О скупости и о милостыне духовной

 

15 января 1948 г.

 

Вчера пятичасовая служба так утомила меня, что я не успел приготовить проповеди, не думал говорить сегодня, но меня укоряет Великий Василий, который ни одного дня не пропускал без проповеди, поэтому кое-что скажу вам.

Вы слышали в сегодняшнем Евангельском чтении, как высоко поставил Господь наш Иисус Христос несчастную нищую вдову, которая пожертвовала на храм две последние свои лепты, всё свое дневное пропитание. Он сказал, что она в церковную сокровищницу "больше всех положила" (Лк. 21, 3), пожертвовала несравненно большее, чем те люди, которые клали туда золото.

Что же, не служит ли эта смиренная вдова, эта нищая женщина примером того, что не должны мы никогда быть скупыми? Конечно, служит: это пример, сияющий миру христианскому уже почти две тысячи лет. Это укор гордым, тяжкий укор всем скупым, всем, кто копит деньги на черный день. Знаем, как много этих скопидомов, этих скупцов потеряли свои сбережения в результате недавней денежной реформы.

Знал я одного старого врача, который держал под матрацем 130 тысяч рублей. Он был еще вполне работоспособен, но когда потерял эти свои 130 тысяч, затосковал смертельно и вскоре умер. И много подобных ему скряг и скопидомов покончили жизнь самоубийством, потеряв свои деньги. Так наказывает Господь скупость.

Скупость — злая страсть; скупость это еще и неверие в Бога — полное неверие. Тот, кто копит деньги на старость, кто спит на деньгах, дрожит над ними, тот не верит в слова Христовы, что мы не должны заботиться о завтрашнем дне, что Господь заботится о всех нуждах наших. И если мы о них не заботимся, денег не копим, все свои излишки раздаем нищим, если творим дела милосердия, — не оставит нас Господь, всё даст, всех нас пропитает.

Итак, следовательно, у скупых нет веры, скупые чужды милосердия, никому не помогают своими деньгами, не подают нищим, отказывают в милостыне умирающим с голоду; пусть валятся опухшие с голоду люди возле них, они будут спать на своих деньгах, никогда ничего не подадут. Вот тем, кто не творит дел милосердия: не кормит нищих, не одевает раздетых, Господь скажет на Страшном Суде страшные слова: "Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня" (Мф. 25, 41-43). "Так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне" (ст. 45).

Знайте вместе с тем, что творить милостыню можно не только деньгами. Ныне мы празднуем память величайшего праведника Божия — преподобного Серафима Саровского. Кто был беднее его, у кого было меньше денег, чем у него? И тем не менее, смотрите, как безгранично, как беспредельно милосердие, которое изливал он на людей. Это была милостыня не деньгами, а милостыня духовная, та любовь, то сострадание, которое изливал он на людей, приходивших к нему десятками тысяч: это были святые поучения, которые слышали от него люди. Он всех наставлял на путь спасения, он насквозь видел сердца и мысли человека, не ждал, чтобы излагали люди, что мучает их. Он был прозорлив: не ожидал вопроса, сам отвечал на муку душевную, с которой приходили к нему люди. Поток его благодеяний, его духовной милостыни был поистине неиссякаем.

Помните о великом грехе скупости, скряжничества, помните, что скупость свидетельствует об отсутствии твердой веры в Бога, об отсутствии надежды на Него и что подобно тому, как имеются люди, нуждающиеся в милостыне материальной, есть другие, нуждающиеся в милостыне духовной. И за эту милостыню сподобитесь вы видеть в Царствии Небесном великого и святого отца нашего Серафима Саровского.

 

 

О страхе Божием

 

8 февраля 1948 года.

 

"Приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу вас" (Пс. 33, 12).

Господь наш Иисус Христос сказал ученикам Своим: "Говорю же вам, друзьям Моим: не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать, но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам, того бойтесь" (Лк. 12, 4-5).

Не бояться смерти, не бояться того, чего больше всего боятся люди; бояться Бога, вместо страха смерти иметь страх Божий.

Все ли боятся смерти? Да, огромное большинство людей боится смерти, и нет для них страха больше, чем страх смерти. Но были и есть и такие, которые больше смерти боятся Бога, боятся в чем-либо прогневать Бога, боятся чем-нибудь нарушить заповеди Его.

Было много преподобных, отшельников, монахов, которые старались ни в чем не прогневать Бога и все помыслы ума своего, и все стремления сердца своего направлять только к тому, чтобы исполнить заповеди Христовы.

Такие рабы Божии не только не боялись смерти, но смерть встречали с радостью; они часто умирали, стоя на коленях пред образом Божиим, на молитве умирали, во время богослужения умирали.

Смерть лютая, смерть самая мучительная, самая страшная смерть, какую могли только придумать люди звероподобные, гнавшие христиан за имя Христово, пытки нечеловеческие, ни с чем не сравнимые по жестокости, переносили мученики святые, переносили спокойно, с радостью. Смерть не была им страшна, на смерть они шли охотно, потому что страх Божий пересиливал страдания.

Вот этим великим людям, вот этим святым должны мы подражать и, если когда-нибудь придет искушение отказаться от заповедей Христовых ради того, чтобы сохранить жизнь, или хотя бы избавиться от страданий, вспомним о мучениках святых, и страх Божий поставим гораздо выше страха смерти.

Что же такое страх Божий? Вам надо это понять, ибо знаю, что некоторые из вас смущаются, слыша на богослужении упоминания о страхе Божием.

А часто эти слова упоминаются в богослужении. Слушая их, некоторые думают: зачем внушают страх Божий, разве Бог не есть вечная любовь, живая любовь? Разве недостаточно любви, зачем же бояться Его? Зачем надо страшиться и трепетать перед Ним?

Знающие Священное Писание даже приводят некоторые основания, как будто подтверждающие эти их мысли; приводят, например, слова Павловы из послания к Римлянам: "... не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: "Авва, Отче!" (8, 15).

"Приняли Духа усыновления": так разве говорит здесь святой апостол о том, что мы, принявши Духа усыновления, сподобившись быть друзьями Христовыми, быть детьми Божьими, не должны бояться Бога? Нет, он этого не говорит: он говорит о страхе рабском, совсем не о том, о котором я говорю вам ныне.

Тот же святой апостол говорит: "Со страхом и трепетом совершайте свое спасение" (Флп. 2, 12). Он прямо говорит о страхе и трепете. Значит нельзя, опираясь на тот текст послания к Римлянам, говорить, будто Священное Писание вовсе не заповедует страха Божия.

И все апостолы, конечно, имели великий страх Божий. Похож ли он на страх рабский, есть ли он что-либо отрицательное? В нем нет ничего отрицательного, но всё положительное, ибо говорил Премудрый Сирах: "Страх Господень — дар от Господа и поставляет на стезях любви" (Сир.1, 13).

Дар от Господа разве может быть чем-нибудь отрицательным? Разве не все дары Божий полны самой великой, самой святой положительности? Этот страх Господень, этот дар от Господа поставляет на стезях любви; минуя его, не стяжем любви, а не стяжав любви, будем далеко-далеко от Бога. Сам Бог устами пророка Иеремии сказал: "Страх Мой вложу в сердца их" (Иер. 32, 40). Сам Бог влагает страх пред Ним в сердца наши.

Премудрый Соломон говорит: "Начало премудрости страх Господень" (Притч. 9, 10).

Никогда, никогда, не достигнем премудрости, если не начнем со страха Господня. А премудрый Сын Сирахов говорит: "Полнота премудрости — бояться Господа" (Сир. 1, 16). Не только начало премудрости страх Божий,— это полнота премудрости, это высшая премудрость.

Пророк Давид в 33-м псалме говорит: "Бойтеся Господа, вси святии Его" (ст. 10). Святым, праведникам заповедал он бояться Господа; значит, это обязательно для всех, даже для святых. Без страха Божия не проходят святые своего тяжкого пути. Все проходят его под руководством страха Божия.

Я говорил вам, что страх Божий, которым проникнуто сердце святых, которым должны быть проникнуты все мы, христиане, глубоко-глубоко отличен от рабского страха. Только о рабском страхе можно говорить, что его не должно быть в сердце христианском.

Только рабский страх можно считать не положительным, а отрицательным, заслуживающим не одобрения, а осуждения. Что же такое страх Божий, который Псалмопевец называет чистым страхом, и что такое страх рабский?

Страх Божий — благоговение. Если встретится на вашем жизненном пути человек, полный высоких духовных достоинств, полный мудрости христианской, святой любви, творящий дела добрые, полный чистоты, то подходите к такому человеку, которого почитаете как достойного, как высшего, не без трепета, чувствуя как далеко сердце ваше от его святого сердца.

Если дети, любящие отца и мать, относятся к ним далеко не без страха, если страх примешивается к высшему уважению, к высшему поклонению, примешивается к детской любви к родителям, то разве это чувство страха — чувство отрицательное?

Это чистый и святой страх. И если такой страх наполняет сердца наши даже по отношению к людям, то сколь неизмеримо большим должен быть наш страх, наше трепетное благоговение пред Богом Всемогущим, пред Самой Любовью, пред Самой Правдой?! Как не трепетать пред Тем, от Кого зависит всё, всё в жизни нашей и самая жизнь наша? Помнить надо, что Бог — вечная Правда, вечная Премудрость, что. Бог — Мздовоздаятель не только за добрые дела, но и за грехи наши.

И так как все святые сознавали себя грешными и ничтожными пред Богом, то всё сердце их было проникнуто не только любовию к Богу, но и трепетным благоговейным страхом пред Ним. Это глубоко отличается от рабского страха, в котором нет никакого трепета, никакого благоговения. Есть люди, которые только боятся Бога, как боятся Бога язычники, представляющие Его себе только грозным Владыкой. Есть немало людей, которые боятся Бога не чистым святым страхом, а страхом рабским.

Ибо что такое страх рабский? Раб, боясь господина своего, потому трепещет, что ждет от него наказания за все проступки свои, за всякую неисправность свою. Таких есть немало и христиан, настроенных рабски, которые боятся наказания от Бога и только потому повинуются Ему. Они не потому избегают греха, что ненавидят грех, ненавидят нечистоту, а только из страха наказания.

А если бы знали они, что могут избегнуть наказания, их любовь ко греху получила бы полную свободу: они с услаждением принялись бы творить дела нечестивые, дела грешные, только бы не грозила кара от Бога.

А святые люди ненавидели грех, не переносили его, грех их мучил. Они были праведны, они не творили греха, потому что ненавидели грех, а не потому, что трепетали пред Богом-Мздовоздаятелем. Страхом чистым, страхом Божиим, страхом, далеким от рабского страха, были полны их сердца.

Видите, какая глубокая разница между страхом рабским и страхом Божиим. Видите, что страх Господень непременно должен жить в сердцах всех христиан. А без такого благоговейного страха, конечно, нельзя ступить и шага по далекому и трудному пути в Царство Божие. Предстоит вам большая работа, большие трудности на этом пути. Работайте же Господу со страхом и радуйтесь Ему с трепетом! (Пс. 2, 11.)