И снова я потеряла счет времени, погрузившись в странный транс в его объятиях.

— Рик, — прошептала я, когда он закончил.

— Что?

— А почему когда ты кусаешь, кровь не останавливается?

— В клыках яд.

Я улыбнулась и мысленно поаплодировала даме с собачкой. Веселая женщина.

17

Рик сидел на полу и, прижимая к себе как нечто бесценное, хрупкое, держал на коленях, а я пыталась собрать себя воедино, заставить подняться, избавиться от слабости. Некогда лежать. Моему хищнику нужна одежда, с Гришей тоже неизвестно что. В дверь аккуратно постучали.

— Лена, — начала Катюша осторожно. — Там этот крендель разделся и вылизывается на полу. Это так и надо?

Я хмыкнула.

— Да.

— Ага. Помочь чем могу?

— Да.

— Ну?

— Вызови кого-нибудь из своих железных людей, в магазин сгонять, только на порог не пускай.

— Дай угадаю. Джинсы и майка?

— Да.

— А этому ничего не надо?

Я взглянула на Рика. Он отрицательно покачал головой.

— Сам разберется.

— Нет, — крикнула я.

Катя отступила. Сквозь тонкую дверь послышался тихий мужской голос, за ним сестренкин возмущенный вопль:

— Кто "подойди"? Я "подойди"? Сейчас я подойду! "Есть" он собрался. Упырь недоделанный!

Раздался новый лязг, за ним глухой удар.

— Зато теперь мы знаем, что не поддаваться вашему влиянию у нас тоже семейное, — вздохнула я. Перевела взгляд на Рика. — Надо это остановить.

— Георг ей ничего не сделает.

— Так я о не о Грише, я о Катеньке. У нее политика простая: сначала бьет, потом разбирается за что.

— Вот и хорошо, — спокойно прошептал Рик, склонившись к моим губам.

Скромный сестренкин посланец по кличке Лысый исполнил все по инструкции, получил обещанное денежное вознаграждение и слинял.

Гриша, так и не получивший еды, зато получивший многократно увесистым рюкзаком по голове, хмуро восседал в углу, сверкая разбитой физиономией и грязными джинсами. Причем насколько я могла оценить, Рик его практически не тронул, по крайней мере, ран от зубов на готском торсе, спине и шее не наблюдалось. Я разозлилась. Честно, искренне. Разве так можно?

— Ты откуда здесь взялся? — озвучила я насущный вопрос.

— Понятия не имею, — прошипел он. — Я был в гостинице. А потом вдруг раз и мы здесь.

— Кто "мы"? — насторожился Рик.

— Я и… Марианна.

Я подавила стон. Боже! Я когда-нибудь избавлюсь от постоянного присутствия этой женщины? Мой панк напрягся, черты лица окаменели. Он молчал. Гриша продолжил.

— Она пришла ко мне. Я не знал… не думал… после стольких лет, вдруг, она живая… — речь мальчика-гота потеряла единый строй. — Я… мы… она расспрашивала о Лене… а потом сюда, и она… она оказалась другой… смеялась надо мной… Я ушел, бродил, тебя увидел, Эрик, выследил и… я, в общем, хотел сказать, что ты был прав.

Катенька презрительно фыркнула с дивана и дожевала свой кусок пиццы. Я последовала ее примеру относительно последнего. Кровь сама собой на голодном пайке не восстановится. Чем я Рика кормить буду?

— И Марианна зла на тебя… точнее на нее… — Гриша кивком указал на меня. Я поперхнулась.

— За что?

— Ну как же…

— Молчать, — рыкнул Рик. Брат послушно заткнулся. Я разочарованно вздохнула. Опять ничего не узнала.

— А кто такая Марианна? — поинтересовалась Катюша. Мой панк оскалился. — Ладно. Поняла. Не дура. Вопрос некорректный.

Меня мучило другое. Зачем дама с собачкой сотворила такую гадость? Или это была оплошность? Жуткая оплошность.

Зазвонил мобильный. Катя подпрыгнула, облизала пальцы и залезла в карман.

— Да, мамочка? Я? У Лены. Я еще не решила. Как скажешь. Мам… секунду.

Сестренка развернулась к Рику.

— У тебя брательник где ночевать будет?

Панк равнодушно пожал плечами. Гришино лицо приобрело потрясенное выражение, видимо так брат реагировал впервые.

— Понятно, — пожала плечами Катерина и вновь приложила трубку к уху. — Мам, я не одна приду. Тут товарищу переночевать негде. Почему железка невоспитанная? Нет. Это так… брат Рика. Ну не знаю. Наверное, оттуда же. На вид? — Катерина окинула презрительным взглядом Гришу. — Ничего на вид, дохловат. В остальном нормально.