения утрата памяти, от утраты памяти разрушается разум, а из-за этого человек гибнет. (2.63)

От гневной злобы заблужденье возникает,
бес-памятство и бес-рассудство.
Из-за нехватки осознанья твой разум нафинг растворится[130].
Ну а тогда уже совсем кранты[131] тебе, как человеку.
(Не человеком станешь ты, созданьем Божьим,
а грязным орком, лопающим трупы![132])

* * *

То, что ночь [133] для всех существ, то время пробуждения [134] для владеющего собой, а что время пробуждения для всех существ, то ночь для мудреца, занятого самосозерцанием. (2.69)

Пока мирские люди ночью тупо спят,
все мудрецы выходят на охоту,
за просветлением гоняясь,
впадают в медитацию,
чтобы понять, что день
для всех мирских людей
есть ночь для тех, кто осознал
свою природу Божью.
А ночь для всех мирских людей
есть день для самосознающих.

Тот просветлен, кто это понял с первого прочтенья!!!
А кто не понял, можно проще....

Коль хочешь стать ты просветлённым,
спи днем, а ночью медитируй,
тогда поймешь,
что этот мир — лишь сон, мираж,
лишь искаженье истинного мира!

Или еще проще:

Что для нормальных лопухоидов ясн о как день,
для йогов — тьма непроглядная, загадка, ночь.
Никак им, йогам, не понять,
какая фишка в этом искажённом мире
и почему на эту лабуду[135] ведутся люди.

Ну вот так вкратце послание Второе и гласит в Песне Кришны Бхагавана, которое передал нам, продвинутым человекам, Ваня ГО-виндин.

А вот и третье пошло… —пошло... —ПОЕХАЛИ!!!