Изменения в первобытных обществах

В человеческих обществах шел постоянный процесс их совершенствования, и целые цивилизации подверглись трансформации, (что свидетельствует об универсальности социетальной предрасположенности к изменениям. Хотя антропологическая литература 30-50-х гг. изображает первобытные общества мало расположенными к изменениям вообще и преобразованиям в особенности (т.е. к изменениям, затрагивающим институциональные и символические предпосылки обществ), все же признавалось, что даже эти общества испытывают конфликты и противоречия - конфликты между социальными сегментами и противоречия между принципами социальной организации, особенно системами родства, территориальной принадлежности и власти.

Тем не менее в классической антропологической литературе утверждалось, что при относительно низком уровне техники в подобных обществах, отсутствии письменной трансляции культуры, низком уровне структурной дифференциации и, самое важное — при укорененности символической и организационной деятельности, имеющей центральное для общества значение в его первичных (главным образом родственных и территориальных) ячейках, конфликты, восстания и протест не могут быть организационно и символически выражены сколько-нибудь отчетливым образом. Обычно считалось, что такие феномены укоренены в существующих структурных и межличностных ячейках и они не выходят за пределы господствующих символических и институциональных предпосылок². Предполагалось, что эта укорененность проявляется прежде всего в характерных ритуалах восстания³, в которых социальные отношения оборачиваются вверх дном, высокие становятся низкими и наоборот, не порождая, однако, новой концепции порядка или авторитета. Соответственно, как казалось, процессы изменений в первобытных обществах лишь изредка приводят к возникновению новых культурных символов, концепций социального порядка и новых

[95]

институциональных комплексов. Вместо того, наиболее характерными для подобных обществ считались три основных типа изменений:

1) изменения в относительном положении различных ячеек данного общества, будь то сегментарная система (составленная из таких лишенных властных структур социальных сегментов, как линиджы и кланы), племенное объединение или ранняя монархия; 2) сегментирование, иначе говоря, установление структурно сходных ячеек за пределами территории материнской ячейки; 3) изменения, означающие переход от сегментарного и относительно эгалитарного общества к более централизованному, хотя еще “первобытному” обществу с некоторыми элементами иерархического устройства.

Относительно централизованный тип общества может существовать в различных формах⁴. Например, в результате слияния различных ячеек возможно возникновение кланового или племенного объединения. Или, общество может усложниться, если в ассоциативных структурах возобладает добровольное объединение или объединение возрастных классов. Наконец, существующее комплексное образование может исчезнуть (как было с королевством зулу⁵), уступив место новому более централизованному и обширному социальному образованию.

Изменения подобного типа антропологи в большинстве случаев объясняют действием внешних причин: давление роста населения, война и завоевание. Однако такие причины сами по себе не могут объяснить переход от первобытных обществ к архаической и исторической цивилизации. По крайней мере в тех первобытных обществах, из которых образовались более сложные первобытные общества и особенно ранние цивилизации, должен был существовать потенциал далеко идущих изменений, направленных на достижение более высокого технического уровня, обретение письменности и новых более утонченных концепций, характерных для письменных обществ.

Недавние археологические и антропологические исследования дают более динамическую картину, показывающую, как могла произойти эта трансформация. Источники указывают, что в большинстве первобытных обществ существовал потенциал преобразующих изменений. Этот потенциал складывался в первобытных обществах постольку, поскольку в них возникали трения между различными культурными моделями или кодами, а также трения между подобными кодами и различными структурными принципами (например, достижительные против аскриптивных). К тому же эти принципы сплетались с такими структурными категориями, как возраст, отношения родства или территориальная принадлежность, и с отдельными группами и интересами. Эти трения

[96]

часто вели к расхождению и конфликтам между политическим и социальным статусом, а также к социальной дифференциации и соперничеству между теми группами, которые специализировались на разработке моделей культурного порядка, и теми, у кого сосредоточивались богатство или политическая власть.

Такие расхождения и трения создавали потенциал изменений, который мог реализоваться под воздействием демографических и экологических процессов или внешних факторов. В недавней трактовке этой проблемы Э. Сервис⁶, одним из первых выступивший за критическую переоценку упрощенного эволюционистского подхода, указал на то, что внутренняя динамика политической системы, мотивы политических лидеров и их превращение в особую социальную категорию давали мощный толчок к изменениям в первобытных обществах вообще и к прорыву их в сторону цивилизации в частности. Аргументация Э. Сервиса может быть расширена с включением других типов институциональных организаторов, как в религиозной, так и в экономической сфере. Недавние исследования подчеркивают также, что важным двигателем изменений в первобытных обществах являются экономические взаимосвязи между ними. Таким образом, хотя мы нуждаемся в более систематических знаниях об изменениях в первобытных обществах, можно считать признанным, что в возникновении изменений большое значение имело определенное сочетание внутренних и внешних обстоятельств. В дополнение к этому существует согласие относительно того, что развертывающиеся в различных человеческих обществах процессы изменений обнаруживают одновременно и сходство, и большое разнообразие.

Относительное значение этих внутренних и внешних факторов и условий, формирующих различные типы изменений и преобразований, может быть несколько подробнее изучено на примере колыбелей цивилизации — в Средиземноморье, на Ближнем Востоке, в Центральной Америке, в Индии и Китае, в отношении которых существуют не только археологические источники, но и исторические документы.