Иаков заключает новый договор с лаваном.

 

25. После того, как Рахиль родила Иосифа, Иаков сказал Лавану: отпусти меня, и пойду я в свое место, и в свою землю; 26. отдай (мне) жен моих и детей моих, за которых я служил тебе, и я пойду, ибо ты знаешь службу мою, ка­кую я служил тебе.

Непосредственно после рождения Иосифа, когда условленный — 14-летний срок службы Иакова у Лавана окончился, Иаков выражает решимость возвратиться на родину, к чему побуждали его, может быть, какие-либо известия из дома (предание сообщает, чего Ревекка прислала к Иакову свою кормилицу Девору (ср. 35:8[921]) возвратить его на родину, как обещала она ему (27:45,[922] см. Philipps. s. 184), а главным образом горькое сознание, что за 14 лет даровой ра­боты у скупого Лавана он еще ничего не приобрел для своей семьи (ср. ст. 30); при этом Иаков (в словах — “отпусти меня,” “ты знаешь мою службу”) делает на­мек, что он заслужил от Лавана некоторого пособия, намек, понятый Лаваном (см. ст. 28). Что, однако, решение расстаться с Лаваном у Иакова пока еще не было твердо, видно из того, что он скоро соглашается остаться у тестя на новых услови­ях: тем настойчивее отселе преследует Иаков цель обеспечения своей многочис­ленной семьи, средствами, как видно из последующего, не всегда нравственно безупречными.

 

27. И сказал ему Лаван: о, если бы я нашел благоволение пред очами твоими! я примечаю, что за тебя Господь благословил меня. 28. И сказал: назначь себе награду от меня, и я дам (тебе).

Лаван, по опыту зная великую цену службы Иакова, начинает увещание остаться еще — в униженно-просительном тоне. “Я примечаю” — с еврейского: “я узнал гаданием ”(ср. 44:15[923]), — может быть, посредством бывших у Лавана терафимов[924] (согласно мазоретскому тексту) 31:19[925] и др.); но возможно и более широкое значение евр. nachasch — в смысле “догадываться.” Лаван признает (ст. 27), что с прибытием к нему Иакова хозяйство его пошло особенно успешно (ср. ст. 30) и предлагает ему самому (как и раньше, 29:15[926]) назначить себе плату.

 

29. И сказал ему (Иаков): ты знаешь, как я служил тебе, и каков стал скот твой при мне; 30. ибо мало было у тебя до меня, а стало много; Господь благословил тебя с приходом моим; когда же я буду ра­ботать для своего дома?

Начинается новый договор зятя и тестя, характеризующийся с внешней стороны чисто восточною вежливостью и многословием, а вместе показывающий чрезвычайную расчетливость Лавана.

Иаков в ответе своем повторяет мысль Лавана о благоуспешности Лаванова хозяйства со времени своего прихода к нему, и уже прямо высказывает намерение свое скорее начать работу на пользу собственной семьи.

 

31. И сказал (ему Лаван): что дать тебе? Иаков сказал (ему): не давай мне ничего. Если только сделаешь мне, что я скажу, то я опять буду пасти и стеречь овец твоих. 32. Я пройду сегодня по всему ста­ду овец твоих; отдели из него всякий скот с крапинами и с пятнами, всякую скотину черную из овец, также с пят­нами и с крапинами из коз. Такой скот будет наградою мне (и будет мой).

На вопрос Лавана о плате, какую желал бы Иаков отселе получать с него, Иаков, употребляя свойственный древнему (Быт. 23:6 и д.) и новому Вос­току прием, сначала как бы отказывается от всякой платы, но затем соглашается продолжать службу у Лавана на следующем условии, по которому он будет получать вознаграждение натурой:пестрых и черных овец и пестрых коз. Такое усло­вие должно было получить силу сейчас же по заключении его (см. добавление LXX-ти в конце ст. 32-го: слова, в русском (Синодальном) переводе поставленные в скобках): скот с указанными приметами, наличный, поступал теперь же в собственность Иакова, и так должно было быть и на будущее время. Но назначенного цвета особи — редкость на Востоке: овцы там обычно белые (Ис. 1:18;[927] Пс. 147:5;[928] Песн. 4:2[929]), а козы черные.

 

33. И будет говорить за меня пред тобою справедливость моя в следую­щее время, когда придешь посмотреть награду мою. Всякая из коз не с крапи­нами и не с пятнами, и из овец не чер­ная, краденое это у меня. 34. Лаван сказал (ему): хорошо, пусть будет по твоему слову.

Так “Иаков просит у Лавана того, что, по естественному порядку вещей, казалось трудным или и вовсе невозможным, а Лаван, по этой самой причине не замедлил согласиться на его требование” (Иоанн Златоуст, Бес. 57, с. 608). Но искус­ство Иакова препобедило природный порядок вещей (37 ст.).

 

35. И отделил в тот день козлов пест­рых и с пятнами, и всех коз с крапина­ми и с пятнами, всех, на которых было несколько белого, и всех черных овец, и отдал на руки сыновьям своим; 36. и назначил расстояние между собою и между Иаковом на три дня пути. Иаков же пас остальной мелкий скот Лаванов.

Субъектом, который “отделил” скот одноцветный от разноцветного, включая в счет последнего и черных овец, по связи с предыдущим (34) стихом и с последующею речью, является Лаван; “сыновья” — разумеется, дети Лавана, так как сыновья Иакова были слишком еще молоды, чтобы им мог быть поручен уход за стадом; притом недоверие Лавана к Иакову побуждало его поручить скот, отобранный в награду Иакову, надзору своих собственных сыновей, указав расстояние “между собою” и стадами своими, поручаемыми Иакову, и между стада­ми последнего, которые теперь имели стеречь сыновья Лавана. Если таким обра­зом Лаван принимает (согласно предложению и самого Иакова) меры к огражде­нию своего скота от перехода во владение Иакова, то последний, в свою очередь, употребляет следующие три приема к увеличению в его собственном стаде осо­бей условленных цветов, — и достигает цели, хотя средствами в нравственном отношении не безупречными.

 

37. И взял Иаков свежих прутьев топо­левых, миндальных и яворовых, и выре­зал на них (Иаков) белые полосы, сняв кору до белизны, которая на прутьях, 38. и положил прутья с нарезкою перед скотом в водопойных корытах, куда скот приходил пить, и где, прихо­дя пить, зачинал пред прутьями. 39. И зачинал скот пред прутьями, и рождался скот пестрый, и с крапинами, и с пятнами.

Первый прием: как опытный скотовод, Иаков утилизирует известную и древним чрезвычайную восприимчивость овец и коз к внешним впечатлениям и чувственным ощущениям во время случки — в водопойных корытах он кладет пред глазами разгоряченных в это время маток пестрые прутья тополя, явора и миндального дерева, искусно обнажив их от коры и сделав разноцветными. Послед­ствием этого было массовое рождение животных с разного рода и формы пятна­ми и крапинами, которые, согласно условию (ст. 33-34), делались собственнос­тью Иакова. Можно думать, что Иаков при этом “не на жезлы, остроганные, пола­гался, а ожидал божественной помощи” (отв. на вопр. 90, блаженного Феодорита), и что в совершавшемся было “много дивного и превышающего естественный поря­док вещей” (Иоанн Златоуст, 57:609).

 

40. И отделял Иаков ягнят и ставил скот лицем к пестрому и всему черному скоту Лаванову; и держал свои ста­да особо и не ставил их вместе со ско­том Лавана.

Второй прием: кроме впечатления на овец и коз, производимого пестрыми прутьями, Иаков, имея в веду тот же закон природы, производил на них впечатление видом пестрого скота, заставляя последний проходить пред глазами маток, но, помня условие, не смешивать все-таки скот свой со скотом Лавана.

 

41. Каждый раз, когда зачинал скот крепкий, Иаков клал прутья в корытах пред глазами скота, чтобы он зачинал пред прутьями. 42. А когда зачинал скот слабый, тог­да он не клал. И доставался слабый скот Лавану, а крепкий Иакову.

Наконец, третий прием: желая иметь скот не только в большом количестве, но и хорошего качества, а с другой стороны — не сделать увеличение своего скота слишком заметным Лавану, Иаков означенные два приема применял только в то время, когда зачинался скот крепкий, т.е. ранней весной (Rosenmuller, Scholia, 1:1, p. 478-479), а когда имел зачинаться скот слабый, то предоставлял дело самой природе, и скот рождался одноцветный, достававшийся Лавану.

 

43. И сделался этот человек весьма, весьма богатый, и было у него множество мелкого скота (и крупного ско­та), и рабынь, и рабов, и верблюдов, и ослов.

Приобретаемый все в большем количестве скот Иаков продавал и променивал на нужные ему предметы: так он обогатился, — благословение Исаака явно начало сбываться над Иаковом. Но вместе с тем отношения его к Лавану стали обо­стряться — снова создавалось для Иакова положение вещей, требовавшее боже­ственного содействия и руководства, и оно было дано ему (гл. 32-33).

 

 

Глава 31.