Основание Алтайской духовной миссии и ее деятельность в Горном Алтае

 

Уже в 18 веке православная церковь предпринимала шаги по обращению алтайцев в христианство. Но без успеха. После того как указами от1789 и 1799 гг. миссионерские должности были упразднены, все алтайцы, обращенные в христианство, вновь стали верить в шаманизм.

Начало деятельности Русской православной церкви в Горном Алтае

В конце 20-х годов 19 века православная церковь получает разрешение от правительства вести миссионерскую деятельность среди многонационального населения России с целью приобщения его к единой государственной религии – православию. Синод (правительственное учреждение, ведавшее делами веры) предписал иркутскому, казанскому и тобольскому епископам организовать при епархиях специальные миссии и подобрать людей, способных вести миссионерскую деятельность. 15 декабря 1828 года был подписан указ об учреждении Алтайской духовной миссии. Главой духовной миссии назначен Макарий Глухарев.

2. Михаил Яковлевич Глухарев родился в 1792 году в г. Вязьма Смоленской губернии в семье священника. Рано научился читать, писать, познал латинский, французский, немецкий языки. В возрасте 8 лет он был принят в Вяземское духовное училище. Затем отец перевел его в Смоленск, где он окончил училище и духовную академию. Как лучший ученик был рекомендован и принят в Санкт-Петербургскую духовную академию и сразу на второй курс. После окончания академии молодой магистр богословия был назначен инспектором Екатеринославской духовной семинарии и профессором церковной истории и немецкого языка.

Но инспекторская и преподавательская деятельность не очень нравились Михаилу. Долго размышлял он о своем дальнейшем жизненном пути. И, наконец, принял постриг, нарекшись Макарием. Он отправился в Глинскую Богородицкую пустынь Курской епархии для уединения и занятия исследовательской работой. Здесь ему на глаза попалось послание тобольского епископа, приглашавшего желающих посвятить себя миссионерской деятельности. Макарий откликнулся на это предложение. Он посылает прошение в Святейший Синод о дозволении ему проповедовать Евангелие сибирским инородцам. И такое разрешение было дано. Макарий отправляется в Тобольск, где решает вопросы, связанные с организацией миссии, подбором кадров. Его помощниками стали семинаристы Василий Попов и Алексей Волков.

Организация миссии

28 августа 1830 года Глухарев с сотрудниками прибыл в Бийск. В начале сентября Макария пригласил в Улалу новокрещенный алтаец Иеремей Шишков для крещения живущего у него семнадцатилетнего Элески. После крещения Макарий долго беседовал с юношей.

В Улале и решил Макарий организовать главный стан миссии. С этой целью весной была куплена изба для миссии. Однако, узнав об этом и боясь насильственного крещения, алтайские семьи хотели скочевать в кузнецкий округ. Макарий принимает решение перенести стан в Майму. Лишь в 1834 году, когда большая часть улалинцев была крещена, он переселился обратно в Улалу и перевел сюда главный стан миссии.

Макарий разработал свою методику ведения миссионерской работы на Алтае. Его программа предполагала не только крестить «инородцев», но и приобщать их к оседлому образу жизни, грамотности. Он делал все для того, чтобы добиться соблюдения на Алтае положения Государственного совета от 17 июля 1826 г. «О льготах инородцам, принимающим святое крещение», по которому они освобождались на три года от уплаты ясака и других податей и повинностей. Со своей стороны Глухарев помогал, как мог, тем, кто решил перейти на оседлость – содействовал в обзаведении избой, скотом, земледельческими орудиями, семенами.

Уже в 1830 г. в Улале и Майме были открыты миссионерские школы для мальчиков и девочек. Обучение было бесплатным. Детей учили читать, писать, считать, закону Божьему, церковному пению. Сам Макарий, быстро изучив алтайский язык, стал переводить на него молитвы и богослужебные книги. Как ты думаешь, какие цели он преследовал?

В «Томских епархиальных ведомостях» говорится, что Макарий в последние годы жизни на Алтае «… приобрел уже достаточные сведения по медицине, имел у себя аптечку, из которой отпускал бесплатно лекарства и сам во всякое время в качестве врача необложно являлся к тем, которые его приглашали. Для бездомных и больных в 1838 г. в Майме он завел больницу-богадельню. И язычники охотно шли к о. Макарию сначала лечиться, а потом креститься».

О жизни миссионеров

О трудностях миссионерской жизни протоиерей В.И.Вербицкий, посвятивший около 37 лет миссионерской деятельности на Алтае, писал: «Как в военное время солдатам нет возможности пользоваться разными удобствами, так и миссионеру об удобствам помышлять не приходиться. Едет он и весною и осенью, и летом и зимою, и в ведро и в ненастье, не в каком-либо крытом экипаже, а на седле, будучи подвержен всем преложениям воздушным. При ясной погоде, летом, езда безопасна. А во время дождей? Намокнет путник до костей, а тут надо карабкаться на перевал, где от страшных ударов грома на глазах валяться разбитые деревья и конь от страха падает на колена; затем надо спускаться вниз, по страшной крутизне. Подниматься в гору не так страшно, - не упадешь; спускаться же, тут-то и жди неприятности. При малейшем неверном шаге лошади путник обыкновенно падает. Хорошо, если только выпачкается в грязи, а часто бывает и хуже. Можно изувечиться, или, в лучшем случае, ушибиться, что нередко случается».

«весною и осенью весь мокрый. Дрожащий от холода миссионер жаждет, где бы отогреться и обсушиться. В этом положении разстояние делается, т.е. представляется, необыкновенно большим. Наконец жилье человеческое -–юрта. Лучше нет и негде искать помещения. Надо обсушиться. Приходиться снять с себя все мокрое и сушить на огне. Благо тому, у кого есть запасная одежда. Большею-же частию бывает так: пока одежда сушиться, путник облекается в хозяйские одежды. Тут известныя насекомыя с жадностью бросаются на гостя».

«Во время поездок, и обед, и ужин, утренний и вечерний чай составляет одно кушанье: кирпичный чай с сухарями и – сухари с чаем».

«Ходит миссионер из юрты в юрту, или собирает алтайцев куда-либо в одно место, чтобы предложить им слово спасения. Если слушают со вниманием, миссионер доволен. Большею-же частию слушают плохо, разсеянно, или прерывают речь проповедника разными неподходящими разсказами, вопросами или шумом. Вот и скорбь на душе».

Плохой отдых ждет миссионера и дома: «Приезжает миссионер домой и не смеет разсчитывать на отдых: и с делом и с бездельем, постоянно приходят к нему инородцы. Один зовет исповедывать больнаго, другой просить лекарства, третий жалуется, что у него увезли остожье. Приходят муж с женою, оба плачут, друг на друга жалуются. Приходит старик, весь в синявицах, с жалобою, что некрещенные родственники, желая выжить его из своего улуса, пригнали на его пашню 300 лошадей, весь хлеб вытоптали, а его самого избили до полу смерти и обещались убить, если он не уедет от них. Является татарин, просит пособить его брату, в пьяном виде упавшему в кипящий котел и получившему большие ожоги. Тот просит хлеба, другой – корову, третий – денег на семена. Тут приносят детей для крещения, просят о повенчании, спрашивают, можно-ли такому-то жениться на такой-то. А тут приходиться ехать. Иногда верст за 50, для напутствования больных. А тут, смотришь, за время поездок на столе лежать бумаги, на которыя нужно отвечать немедленно. Надо писать исповедные росписи, метрики, вести разные журналы. Надо о школах позаботиться. Если есть желающие креститься, нужно их приготовить к крещению, позаботиться и о белье для крещающихся, а затем и о водворении их после крещения. Тут слышишь, что изъявившие желание креститься колеблются,-надо их поддержать; там-крещенные в жизни своей начинают являть недобрыя стороны, - нужно их вразумить».

Зачем это было нужно миссионерам? Что заставляло их так поступать? Какие выгоды они имели?