Мир. Политики (апрель 1985 –декабрь 1991 гг. ).

Во внешнеполитической деятельности СССР в 1970 – 80–е годы геополитические и стратегические интересы страны облекались в традиционную для советской дипломатии идеологическую риторику. Эти установки исходили из приоритета классовых ценностей и распространялись на весь спектр м/н отношений: от социалистической интеграции в рамках СЭВ до усиления военного присутствия в странах «третьего мира». Принцип мирного сосуществования гос-в с различным социальным строем – базовое положение советской внешнеполитической доктрины – рассматривался как специфическая форма классовой борьбы. Следствием этого было биполярное равновесие м/у НАТО и ОВД, основанное на балансе сил, который сохранялся главным образом благодаря ядерному потенциалу. На протяжении 1970–х – первой половины 1980–х годов зона стратегических и геополит. интересов СССР увеличивалась. Для вразумительного обоснования этого риторика классовых ценностей годилась все меньше, а в отдельных случаях она выглядела просто анахронизмом. «Пролетарским интернационализмом» все сложнее было аргументировать те или иные внешнеполитические акции, такие объяснения делали облик СССР на м/н арене малопривлекательным. Это в наиболее резкой и трагической форме проявилось во время афганской войны, когда желание усилить стратегическое влияние на традиционном для отечественной дипломатии направлении обернулось для СССР втягиванием в «тлеющую» войну с огромными людскими потерями и непосильным грузом для экономики. Все это требовало корректировки внешнеполит. установок на базовом уровне.

К середине 1980–х годов изменилась и внутренняя природа советского строя. Начало «гонки вооружений», в которой Советский Союз конкурировал как минимум на равных, пришлось на годы динамичного развития индустрии, особенно ее оборонных отраслей, бурного развития наукоемких технологий в этих областях при несомненном лидерстве в природных и людских ресурсах, высоком образовательном уровне взрослого населения. Вместе с тем по мере консервации противоречий в народном хозяйстве система теряла свой внутренний динамизм, «костенела» и ей все сложнее давалось военно–технологическое соперничество. Такая ситуация усиливала взаимозависимость экономических реформ и внешнеполитической деятельности.

Именно эти обстоятельства и составляли объективную основу перемен, носивших поистине кардинальный хар-р на последнем этапе советской внешней политики. Их суть состояла в том, что произошел отказ от прежней абсолютизации классового подхода, а новой оболочкой мирного сосуществования стало так называемое «новое полит. мышление». Концепция «нового мышления» была в более или менее цельном виде сформулирована в уже упоминавшейся книге Горбачева «Перестройка для нашей страны и для всего мира», которая вышла на Западе в 1987 г. В книге утверждалось, что капиталистический, социалистический и «третий» мир тесно взаимосвязаны. Все цивилизационное пространство является целостным и неделимым, в нем существуют глоб. проблемы, которые должны стать сферой приложения усилий всего человечества. Из этого положения следовала невозможность решения м/н проблем силовыми методами. В качестве нового универсального инструмента решения м/н вопросов провозглашался не баланс сил двух систем, а баланс их интересов. Это был действительно поворот на сто восемьдесят градусов – единственное, в чем согласны все современные исследователи. Но на практике реализация «нового полит. мышления» в советской внешней политике отличалась весьма существенными противоречиями, а ее последствия для развития мир. порядка, по всей видимости, еще не проявились в полной мере. Основными положениями нового внешнеполит. курса были: 1) современный мир не разделен на две противоположные социально–эк. системы, а, напротив, взаимосвязан, взаимозависим: перед всеми странами стоят общие проблемы – ядерной безопасности, экологическая, сырьевая и др., – которые надо решать совместными усилиями; 2) все м/н проблемы должны решаться не на основе силы, а с учетом взаимных интересов сторон; 3) общечеловеческие ценности – мир, безопасность, демократия, гуманность – перевешивают идеологические, и потому во имя сотрудничества необходим отказ от идеологии в м/н отношениях.

Конечно, «проводить в жизнь» абсолютно новую политику должен был новый министр иностранных дел. А. А. Громыко, занимавший этот пост с 1957 г., вряд ли подходил для этой роли. Вместе с тем Горбачев сам проявлял недюжинную активность именно во внешнеполитической сфере, по всему было видно, что он определил ее для себя как приоритетную. Эти обстоятельства существенно повлияли на то, что новым министром иностранных дел в июне 1985 г. был назначен бывший первый секретарь ЦК Компартии Грузии Э.А.Шеварднадзе. Он никогда не занимался м/ународными делами и вообще не имел никакого внешнеполит. опыта. Разрыв с прежней традицией проявился и в смене 10 из 12 заместителей министра иностранных дел; были назначены новые начальники почти всех управлений МИД.

Для реализации «нового полит. мышления» были определены три главных направления. Прежде всего, предполагалось преодолеть конфронтацию м/у Востоком и Западом, достичь с Западом партнерских отношений на основе взаимного разоружения. Вторым направлением, на котором должны были сосредоточиться усилия советской дипломатии, стало разблокирование региональных конфликтов. Оно создавало объективную основу, чтобы перейти к установлению тесных и взаимовыгодных контактов со всеми странами без оказания предпочтения социалистическому лагерю. В целом, очевидно, основной вектор советских внешнеполит. усилий СССР перемещался с Востока на Запад. Такая «вестернизация» воспринималась настороженным Западом неоднозначно. Прежде всего, согласно большинству современных американских исследований, Запад видел реальную подоплеку «нового полит. мышления» в том, что Советский Союз добивается сокращения военных расходов, ставших непосильным бременем для его экономики. Вторая цель «нового полит. мышления», по мнению западных авторов, состояла в том, что Советский Союз добивается получения кредитов, чтобы гарантировать импорт американского зерна, а по возможности заключить контракты на поставки высокотехнологического оборудования и технологий. Таким образом, Запад был далек от того, чтобы принимать горбачевские «теоретизирования» о взаимозависимом мире за «чистую монету», и старался тщательно отслеживать свои интересы в игре по новым правилам, которые на начальном этапе несомненно предлагал Горбачев.

В течение 1985–1988 гг. советская сторона демонстрировала максимальную открытость перед Западом, делая попытки достижения первых договоренностей, которые воспринимались в целом как окончание «холодной войны». Такой внешнеполит. курс был утвержден на XXVII съезде КПСС, когда из новой редакции партийной программы были исключены положения, рассматривающие мир как арену непримиримой борьбы капитализма и социализма. Был также декларирован курс на сокращение военных расходов с советской стороны.

Вопрос об ограничении вооружений рассматривался на целой серии встреч на высшем уровне м/у Горбачевым и Рейганом, а затем м/у Горбачевым и Бушем. На втором саммите в октябре 1986 г. в Рейкьявике удалось договориться о 5% сокращении стратегических вооружений СССР и США. Следующая встреча, проходившая в декабре 1987 г. в Вашингтоне, была ознаменована подписанием соглашения об уничтожении целого класса ракет среднего и ближнего радиуса действия. Это стало возможным в результате продвижения в вопросе о контроле над вооружениями, который был камнем преткновения в предшествующие годы, поскольку СССР отказывался пустить на свои военные объекты американских инспекторов. Впервые договоренности такого уровня касались не только ограничения вооружений, но и их ликвидации. По этому договору ликвидации подлежали 1752 советских ракеты среднего радиуса действия и малой дальности и 869 таких же американских ракет. Советские ракеты малой дальности ликвидировались не только на территории СССР, но и на советских военных базах в ГДР и Чехословакии. Кроме того, СССР в инициативном порядке ликвидировал свои ракеты средней и малой дальности, размещавшиеся в Сибири и на Дальнем Востоке. В результате односторонних уступок с советской стороны были уничтожены ракеты малой дальности «Ока», о которых вообще в договоре не упоминалось. В этой связи острую дискуссию вызывает вопрос о тех преимуществах и гарантиях, которые получил СССР в обмен на такие явно проамериканские договоренности. И этот аспект политики в области сокращения вооружений, проводившейся Горбачевым, является наиболее уязвимым. Так, если в 1985–1989 гг. в ходе переговоров СССР настаивал на отказе США от развертывания системы противоракетной обороны (СОИ), то по мере ухудшения экономической ситуации внутри страны в 1989–1991 гг. Он снял свои возражения, не получив никаких гарантий. Сокращение вооружений по мере ухудшения экономической ситуации все в большей мере стало рассматриваться как способ сокращения бюджетных ассигнований. Весной 1989 г. Президиум Верховного Совета СССР принял указ о сокращении Вооруженных Сил СССР и расходов на оборону в 1989–1990 гг., согласно которому численность армии следовало уменьшить на 500 тыс. чел-к, а расходы на оборону – на 14,2%. Все эти меры проводились без качественной реорганизации Вооруженных Сил, при сохранении неэффективной системы действительной военной службы. Финальной точкой в вопросе о вооружениях стало подписание в Москве Горбачевым и Бушем в июле 1991 г. советско–американского договора об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСНВ–1).

Одновременно с продвижением в области сокращения вооружений предпринимались усилия по ослаблению противостояния СССР и США в региональных конфликтах. В целом здесь прослеживается та же тенденция – по мере усугубления эк. кризиса внутри страны СССР шел на все большие уступки, теряя традиционных стратегических союзников. Вместе с тем разблокирование региональных конфликтов имело и безусловные положительные моменты. Наибольшее значение имело прекращение афганской войны, которое стало возможным в результате длительных переговоров в 1985–1988 гг. Осенью 1985 г. Горбачев на встрече с афганским руководством заявил о необходимости вывода советских войск из Афганистана. В мае 1986 г. ушел в отставку просоветский лидер НДПА Б. Кармаль, возглавлявший пр-во страны на протяжении всей войны. На переговорах с Рейганом в 1987 г. была достигнута договоренность о прекращении американской военной помощи афганским моджахедам и о выводе из Афганистана советских войск. После этого возникли реальные возможности вывода войск, о чем и заявил Горбачев в феврале 1988 г. Вывод войск начался 15 мая 1988 г. и проходил исключительно организованно вплоть до 15 февраля 1989 г., когда мост через Амударью в Термезе перешел командующий советскими войсками генерал–лейтенант Б.Громов. В декабре 1989 г. II Съезд народных депутатов СССР принял решение об осуждении афганской войны и признал участие в ней советских войск грубой политической ошибкой. Однако вывод советских войск из Афганистана интерпретировался на Западе и как неспособность Советского Союза обеспечивать свое силовое присутствие в других регионах мира.

Прекращение афганской войны стало важным фактором улучшения отношений с Китаем. Их окончательная нормализация стала возможна после того, как Советский Союз прекратил оказание военной помощи вьетнамским войскам в Камбодже, сократил численность своих войск на советско–китайской границе и начал вывод советских войск с территории Монголии. Окончательно отчуждение м/у СССР и Китаем прекратилось после визита Горбачева в Пекин в мае – июне 1989 г.

Курс на «разблокирование региональных конфликтов» привел к отказу СССР от участия в гражданских войнах в Эфиопии, Анголе, Мозамбике, Никарагуа, власти которых начали выходить из кризисных ситуаций самостоятельно и ориентироваться на экономическую помощь Запада. В 1986–1989 гг. резко сократились объемы советской помощи дружественным странам, что также вело к смене стратегических партнеров их политическим руководством или тяжелейшим экономическим последствиям. Наиболее глубокий экономический кризис разразился на Кубе, которая получала 67% всей советской помощи.

В течение 1989 г. произошел отказ от прежнего курса в отношении стран социалистического содружества. Начался процесс форсированного вывода войск, который был абсолютно неподготовлен ни в материально–техническом, ни в социальном отношении. Советские войска в течение 1989–1991 гг. в спешном порядке покидали места своей дислокации в Чехословакии, Венгрии, Польше, ГДР. Имущество, накопленное за многие годы, либо разворовывалось, либо просто уничтожалось. Опасения руководителей социалистических стран, что такой поспешный вывод войск может повлечь дестабилизацию в них политической обстановки, не принимались во внимание «командой» Горбачева. Она последовательно реализовывала одно из положений концепции «нового полит. мышления», которое исключало особое предпочтение социалистическим странам. Нарастали противоречия м/у руководством стран «содружества» и советскими лидерами. Чувствуя недовольство руководителей стран Центральной и Восточной Европы, горбачевская администрация пригрозила перевести хозяйственные расчеты с ними в свободно конвертируемую валюту, что и было вскоре сделано. Фактически Советский Союз сам резко увеличил трещину в отношениях с традиционными европейскими партнерами, не предприняв никаких шагов к поиску взаимоприемлемого выхода из возникшей ситуации.

Вывод советских войск с территории Центральной и Восточной Европы привел к резкому изменению политической ситуации. В 1989–1991 гг. к власти почти во всех странах «социалистического содружества» на волне усиления антисоветских настроений пришла оппозиция. Мирным путем произошли так называемые «бархатные революции» в Польше, ГДР, Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Албании. В конце 1989 г. в результате народного восстания был свергнут режим Чаушеску в Румынии. Произошла смена руководства в Монголии, новые черты стали очевидны в политике Вьетнама. Национально–демократические силы, пришедшие к власти, выступали с радикальных позиций, ориентировались на кардинальную смену модели об-венного развития. Прежде всего они осуществили приватизацию, провели акционирование промышленных предприятий и аграрные реформы. В своем подавляющем большинстве бывшие социалистические страны стали ориентироваться на Запад.

На протяжении 1989–1991 гг. менялась не только модель социально–эк. устройства, но и полит. карта послевоенной Европы. Так, в результате поражения коммунистов распалась Социалистическая Федеративная Республика Югославия. На ее месте возникли независимые Словения, Хорватия и Македония. Сербия и Черногория остались в составе федеративной Югославии, в Боснии и Герцеговине началась война на национально–территориальной почве. Это объективно ослабило все бывшие субъекты югославской федерации как в социально–эк., так и военно–политическом отношении.

Вместе с тем позиции Запада в Европе резко усилились не только благодаря объективному течению событий, но и той политике невмешательства, которую заняло советское руководство в связи с ситуацией в Центральной и Восточной Европе. Начиная с 1989 г. Горбачев стал делать крупные односторонние уступки, смешивая идеологическую и стратегическую составляющие внешней политики. Наиболее отчетливо это проявилось в решении германского вопроса, который на протяжении всего периода послевоенного урегулирования имел ключевое значение. В ситуации «вокруг Германии» СССР имел все м/ународно–правовые основания играть ведущую роль, однако этого по совершенно непонятным причинам не произошло. В ноябре 1989 г. к власти в ГДР пришли христианские демократы, основным лозунгом которых было скорейшее объединение страны. Рухнул символ «холодной войны» – бетонная стена, разделявшая Восточный и Западный Берлин. Во время встречи с канцлером Германии Г.Колем в феврале 1990 г. Горбачев предоставил ему возможность «взять процесс объединения Германии в свои руки». Полная отстраненность Советского Союза проявилась в том, что не был даже поставлен вопрос о членстве новой объединенной Германии в НАТО, хотя и немцы, и американцы были заранее готовы на компромисс. СССР согласился на объединение Германии, обещал вывести оттуда свои войска в течение четырех лет. Взамен он получил экономическую помощь в 10 млрд марок на обустройство выведенных войск и обещание, что на территории ГДР не будут размещены войска НАТО. В октябре 1990 г. «социалистическое гос-во на немецкой земле» перестало существовать. Немецкие кредиты, м/у тем, довольно быстро осели в различных коммерческих структурах и не оказали никакого влияния на бытовые условия фактически выброшенных «в чистое поле» советских офицеров, их жен и детей.

Развитие ситуации в Центральной и Восточной Европе привело к тому, что Советский Союз потерял своих традиционных стратегических партнеров. Это имело негативные последствия и для экономической ситуации внутри СССР. В результате отказа от взаиморасчетов на льготной основе резко сократился внешнеторговый баланс с восточноевропейскими странами. Влияние СССР в Европе и в мире в целом ослабло. Фактически страна оказалась в фарватере политики НАТО. Это стало особенно очевидно во время событий в Персидском заливе в 1990–1991 гг., когда Ирак неожиданно напал на Кувейт. Впервые Москва оказалась на стороне Запада и поддержала его военную операцию против Ирака. Прекращение поставок Ираку советского оружия, отзыв советских военных специалистов и последующее участие СССР в эк. эмбарго против Ирака имело негативные последствия для экономики СССР.

Точка в прекращении существования социалистического содружества была поставлена весной 1991 г., когда был законодательно оформлен роспуск СЭВ и ОВД. Это событие знаменовало действительно глубокие перемены в общемировом развитии. Их суть состояла в прекращении существования биполярного мир. устройства на фоне резкого ослабления внешнеполит. и экономических позиций Советского Союза. В результате глубокого эк. кризиса, в котором оказался Советский Союз в 1990–1991 гг., а также нарушения традиционных «сэвовских» связей Горбачев был вынужден обратиться за финансовой и материальной помощью к странам так называемой «большой семерки» (США, Канада, Великобритания, Германия, Франция, Италия, Япония). В июле 1991 г. Горбачев был приглашен на встречу «семерки», в повестке дня которой стоял и вопрос о мерах по оказанию помощи Советскому Союзу. Несмотря на обещания, серьезной материальной помощи Горбачеву Запад не оказал, гуманитарные поставки продовольствия и медикаментов никакого существенного влияния на положение обычных людей не оказали. Хотя в 1990 г. США предоставили СССР режим наибольшего благоприятствования в торговле, ограничения на поставку высокотехнологичного оборудования сняты не были. Распад Советского Союза стал финальным аккордом «нового полит. мышления». США остались единственной мир. сверхдержавой, а в декабре 1991 г. американский президент поздравил граждан США с победой в «холодной войне». Во внешнеполитической игре с Советским Союзом по правилам Горбачева Запад исходил из своих долгосрочных стратегических целей. СССР перестал быть великой державой и не мог больше рассчитывать на равные отношения с ведущими гос-вами мира.

Оценки внешней политики М.С.Горбачева могут быть диаметрально противоположны. С одной стороны, была прекращена гонка вооружений и «холодная война», СССР получил возможность войти в мировое сооб-во, перед гражданами страны открылся весь мир. С другой стороны, СССР в одностороннем порядке отказался от своего военно–полит. доминирования в Восточной Европе, растерял военно–стратегический паритет с США, перестал быть великой державой.