Выражай благодарность, а не проси о благах

Однажды ко мне в гости пришел знакомый иностранный священник и в беседе сказал:

— Вам стоило бы почаще приходить в цер­ковь и усердней молиться, чтобы заслужить цар­ство небесное.

— Нет, отец мой, я уже не настолько само­надеян и наивен, чтобы просить для себя о цар­ствии небесном, — возразил я ему.

Я не говорю, что мне не хотелось бы попасть на небеса. Просто я абсолютно убежден, что все в этом мире в руках Господа. Понимать это меня научила музыка Моцарта. Даже если я буду де­лать все, что в моих силах, мне не пристало жа­ловаться на судьбу, если я вдруг вместо рая по­паду в ад. Я с радостью покорюсь судьбе. Я буду

помогать церкви, чем могу, но я не хочу просить ничего взамен. Я могу только сказать спасибо за все, что уже получил.

Именно этому учил меня и мой отец.

Во время учебы в школе был такой период, когда мы с четырьмя соседскими мальчишками каждый вечер навещали наш местный храм. По пути туда и обратно мы разговаривали о разных вещах. В этом не было ничего необычного — просто одна из приятных ежедневных обязанно­стей. Однажды отец спросил меня:

— ао чем вы говорите, когда приходите в храм?

Я ответил, что прошу милости для всей на­шей семьи, но отец оборвал меня:

— Не будь таким эгоистом. Приходя в храм, говори только одно: «Большое спасибо за все!»

С тех пор, заходя в любое святое место, я произношу только эти слова: «Большое спаси­бо за все». Неправильно подавать медяки в виде милости и взамен просить для себя значительно больших благ. Я понял, чему хотел научить меня отец. Хотя любой человек склонен всегда ожидать чего-то от жизни, это неправильный подход. В то время мне было семнадцать лет. Это был пере­ломный и очень памятный возраст в моей жизни. К этому времени все, что случалось с нами до сих пор, уже начинает формировать основу для

Взращенные с любовью

дальнейшей судьбы. Разумеется, с каждым мо­жет произойти что-то непредвиденное, например несчастный случай или ранняя смерть. Никто не знает, что уготовано для него судьбой. Но я верю, что все это происходит по воле «свыше», и мы ничего не добьемся своими хлопотами и суе­той. Надо просто надеяться и жить так, насколь­ко позволяют собственные способности.

Мое знакомство с Толстым

Да, в семнадцать лет была заложена основа всей моей дальнейшей жизни. В определенном смысле можно даже сказать, что я родился в этот год и стал человеком. Годом раньше я окончил коммерческое училище. О том, что случилось со мной в то время, я уже много раз рассказывал и писал, но если я сейчас умолчу об этом, то не смогу объяснить свою философию. Поэтому я повторю эту историю еще раз.

Однажды, как обычно, я пришел к отцу на скрипичную фабрику и заглянул в один из каби­нетов. Там стояла английская пишущая машин­ка. Для меня она тогда была в новинку, и я стал с любопытством нажимать на клавиши. В это время в кабинет вошел начальник экспортного отдела и сделал мне замечание:

— Синити-сан, нельзя печатать на машинке, не вложив в нее бумагу.

 

Взращенные с любовью

— Но я ведь нажимаю клавиши не полнос­тью, — неизвестно почему соврал я.

— Я вижу, — сухо ответил он и вышел. Как только он скрылся из виду, меня охватила злость к самому себе и раскаяние. «Трус, — подумал я. — Почему ты соврал, вместо того чтобы про­сто извиниться?» Не в силах справиться со сво­ими эмоциями, я отправился домой. Но и дома мне не сиделось. Я вышел на улицу Хирокодзи. Мне нужно было что-то сделать, чтобы избавить­ся от самобичевания. Я зашел в книжную лавку и огляделся по сторонам в поисках какой-нибудь книги. Судьба дала мне в руки томик Толстого.

«Голос совести — голос Бога» •

Это было тоненькое издание дневников Тол­стого. Я случайно взял его с полки и раскрыл в первом попавшемся месте. Мой взгляд упал на строчку: «Предавать себя хуже, чем предавать других». Эти резкие слова потрясли меня до глу­бины души. Это был самый настоящий шок. Я задрожал и едва мог совладать с собой. Купив книжку, я помчался домой. Я буквально прогло­тил ее одним махом, а потом неоднократно чи­тал и перечитывал до тех пор, пока она совсем не развалилась. Какой же замечательный человек этот Толстой! Преклонение перед ним заставля­ло меня находить себя в каждом из его произве-

Взращенные с любовью

Взращенные с любовью

 

 

дений. Толстой дал моей душе пищу. Его днев­ники постоянно находились со мной. Куда бы я ни отправлялся, я брал с собой книгу. Спустя не­сколько лет, когда мне уже исполнилось двадцать три года и я отправился на учебу в Германию, я положил книгу к себе в карман. Толстой сказал, что нельзя предавать себя и что голос совести — это голос Бога. Я старался жить в соответствии с этими принципами.