Гносеология святого Исаака Сирина

Введение

   В европейской философии человек представляется более или менее в расчлененном виде. Он нигде не пребывает во всей полноте, в целости, в интегральности, но везде присутствуют его отдельные части и обломки. Нет такой философской системы, в которой человек не был бы раздроблен, и ни один мыслитель не может собрать его в единое целое. Наивный реализм сводит человека к органам чувств и через чувства — к вещам, к веществу, так что человек себе не принадлежит, но расточили его эти вещи. Рационализм выделяет в человеке разум, считает его главным источником истины и верховным мерилом всего, приписывает ему все ценности, абсолютизирует его, возводит его в идола, а все прочие психофизические силы человека недооценивает и пренебрегает ими. Критицизм — это, по существу, апология рационализма и сенсуализма; в конечном итоге он сводит разум, а тем самым и человека — к чувствам. Пантеизм и все монистические системы представляют мир и человека как некое множество острейших противоречий, которые никогда не могут составлять некоего логичного единства. У всех этих философских систем результат один: поверхностное, феноменалистическое познание мира и человека, символом которого являются «ризы кожаные».
   Без оси, без центра представляется человек в феноменалистической философии, которая всегда относительна. На чем стоит мир, на чем человек? На чем зиждется ум, на чем созидается познание? Человек пытается объяснить себя с помощью вещей, но это ему никак не удается. Объясняя себя с помощью вещественных предметов, человек в конце концов и сам оказывается вещью, скатывается к веществу. Как бы и сколько бы он ни трудился, человек как приверженец феноменалистической философии не в состоянии доказать объективной реальности вещей, а тем менее — тот тезис, что вещи обладают истиной. Пытаясь объяснить человека человеком, философия занимается необычным делом: рассматривает зеркало в зеркале. В своем конечном завершении философия во всех своих направлениях гилоцентрична (т. е. обращена, направлена к вещественному: от греч. «ὕλη» — «вещество». — Примеч. пер.) и антропоцентрична. Из всего этого результат один: невозможность реального познания мира и человека.
   Такой результат уводит философский человеческий дух в сверхчеловеческие и сверхвещественные гипотезы. И он делает прыжок в сверхприроду. Делает его через идеализм. Но этот прыжок завершается скептицизмом, ибо философский идеализм сводит человека к мета-эмпирической реальности, которая не может ни проявляться, ни быть доказанной.
   Своей трагической судьбой человек в релятивистской философии доказывает одно: истина трансцендентна человеку и веществу. Непреодолимая пропасть зияет между человеком и истиной. Человек с этой стороны пропасти, на этом берегу, и никак не может найти средство, которое бы его перенесло и высадило на тот берег, где обитает трансцендентная истина. Но на немощь с этой стороны отвечает всемогущество с той стороны. Трансцендентная истина переходит пропасть, высаживается на нашем берегу и является в чудесной Личности Богочеловека Христа. В Нем трансцендентная истина становится имманентной человеку. Он доказывает истину тем, что являет ее Собою. Доказывает не дискурсивно, не рационалистически, а Своей живой Личностью. Он не только обладает истиной, но и Сам есть истина. В Нем бытие и истина адекватны. Поэтому Своей Личностью Он определяет не только самую истину, но и путь познания истины: пребывающий в Нем — познает истину, и истина освободит его от греха, лжи и смерти (см.: Ин. 8:32).
   Бог и человек в Личности Богочеловека соединены нераздельно; человеческий разум не уничтожается, а возрождается, очищается, освящается, обожается, углубляется и становится способным к познанию богочеловеческих истин жизни. В Богочеловеке реально и ипостасно дана вся истина без остатка, вся абсолютная Истина. Поэтому только Он в роде человеческом и имеет, и дарует совершенное познание Истины. Человеку, жаждущему познания Истины, остается одно: со-воплотиться Богочеловеку, стать членом Его Богочеловеческого Тела — Церкви (см.: Еф. 5:30, 3:6). Достигший этого приобретает ум Христов (1Кор. 2:16), так что он Христом мыслит, Христом живет, Христом чувствует — и таким образом приходит к совершенному познанию Истины.
   Для Христова человека антиномия разума не представляет собой неких непримиримых противоречий; они для него — лишь расселины, образовавшиеся вследствие землетрясения, вызванного первоначальным человеческим грехом. Соединяясь со Христом, человек чувствует, как эти расселина срастаются, как ум исцеляется, становится целостным, интегральным — и тем самым приобретает способность к совершенному познанию.
   Истина объективно дана в Лице Богочеловека Христа. Путь к ее субъективному усвоению, т. е. опытно пройденный путь христианской гносеологии, мы находим у святых отцов, этих евангельских эмпириков и святых философов. Среди этих святых философов одно из первых мест занимает великий подвижник, святой Исаак Сирин. В своих сочинениях он с редким опытным знанием прослеживает и описывает процесс исцеления и очищения человеческих органов познания, возрастание человеческой личности в познании и органическую постепенность в опытном стяжании вечной Истины. Начала и пути православной гносеологии нашли одно из своих самых совершенных выражений в благодатно-опытной философии святого Исаака Сирина. Попытаюсь вкратце изложить вам основные черты этой гносеологии.

I. Болезнь органов познания

   Характер познания обусловлен устроением, природой и состоянием органов познания. На всех своих ступенях познание органически зависит от органов познания. Человек — не творец Истины, поэтому акт познания — это акт усвоения уже объективно данной Истины. Это усвоение носит органический характер: оно подобно прививанию ветвей на лозе и жизни, получаемой ветвями от лозы (см.: Ин. 15:1—6). Поэтому познание — это плод на дереве личности. Каково дерево — таков и плод; каковы органы познания — таково и познание.
   Анализируя человека в его эмпирической данности, святой Исаак Сирин находит, что его органы познания больны. Зло (лукавство) — это болезнь, поразившая душу, а тем самым — все органы познания¹⁰³¹. Зло имеет свои органы чувств, это — страсти, а «страсти суть болезнь души»¹⁰³². Зло и страсти не принадлежат природе души; они — нанос¹⁰³³ и неестественный придаток к душе¹⁰³⁴.
   Что такое страсти по своей природе? Они — «некая твердая сущность»¹⁰³⁵. Причины страстей — это житейские вещи¹⁰³⁶. Страсти — это жажда богатства, накопления вещей, плотское наслаждение, честолюбие, властолюбие, надмение благолепием власти, желание наряжаться и нравиться, искание человеческой славы, страх за тело¹⁰³⁷. Все эти страсти имеют одно общее наименование: мир (греч. «космос»)¹⁰³⁸. «Мир — это плотское житие и мудрование по плоти»¹⁰³⁹. Страсти — это нападения, которые осуществляют на человека вещи мира сего; благодать — это единственная сила, могущая их отразить¹⁰⁴⁰. Когда страсти вогнездятся в человеке, они искореняют его душу¹⁰⁴¹. Они смущают ум, наполняют его фантастическими картинами и пожеланиями¹⁰⁴², поэтому он и рождает иллюзорные мысли, полные смятения. «Мир — это блудница»¹⁰⁴³, пленяющая душу своими душегубительными прелестями, разоряющая ее целомудрие, уничтожающая богоданную чистоту, и душа, нечистая и сладострастная, порождает нечистое познание.
   Больная душа, больной ум, больное сердце, больная воля, одним словом — больные органы познания могут порождать, создавать, производить лишь больные мысли, больные чувства, больные пожелания, больное познание.