III. Семья – начальная структурная единица общества, естественная среда развития ребенка, закладывающая основы личности

 

Для педагога аксиомой является утверждение о том, что брак двух людей еще не составляет семьи. Семья возникает, когда в ней появляется ребенок. Значит, дети - главный признак семьи. Именно так и нужно к ним относиться. В феномене деторождения заключена основная социальная функция семьи - воспроизводство человечес­кого рода, связь поколений, продолжение фамилии. Люди это всегда хорошо понимали. Боясь разрыва межпоколенческих связей, в России всегда стремились на всякий случай иметь детей побольше, сколько «Бог пошлет». Что же до воспитания, то оно чаще всего строилось по принципу «делай, как я», в качестве образца, естественно, выступали отец (для мальчиков) и мать (для девочек). Но так как крестьянскую семью частенько посещали разные беды (рекрутчина, пожары, голод, болезни), то нередко воспитание детей осуществлялось «всем миром», общиной, а то и вовсе посторонними людьми, которым дети отдавались якобы в ученики. И, тем не менее, всегда существовала народная педагогика со своими четкими правилами и ориентирами, с ясным представлением о добре и зле.

В тоталитарном государстве воспитание детей стано­вится делом в основном государственным. Семья посте­пенно теряет свое значение. Едва рождается ребенок, родители норовят определить его в ясли, потом - в детсад (чтобы с круглосуточным содержанием), далее - в школу (желательно «с продленкой»). Так растет дите, переходя из одного государственного учреждения в другое. Его свободное время тоже нередко распределено между музыкальными, спортивными школами, станциями юных техников, даже летние каникулы проходят под педаго­гическим присмотром в лагерях и походах. Так великое благо – общественно-государственная забота о детях - оборачивается постепенным атрофированием семейного вос­питания. Родителям остаются лишь элементарные заботы о питании, одежде и физическом здоровье ребенка. Но вот резко подорожали детские сады, позакрывались дворцы пионеров, недоступным стал организованный отдых детей, и семья отреагировала резким падением рождаемости. Впервые за многие годы в России нет прироста населения, наоборот, смертности превысила рождаемость, одновре­менно с этим резко возросло число беспризорных и брошенных детей. Видимо, борьба за выживание, страх перед будущим у одних и возможность быстрого обога­щения у других усилили эгоистические настроения людей. Тех, кто живет сегодняшним днем и не думает о продолжении своей фамилии, судя по всему, у нас в стране громадное количество. Разумеется, это положение не может быть отнесено ко всем регионам страны, конечно же, и сегодня немало великолепных семей, хорошо осознающих свою высокую родительскую миссию. Но общая тенденция, однако, очень тревожна, особенно это ощущается в крупных городах, столицах, центрах евро­пеизированной цивилизации. При этом ясно, что никаким общественным институтом семью не заменить.

Проще всего заявить, что прежняя политика государ­ства по отношению к семье была неправильной и теперь пусть она сама принимает на себя всю ответственность за воспитание детей. Перестройка взглядов на роль семьи, возрождение ее природного назначения требуют и времени, и определенных условий. Но чтобы в сознании людей она вновь стала величайшей нравственной ценностью, начинать надо с детства, со школы.

Прежние отношения школы и семьи складывались по определенному шаблону, в котором просматривались неко­торые типичные варианты.

Первый - формально-административный. Позиция роди­телей такова: «Мы вам сдали детей, вот вы их учите и воспитывайте – вам за это деньги платят». Позиция школы: «Вы обязаны контролировать учебу и поведение своих детей, в противном случае мы вызовем вас на педсовет, на административную комиссию, напишем письмо по месту работы». Связь с семьей осуществляется через дневник, по телефону и посредством вызова отца или матери в школу.

Второй вариант – терпимо-дружественный. Позиция родителей: надо участвовать в жизни класса, где учится ребенок, помогать учителю в уборке и оформлении каби­нета, в организации экскурсий. Это хорошо во всех смыслах, но прежде всего для ребенка: к нему лучше будут относиться учителя. Позиция школы: семья обязана помогать учителям в обучении и воспитании детей, осо­бенно сегодня, когда школа нищенствует. Такие отношения особенно хорошо действуют в начальных классах и постепенно угасают к старшим, оживляясь только 'накануне выпуска.

Третий вариант - товарно-денежный. Позиция семьи: знание - товар, который можно купить, если есть сво­бодные деньги. В этом случае не только подбор педаго­гов, но и тип школы (частная, школа усиленного разви­тия, лицей...) может определяться родителями. Позиция школы: кто платит, тот и музыку заказывает, надо пользоваться тем, что есть состоятельные семьи, чтобы выторговать для школы и учителей определенные блага.

Наконец, последний вариант – конфликтный. Позиция семьи: школа - это источник неприятностей, учителя – ограниченные и тупые деспоты, творящие произвол над детьми, жизнь в школе невыносима. Но жаловаться бесполезно, да и некому. Это отразится на ребенке. Есть возможность забрать его из школы – переводи, нет – тер­пи. Позиция школы: семья смотрит на учителей как на обслуживающий персонал, своих обязанностей выполнять не хочет, настраивает детей против педагогов и учиняет непрерывные скандалы. Ну тогда пусть пеняет на себя.

При этом во всех школах существуют родительские комитеты, общественные советы или другие органы само­управления. Педагогическое просвещение носит форму ро­дительского всеобуча, лектория или поучительных бесед.

И опять следует повториться, что автор этих строк не стремится всю сложность и многообразие отношений семьи и школы уложить в несколько шаблонов. Мне хорошо известны примеры прекрасного взаимопонимания и согла­сия. Но даже в этом случае не надо обольщаться и выдавать желаемое за действительность: полного совпа­дения интересов семьи и школы быть не может, и никакая, даже самая хорошая школа семьи не заменит.

Скажу больше: сегодня расхождения между ними усиливаются. В семье идет переориентация на иные, чем прежде, ценности, дети включаются в коммерцию, рыночные отношения, и новые идеологические установки нередко приводят к напряжению в отношениях дедов, отцов и детей.

А школа продолжает защищать идеалы добра и бескорыстия, человеколюбия и честности. Ее нравственная программа не может меняться в зависимости от конъюнк­туры и моды. Она всегда накапливала и передавала новым поколениям вечные духовные истины, которыми жило и живет человечество. Одна из таких истин: нравственное здоровье и благосостояние семьи - залог нравственного здоровья и благосостояния общества.

В чем сегодня состоит актуальная задача педагога? Во взаимодействии и согласии с родителями воспитать у ребят чувство чести рода, ответственность за фамилию, осознание истории семьи как части истории народа, изучение образов и деяний предков, забота о продолжении рода, сохранении и умножении его добрых традиций. Попросите ваших учеников письменно ответить на вопрос:

«Что я знаю о моих предках?» Дайте это задание в виде домашнего сочинения, чтобы подключить к работе семью. Нетрудно представить результаты. Большинство ребят дальше бабушек и дедушек не смогут углубиться в свое прошлое. Некоторые дойдут до прадедов. И уж чрезвычайной редкостью станет образ генеалогического дерева, в котором ребенок будет его молодым побегом. Глубокий тактичный анализ этой работы может натолкнуть на семейный поиск, на создание семейных архивов. Этот поиск в свою очередь свяжет личным интересом больших и маленьких, старых и молодых, он наверняка приведет к необычайным открытиям. И вот уже за партой сидит не просто мальчишка, еще не осознающий себя как личность, а потомок участников войны 1812 года и декабристов, отпрыск старинного дворянского, крестьянского или купеческого рода. И он уже начинает ощущать груз ответственности за фамилию. Потом возникнет нестерпимое желание рассказать товарищам о том, что узнал сам. Может статься, что предки какого-то сегодняшнего школьника участвовали в гражданской войне и были по разную сторону фронта, проводили коллективизацию или были незаконно раскулачены, строили Магнитку и томились в сталинских лагерях. Разве ему придет мысль оценивать их действия и тем более осуждать их? Это ведь его «личные» предки! Тогда, может, он станет терпимее и к другим людям, к поступкам предков других ребят и девчат, товарищей по классу. Когда история материали­зуется в судьбах людей, имеющих прямое отношение к семье, ее легче понять.

Сегодня отношения школы и семьи, администрации и родительской общественности должны быть максимально деформализованы. Нет смысла нынче тратить столько вре­мени и сил, сколько мы привыкли, на составление обширных планов, потом на их проверку, на заслушивание отчетов о работе того или иного классного комитета. Родители и классный руководитель имеют суверенное право делать то, что посчитают нужным, что диктуется в конкретной ситуации интересами детей и семьи. Вообще надо постепенно переходить от массовых форм работы к групповым и индивидуальным, каждая семья самоценна, и не надо подгонять ее под педагогические стереотипы. К сожалению, в последние годы учителя городских школ почти прекратили посещение семей на дому. Это объяс­няется не только нехваткой времени классного руково­дителя, но и закрытостью семьи, нежеланием «выносить сор из избы», даже если он «золотой». Ведь в миллионных городах, в многоэтажных домах, люди ведут анонимное существование, порой не зная даже соседей по лестничной клетке.

Лет тридцать назад семьи чаше всего жили в коммунальных квартирах, население которых представляло удивительную разновозрастную общность людей. У кого-то праздник – вся квартира угощается пирогами, если горе – соседи приходят на помощь. Дружили и старые, и малые, присматривая за своими и чужими детьми. А двор был маленьким государством со своими законами и кодексами чести, настоящим детским братством. Дворами поступали в школу, дворами уходили на фронт. Родители и раньше были страшно заняты и немного внимания уделяли детям, но это компенсировалось соседями, друзьями и бабушками, на­стоящими неработающими бабушками, которые много времени проводили во дворе, знали все про всех и зорко следили за игравшими детьми. Это была жизнь, похожая на жизнь общины.

Сегодня эти черты нашего быта безвозвратно ушли в прошлое. Люди реже стали ходить в гости. Посещение ста­риков родителей все чаще заменяется телефонным разго­вором. Большими семейными кланами уже никто не живет, говорят, родственники хороши на расстоянии. Так слабеют и рвутся фамильные связи. Порой люди одной фамилии за всю жизнь ни разу и не увидят друг друга. Не мудрено, что дети не могут назвать всю свою родню по имени-от­честву. Видя, как их родители равнодушны, а то и враждебны к родственникам, дети, став взрослыми, и свои семьи будут строить по образцу и подобию старших, не исключено, что безответственное отношение взрослых к проблемам семьи обернется жестокосердием их детей.

Школа может помочь сплочению семей, организуя встречи, клубы, праздники, предоставляя свои помещения (например, школьный зал, столовую) для различного рода семейных торжеств.

До недавнего времени мы очень традиционно прово­дили детские новогодние елки. Родители нанимали неболь­шую бригаду, состоявшую из Деда Мороза, пожилой Снегу­рочки и выпивохи-баяниста, и отдавали им на час-другой детей, до отказа набивавших актовый зал. Сами же сидели на мешках с подарками и ждали окончания елки. Потом подарки раздавались и дети развозились по домам.

В последние несколько лет мы коренным образом изменили эту традицию. Мы исходим из того, что Новый год – праздник семейный и встречать его надо семьями. Подготовка к нему начинается еще в октябре. Прежде всего берутся на учет все родственники каждого ребенка: родители, дяди, тети, бабушки, дедушки, братья, сестры. Разрабатывается громадная праздничная программа с сюрп­ризами и подарками, чудесами и концертными номерами, праздничным столом и новогодним оформлением. Каждый находит себе дело по душе. Подготовка идет дружно и весело. Школа предоставляет в распоряжение каждого класса любое помещение: залы, музыкальную комнату, школьное кафе, даже целый этаж. Правда, приходится составлять график, чтобы не было слишком большого скопления людей. Ну, а если у нескольких классов и совпадет время праздника – это не беда, даже наоборот, можно ходить друг к другу в гости.

Видели бы вы, как теплеют лица, как светятся глаза детей! Такие совместные встречи делают школу из официального учебно-воспитательного учреждения теплым домом. Немало семей, крепко подружившись, продолжают чаще видеться со своими детьми, вместе проводят выход­ные дни, ставят спектакли, выпускают юмористические газеты. Кстати, о спектаклях. Кому не приходилось ви­деть такое: ставится сказка, в которой бабушку играет девочка, а дедушку – мальчик. Смотрится это фальшиво и не эстетично. У нас роль бабушки играет настоящая бабушка, внучку – настоящая ее внучка, даже Жучка – живая собака, друг семьи. В школьных спектаклях (тем более в классных) участвуют вместе взрослые и дети.

Теперь представим себе, что некая мама умеет чудесно вязать. У мамы есть дочка, а у той – три подружки. Мы просим маму организовать у себя на дому нечто вроде мини-кружка. Одна дочь, может, и не захоте­ла бы учиться вязать, а с подругами — с удовольствием!

Отец мальчишки умеет прекрасно фотографировать, другой отлично мастерит воздушныезмеи, третий – заяд­лый турист. Передавая свои увлечения ребенку и его товарищам, родитель убивает сразу нескольких «зайцев»: учит полезному делу, повышает статус своего отпрыска в среде сверстников, работает на авторитет семьи, улуч­шает свои отношения с сыном (или дочерью).

В каждом классе среди родителей (или других род­ственников) найдутся умельцы, интересные, увлеченные, добрые люди, которые могут стать достойным ориентиром в выполнении великого предназначения на Земле – быть Родителем.