Этапы становления идентичности

 

Размышляя о том, как происходит достижение идентичности у воспитанников детского дома, нельзя не обратиться к центральной идее Э. Эриксона о вкладе каждой стадии развития в этот процесс. По сути дела, на каждой стадии ребенок, воспитывающийся вне семьи, сталкивается с огромными сложностями.

 

Первая стад ия (первый год жизни) — конфликт между базовым доверием – недоверием к миру вследствие материнской депривации разрешается в сторону недоверия.

 

Вторая стадия (раннее детство) — конфликт между самостоятельностью – стыдом/сомнением также разрешается не в сторону самостоятельности, поскольку при коллективном воспитании самостоятельность не формируется, а формируется либо сомнение (в случае полного попустительства и безразличия к ребенку), либо стыд, в случае жесткого воспитания.

 

Третья стадия (дошкольное детство) — конфликт между инициативой и чувством вины также разрешается в неконструктивную сторону чувства вины, поскольку строго регламентированное воспитание с пошаговым внешним контролем за выполнением указаний взрослых (по существу, заданной извне программой поведения), строгим, решительно не зависящим от самого ребенка режимом дня не создает почвы для развития инициативы. Инициатива, как правило, не только не поощряется, не принимается, а чаще всего наказывается.

 

Важным для развития личности на этой стадии, по Э. Эриксону, является также освоение через игры и фантазии мужских и женских, материнских и отцовских ролей, что также крайне затруднено для ребенка, воспитывающегося вне семьи.

 

Четвертая стадия (младший школьный возраст) — конфликт между компетентностью и чувством неполноценности решается в сторону чувства неполноценности, поскольку, во-первых, дети реально довольно часто бывают неуспешными в учебной деятельности, а именно достижения в учебе часто оказываются решающими для оценки взрослости, умелости и компетентности ребенка, во-вторых, педагоги (заметим, кстати, что это характерно и для массовой школы), склонны замечать и обращать внимание ребенка на его промахи, недостатки, неумелость, а не на то, что он реально умеет. И, наконец, даже в тех случаях, когда ребенка в детском доме учат что-либо делать, и он это делает хорошо, то эти умения нередко оказываются как бы внешними по отношению к его «Я» (выше мы приводили соответствующие данные на материала изучения «Я-концепции» подростков).

 

На пятой стадии, которая в периодизации Э. Эриксона охватывает подростковый и юношеский возраста, центральным становится конфликт между достижением идентичности и спутанной идентичностью, который, как мы видели выше, решается в сторону спутанной идентичности.

 

Напомним, что на этой стадии, которая, с точки зрения Э. Эриксона, является наиболее значимой, сензитивной с точки зрения достижения идентичности, подросток на новом уровне вновь решает конфликты предшествующих стадий (так называемые рекапитуляционные конфликты) и предвосхищает решение конфликтов следующих (6—8 стадий) — антиципирующие конфликты. Оказывается, что шанс по-новому, иначе решить предшествующие конфликты, исправить неблагоприятный опыт детства не используется, так как обычно ему не удается обрести веру в окружающих людей и доверие к миру в целом, не удается достичь самостоятельности, стать инициативным, потому что у ребенка из детского дома, как правило, нет свободы даже профессионального выбора, выбора дальнейшей программы обучения, места жительства и т. п. То же по сути дела и относится к проблеме компетентности. Выше мы попытались показать, насколько выражено у этих детей чувство неполноценности, неуверенность в себе, низкая самооценка — негативная «Я-концепция» в целом.

 

Идентичность не сошьешь из лоскутков. Она сразу формируется и в дальнейшем развивается как некоторая целостность. Хочется привести здесь цитату из «Дневника старого врача» знаменитого русского хирурга Н. И. Пирогова: «Роясь в архиве своей памяти на старости лет, нас поражает, прежде всего, необъяснимое тождество и цельность нашего “я”. Мы ясно ощущаем, что мы уже не те, чем были в детстве, и в то же время мы не менее ясно ощущаем, что наше “я” осталось в нас или при нас с того самого момента, как мы начали помнить, до сегодня, и знаем наверняка, что оно же останется и до последнего вздоха, если только не умрем в беспамятстве или в доме умалишенных».