Это не значит, что я что-то сказал.

ДИФИРАМБЫ (I)

О ТВОРЦЕ НОВЫХ ФОРМ СТАРОГО ИСКУССТВА

 

Искусство книжного знака — экслибриса в России имеет свои давние и высокие традиции. Им занимались почти все выдающиеся графики страны. Примерно со второй половины 50-х годов этот род графического искусства стал занимать в творчестве наших художников, особенно Москвы и Петербурга, все более заметное место. Зачинателями и провозвест­никами нового послевоенного подъема графики экслибриса стали видные московские граверы на дереве: В. Фролов, А. Сапожников, В. Верхоланцев, А. Калашников и другие. Но в сложных условиях теперешней жизни творчество москвичей стало менее интенсивно, в то время как графика Петербурга стала в стране средоточием новых усилий и экспериментов в экслибрисе, как в плане его содержания, так и художественного вопло­щения идей. Используя в основном технику сложной углубленной, реже плоской печати, питерцы не просто возродили ее прежнюю славу, но и оказались в авангарде графического искусства страны. Пропаганда дости­жений петербургских художников экслибриса в печати, предпринятая объединением городских друзей экслибриса, создала этим мастерам изве­стность и большой интерес не только в стране, но и за рубежом.

Имя Владимира Ивановича Будько — художника, который живет и работает в г. Сланцы — начало появляться в публикациях об экслибрисе всего несколько лет назад, но нынче его не только знают и узнают его работы в репродукциях на страницах прессы с первого взгляда. Его графика отличается особой строгой выразительностью композиционного построения, лаконичной простотой приемов, монументальной строгостью стиля. Экслибрисы Будько выполнены в широкой, свободной, словной фресковой манере, происходящей в основе от изучения фресок, старой церковной живописи и иконописи. Сюжеты историко-религиозного содержания чередуются у него с мотивами русского равнинного или го­родского — в основном же окраинного или сельского — пейзажа, всегда скупого в деталях, но задушевного и драматического. Необходимо обяза­тельно отметить мастерское применение цвета в цветных работах: выбор здесь ограничен, но продуман и действен. Как и в работах русских масте­ров иконописи и фрески, чувствуется тщательный отбор, продуманность средств.

Несмотря на тяжелый образ жизни и труда, трудоемкую работу над памятниками, Будько работает над своими экслибрисами от всего сердца, вдохновенно и упорно, хотя, чтобы напечатать свои очень ограниченные тиражи листов, он вынужден совершать трудные поездки в Петербург, печатать у знакомых в их мастерских миниатюры, которые все более вы­соко ценятся всеми, кому любо и дорого искусство русского экслибриса. Владимир Будько сравнительно молод, его искусство покоится на прочных вековых национальных традициях, мастерстве рисунка, композиции, цвета, на том постоянном эмоциональном горении ума и сердца, которые дали его благодарным зрителям радость общения с тем, что им достиг­нуто сегодня, и надежду на еще большие успехи завтра.

 

С. ИВЕНСКИЙ, член Союза художников России, кандидат искусствоведения,

г. Ярославль. Газета «Знамя труда», г. Сланцы, 7.05.95 г.

 

 

ДИФИРАМБЫ (II)

ЕСТЬ ВСЕ ДЛЯ УСПЕХА

 

Cпособность проявить себя, продемонстрировать свое видение внешнего и внутреннего мира средствами малой графики — вот что привлекает многих художников в экслибрисе…

***

Владимир Иванович Будько родился в г. Сланцы в 1953 году. Рано ощутив лю­бовь к рисованию, выбрал профессию художника-офор­мителя, был принят в ряды членов Союза художников России. Экслибрисом увлек­ся несколько лет назад, и эта любовь поглотила его целиком. Поражает удиви­тельная трудоспособность Владимира. За последние три года он создал 200 книжных знаков, в которых отразился весь внутренний мир художника. Будько рас­крывается как человек глубо­ких раздумий, а порой, бес­печно - веселого склада. Его экслибрисы адресованы пре­жде всего близким людям: жене, детям, которых у ху­дожника трое, друзьям, коллегам-экслибрисистам, кол­лекционерам.

Сюжеты ранних экслибри­сов выполнены в рисунке тушью для клише и тактич­но раскрашены. Некоторые сюжеты щедро снабжены текстовыми дополнениями, которые вместе со шрифто­выми композициями состав­ляют особый раздел. Его пейзажи как бы проступают сквозь дымку воспоминаний. Архитектурные мотивы, ад­ресованные Олегу Березину, привлекают особой лаконич­ностью, рафинированностью. Оригинальны многочислен­ные изысканные силуэты фигур древних печатников книги, изографов, монахов, пикантных женских фигурок современниц. С удовольст­вием рисует художник порт­реты друзей, изображения святых, выразительны его автопортреты. Легко и непринужденно в манере детского рисунка выполнены экслибрисы для дочки Полины.

Будько — прекрасный рисовальщик. Глядя на его работы, чувствуешь, что художнику доставляет радость сам процесс рисования. Сей­час Владимир вышел на но­вую ступень в своем творче­стве — перешел и цветной литографии. Похоже, что эта техника всецело поглоти­ла художника. Порой, увлек­шись сюжетной стороной, он забывает о назначении экс­либриса быть паспортом книги и иметь соответству­ющие размеры. Ряд работ, выполненных на религиоз­ные темы, насыщены разно­образными элементами фоль­клора с имитацией примити­вного народного рисунка, он называет суперэкслибрисами, имея в виду их размеры. Ти­раж автолитографий не превышает 25 оттисков, поэто­му их можно рассматривать больше в качестве предмета коллекционирования, чем собственно книжных знаков. Литографиям Владимира присущи непосредственность, живость и динамичность зрительного впечатления. Иног­да даже развитие цвета во времени как бы «не поспева­ет» за собственным рисова­нием: рисунок оставляет впе­чатление стремительного натурного наброска.

В августе этого года Вла­димир Будько дебютировал на II Международной выста­вке - конкурсе экслибриса на тему «Религий много — Бог один». На суд жюри он представил четыре экслибри­са, адресованные коллекционеру и искусствоведу С. Ивенскому, писателю А. Солженицыну, а также художнику И. Барсукову и себе. Конкурентами Владимира Будько стали опытные коллеги по Санкт-Петербургско­му литографскому клубу — Нина Казимова (призер выставки), Алла Джигирей, Татьяна Козьмина, Юрий Штапаков. Всего же на конкурс присла­ли экслибрисы художники из 27 стран мира. Тема оказа­лась настолько близка душе художника, что его литогра­фии были замечены членами жюри и отмечены второй премией. Их привлекли ис­кренность, оригинальное ху­дожественное решение, подкупающая наивность и ряд других качеств, без которых не бывает успеха. Художник был приглашен Украинским экслибрис-клубом на откры­тие выставки-конкурса, где познакомился с коллегами и нашел друзей.

Не сомневаюсь, что у Вла­димира Будько впереди бу­дут новые, выставки и награды. Об этом свидетель­ствует высокий творческий потенциал, некоторая непред­сказуемость, нетрадиционность и ряд других качеств, которые отличают его от других мастеров.

 

Петр НЕСТЕРЕНКО, искусствовед, президент Украинского экслибрис-клуба.

Знамя труда. 16.06.1994.

ДИФИРАМБЫ (III)

ОБ АВТОРЕ

 

Восточная мудрость говорит, что когда человек родится, то голова его пустая, как тыква. Исполняется человеку десять лет, и голова его на одну четверть заполняется умом. К двадцати годам пол-головы заня­то разумом. В тридцать лет ума уже три четверти, а в сорок — разумом полна вся голова. К сожалению, к пятидесяти ума поубавится — оста­нется только три четверти. К шестидесяти — ума и того меньше: только половина, к семидесяти — четверть, а в восемьдесят — голова снова пу­стая, как тыква.

Если верить притче, то сорокалетние должны создавать лучшие рабо­ты в литературе, искусстве, науке. У них пик активности! Кроме того, к сорока накапливается солидный запас знаний, появляется опыт, и чело­веку есть о чем рассказать. Володя Будько сейчас именно в этой твор­ческой поре. Он энергичен, эмоционален, серьезно озабочен проблемами сохранения культурного наследия России. Его кредо: ничего не отклады­вать на завтра. И он прав: для кого-то из нас «завтра» может и не наступить. Автор книги торопится оставить свой след на земле и от других людей ждет того же. Например, по его эскизу сделан строгий скромный мемориал для воинских захоронений на кладбище в Сосновке, его рукой сделаны книжные знаки (экслибрисы) для десятков книголю­бов, а гравюры знают не только в России. В своих работах художник стремится запечатлеть красоту храмов, часовен, архитектурных ансамблей. А пуще всего не желает он, чтобы россияне были «Иванами родства не помнящими». Что греха таить, ведь многие из нас знают лишь два-три поколения своих предков, а родословную любимой собачки расскажут без запинки до десятого колена.

Своими, пока немногими публикациями, Владимир зовет людей побольше знать о своих «корнях». Это же сама история! Кто не знает прош­лого, кидает в него камень, тот стреляет в свое будущее из пушки, — не нами сказано! И трудно это правило оспорить.

Пусть пока не каждому понятна манера письма Владимира, — ему мешает слишком большой диапазон интересов. Хочется человеку скорей сказать обо всем наболевшем. В его речь вплетаются славянские мотивы, фольклор, ненормативная лексика псковской глубинки, юмор частушки, богемный сленг художника.

Но... он сумеет отделить «зерно от плевел», и тогда проза его и стихи засияют как старинные драгоценности после снятия патины с их поверхности.

Данная публикация — первая печатная работа автора и, возможно, в ней не все еще гладко. Первый блин часто бывает комом. Однако у Володи все впереди. На его стороне молодость, знания, умение увидеть необычное в обычном. А желания трудиться ему не занимать.

 

Г.П. ПЛАХОТНЮК.

 

ДИФИРАМБЫ (IV)