От национальных -к интернациональной

Вероятно, впервые с национальной борьбой народов нашей страны Василию Сергеевичу довелось столкнуться с началом преподава­ния в Центральной высшей школе Рабоче-крестьянской милиции. Курсанты этого учебного заведения прибывали со всех кон­цов Советского Союза. И во время секцион­ных занятий по борьбе случалось так, что кто-нибудь из новичков обращался к Ощеп-кову: «А у нас борются не так». Вызов кур­санта сейчас же принимал ученик и безотказ­ный помощник Василия Сергеевича Вален­тин Сидоров и всякий раз убедительно дока­зывал преимущества борьбы, в которой практиковались не только броски, но и бо­левые приемы. И хотя энтузиасты своей на­циональной борьбы неизменно терпели по­ражение, Ощепков не мог не отметить при­сутствие в их технике весьма своеобразных и эффективных бросков. Но главные его встречи с национальными единоборствами были впереди. Пока еще он не ставил во­прос об использовании таких приемов в преподаваемой им борьбе, но до этого оста­вался всего лишь один шаг, и этот шаг очень скоро был сделан.

Работа в инфизкульте дала Ощепкову уникальную возможность вплотную позна­комиться с национальной борьбой. Дело в том, что в целях дальнейшего развития фи­зической культуры в национальных респуб­ликах и областях постановлением ЦК ВКП(б) и коллегии НК РКИ СССР было ус­тановлено, что начиная с 1931-1932 учебного года для подготовки местных кадров в ин­ституты физкультуры должна приниматься молодежь этих республик и областей в коли­честве 25 процентов от общего числа посту­пающих. И вот, в московский институт це­лыми группами стали приходить эти увле­ченные физической культурой сильные и ловкие парни, из которых едва ли не каж­дый был хорошо знаком с искусством борь-

бы своего народа. Занимаясь у Василия Сер­геевича, они сноровисто использовали на ко­вре собственные, с детства знакомые приемы и, еще сами не осознавая того, вносили свой национальный вклад в новую только еще рождавшуюся борьбу.

Не следует, однако, думать, что Василий Сергеевич оставался безучастным зрителем этого творческого процесса, в котором уча­ствовали десятки борцов, представлявших и национальные единоборства, и международ­ные виды борьбы.

Чутко улавливавший полезные новые ве­яния, Ощепков легализовал все действенные приемы, даже если их не было в арсенале дзюдо. В принципе, он проделал ту же са­мую эволюцию, что и Спиридонов, но на более высоком уровне: познав японскую си­стему, понял, что можно и нужно совершен­ствовать ее, адаптировать к нашим услови­ям, а это, несомненно, открывало значитель­но более широкие горизонты. Его работа стала новым и более высоким витком в по­ступательном развитии нового прикладного вида борьбы.

Спиридоновскими правилами состяза­ний по «самозащите» 1928-1933 гг., наряду с приемами джиу-джитсу, допускались также те, которые практиковались в французской и вольно-американской борьбе и в бытовой самозащите. В правилах соревнований, раз­работанных в 1933 году Ощепковым, его учеником A.M. Рубанчиком и несколькими спортивными специалистами, в качестве раз­решенных тоже указывались не только япон­ские приемы, но и приемы финско-француз-ской и вольно-американской борьбы в пар­тере, а в стойке, помимо бросков из этих двух видов спортивных единоборств, броски из «швейцарской» и «кавказской» борьбы.

Казалось бы, разница между правилами состязаний, предложенными Спиридоновым и Ощепковым, совсем небольшая. Однако Ощепков пошел значительно дальше Спири­донова и был в этом более последователен, впервые обозначив ту широкую и надеж­ную, разумно эклектическую базу, на кото­рой начинал строиться принципиально но­вый, прикладной вид борьбы.

Само собой разумеется, что обращение к национальным видам борьбы народов Со­ветского Союза было не случайным. Оно явилось вполне закономерным следствием внутриполитических факторов. Уверенно взятый советской властью курс на всемерное развитие национальной культуры всех наро­дов нашей страны имел непосредственное отношение и к культуре физической.

Когда осенью 1928 года в Москву на Все­союзную спартакиаду собрались спортсмены со всех концов СССР, среди них были и представители национальных видов спорта, в первую очередь, борцы. Предполагалось даже провести для них специальное первен­ство по компромиссным правилам. Однако национальные единоборства Закавказья и Средней Азии настолько отличались друг от друга, что создать такие правила не удалось. Первенство не состоялось. Но многие сотни зрителей в Зеленом театре Центрального парка культуры и отдыха с большим интере­сом наблюдали за показательными и матче­выми схватками темпераментных грузин­ских, армянских, узбекских борцов.

Это яркое спортивное событие имело не­малые положительные последствия. Столич­ные и иногородние спортсмены и тренеры смогли познакомиться и по достоинству оце­нить богатство техники народных едино­борств. В республиках это тоже подняло пре­стиж национальных видов борьбы, повысило интерес к ним как со стороны молодежи, так и местного спортивного руководства, кото­рое начинает организовывать официальные республиканские первенства.

В 1932 году в комплексе ГТО-П, в созда­нии которого активно участвовал Ощепков, национальные виды борьбы были предусмо­трены в качестве нормы, могущей заменить дзюдо, если последнее в данной местности не культивируется.

В марте следующего года в Ташкенте бы­ла проведена специальная выездная сессия Научно-методической комиссии Всесоюзно­го комитета по делам физкультуры и спор­та, которая обсудила вопрос о развитии на­циональных видов спорта и приняла по это­му вопросу особое постановление.

Через три года последовало еще одно по­становление, на этот раз Президиума Совета национальностей ЦИК СССР «О мероприя­тиях по дальнейшему развитию физической культуры и спорта в Узбекской, Туркменской и Таджикской ССР». Оно предлагало всемер­но развивать в республиках национальные виды спорта, в частности борьбу, в качестве важнейшего средства «для втягивания трудя­щегося населения, особенно молодежи, в об­щее физкультурное движение и подготовку всего населения к обороне страны».

Такой была та обстановка, в которой Ощепков дал в своих правилах зеленую ули­цу национальным единоборствам и обратил­ся к их изучению. Уже в первый «инфиз-культовский» период в тренировках и состя­заниях участвовали студенты коренных наци­ональностей из союзных и автономных рес­публик, хорошо знакомые со своими наци­ональными видами. Его ученик и помощ­ник по преподаванию в институте Борис Са-гателян сообщал: «В. С. Ощепков занимался изучением национальных видов борьбы, о

чем часто говорил на наших учебных заня­тиях. В тренировочных занятиях по пригла­шению Ощепкова принимали участие сту­денты нацмены, которые учились в институ­те. Многие из них знали вид борьбы, в кото­ром применялись подножки. Это были сту­денты, знающие грузинскую борьбу чидаоба или азербайджанскую гюлеш. Или узбекскую кураш». А тридцать лет спустя А.А. Харлам-пиев написал о том, что его учитель даже специально устраивал матчи своих воспитан­ников с представителями национальных ви­дов борьбы, в первую очередь грузинской чи­даоба и узбекской кураш. Б.А. Сагателяну он поручил привезти из поездки на Кавказ фо­тографии фаз исполнения приемов грузин­ской борьбы. Аналогичные задания получили и другие ученики мастера. Вещи бывают на­много долговечнее своих хозяев, и сегодня, когда старого мастера уже давным-давно нет в живых, в архивах ветеранов самбо можно увидеть эти небольшого формата пожелтев­шие фото, запечатлевшие лихие броски чида-обы и других видов национальной борьбы.

Разумеется, не обошел Василий Сергеевич вниманием и такой международный вид спорта, как французская борьба. Более того, именно «французы» - соседи дзюдоистов по залу - раньше других приобщились к новой увлекательной борьбе. Б.А. Сагателян написал в письме ко мне: «Особенно охотно прини­мали участие в тренировках студенты из спортивного отделения классической - фран­цузской борьбы». Участвовали они не только в тренировках, но и в состязаниях и, естест­венно, принесли новые для дзюдо свои при­вычные приемы. Да и на правила ощепков-ского дзюдо оказали заметное влияние на­дежные, апробированные правила француз­ской борьбы. Не остались, похоже, без вни­мания и давно разработанные у «французов» эффективные методы силовой тренировки.

Глава 12

Столичный соперник

Когда Ощепков перебрался в Москву, там безраздельно «царствовал» общепризнан­ный специалист самозащиты Виктор Афа­насьевич Спиридонов. Приезд никому в столице неизвестного специалиста не мог оставить Виктора Афанасьевича безразлич­ным. B.C. Харитонов рассказал мне, что он и несколько других учеников Спиридонова, представившись новичками, даже специаль­но, «как разведчики», записались ненадолго в ощепковский кружок дзюдо в Централь­ном доме Красной Армии.

Ощепков, который ознакомился со спи-ридоновской системой по его книге, был о ней невысокого мнения. По-товарищески дружелюбно он попытался объяснить име­нитому коллеге его недочеты. Но разоби­женный Виктор Афанасьевич, разумеется, ни с чем не согласился. Приезжему «про­винциалу» тогда не оставалось ничего, кро­ме как предложить просмотр спортивными экспертами обеих систем для их сопостав­ления и сравнительной оценки.

Виктор Афанасьевич поначалу согласил­ся. Но когда демонстрация Ощепкова по­лучила всеобщую высокую оценку, от вы­ступления своих учеников отказался, ссыла­ясь на закрытость своей ведомственной си­стемы. А когда лучшие спиридоновские уче­ники все-таки попытались побороться с Ва­силием Сергеевичем на ковре, то потерпели безусловное поражение...

Проанализировав ряд японских, и не­мецких правил соревнований по джиу-джитсу и дзюдо, Виктор Афанасьевич видел в них только две явно отрицательные край­ности: или недопустимую травматическую гладиаторскую жесткость, или излишнюю спортивную мягкость, явно недостаточную для подготовки к реальной боевой схватке.

Делая основную ставку на болевые при­емы в стойке, Спиридонов не совсем пра­вильно расценивал броски всего лишь как подсобное средство и утверждал о непри­годности дзюдо в работе правоохранитель­ных органов: «Существует много хороших подножек (то есть вообще бросков - М.Л.) в спортивной системе Дзю-До, где они, яв­ляясь основой, разработаны детально. Хотя жизненного стажа применения и результа­тов его у нас не имеется, но я думаю, как вспомогательное средство они хороши. В отношении изучения они требуют порядоч­но времени, а потому при массовой подго-

товке прохождение их является как вспомо­гательное средство. Для инструкторов я счи­таю необходимым знание сущности спор­тивной дисциплины Дзю-До, наравне с ос­тальными близко связанными с «Самоз» дисциплинами».

Однако эта, в общем, казалось бы, по­зитивная оценка не помешала автору деся­ток страниц спустя написать: «Новейшего японского материала у нас нет. Нет его, очевидно, и за границей, так как со всей ли­тературой я знаком, словесным же сообще­ниям я не придаю значения, так как неко­торые из них прикрашивают действитель­ность, а некоторые просто... врут».

Последний пассаж адресовался непо­средственно конкуренту.

Так писал Спиридонов и так ошибался. Он не мог даже представить себе, что при существовавших крайне враждебных отно­шениях с Японией кто-то мог не только по­бывать там, но еще и пройти обучение в Кодокане...

Обучая чекистов, пограничников и ми­лиционеров, он ставил перед собой отнюдь не спортивные, а лишь чисто практические, прикладные цели. Исключительно в тех же целях он ввел для обучающихся специаль­ные состязания на борцовском ковре, со­ставив особые правила. Узковедомственная, закрытая для широких масс спортсменов, эта система сначала именовалась просто «са­мозащитой», затем, сокращенно, - «система «Сам», «Самоз» и лишь к концу тридцатых годов получила в качестве названия знако­мую нам звонкую аббревиатуру «самбо» -по начальным элементам слов «самозащита без оружия».

Следует сказать, что в довоенные годы никто не мог спутать старое спиридонов-ское ведомственное боевое самбо с ощеп-ковской вольной борьбой и основанной на ней системой самозащиты в рамках ГТО-П и армейских наставлений по рукопашному бою. Спиридоновская система действитель­но в определенной степени повлияла на формирование нынешней борьбы самбо, явилась ее отдаленным прототипом. Но в то же время никакой непосредственно пре­емственной связи между ними не было, да и не могло быть, так как Спиридонов был решительно против использования его при­кладной системы в качестве общедоступно­го массового вида спорта.

Именно по этой причине современная борьба самбо, хотя и обрела со временем название, которым пользовался Спиридо­нов, главным образом выросла из того, что было сделано именно Ощепковым. В цент­ре его внимания лежали задачи широкого распространения навыков безоружного ру­копашного боя, да и не только безоружно­го, но он особый упор делал на широкую и надежную спортивную основу. Василий Сергеевич был убежден, что именно спор­тивная схватка вырабатывает такие совер­шенно необходимые качества бойца, как умение быстро и правильно ориентировать­ся в мгновенно меняющейся обстановке борьбы, своевременно и избирательно ис­пользовать наиболее действенные приемы. Поэтому Ощепков постоянно заботился о проведении состязаний для своих учеников. Он отлично знал, что в ответственных усло­виях соревнований особенно строго прове­ряются и, вместе с тем, закрепляются навы­ки, полученные на тренировках. Не говоря уже о том, что публичные выступления слу­жили отличной пропагандой нового вида спорта.

Сегодня даже далеко не все здравству­ющие ветераны знают об этих самых дав­них, начальных состязаниях. А проведено их было до тридцать седьмого года целых полтора десятка. Первые открытые сорев­нования своих воспитанников Василий Сергеевич организовал в институте физ­культуры еще в 1932 году. На следующий год состоялись состязания в рамках пер­вой вузовской спартакиады института. А, проведя курс в Центральной школе ВЦСПС имени Н.М. Шверника, Ощепков и там устроил соревнования выпускников на первенство школы. В 1935 году состоя­лось уже не только первенство института физкультуры, но и первый чемпионат сто­лицы. С тех пор они проводились регуляр­но даже в тяжелое военное время, кроме 1943 и 1945 годов. Не отстав от москви­чей, ленинградские борцы с того же 35-го тоже начали систематически организовы­вать первенства своего города. Их послед­ний предвоенный чемпионат закончился буквально за две недели до фашистского нападения на нашу страну.

Рассказывая о Спиридонове, я отмечал, что его, в целом полезная, деятельность бы­ла не свободна от ошибок. Самым главным заблуждением Виктора Афанасьевича было неприятие им системы Ощепкова. Как бы­ло бы полезно для их общего дела, если бы два этих крупных специалиста объединили свои усилия, отобрав все наиболее ценное,

что содержалось в их трудах! Но, увы! Спи­ридонов в тридцатые годы выступает уже как человек, препятствующий работе Ощепкова, пытающийся перечеркнуть его достижения в области самозащиты.

Уверенный, и не без основания, в полез­ности проделанной им многолетней рабо­ты, он не пожелал, а, скорее всего, не смог увидеть, что во многом Ощепков уже суще­ственно опередил его.

Я не хотел бы, чтобы вы вообразили се­бе Виктора Афанасьевича в виде этакого примитивного завистника и интригана. Все было, конечно, не так и психологически значительно сложнее. Вот, например, Ощепков обвинял Спиридонова в том, что броски в его системе, а особенно поднож­ки, разработаны довольно слабо. Это было сущей правдой. Виктор Афанасьевич прене­брег этими действенными приемами, хотя знал их и по иностранным руководствам джиу-джитсу, и по переведенной им книге Вестергарда по вольно-американской борь­бе. Броски он расценивал, прежде всего, не как основной, а всего лишь как подсобный прием. Этого требовала милицейская прак­тика. При аресте на улице бросок задержи­ваемого на мостовую, его тяжелые ушибы производят крайне неприятное впечатление на окружающих, да и не вынуждаются об­стоятельствами, если речь не идет об особо опасном преступнике. И вполне естествен­но, что до настоящего времени милиционе­ры и оперативные сотрудники при задержа­нии явно предпочитают использовать на­дежные болевые приемы. Так что позицию Спиридонова, при всей ее спорности, здесь все-таки можно понять, хотя и не вполне оправдать.

Справедливости ради, стоит сказать и то, что Ощепков, в основном правильно критикуя недочеты системы Спиридонова, сам тоже не во всем был прав. Так, он об­винял Виктора Афанасьевича в том, что у того нет приемов обезоруживания. В дейст­вительности такие приемы, разумеется, практиковались и даже были описаны еще в первом спиридоновском руководстве. Точно так же неосновательно было утверж­дение Ощепкова о неприменимости «рыча­гов», т.е. болевых приемов, в положении стоя. Такие приемы и сегодня широко ис­пользуются в практике правоохранительных органов во всем мире, да и сам Василий Сергеевич преподавал их курсантам Выс­шей школы милиции, включил в свое ми­лицейское руководство почти в том же ви­де, что и Спиридонов, и постоянно приме­нял их при обезоруживании противника.

Глава 13