II. Исцеление органов познания

   Святой Исаак ставит ясный диагноз душе и ее органам познания, но точно также знает и врачевание, которое предписывает решительно и со всей убедительностью. Поскольку страсти — болезнь души, то и выздоровление души достигается путем очищения от страстей, от лукавства¹⁰⁴⁴. Доброделание — это здравие души, тогда как страсти — это душевный недуг¹⁰⁴⁵. Добродетели — это средства уврачевания, которые постепенно вытесняют болезнь из души, из органов познания; этот процесс протекает медленно и требует многого усердия и терпения¹⁰⁴⁶.
   Душа опьянена страстями; здравие может к ней вернуться, если она, упражняясь в добродетелях, отрезвеет от этого опьянения¹⁰⁴⁷. Подвиги добродетелей сопряжены со скорбями и печалями¹⁰⁴⁸. Святой Исаак утверждает, что любая добродетель — это крест¹⁰⁴⁹. Более того, скорби и печали — это причины добродетелей¹⁰⁵⁰, поэтому святой Исаак решительно предписывает человеку возлюбить прежде всего скорби и печали, дабы освободиться от вещей мира сего, чтобы ум не занимался миром. Ибо человек должен сначала освободиться от вещественного, чтобы мог родиться от Бога. Такова икономия благодати¹⁰⁵¹, а тем самым — и икономия познания.
   Если человек решится на уврачевание и оздоровление души, то должен прежде всего хорошо исследовать все свое существо, должен уметь отличить добро от зла, Божие от дьявольского, ибо это различение (греч. «диакрисис», ἡ διάκρισις) «выше всякой добродетели»¹⁰⁵². Усвоение добродетелей происходит постепенно и органически: одна усвояется другой, одна зависит от другой¹⁰⁵³, одна рождается из другой. «Каждая добродетель — это матерь другой добродетели»¹⁰⁵⁴. Между добродетелями существует не только онтогенетический, но и хронологический порядок. Первая среди них — вера.

Вера

   С подвига веры начинается уврачевание и исцеление души от страстей. Как только вера зародится в человеке, страсти начинают искореняться из души. Но пока душа не будет «упоена верою в Бога», пока она не приобретет живое чувство ее силы, она не сможет исцелиться от страстей, не может преодолеть материю (вещественное)¹⁰⁵⁵. Отрицательный момент подвига веры состоит в освобождении от зараженной грехом материи, а положительный — в соединении с Богом¹⁰⁵⁶.
   Душа, рассеянная чувствами по вещам мира сего, собирает себя подвигом веры, воздерживается от вещественного и вся пребывает в непрестанном чувстве жажды Бога. Это — основание всех благ¹⁰⁵⁷. Освободиться от рабства проникнутой грехом материи — это главное условие преуспеяния в духовной жизни¹⁰⁵⁸. Начало этого нового жизненного пути заключается в собирании мыслей в Боге, в непрестанном размышлении ума о слове Божием и в жительстве в нищете¹⁰⁵⁹.
   Верою ум, рассеянный страстями, собирается, освобождается от чувственного и достигает мира и кротости мысли¹⁰⁶⁰. Ум, живущий чувственно в мире чувственного, — болен¹⁰⁶¹. С помощью веры ум выходит из темницы мира сего, затхлой от греха, и входит в новый мир, где дышит чудесным новым воздухом¹⁰⁶². «Дремание ума» опасно как смерть, поэтому нужно верою возбуждать ум к духовному деланию¹⁰⁶³, в котором человек овладевает собою¹⁰⁶⁴, изгоняя из себя страсти. «Преследуй сам себя, и враг твой прогнан будет приближением твоим»¹⁰⁶⁵.
   В подвиге веры от человека требуется, чтобы он совершал его с помощью над-умной антиномии веры: «Будь мертв в жизни сей и будешь жить после смерти»¹⁰⁶⁶. Верою выздоравливает, исцеляется, приобретает благое умствование ум; душа становится непорочной, когда не занимается бесстыдно блудными помыслами¹⁰⁶⁷. «Плотолюбие — признак неверия»¹⁰⁶⁸. Вера освобождает ум от категории чувственного, отрезвляет его постом, и богомыслием¹⁰⁶⁹, и бдением¹⁰⁷⁰.
   Невоздержание, полный желудок помрачает ум¹⁰⁷¹, расстраивает его и рассеивает в фантастических мыслях и страстных похотях. В сластолюбивом теле не обитает богопознание¹⁰⁷². «Как от семени пота поста произрастает колос целомудрия, так от сытости — распутство и от пресыщения — нечистота»¹⁰⁷³.
   Плотские помыслы и похоти возжигают в человеке мятежный пожар; средство против этого — погрузить ум в море тайн Священного Писания¹⁰⁷⁴. Без освобождения от приверженности к вещественному душа не может освободиться от мятежных помыслов; не может она также почувствовать мир в уме, если не умертвит чувств¹⁰⁷⁵. Страсти помрачают мысли и ослепляют ум¹⁰⁷⁶. Хаос в мыслях происходит от угождения чреву¹⁰⁷⁷.
   Стыд и страх Божий удерживают колебание ума; лишение стыда и страха Божия колеблет весы разума, и они становятся превратными и неустойчивыми¹⁰⁷⁸. Ум созидается исполнением заповедей Господних¹⁰⁷⁹ и перенесением страданий и скорбей¹⁰⁸⁰, а дела житейские помрачают ум¹⁰⁸¹. Собирая себя верою, человек пробуждает ум для Бога¹⁰⁸² и молитвенным безмолвием очищает разум¹⁰⁸³, побеждает страсти¹⁰⁸⁴. В безмолвии исцелевает душа, поэтому нужно понуждать себя к безмолвию, ибо оно производит в сердце некую сладость¹⁰⁸⁵. Безмолвием человек входит в мир (умиротворенность) мыслей¹⁰⁸⁶.
   Вера низводит мир в разум и тем самым устраняет мятежные помыслы. Грех — причина неспокойствия и брани в мыслях, а также войны человека с небом и людьми. «Умирись сам с собою, и умирятся с тобою небо и земля»¹⁰⁸⁷. Прежде веры ум рассеивается по вещам мира сего; верою побеждается рассеянность ума¹⁰⁸⁸. Блуждание, скитание мыслей вызывает в человеке демон блуда¹⁰⁸⁹. Рассеянность глаз — действие нечистого духа¹⁰⁹⁰.
   Верою ум утверждается в богомыслии; поэтому путь спасения — это постоянное памятование о Боге¹⁰⁹¹. Что рыба без воды, то ум вне памятования о Боге¹⁰⁹². Свобода истинного человека состоит в освобождении от страстей, в воскресении со Христом и в радости души¹⁰⁹³. Страсти можно победить лишь упражнением в добродетелях¹⁰⁹⁴. С каждой страстью необходимо бороться до мученичества¹⁰⁹⁵. Первое и самое главное оружие в борьбе со страстями — это вера, ибо вера — свет ума, изгоняющий мрак страстей, и сила ума, изгоняющая болезнь из души¹⁰⁹⁶.
   Вера носит в себе не только свое начало и свое бытие, но и начало, а с ним и бытие всех остальных богочеловеческих добродетелей, которые органически проистекают одна из другой и одна вокруг другой свиваются, подобно кольцам в стволе дерева. Если вера имеет язык, то это — молитва.

Молитва

   Подвигом веры человек побеждает эгоизм, переходит границы своего я и вступает в новую, транссубъективную и трансцендентную реальность. В этой новой реальности действуют новые законы; прежнее перестает, наступает все новое. Погружая в неизведанные глубины этой новой реальности, подвижника веры ведет и руководствует молитва, и он молитвою смотрит, молитвою чувствует, молитвою мыслит, молитвою живет.
   Следя за человеческим умом на стезе веры, святой Исаак говорит, что ум ограждается и путеводствуется молитвой; каждая благая мысль претворяется молитвой в богомысль¹⁰⁹⁷. Но и молитва — это трудный подвиг; она приводит в движение всю человеческую личность, и человек распинает себя в молитве¹⁰⁹⁸, распинает страсти и греховные помыслы, сросшиеся с его душой. «Молитва есть умерщвление похотливых мыслей плотской жизни»¹⁰⁹⁹.
   Терпеливым усердием в молитве человек совершает весьма трудный подвиг, подвиг самоотречения¹¹⁰⁰, необходимый в деле спасения. Молитва — это «источник спасения», ею приобретаются все прочие добродетели, все блага¹¹⁰¹, поэтому на упражняющегося в молитве подвижника нападают чудовищные искушения, от которых он молитвой обороняется и защищает себя.
   Самый надежный страж ума — это молитва¹¹⁰². Молитва разгоняет облака страстей и просвещает ум¹¹⁰³. Она низводит мудрость в разум¹¹⁰⁴. Признак совершенства — непрестанное пребывание в молитве¹¹⁰⁵. Духовная молитва переходит в исступление, в котором открываются тайны Троичного Божества и ум пребывает в сфере священного неведения, которое выше знания¹¹⁰⁶.
   Начатое верой исцеление органов познания продолжается молитвой. Границы человеческой личности все более и более расширяются; эгоцентризм постепенно уступает место теоцентризму.

Любовь

   «Из молитвы рождается любовь»¹¹⁰⁷, как из веры рождается молитва. Добродетели единосущны между собой, поэтому и рождаются одна от другой. Любовь к Богу — это признак того, что новая реальность, в которую вводят человека вера и молитва, намного лучше реальности, им предшествующей. Любовь к Богу и людям — это дело молитвы и веры. Вообще истинное человеколюбие невозможно без веры и молитвы.
   В подвиге веры человек изменяет мир: из ограниченного он входит в безграничный, в котором живет не по закону чувственному, а по закону молитвы и любви. Святой Исаак особенно выделяет свое приобретенное благодатно-подвижническим опытом убеждение в том, что любовь Божия приходит от молитвы. «Любовь есть плод молитвы»¹¹⁰⁸. Любовь можно вымолить у Бога, но ее нельзя никак приобрести без молитвенного подвига. Насколько человек верой и молитвой приобретает познание Бога, настолько «любовь — чадо познания»¹¹⁰⁹.
   Верою человек отрекается от закона эгоизма, отрекается от своей пораженной грехом души; любя душу, он ненавидит грех в душе; он трудится в молитве, чтобы закон эгоизма заменить законом теизма, чтобы страсти заменить добродетелями, чтобы жизнь по человеку заменить жизнью по Богу — и таким образом исцелить душу от греха и сделать ее здоровой. Поэтому святой Исаак учит: «Любовь Божия обретается в самоотвержении души»¹¹¹⁰.
   Нечистота и болезнь души — это неестественные придатки к душе; они не являются составными частями ее естества, «ибо чистота и здравие души — царство души»¹¹¹¹. Душа, больная страстями, — это самая подходящая почва для взращивания ненависти, «а любовь может быть приобретена после душевного здравия»¹¹¹².
   Любовь — от Бога, ибо Бог есть любовь (1Ин. 4:8); «стяжавший любовь облекается ею в Бога»¹¹¹³. Бог не имеет границ, поэтому и любовь безгранична и не знает меры¹¹¹⁴. Любящий Богом и в Боге одинаково любит всех без различия, и о таком человеке святой Исаак говорит, что он достиг совершенства¹¹¹⁵. В качестве примера совершенной любви святой Исаак приводит желание святого Агафона: «Я желал бы найти прокаженного, чтобы взять его тело, а ему дать свое»¹¹¹⁶.
   В царстве любви упраздняются антиномичные противоречия разума; подвижник любви предощущает райскую гармонию в себе и в мире Божием вокруг себя, ибо подвигом веры он вышел из своего эгоистического, солипсистского ада и вошел в рай божественных ценностей и совершенств. Святой Исаак говорит: «Рай — это любовь Божия, в которой сладость всех блаженств»¹¹¹⁷. Ад — это не иметь любви Божией, и «мучимые в аду бывают мучимы бичом любви»¹¹¹⁸. Когда некто приобретет совершенную любовь Божию, тогда он достигает совершенства¹¹¹⁹. Поэтому святой Исаак советует: «Сперва должно приобрести любовь, которая есть первоначальное созерцание Святой Троицы»¹¹²⁰.
   Освобождаясь от страстей, человек постепенно освобождается от эгоистического, живущего лишь собою гуманизма и веры в человека, от самолюбивой и самообожающей «человечности», выходит из сферы губительного антропоцентризма и входит в сферу Троичного Божества, где в душу человеческую нисходит великий, Божественный мир, где антиномии и противоречия из категории времени и пространства перестают быть смертоносными и где чувствуется победа над грехом и смертью.

Смиренномудрие

   Вера имеет свой образ мышления, ибо имеет свой образ жизни. Христианин не только живет верою (см.: 2Кор. 5:7), но и мыслит верою. Вера предлагает, предоставляет новую категорию мышления, через которую проявляется познавательная деятельность верующего человека. Эта новая категория мышления — смиренномудрие (ἡ σωφροσύνη). В безграничной реальности веры ум смиряется пред несказанными тайнами новой жизни в Духе Святом. Гордость ума уступает место смирению; гордоумие уступает место смиренномудрию. Каждую свою мысль подвижник веры ограждает смирением и тем самым уготовляет себе познание вечной Истины.
   Почерпая силу из молитвы, смиренномудрие растет возрастом, которому нет конца. Святой Исаак учит, что молитва и смиренномудрие находятся всегда в правильной соразмерности: с совершенствованием молитвы все более усвояется смиренномудрие, и наоборот¹¹²¹. Смирение — это сила, собирающая сердце¹¹²²и не дающая ему расточать себя в гордые мысли и похотливые пожелания. Смирение поддерживается и удерживается Духом Святым, и оно не только приближает человека к Богу, но и Бога к человеку¹¹²³. Более того, смиренномудрие — это причина воплощения Сына Божия, этого самого близкого соединения Бога с человеком: «Смиренномудрие делает Бога человеком на земле»¹¹²⁴. Смиренномудрие — это «украшение (одеяние) Божества, ибо вочеловечившееся Слово облеклось в него и через это приобщилось нам в теле нашем... и беседовало с нами лицом к лицу»¹¹²⁵.
   Смирение — это таинственная Божественная сила, даруемая лишь святым, лишь тем, которые совершенны в добродетели; и дается оно благодатью. Оно «содержит в себе все»¹¹²⁶. Благодатью Святого Духа «открываются тайны смиренномудрым»¹¹²⁷, поэтому они совершенны в мудрости¹¹²⁸. «Смиренномудрый человек — источник тайн нового века»¹¹²⁹.
   Смиренномудрие и целомудрие (здраво-мудрие) — σοφρωσύνη — «уготовляют в душе залог Святой Троицы»¹¹³⁰. Целомудрие — последствие смиренномудрия; смирением ум исцеляется, становится здравым. «За смиренномудрием следует кротость и собранность в себя, т. е. целомудрие чувств»¹¹³¹. «Смиренномудрие украшает душу целомудрием»¹¹³².
   Обращенный к миру, смиренномудрый человек всю свою личность выражает через смирение. В этом он подражает воплощенному Богу. «Как душа непознаваема и невидима телесными очами, так и смиренномудрый не познается среди людей»¹¹³³. И он не только не желает бросаться людям в глаза, но и, если это возможно, хочет совсем погрузиться внутрь в себя и соделаться «чем-то как бы несуществующим в твари, не пришедшим еще в бытие, вовсе не знаемым даже самой душой своей»¹¹³⁴. Смиренномудрый человек унижает себя перед всеми людьми¹¹³⁵, но за это его прославляет Бог, «ибо где процветает смирение, там — источник славы Божией»¹¹³⁶, там соцветие души расцветает в неувядаемый цвет.

Благодать и свобода

   Личность Богочеловека Христа представляет Собой идеальный образец человеческой личности и познания. Она Собою нормирует и определяет весь процесс жизни христианина во всех направлениях. В Ней совершенно осуществлено таинство единства Бога и человека, а тем самым — и действие Бога в человеке и человека в Боге.
   Богочеловеческий синергизм является существенным отличием деятельности христианина в мире. Здесь человек содействует Богу и Бог содействует человеку (см.: 1Кор. 3:9). Действуя в себе самом и вокруг себя, христианин вносит в подвиги всю свою личность, но делает он этой может успешно делать лишь при непрестанном содействии Божественной силы — благодати. Нет мысли, о которой христианин может по-евангельски размышлять, нет чувства, которое он может по-евангельски ощущать, нет дела, которое он может по-евангельски совершить без благодатной помощи Божией. Здесь человек со своей стороны предоставляет волю, а Бог дарует благодать; из их совместного со-действия вырабатывается христианская личность.
   На всех ступенях самосовершенствования благодать необходима христианину. Человек не может усвоить ни одной евангельской добродетели, если ему не споспешествует, не содействует благодать. В христианстве все благодатно и все добровольно, ибо все в нем — Богочеловеческое.
   Святой Исаак особенно подчеркивает и выделяет Бого-человеческий синергизм человеческой воли и Божией благодати на протяжении всей жизни христианина. Благодать открывает человеку глаза на различение добра и зла, утверждает его мысли в Боге, открывает ему будущее, наполняет его тайным светом¹¹³⁷.
   Чем более благодати уделяет Бог подвижнику веры, тем более ему открываются бездны и пропасти зла в мире и в людях. При этом Он все сильнее подвергает его искушениям, чтобы испытать богоданную силу благодати и чтобы человек почувствовал и понял, что лишь с помощью благодати он может победить и преодолеть самые страшные и самые соблазнительные искушения. Как только благодать узрит, что в человеческой душе зародилась самоуверенность и человек начал высоко мыслить о себе, она немедленно отступает от него, чтобы на него нашли искушения и чтобы он познал свою немощь и со смирением прибег к Богу¹¹³⁸.
   При со-действовании благодати Божией и своей воли человек в подвиге веры развивается в совершенное существо¹¹³⁹. Это происходит постепенно, ибо благодать входит в душу мало-помалу — κατὰ μικρὸν¹¹⁴⁰. Она особенно подается смиренным. Чем глубже смирение, тем обильнее и благодать. А в благодати — и мудрость. «Смиренномудрые приемлют мудрость от благодати»¹¹⁴¹.
   Благодатная мудрость постепенно открывает смиренномудрым тайну за тайной, включая и тайну страдания. Смиренномудрые знают, почему человек страдает, ибо смысл страдания им открывает благодать. Чем более благодати имеет человек, тем яснее ему смысл страданий и искушений. Если человек лишит себя благодати по лености и грехолюбию, то от него отъемлется единственное средство, с помощью которого он может осмыслить и оправдать страдания и искушения.

Очищение

   Путем преобразования себя с помощью благодатных подвигов человек постепенно вытесняет грехи и страсти из всего своего существа и из всех органов познания и таким образом исцеляется от губительных болезней и приобретает здравие. Исцеление органов познания от греха и страстей является в то же время и их очищением. При этом на главный орган познания — ум — обращается особое внимание, ибо его роль играет судьбоносное значение в царстве человеческой личности.
   Ни в чем другом так не нужна молитвенная сосредоточенность и бдительность, как в трудах по очищению ума. На эти труды подвижник веры должен мобилизовать все свои силы, чтобы в евангельском, благодатном доброделании переработать и преобразить свой ум. В этом святой Исаак предоставляет нам свой богатый опыт.
   По его опытному свидетельству, нечистота и грубость ума приходят от угождения чреву¹¹⁴². Поэтому пост является первым средством очищения ума. По природе своей ум — тонкий и нежный¹¹⁴³; грубость — это неестественный осадок греха; в молитве ум утончается и становится чистым, прозрачным¹¹⁴⁴. Работая над собой, человек сбрасывает с ума твердую кору греха, утончает его и делает проницательным¹¹⁴⁵.
   Перерабатывая себя благодатными подвигами, человек приобретает чистоту ума и чистым умом входит в зрение тайн Божиих¹¹⁴⁶. «Очищение тела есть неприкосновенность к плотской скверне. Очищение души есть освобождение от тайных страстей, возникающих в уме. Очищение же ума совершается откровением тайн»¹¹⁴⁷.
   Лишь разум, очищенный благодатью, может дать чистое, духовное знание (ведение). «Пока разум не освободится от многих помыслов и не станет весь чистым, он не может быть восприимчив к духовному ведению»¹¹⁴⁸. Люди мира сего «не могут очистить ума, по той причине, что много познали зла. Немногие же в состоянии возвратиться к первоначальной чистоте ума»¹¹⁴⁹.
   Молитвенный труд очищает ум, просвещает его и наполняет светом истины¹¹⁵⁰. Добродетели, предводимые милосердием, дают уму мир и сияние¹¹⁵¹. Очищение ума — это не некая работа диалектического, дискурсивного, теоретического рода, а благодатно-опытный, нравственный подвиг. Ум очищается постом, бдением, молчанием, молитвой и прочими подвигами¹¹⁵².
   «Что есть чистота ума? Чистота ума — это просвещение Божественным вслед за упражнением в добродетелях»¹¹⁵³. Значит, чистота ума — это плод упражнения в добродетелях. Упражнение в добродетелях умножает благодать в человеке; соединение ума с благодатью очищает ум от нечистых помыслов¹¹⁵⁴. В подвигах ум святых становится чистым, прозрачным и проницательным¹¹⁵⁵. «Чистота души есть первоначальное дарование естеству нашему. Без чистоты от страстей душа не врачуется от недугов греха и не приобретает славы, утраченной преступлением. Если же кто сподобился очищения, т. е. душевного здравия, то ум его действительно и на самом деле приемлет в себя радость духовным чувством; ибо делается он сыном Божиим и братом Христовым»¹¹⁵⁶.
   Если человек победит страсти, то приобретает чистоту души¹¹⁵⁷. Помрачение ума бывает от немилосердия и лености¹¹⁵⁸. Добродетели — крылья ума, с помощью которых он воспаряет в небеса¹¹⁵⁹. Христос ниспослал апостолам Духа Святого, Который очистил и усовершил их ум, действительно умертвил в них ветхого человека, погрязшего в страстях, и оживил нового, духовного, человека¹¹⁶⁰.
   Рассеянный в греховных и нечистых помыслах ум собирается молитвою, безмолвием и прочими добродетелями¹¹⁶¹. Когда ум покаянием освободится от уз страстей, он сначала похож на бескрылую птицу, пытающуюся молитвой возвыситься над земными вещами, но не могущую, так как она пресмыкается по земле. Ум достигает этого после длительного упражнения в добродетелях, ибо с помощью добродетелей он собирает себя и окрыляет¹¹⁶².
   Любовь Божия — это сила, собирающая ум¹¹⁶³. Чтение тропарей и кафизм, память о смерти и надежда на будущую жизнь собирают ум и не дают ему рассеиваться¹¹⁶⁴. Предназначение ума — быть царем над страстями¹¹⁶⁵, властвовать над ощущениями¹¹⁶⁶, быть кормчим чувств¹¹⁶⁷.
   Цель всех законов и заповедей Божиих — это чистота сердца¹¹⁶⁸. Господь воплотился, чтобы очистить и сердце, и душу от зла и возвратить их в первозданное состояние¹¹⁶⁹. Но между чистотой сердца и чистотой ума имеется известное различие. Святой Исаак пишет: «Чем разнствует чистота ума от чистоты сердца? Иное есть чистота ума, а иное — чистота сердца. Ибо ум есть одно из душевных чувств, а сердце обнимает в себе и держит в своей власти внутренние чувства. Оно есть корень, а если корень свят, то и ветви святы, т. е. если сердце доводится до чистоты, то ясно, что очищаются и все чувства»¹¹⁷⁰.
   Сердце приобретает чистоту после многих печалей, скорбей, слез и умерщвления всего мирского¹¹⁷¹. Плач очищает сердце от нечистоты¹¹⁷². На вопрос, каков признак, по которому можно узнать, достиг ли некто чистоты сердца, святой Исаак отвечает: «Когда всех людей видит он добрыми и никто не кажется ему нечистым и оскверненным»¹¹⁷³.
   Чистота сердца и чистота ума приобретаются подвижничеством. «Подвижничество — матерь святости»¹¹⁷⁴. «Телесная добродетель в безмолвии очищает тело от вещественного в нем»¹¹⁷⁵. Но «телесные усилия без чистоты ума — то же, что и бесплодная утроба, и иссохшие сосцы. Они не могут приблизить к познанию Бога. Они утомляют тело, но не пекутся искоренить страсти в уме, и потому ничего не пожнут»¹¹⁷⁶.
   Признак чистоты — это радоваться с радующимися и плакать с плачущими, болеть с болящими и печалиться с грешными, радоваться с кающимися и соучаствовать в страданиях страдальцев, никого не изобличать и в чистоте ума своего видеть во всех — людей святых и добрых¹¹⁷⁷.
   Ум не может ни очиститься, ни прославиться со Христом, если тело не постраждет за Христа; слава тела — целомудренная покорность Богу, а слава ума — истинное зрение Бога¹¹⁷⁸. Красоту целомудрия человек приобретает постом, молитвой, слезами¹¹⁷⁹. Чистота сердца и ума, исцеление ума и прочих органов познания — плод длительного упражнения в благодатных Бого-человеческих подвигах. В чистом уме подвижника веры бьет источник света, сладостью орошающий тайну жизни и мира¹¹⁸⁰.

III

Тайна познания